The Heart Is a Lonely Hunter

Жаркий американский юг, маленький городок, судя по всему первая половина 20 века. Впечатление книга производит при этом самое мрачное. Здесь столько одиночества, что не знаешь, кого первого из героев пожалеть. Глухонемой Сингер, чей давний близкий друг попал в сумасшедший дом, не знает, что делать со своей жизнью. Вроде бы и не было особого понимания со старым греком, вроде бы и человеком умным тот не казался, но близким был, это точно.

И вот неожиданно для себя Джон Сингер становится центром притяжения одиночек этого городка – соседская девчонка Мик мечтает о музыке, но денег у ее семьи нет ни на что; чернокожий доктор Копленд хотел насильно причинять добро и проповедовать идеи марксизма в своем сообществе, но в итоге отвратил от себя даже своих детей; агрессивный забулдыга Джейк Блаунт, который не прочь почесать кулаки и выступает против угнетения бедных богатыми; хозяин кафе Биф Бреннон, несчастливый в семейной жизни, человек, которому не на кого изливать любовь и заботу. и.

И вот все они изливают глухонемому свои взгляды и печали, всем кажется, что тот мдр, великодушен, понимает их как никто. На деле же у того в душе своя незаживающая рана, и как личность он никому на самом деле не интересен.

Зачуханный городок, где если присмотреться, несчастливы не только эти случайные знакомцы, но и вообще все жители. Бедность, расизм, неудачные браки. Написано хорошо, но очень уж тоскливо и безнадежно.

Я бы назвала эту книгу "Книгой одиночеств", если бы это название уже не было использовано. Потому что оно здесь везде, им пропитано всё, оно совершенно беспросветное.
История американского Юга в 30-е годы, история людей, живущих в то время. Все они разные. Разные по цвету кожи, жизненным убеждениям, своим занятиям, по образу жизни. Но всех их объединяет одно - одиночество человеческой души, неприкаянность и безысходность. Нет, люди не сразу опускают руки, не покоряются судьбе, они мечтают, строят планы, ищут возможности и варианты. Но жизнь всегда вносит свои коррективы. И рано или поздно, каждый из героев обнаруживает, что впереди не блещет лучик надежды. Но люди по своей природе таковы, что им нужна эта самая надежда. И для героев этой истории такой надеждой, лучиком света, советчиком и понимающим другом становится мистер Сингер, немой. Его наделяют всеми немыслимыми качествами, считают, что он может понять всё на свете, посочувствовать и дать совет. И никто ни разу так и не задумался о том, что и у него есть свои проблемы, что и у него о чём-то болит сердце, что и он может утратить надежду и желание жить...
Девочка Мик и её семья. Девочка, у которой внутри жила музыка... Джек Блаунт, рабочий, смутьян и буян... Доктор Коупленд, мечтающий о свободе и правах для своего негритянского народа.... Хозяин кафе Биф, похоронивший жену, думающий о любви...
Все они проживают свои жизни, своё разочарование, свои неприятности, свои надежды. Кругом равнодушие, человек страшно одинок в этом мире.
Автору просто шикарно удалось описать это состояние. Ты читаешь книгу и просто физически ощущаешь, как одиночество и безысходность охватывают тебя. Несколько раз мне хотелось просто отложить книгу в сторону и не возвращаться к ней, настолько она давила. Хороша ли книга? Плоха ли она? Она такова, каковой может быть чья-то жизнь. То есть ты живёшь и, по большому счёту, не можешь это изменить. Так и эта история. Она рассказана. Рассказана мастерски. Но от этого её сюжет не преукрасится, не станет радостнее или милее. Здесь жизнь как она есть, без прикрас.
Возьмусь ли я советовать её? Вряд ли... Она прекрасно написана, но уж слишком гнетущее впечатление произвела на меня.

