Виктор Пелевин. Собрание сочинений в 3 - х томах. Том 3. Generation `П`. Рассказы

Пётр Пустота существует в двух временных линиях. В одной он после многочисленных странных похождений стал комиссаром у знаменитого Василия Ивановича Чапаева, героя гражданской войны и анекдотов. А в другой он пациент психушки и подвергается фармакологическому и психоделическо-психотерапевтическому лечению. Петру предстоит разобраться самому и так же объяснить читателю, что реально, где он находится, как себя должен и может воспринимать, что есть я и почему быть никем и нигде абсолютно нормально и естественно.
Совершенно не мой сорт пелевинских грибов, в которых кухонной псевдофилософии гораздо больше злого стёба. Не особо меня заводят разговоры насчет достижения внутренней нирваны за счет принятия концепции, что все иллюзорно в этом мире и соответственно достижимо и подвластно нашим неосознанным и подсознательным желаниям. А вот господина Пелевина это волнует, поэтому много лет спустя он постарался развить тему в книге Тайные виды на гору Фудзи, которая мне, кстати, тоже не зашла.
Дело даже не в том, что он переборщил с умничанием. Нет. Просто читать первую половину книги было скучновато, ввод в курс происходящего получился вялым и не особо интересным. Проскакивали пелевинские любопытные вставки, но их было слишком мало. Со второй половины дело пошло. Но… Прочитай я это в 1996 году, когда все подобное для недавнего советского человека было еще диковинкой, то я бы впечатлилась и прониклась (хотя вряд ли, мне тогда было маловато лет и я вряд ли бы многое поняла). Сейчас же подобные теории давно звучат на всех углах, во многих научно-популярных передачах и не только научных, и как свежее веяние мысли это уже не воспринимается.
Много красивых и символичных моментов, особенно понравилось растворение Чапаева в Урале (условная река абсолютной любви). Масса отсылок, иронии над явлениями и ситуациями из прошлого нашей страны. Но все это разбавлено каким-то уже давно устаревшим проходняком.
Из аннотации - По мнению критиков, "Чапаев и Пустота" является "первым серьезным дзэн-буддистским романом в русской литературе".
Так Пелевин и творческую интеллигенцию высмеял на полную катушку, а к ней и критики относятся. Как по мне, это не дзен-буддистский роман, а сатира над нашим обывательским пониманием дзен-буддизма, что согласитесь, не одно и то же.
Напомнило место из романа))

В любой своей книге Пелевин выступает и за профессора, и за пацана, который по-свойски кумекает, и нам, тупеньким, все на пальцах показывает.
Роман написан, когда была модна волна какую страну мы потеряли, поэтому много пассажей насчет быдла-революционеров-красноармейцев. Но Пелевин славится тем, что всегда пинает все стороны, по кругу, до кого дотянется. Он сродни глиняному пулемету) Потому досталось и интеллигенту Пустоте, являющемуся монархистом, горюющему по расстрелянному Государю, но в его представлении тот ни бельмеса не знает по-русски, а шпарит на английском. Такой вот патриотизм.
Люблю книги Пелевина, но когда он уходит в подобный разул, то я пас. Не мой сорт грибов.

Еду я в трамвае, смотрю в окошко - и понимаю, что всё, прогрузился мне в мозги Пелевин на всех своих мегагерцах и мегабитах, а потом еще и обратно выгрузился, необратимо изменив реальность. Перед окном трамвая стоит пыльный грузовик с надписью "подбор персонала Romashka", а в голове у меня немедленно начинает шевелиться, ёрзать маленький такой Вавка Татарский, затирающий в "потном валу вдохновения" про удачный заход в коллективное бессознательное таргет-групп на гадания по ромашке, заигрывания с псевдославянским стилем и еще какую-то грибную дичь с берёзовым Спрайтом.
Хотя, если вдуматься - Вавка-то всегда тут был, это мне книга в руки раньше не попадала.
И тогда, в девяностые, приходилось ходить в школу мимо горящих мерсов и кровавых пятен как будто без Вавки. А на самом деле - с Вавкой. А потом, несколько лет спустя - толочься у полочки с благовониями в "Пути к себе", не зная, что в очереди может быть рядом он, Вавка. Вон там, между стеллажом с руническими шаманскими путешествиями и аппаратом для фотографирования ауры.

Книга, что характерно, продолжает шагать в ногу со временем. Наверняка Вавка и сейчас где-то рядом - снимает дикую предвыборную похабщину про "геев на передержке", так как чем больше рекламных денег улетело в ведро - тем, оказывается, лучше.
А покуда книжка об меня как-то дочитывалась, оказалось, что под заголовком "солидный господь для солидных господ" есть статьи у РПЦ.
Наверное, соратник Татарского на поле сражения за умы потребителя, Саша Бло, в том же богемном тоне, теперь пишет в интернет-издания статьи про какую-нибудь культурную аппроприацию и взгляд на глобальное потепление с точки зрения постколониальной номадической феминистической гласиологии.

Можно, можно было бы написать, что герои книги близки к народу, а реалии и дух времени схвачены просто до ужаса хорошо. Но это как-то плоско и пошло выходит, к тому же Вавка и сам говорит, что главное в нем - культурный код. И он пойдет, как родной пойдет этот код на вашей культурной операционке, если вы выросли в этой стране и в это же время.
Болезненно хорошо в происходящую в книге гиперреалистичную фантасмагорию вписаны и критика бездумного потребления, и предупреждения про то, то важно не путать личность с identity, и огромная, искреняя грусть про то, что происходит с информационным обществом в эпоху постправды.
Пелевинские книги хочется не то, чтобы обнять и плакать. Скорее, обнять и смотреть с ними в одну точку расфокусированным, потухшим взглядом, в темной глубине которого плещутся древние змеи, дух Че Гевары, крепкий чай, время глубоко за полночь и zeitgeist.

Generation "П" – одна из самых популярных книг, что на мой взгляд странно. Те же Числа вышли на порядок лучше. Основная суть книги в высмеивании сложившегося порядка, доводя его до абсурда, но при этом оставляя ощущение, что весь этот абсурд вполне реален. Наши главные герои занимаются созданием рекламы (слоганов и роликов) работая на «большой бизнес», что сопряжено с большой долей рисков и опасностей. Страна укоряется за свою несамостоятельность, мертвое производство, бессмысленность большей части рабочих мест, вбухивание денег в нелепые вещи и вообще, большее влияние зомбоящика на мировоззрение всего населения. Сегодня это уже не так актуально, Поколение «П» близится к пенсионному возрасту, их влияние становится все меньше, вместо зомбоящика, пришел промывающий мозги интернет. А карьера, деньги, дорогой автомобиль и дачи, что были главными ценностями эпохи, теперь называются ложными ценностями, и в культ возводится что-нибудь другое. Но ведь к этому нужно было подтолкнуть! И Пелевин, по сути, один из тех, кто в свое время предлагал открыть глаза.
Но мне чего-то не хватило. Юмор отменный, сюжет увлекательный, герои запоминающиеся, историческая сводка (особенно про рекламу) впечатляющая. Но, видимо, отсутствие острой актуальности, что есть главный цимус данной книги, все равно откладывает отпечаток на восприятии.

«Чапаев и пустота» оказался одним из немногих нечитанных мною текстов Пелевина. И, поминая, что многочисленные знатоки творчества Виктора Олеговича неизменно называют эту книгу если не лучшей, то, как минимум, основополагающей в библиографии Пелевина, я не мог не заполнить этот досадный и вопиющий пробел в собственном литературном образовании.

На заполнение мне хватило примерно трёх часов, настолько увлекательным оказалось чтение. И пусть я не понял и десяти процентов из того, что хотел сказать этим текстом автор (это я такой тупой, а не Пелевин плохой писатель), я все-таки смог понять две очень важные вещи, одну – относительно этого романа, вторую – относительно Виктора Олеговича, как писателя.