Южная проза – моё почти всё. Очень редко бывало (наверное, бывало, я не помню), чтобы романы этого жанра мне не нравились. Ну а когда это самая что ни на есть классика, то удовольствие несомненно. Хотя, конечно, то еще удовольствие, прямо скажем. Вязкая, потная тяжесть. Оглушающая тишина. Тягучее, медленное действие. Странно, что такое может нравится. Но на мою блюзовую душу такая проза ложится, как в любимую постель.

Как же можно в таком молодом возрасте выдать такую картину. Вы знаете, этот роман сложно оценивать, как литературу. Хотя тут все вполне просто, связно и хронологично. Есть герои, есть развитие сюжетных линий. Даже развязка есть. Но вся ценность произведения совсем не в том, что я смогу из него пересказать. А то, что я почувствовала, что я услышала внутри себя во время чтения.

Так вот, это очень грустная и безысходная мелодия. Полная тихой тоски. И лишь изредка взрывающаяся аккордом бойкости. Но громкий и даже может быть полный надежды звук очень быстро затухает. А его мотив аккуратно вплетается в основной поток тоски. Читая эту книгу каждого героя хочется обнять и погладить по голове. Понимая его страдания и стремления. Но и понимая бесплотность их. И тем самым понимая бесплотность своих собственных брыканий и трепета. Ну не изменится ничего. Ты ничего не сможешь изменить. Можешь буянить, можешь бороться. Но эта жизнь, как река из патоки, медленно утянет тебя за собой. Но почему-то уже даже не страшно.

А страшно становится от другого. Что тот человек, который среди борящихся и горящих людей остается тихим и покойным островом понимания, именно он самый трепетный. Что-то от князя Мышкина. Тихого, понимающего и всепрощающего человека среди безумцев. Тут он сразу глухой. И немой. Но лучше всех слышащий крики живых людей, крики, полные боли и страданий. В первую очередь от бессилия. И кажется, что он может принять и понять этот ад. Пропустить через себя и превратить тьму в свет. Он может. Но только благодаря одному чувству – благодаря любви.

Если есть любовь, то можно вытерпеть всё. Она дает свет, силу, надежду. Дает броню от всей боли мира. Человек, заполненный любовью, всесилен. Но одна потеря рушит все плотины. И тогда все слова, все слезы, все крики, которые были брошены сторону его сердца прорвутся и затопят его через край. Такое невозможно вынести. Страшно осознавать, но я так хорошо понимаю эту ситуацию. Я физически чувствую дуло у сердца...

C.R.
Хорошая обложка. Но не очень цепляющая за душу. Оригинальные обложки гораздо лучше. И они разные. И все интересные. Выбрала наиболее примечательные. Интересная шрифтовая работа той эпохи. Лаконичная обложка от Пингвина. И совершенно душераздирающее фото писательницы.

Ну во-первых, Карсон Маккаллерс жутко талантлива. Это самое главное. Мне почудилось что-то на стыке моей любимой Вирджинии Вулф, и менее любимого, но безусловно уважаемого, Достоевского. И визуально все это приправлено одиночеством в стиле картин Хоппера. Перевод тоже отличный, предложения плавно перетекают одно в другое, а метафоры не теряют авторской яркости.

Во-вторых, при всей моей любви к южной готике, выматывает она знатно: жара, нищета, алкоголизм, безнадега, расовые распри, религиозная смута, и прочие кладбищенские радости. Но красиво же, черт возьми! Некоторые сцены, вроде случайно выстрелившего ружья Братишки или первого сексуального опыта Мик у лесного озера, особенно застревают в памяти.

В-третьих, перейдем к пафосной трактовке символов. Не знаю, как анализируют эти синие занавески в американских школах, но мне образ немого Сингера, которого все мятущиеся герои наделяют желаемыми качествами, иррационально надеясь, что он слушает и все понимает правильно, показался аллюзией на Бога. Мол, надеяться на его понимание можно, но не нужно.