Вещь первая. «Чапаев и пустота» - это действительно та пресловутая «Шинель», из которой вышли все последующие романы Пелевина. Для человека, который, как я, читал и «ДПП(НН)», и «Священную книгу оборотня», и «Ампир V», но не читал «Чапаева», эволюция более поздних текстов становится кристально ясна, как в смысле конкретных персонажей, событий и артефактов от капитана Лебядкина до Вавилона, так в смысле стиля и настроения. То, что в «Чапаеве» Пелевин выписывает, если позволите такую аналогию, крупными, сочными мазками, местами, да, сваливаясь в мазню (но талантливую!), в следующих романах только кристаллизуется, приобретает фотографичность, резкость, глубину и глянец. И в этом смысле мне стали понятны люди, говорившие, что, «ДПП(НН)» и последующее - самоповторы и топтание на месте. Сейчас мне трудно согласиться с такой точкой зрения, но понять её я смог. Доведись мне читать Пелевина в хронологическом порядке, вполне может быть, что я бы сейчас думал также.

Вещь вторая. Виктор Олегович Пелевин, как писатель оказался гораздо мощнее, чем мне казалось до «Чапаева и пустоты». И дело не в литературном ремесле, с этой точки зрения его более поздние вещи гораздо сильнее «Чапаева». Дело в том, что, прочитав этот роман, мне пришлось перевести Пелевина в своей внутренней табели о писательских рангах из положения постмодернистского жизнеписателя современной России с буддистско-наркотическим уклоном в разряд писателей, настоящей темой любых, даже самых сюрреалистических текстов которых являются, как бы банально это не звучало, обще-, а точнее, внутри- человеческие ценности: душа, совесть, любовь, место человека в реальности и реальность реальности для человека. Это позволяет взглянуть на все творчество Пелевина шире и глубже, и увидеть многое, что было мне недоступно до прочтения «Чапаева и пустоты».

Вообще, такой опыт – читать ранние произведения писателя после прочтения поздних, оказался очень интересен и полезен. Легко и просто становятся видны новые грани творчества знакомого, казалось бы, писателя. Рекомендую. Так же, как и «Чапаева и пустоту». Читать обязательно.

После ОМОН ра, с лихой долей юмора  с перцем прошёлся по советскому строю Виктор наш Олегович в "дне бульдозериста". Сочная сатира с неприятными запахами, настолько едкая и близкая по координатам к точке прицеливания. Обилие маюгов вместо похабщины облегчает восприятие текста и диалоги  персонажей прописаны феноменально. Мне от начала до конца хотелось смеяться, хотя вроде описываемые вещи в рассказе не совсем то и весёлые, а местами унылые. Пелевин изобразил свой мрачноватый мир, с набором символов советского быта, в котором основными направлениями промышленности являются водородные бомбы и химическое оружие. Мир, где больные от радиации и пьянства родителей дети играют на помойках и курят в 10 лет.  Мир, где взрослые-работяги пьют на детских площадках, в песочницах, на качелях, где они не помнят себя, кроме пунктов биографии, не задумываются вообще ни о чем, а просто живут по инерции. Заблуждение конечно сравнивать с действительностью, и тем более ошибка с реальностью. К творчеству Пелевина надо относится с чувством юмора и фантазией. Не ошибусь, если отмечу , что ранее творчество Пелевина это и есть , то самое, что можно читать и перечитывать, позднее уже всё скукота и пережевывание.