И все же какая бочка меда не тронута дегтем? Роман показался мне затянутым, учитывая, что развития персонажей не происходит: они статичны, как летнее марево на юге. Ноет и жужжит над ухом облаком мошкары. И тут как раз можно упомянуть второй недостаток. Такое ощущение, что роман писался не ради истории, а ради персонажей. Их четверо (если не брать в счет Сингера), они слишком умны, слишком рассержены на весь мир, слишком одержимы какой-нибудь идеей фикс, и слишком одиноки. По сути это все преломления одного и того же образа. Мне интереснее всего было читать про девочку Мик (явно же не одна я подумала, что это альтер-эго писательницы?), про владельца кафе Бифа Бреннана тоже неплохо, с одержимым расовым гневом чернокожим доктором Коуплендом уже были натянутые отношения, а вот главы про пьяницу, дебошира и социалиста Блаунта я и вовсе ближе к концу читала наискосок.

Закрываю книгу и (почти) без сожалений покидаю безрадостный южный мир. И снимаю воображаемую шляпу перед автором, который так глубоко чувствовал жизнь всего в 23 года.

Чего я ждала:
Книга Маккалерс, подобно «Убить пересмешника» Харпер Ли, считается классикой американской литературы, которую проходят в школе и на которой растят новые поколения американцев. То есть, это наверняка эпичный и пафосный роман о каких-нибудь острых и актуальных проблемах - скорее всего, рабстве, а учитывая то, что он написан женщиной, - наверняка там есть что-то о месте женщины в обществе или подростковых беременностях. В целом это должна быть поучительная История С Моралью.

Что я получила:
Малоинтересное описание жизни нытиков-тунеядцев, движимых малопонятными мотивами, с наивными рассуждениями и устаревшей проблематикой.

А подробнее:

Тот случай, когда не знаешь, что унылее: текст книги или обложка

Эту книгу стоило бы назвать "Сингер" - по имени одного из героев, с которого повествование начинается, к которому, «как спицы колеса к центральной оси», сходятся мысли других персонажей, и которым заканчивается, на мой взгляд, основная часть книги. Композиция романа также напоминает колесо: первая глава начинается с Сингера и заканчивается знакомством с Бифом Бренноном, во второй главе в ресторан Бреннона приходит Мик Келли, с которой начинается третья глава, ну и так далее, так что до конца первой части читатель знакомится со всеми персонажами.

В первой главе упоминается также Спирос Антонапулос - немой грек, у которого нет других интересов в жизни, кроме поесть, поспать или выпить. Сингер, непонятно за какие заслуги, считает его своим другом, делает ему подарки и всячески убивается, когда в конце главы Антонапулоса увозят в сумасшедший дом. Позднее он еще пару раз мелькает в тексте, чтобы озарить жизнь героя, аки путеводная звезда.

Вообще отношения всех персонажей между собой можно охарактеризовать поговоркой «втрескался, как черт в сухую грушу», потому что логикой их не объяснить. Так, Биф Бреннон испытывает непонятную симпатию к Мик, которая непонятно с чего считает его злобным мужланом, Гарри непонятно почему тянет к алкашу Джейку Блаунту, и все они - Биф, Мик, Джейк и доктор Бенедикт Копленд - испытывают какую-то нездоровую, практически маниакальную страсть к Сингеру, наперегонки выворачивая перед ним наизнанку свою жизнь.

Ирония в том, что Сингер - глухонемой, и хоть умеет немного читать по губам, но все же почти ничего не понимает из того, что ему говорят. Поэтому он молчит и улыбается, аки Моника Белуччи, сохраняя на лице выражение «тихого раздумья», которое «чаще встречается у людей очень печальных или очень мудрых», и периодически кивает с важным видом. В соответствии с теорией синих занавесок, Сингер должен олицетворять в романе глухое и слепое государство, которое, хоть может послушать тебя с (как тебе кажется) сочувственным видом, но по факту ничем не поможет и вообще болт на тебя клало, потому что занято своими загадочными проблемами.

Все персонажи показались мне малосимпатичными и не вызвали желания им как-то сопереживать. Больше всех, конечно, выбешивал Сингер со своей непонятной любовью к Антонапулосу и характером тряпки, которая не могла хлопнуть дверью перед носом того сброда, который бегал к нему плакаться в жилетку.

На втором месте по отвратительности - Джейк Блаунт со своим примитивным образом мышления «отдайте фабрики рабочим, и всё станет зашибись». Собственно, весь его образ жизни - алкоголизм и тунеядство - доказывают порочность идей коммунизма. Хочешь быть директором фабрики? Вперед, реализуй американскую мечту! Возьми себя в руки, получи хорошее образование, паши как проклятый, генерируй идеи, создай стартап! Но нееет, гораздо проще ведь сидеть с бутылкой водки и ныть, что проклятые капиталисты обдирают рабочий класс.

Третий в рейтинге моральных уродов - доктор Копленд. Как личность он, конечно, молодец - будучи афроамериканцем, получил образование, выбился в люди, стал врачом. Но как человек - высокомерное говно. Одержимый идеей "негры встанут с колен", он переложил свои неуемные амбиции на детей и пытался построить ещё и их жизнь. А дети не понимали высоколобых замашек папани и мечтали о чем-то своем, более приземленном и тривиальном. В итоге такого воспитания ни один из трех сыновей с отцом не общается, а единственную дочь он постоянно изводит придирками. Младшее поколение Коплендов, пассивное и неамбициозное, довольно показательно, ведь сейчас, когда нет уже расовой сегрегации, достаточно посмотреть на процент афроамериканцев среди выпускников ВУЗов и криминальных элементов, чтобы сделать вывод об эффективности интеграции темнокожего населения в гражданское общество со времен Второй мировой войны.

Мне немного жалко Мик - музыкально одаренная девочка, она могла бы быть гениальной пианисткой, если бы ее родители умели предохраняться. Но они нарожали шесть детей, не имея стабильного дохода, в результате чего семья живет в глубокой нищете и не имеет возможности не только развивать таланты своих детей, но элементарно обеспечить их одеждой и медицинской помощью. В результате Мик вынуждена присматривать за младшими братьями и работать с 14 лет, чтобы прокормить семью. Какая уж тут музыка!

Владелец ресторана «Нью-Йорк» Биф Бреннон - наиболее симпатичный из этих малопривлекательных персонажей. Только у него не было пустых амбиций, наполеоновских планов и очарованности мнимой мудростью Сингера. Его отношение к жене, с которой он прожил 21 год, вызывало у меня брезгливое недоумение, но в целом его можно похвалить за трудолюбие и доброту к детям и таким ущербным людям, как Джейк Блаунт, который чуть ли не ежедневно кормился в ресторане, задолжал Бреннону огромную сумму денег и не только не испытывал угрызений совести, а гордился этим, но владелец ресторана ему всё спускал с рук и даже помогал деньгами.

Итог:
Я не жалею, что познакомилась с американской классикой, но про тлен и одиночество есть книги с более интересным сюжетом, а в плане идей это произведение уже слишком устарело. Рекомендовать никому не буду, лучше Стейнбека почитайте.

Маккалерс пишет о сплетении социальных и психологических проблем. Сейчас очень мало авторов видят эту связь, несмотря на растущий подростковый суицид. Маккалерс видела. Ее герои читали Карла Маркса. Для них Карл Маркс был тем, кто прозрел. Также как Христос, который сказал, что труднее верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в царствие небесное:
«Если бы Христос жил сегодня, его подвели бы под монастырь и упрятали за решетку. Ведь он был бы одним из тех, кто прозрел. Мы с Христом сидели бы вот так за столом друг против друга, я бы смотрел на него, а он — на меня, и мы оба знали бы, что другой прозрел. Мы с Христом и Карлом Марксом могли бы втроем сесть за стол и…»

Герои Маккалерс говорят о том, что само слово «свобода» в Америке превращено в богохульство, потому что люди, которые сражались в американской революции, дрались за то, чтобы в этой стране все были свободны и равны. И это не означает, что двадцать процентов могут свободно грабить остальные восемьдесят и лишать их средств к существованию.
Доктор Копленд вслед за Марксом повторяет, что природные ресурсы (земля, глина, лес) также как и солнечный свет, воздух, должны принадлежать: «Разве может человек говорить обо всем этом «мое» и не давать другим этим пользоваться?»