Не буду оригинальной, если скажу, что и у меня во время чтения играли в голове песни БГ и Машины времени о поездах. Правда для меня, родившейся на маленькой железнодорожной станции в уральской глубинке и много лет мечтавшей СЕСТЬ в поезд и уехать, чтобы начать жить, было сложновато понять, как кто-то хочет СОЙТИ с поезда. С другой стороны, обитателей поезда «Желтая стрела» тоже можно понять – жизнь там не очень, я все думала, случились бы эти поиски смысла жизни, если бы ГГ родился в комфортабельном СВ «загнивающего запада»? Когда «весь мир – бардак» невольно начинаешь думать «остановите землю – я сойду».
Композиция повести уже знакома – есть ученик и учитель, есть осознание «что все не так как надо» и много другой рефлексии, полной неуловимого эгоизма – герой даже не пытается не то, что улучшить жизнь в поезде, он об этом вообще не думает – все мысли о себе, любимом, и о том, как бы вырваться из этого грохочущего ада. Он только наблюдает жизнь вокруг, и зарисовки этого мира, пожалуй, лучшее, что есть в повести – кто-то покорно принимает жизнь такой, какая она есть, кто-то бухтит, что «раньше было лучше», но быстро «переобувается в воздухе», как только подворачивается возможность стать людоедом, кто-то решает для себя, как Скарлетт из «Унесенных ветром», что лучше будет красть и убивать, чем будет жить в «общем вагоне», кто-то в попытках обрести внутреннюю свободу залазит на крышу вагона, кто-то находит утешение в религии, кто-то продает себя. Не смотря на весьма узнаваемые картинки из 90-х, типажи вполне применимы и к современной нашей жизни, возможно, потому что не так уж изменились наши люди? Или потому, что в любом обществе есть иерархия и всегда находятся люди, которые пытаются в ней подняться на более высокую ступень, не важно законным или незаконным способом? Особенно мне понравился момент с художником, который честно говорит, что мне не до твоих духовных метаний, у меня ребенок скоро родится, которому здесь жить. Вот это мне очень близко – да, возможно вся наша жизнь лишь фикция и мы едем лишь для того, чтобы доехать до сломанного моста или быть выкинутыми в окно, но все же как-то более человечно что ли любить, рожать детей, остаться и стараться улучшить жизнь вокруг, а не просто сбежать, а вы тут катитесь дальше в пропасть. В общем не видать мне белых слонов и нирваны:) Я помню, что я лишь пассажир, но из этого поезда меня вынесут только ногами в перед, и пусть дальше стучит колесо сансары!

Ну что, не так страшен оказался Пелевин, как его малюют:) Удержаться от ржания, мысленных диалогов, и зачитывания цитат вслух удавалось редко, но все же, по крайней мере я надеюсь, что не обманываю себя, и тихий голос «чревовещателя» удалось расслышать. Очень печально, что писатели, как и все современные деятели искусства, часто вынуждены говорить жопой, чтобы быть услышанными.

"Боже мой, да разве это не то единственное, на что я всегда только и был способен – выстрелить в зеркальный шар этого фальшивого мира из авторучки?"

Если вы, как и я, до этого только слышали о Пелевине, но никогда не читали его книги, то вот вам совет№1 – попробуйте на начальном этапе отключить логику и просто нырните в нору текста за автором, как Алиса за белым кроликом. Конечно, долго вы не продержитесь – мне, по крайней мере, не удалось.

"Трудно передать, что я чувствовал. Происходящее было настолько неправдоподобным, что эта неправдоподобность уже не ощущалась; так бывает во сне, когда ум, брошенный в водоворот фантастических видений, подобно магниту притягивает какую-нибудь знакомую по дневному миру деталь и отдает ей все внимание, превращая самый запутанный кошмар в подобие ежедневной рутины."

Мозг начал цепляться за знакомые и незнакомые имена, символы, но это, мне кажется, так и задумано – чтобы читатель не утонул в болоте, а прыгал с одной смысловой кочки-загадки до другой. Совет№2 – гуглите все имена (во-первых, узнаете много нового, во-вторых, станут более ясны многие моменты в книге, но не стоит воспринимать все буквально – это в первую очередь игра).

«Мы все так привыкли узнавать те или иные фигуры по именам и с помощью имен следить за ходом событий, что нам кажется: есть имя — есть и фигура» – это цитата из другой книги, но которая очень подходит для понимания этой.

Самый первый символ, за который зацепился мой взгляд – серебряная звезда: «В древние времена пентаграмма (пентакль) почиталась как символ жизни, представляя четыре стихии – Огонь, Земля, Воздух и Вода, объединенные с Духом, чтобы создать жизнь. (У Пелевина - "Огонь! Вода! Эфир! Земля! Металл!") Защитные свойства пентаграммы связаны с тем, что она представляет взаимосвязь начала и конца – ведь пятиконечную звезду можно нарисовать, не отрывая руки от бумаги. Начертание пятиконечной звезды – это своего рода цикл.»