Герои Маккалерс говорят и о национальном вопросе: «Карл Маркс не делил мир на негров и белых или китайцев — ему казалось, что для человека важнее, чем цвет кожи, кто он: один из миллионов бедняков или один из кучки богачей».

Но даже «прозревшие» герои не могут понять друг друга и прийти к единогласию. Они нашли у Маркса ответ на вопрос «Кто виноват», но не могут определиться с ответом на другой классический вопрос «Что делать?»
Прочитав биографию Карсон Маккалерс, я думаю, что у нее тоже не было ответа на этот вопрос, кроме отказа от такой жизни. Когда человек не принимает тот мир, который его не устраивает, но он не знает, как изменить его, или не верит в то, что это возможно, он нередко приходит к суициду. Или начинает глушить боль алкоголем.

Может ли спасти любовь, привязанность к другому человеку? Но другой человек бывает внезапно смертен. И если ты поставил все на эту карту, можешь стать банкротом.
Может ли быть выход в творчестве, в музыке? Но останутся ли на него силы после двенадцати часов работы?
Книга очень пронзительная. Если Вы смотрите глазами автора, Вы видите боль, проблемы и не видите выхода.

С детства меня терзали опасения, что в чем-то я окажусь недостаточно барсуком, недостаточно идеальным Гришей. Не то чтобы мне было важно сравнивать себя с остальными – было бы с кем, - нет, важно было превзойти самого себя, быть блистательным меховым диамантом, высоте которого завидует Джомолунгма. Извечный этот страх начал мучить меня и при выборе книги. На что же решится отважный барсук – сверкнет какой-нибудь книгой пенисов мира? Прочтет про приключения тестикул? В пику хипстеру-кишечнику раскопает книженцию про то, как красотой и умом на самом деле управляет правая почка? Ну, на худой конец, что-нибудь вагинальное? Но, во-первых, никак не удавалось избавиться от ощущения, что и самый вопиющий анус как-то пресен, предсказуем и скучноват. Во-вторых, даже путешествие на весельной лодке через Тихий океан динамичнее и веселее, чем задания в ДП-2019. Так к чему усилия и поиски, если мой барсучий экзистенциальный страх так и не пройдет, а судья так и не оценят (то есть, камбала мне в карман, оценят на 1). После недавней остановки в шведском порту мне запомнилась концепция, как ее там, хугге, точно, да, так вот, это когда все просто и с сердцем. Потому я возьми да и без всякой задорной идеи прочти книжку про сердце. На тебе, перфекционизм, на тебе, судейская гадина.

Впрочем, никакого хугге не получилось. Логично, это все-таки южная готика, а не северный чиклит, я существо подготовленное и никаких хихишек от чтения не ожидал, но настолько пронзительная тоска – к ней даже пират готов не всякий. Главные герои могут выговориться только в беседе с глухонемым и этим все сказано. Есть таланты, есть эмоции, есть идеи – но воплотить, выразить, осуществить невозможно, некуда идти, не на что, не к кому. И потому – вроде как и незачем.

Вот правда, сидишь в каюте, смотришь в иллюминатор и понимаешь, что лицо у тебя ничуть не краше обложки, хоть оно и не лицо вообще-то. Замечательная обложка, к слову сказать, отражает настроение книги на все сто процентов. Когда корабль идет ко дну, а тебе по большому счету и все равно. Ни Карл Маркс, ни грек Антонапулос не придут, аптека, улица, фонарь, вот это вот все. А ведь это я еще не черный, то есть, в правильный местах черный, социально приемлимый вид. И то меня как проняло.

Сюжет движется ровно, размеренно, не происходит никаких всплесков, нет тут невероятных стилистических решений или каких-то оригинальных поворотов, они ни к чему, к тому же, и без них хватает каких-то технических огрехов – даже суть каждого из героев описана слишком густыми, контрастными мазками. Но тут как с ловлей кильки. Нет никакого толку, что сеть сплетена качественно и прочно, если ячейки слишком крупные – килька повываливается и дело с концом. Совсем другое дело – если сеть может и не слишком хороша, но соткана поплотнее. У Маккалерс получается создать концентрированные, плотные эмоции, так что другие огрехи ей прощаешь. И попадаешь, как глупая килька, в достаточно безрадостную ситуацию. Но, в отличие от кильки, почему-то тебе при этом еще и волнительно прекрасно. Такая жизнь.

Добротный американcкий тлен, немного напоминающий книги Стейнбека. Новый для меня автор. Беспросветное уныние, растерянность и одиночество нескольких жителей маленького южноамериканского городка - все как я люблю.

Биф, содержатель бара, потерявший свою жену на двадцать первом году совместной жизни. Мик, маленькая девочка, задыхающаяся под гнетом нищеты, с беспрестанно звучащей в голове музыкой. Чернокожий доктор Копленд, отчаянно пытающийся облагородить жизнь своего народа, но ни в ком не находящий понимания, даже в собственных детях. Джейк Блаунт, неугомонный безудержный бродяга с замашками революционера. Все они растеряны и топчутся во тьме в поисках собственного душевного равновесия, натыкаясь на окружающих. И все нити их дорог ведут к одному человеку, как к маяку, - глухонемому Джону Сингеру. Этот странный человек умеет выслушать, не перебивая. Он спокен, на вид самодостаточен, душевно богат и как будто излучает некий свет, в лучах которого эти растерянные люди находят успокоение. Только - и это, на мой взгляд, самое страшное в книге - Сингеру нет особого дела до всех этих чужих ему людей, у него своя безумная тоска. Он скучает по своему лучшему другу, глухонемому греку Антонапулосу, давно уже коротающему свои дни в психушке. На самом деле Антонапулос - и снова уныние - вряд ли вообще думал о Сингере все эти годы, что они жили вместе, но Сингер наделяет своего друга самыми лучшими и благородными качествами и страшно скучает по нему. Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает..

Автору очень здорово удалось передать вот это вот растерянное топтание душевно чутких людей, их тоску по другим людям, по возможному другу, понимающему и поддерживающему. Одиночество и непонимание окружающих ведут этот мир к печальной картине, когда единственным нормальным собеседником может стать только глухонемой, способный только смотреть и кивать. Поневоле начнешь думать, что он понимает не только высказанное, но и то, что накипело на душе, рвется наружу и не находит выхода. И вообще это настолько беспросветно и неправильно, что сразу становится понятно, что ничего хорошего у этих людей в жизни не будет. С удовольствием почитаю у автора что-то еще, а эту книгу отчаянно рекомендую любителям унылого жизненного реализма.

К первому роману Маккалерс я подошла, прочитав перед этим три других более поздних ее произведения.
Уже в первой своей работе автор не только обозначает, а ясно очерчивает тот круг проблем, что будет в центре ее следующих книг.

Во-первых, это странности свойственные людям, зачастую даже выходящие за рамки привычных нормальных отношений. Как тут не вспомнить и «Отражения в золотом глазу» и «Балладу о горестном кабачке»
Во-вторых, детская и подростковая темы, прекрасно раскрытые затем в «Участнице свадьбы».
В-третьих, проблема расовой дискриминации, вырастающая во всеобщую проблему социального неравенства, не зависящую от цвета кожи.
Два последних вопроса, объединенных вместе, постоянно вызывали у меня ассоциации с вышедшим позже романом Харпер Ли «Убить пересмешника».
В-четвертых, непонимание, как основа человеческих взаимоотношений. Одиночество среди толпы, - массы тех, кто говорит, говорит, говорит…Слушать никто не готов.