Собственно, дочитав до конца понимаешь, что именно это и происходит с Петром – он возвращается к исходной точке, пройдя испытания. Не трудно также заметить, что пациентов в психушке тоже 4 – правда, кто из них кто, я так и не смогла до конца понять. Моя версия: Мария – воздух, Сердюк – земля, Володин – металл, сам Петька видимо огонь (как носитель творческой искры). Чапаев - эфир-дух, пронизывающий все, связывающий воедино и дарующий жизнь. Погружения в видения каждого пациента – отдельное удовольствие. Мои любимые – Мария и Сердюк («алхимический брак» с западом и востоком) – первое очень смешно, а второе – моя любимая Япония.
В книге мне почти все понравилось, но есть и жирная ложка дегтя. За всеми этими разговорами о духовности, пустоте и не деянии - почти полное отсутствие женских персонажей и отношение к женщинам ГГ Петра – все эти бесконечные «все бабы суккубы», любовь возможна только к придуманному образу, а после секса сразу умирает, красота лишь этикетка на пустой бутылке (даже не знаю, что хуже – идеализация или объективизация, когда женщина сводится только к куску плоти, куда можно слить сперму, хотя по сути это две стороны одной медали). Такие герои и в жизни, и в книгах вызывают лишь усталый вздох над своей убогостью. Как я поняла из разговоров и рецензий на книги Пелевина – это общий недостаток его книг. МГС поистине страшная вещь – уродует самых талантливых и умных людей.
В качестве резюме хочу привести одну цитату от пользователя сайта с корабликом: AntonioK - «Фирменная пелевинщина: местами заумно, местами желтовато, много рефлексии и всё это обмазано оккультизмом и обвалено в российских девяностых.» Лучше и не скажешь. Читать или нет вам? Решайте сами. Я провела небольшое исследование среди своих знакомых и выявила некоторую закономерность в положительном восприятии данной книги: 1) возраст – если вы застали 90-е, то многие вещи намного проще считываются; 2) любовь к рок-музыке – казалось бы, связи никакой нет, но тем не менее большая часть людей, которым книга понравилась, или играют сами, или просто сделали рок важной частью своей жизни; 3) читательский багаж – ну тут и так ясно, хотя в эпоху гугла все намного проще, чем было раньше (читай снова совет№2)

Лихие девяностые выпрыгнули на главного героя как пятиногий пес с некультурным, но точно отражающим суть перемен, именем. Начинающий поэт Вавилен Татарский выпал во внезапную реальность, стал продавцом в ларьке ( "работа была простая, но нервная"), затем его навыки обращения со словом оказались востребованы в области создания рекламных слоганов, переходя из агентства в агентство, он... Да что я пересказываю, все давно знают, про что , в смысле сюжета, эта книга. Другой вопрос - о чем она, слишком много в ней... разного.
Проще всего сказать: про 90-ые. Дух времени, всё такое. Коммерсанты, бандиты, кредиты, выбивание долгов, расцветающий цинизм, "бескрайний как вид с Останкинской телебашни", первоначальное накопление капитала, которое, как замечает автор, в условиях отечественной действительности является одновременно окончательным ( а в каком именно смысле окончательным - тут уж кому как свезет).
Проверено на практике ( в процессе проведения опыта ни один читатель не пострадал): если зачитывать "Поколение "П"" вслух незнакомому с книгой человеку, при этом для чистоты эксперимента опуская мухоморы, лсд и Вавилон, в авторы истории о криэйторе Татарском уверенно определяют Юрия Полякова.
И действительно похоже:

и

Неполяковская часть "Поколения" - глюки, трипы и прочие выверты сознания с философским уклоном - пытается не столько написать картинку времени, но обобщить и понять, как оно вообще так происходит, модернизируя средства познания, предписанные поговоркой про сто грамм, без которых не разобраться
Психоделические стимуляторы помогают не очень. Нет, про экономику потребления дух Че Гевары доходчиво изложил, но по поводу русской национальной идеи никто не помог, даже дух Достоевского выдал нечитаемые загогулины и всё ( плюнул и ушел, да?).
Или же ответ так прост, что в него не хочется верить: всё, что с нами происходит - это мы сами. Поэтому притчу про поиск несуществующей птицы Симург в книге поминают несколько раз, для доходчивости.
И про то, что докапываться не надо, а то вдруг раскопаешь , тоже в разном виде не единожды упоминается.
Потому что обнаружится... (отвлекаясь) в книге много смешного, особенно в "поляковской" части, но и "философско-триповая" не столько грузит, сколько насмехается, это я отодвинула описания рекламных роликов слоганов и процесса их создания (возвращаясь) ...тот мурашкопродирательный момент, когда Татарский на волне передоза обращается к богу, кается, что живет плохо и неправильно, а заканчивает тем, что придумывает слоган для промоушена.