Пожалуй, обилие поднимаемых тем и вопросов дало эффект некой размытости и потери яркости изображаемого. Видно желание молодого автора сказать сразу и обо всем. И все же, в целом – это та самая Карсон Маккалерс, творчество которой я люблю.

7 из 10

Книга об одиночестве, непонимании и несбывшихся мечтах. Здесь нет ни одной громкой трагедии, зато целое море тихой грусти. Роман написан очень просто и спокойно, без надрыва, но неизменно оставляет читателя печальным и задумчивым – во всяком случае, со мной так было каждый раз после прочтения хотя бы пары страниц.

Перед нами маленький городок на юге США, ещё до Второй мировой. В качестве главных героев своей книги автор выбрала пятерых его жителей. Мик – талантливая девочка из бедной многодетной семьи, живущая только музыкой. Доктор Коупленд – пожилой чернокожий врач, горячий поклонник Карла Маркса и коммунистических идей, страстно мечтающий изменить положение негров в Америке. Джейк Блаунт – приезжий забияка с замашками революционера, жаждущий что-то сделать с экономическим неравенством в стране, «отобрать у богатых, поделить между бедными». Биф Бреннан – владелец небольшого кафе с совсем не сложившейся семейной жизнью, молчаливо наблюдающий за жизнью города и прячущий глубоко внутри потребность заботиться о ком-то. И, наконец, тот, кто связывает их всех – Сингер, обычный мужчина средних лет, только вот глухонемой и оттого одинокий и немного загадочный.

Все обитатели городка живут в тесном контакте и постоянно общаются, однако наши герои не находят в этой толпе родной души и никому на целом свете не могут поведать то, что их тревожит, чем они горят, что не покидает их мысли. Они томятся от невозможности поделиться самым сокровенным и отчаянно ищут отдушину. И, как говорится, кто ищет, тот всегда найдёт. Только вот ситуация складывается странная и даже несколько абсурдная: жители городка доверяют глухонемому Сингеру все свои секреты, принимая его вежливость и молчание за глубокое понимание и поддержку. В свою очередь, Сингер слепо верит, что понять его может только такой же глухонемой Антанопулос, в реальности малость сошедший с ума, пребывающий в каком-то своём мире и оттого помещённый в специальную больницу. Герои настолько страдают от всеобщей отчуждённости, которая царит в городке, несмотря на его тесноту и живость, настолько велико их желание найти близкого человека и быть понятыми, что воображаемое начинает подменять собой действительное в их картине мира.

Помимо несколько философских тем одиночества и непонимания между людьми роман затрагивает и очень актуальные в тридцатые-сороковые годы в Америке вопросы бедности, расового неравенства, популярности коммунистических идей, всеобщих волнений по поводу политики Гитлера в далёкой Европе. Подробно описывается и повседневная жизнь, быт людей в тихом городке на юге США. Главных героев окружает множество второстепенных, и все они кажутся настоящими, живыми; случается множество сцен – печальных и весёлых, трогательных и неловких – и ни одной фальшивой ноты. Благодаря таланту писательницы книга сочетает в себе прекрасный портрет времени и не менее прекрасный – города и отдельных людей.

Что касается языка романа, в оригинале текст показался мне немного более простым и менее цепляющим, чем в русском переводе, и даже чуть менее трогательным. Хотя пронзительно грустная концовка в любом случае не может не растрогать. Зато в английской версии присутствует самобытный и довольно оригинальный говор американских негров, которые плевать хотели на правила литературного языка. Очень люблю такую экзотику, именно она меня в итоге и соблазнила познакомиться с этим произведением в оригинале.