И придется признать, что иного мы не умеем, кроме как - образно выражаясь - писать дурные слоганы. Единственно, можно попенять, что не мы такие - жизнь такая, и виноват во всем пес с неприличным именем на букву "П", который спит где-то там, иногда просыпается и наступает.
А, нет! Есть еще выход - подняться на вершину зиккурата и стать живым богом. С пьяными слезами, раскаяниями и сомнениями будет покончено. Пока не удавят прыгалками.

PS Когда я читала "Generation П" в первый раз, прикол с надписью "sick my duck" прошел мимо. Тогда я еще не знала английский в этих пределах. Старею, пошлею.

И в который раз одни эмоции и точно совершенно невнятная рецензия!
Во-первых - это был настоящий чистый кайф - слушать эту книгу! От первой строчки до последней, да ещё в исполнении Александра Ф. Скляра. Во вторых, я теперь искренне не понимаю, почему я так долго шла к Пелевину: боялась, что не пойму, боялась, что не зацепит, потому что модно... Тогда, ещё лет десять назад.
Ну то, что мало что пойму - это да. Но просто прикоснуться к метафизическому потоку сознания, что-то выцепить для себя, проникнуться - это наслаждение. А через секунду ржать (извините) практически в голос - это тоже большое удовольствие. Автор конечно над нами издевается. Только-только касается чего-то настоящего и тут же сводит все в абсурд и юмор. Но это только подстегивает интерес.
Но в книге действительно не знаешь, что же здесь настоящее, от чего вести отсчет, а что - просто порождение странных снов героя и его раздвоенного сознания. Запараллеленные революционные "больные" эпохи - время гражданской войны и время перестроечного угара. Герой живет сразу в обоих или снится сам себе. Сакральность героев гражданской войны, уходящих во Внутреннюю Монголию, гениальная ирония, превратившая низведенного до анекдотов народного героя Чапаева в посвященного какой-то высшей идее адепта. Просветленные в какой-то критический момент своей жизни сограждане смиренно и бесконечно зарисовывают бюст Аристотеля или складывают журавликов в одном из дурдомов столицы. Извечная тяга русской души к неизведанному, манящему издалека, метафизическому здесь возведена во главу угла. Герои вот-вот постигнут сущность бытия, под кокаином ли, "Абсолютом", подогретым саке или грибами - но она все время куда-то ускользает.
А автор понимает, что и нам грибы не помогут, издевается, уходит от ответа, развлекает и веселит сквозь грусть. Однако остается такое стойкое чувство, что он абсолютно серьезен где-то на фоне всего этого и точно знает о чем пишет. Просто не хочет раскрывать все до конца.
Книгу однозначно в любимые!

Будучи взволнован новостью о грядущей экранизации, потянулся я перечитать Петьку и Васильиваныча, которые вроде как более или менее общепринято считаются наивысшим достижением Викторолегыча. Безусловно, удовольствие от прочтения я получил, но эта вот общепринятая табель о рангах... как-то она, всколыхнулась, что ли? С почти двадцатилетней дистанции "Чапаев и Пустота" как-то не кажутся радикально отличающимися от прочих книг Пелевина, равно как и нельзя сказать, что эти книги стали существенно лучше либо хуже. Возможно дело в том, что в жанре "труъ-Pelevin", до предела остросюжетном, эзотерическом и перенасыщенном гэгами, эта книга была все же первой, и отделка деталей в ней была зачастую более тщательной, чем в последующих. И да, напоследок маленькое хорошо забытое откровение для читателей t: оказывается, помимо сквозного персонажа Чапаева, здесь есть и сцена, где Лев Толстой катит на коньках через замерзший Стикс, убегая от Цербера.