Падение. Миф о Сизифе. Калигула. Недоразумение

Ну, вот. В общей сложности я прочитал оба фундаментальных эссе Камю ("Миф о Сизифе" и "Бунтующий человек"), единственный его полноценный роман - "Чума", все три повести ("Счастливая смерть", "Посторонний" и "Падение", ни одну из которых я романом не назову, а что касается последней - то и "повесть" из уважения) и две первые и самые известные пьесы ("Калигула" и "Недоразумение").
Теперь, пожалуй, я действительно могу что-либо судить о его литературном и философском наследии. Это действительно было необходимо. И все, что я придумал себе, - я изолью в одной этой рецензии, несмотря на то, что в сборнике, к которому я пишу ее, только четыре произведения из восьми.

Почему же это было необходимо?
Изначально потому, что ознакомившись с главными теоретическими концепциями, заложенными в его философии (экзистенциализм целиком, абсурдность бытия, проблема самоубийства и смысла жизни, самого бунтующего человека), и прочитав "Чуму", я не ощутил в достаточной степени ничего из вышеперечисленного. Я не почувствовал, как жители Орана "существуют". Напротив - чума заставила их сплотиться и жить, помогая друг другу. Экзистенциализм же - это отрешенность человека, бытие, в котором он может положиться лишь на себя. В романе - напротив, жизнь - это социальное явление. Кроме того, борьба с чумой не абсурдна и ни у одного жителя зачумленного города не возникает мысли покончить с собой. В каком-то смысле, чума, наоборот, внесла смысл в жизни этих людей. Они все взбунтовались против нее. Но их коллективный бунт - вряд ли являет собой "метафизический бунт", описанный в "Бунтующем человеке". Вот почему я остался недоволен романом. Он слишком "человечный" и слишком поучительный. Став таковым, он лишился своей экзистенциальности и "тошнотворности".

Что касается Тошноты, то эта концепция присуща "другому современному автору", как пишет в "Мифе о Сизифе" Камю. Его открытие - это абсурд и Бунтующий человек. Я нахожу некоторое противоречие в общем направлении экзистенциализма и "человеке, которые взбунтовался против своего удела". Это совсем "неэкзистенциально". Но для абсурдизма, безусловно, то, что нужно. "Бунтующий человек" - величайший труд. Не просто философский, но и широко интеллектуальный. Это работа, прочитав которую, узнаешь не только о взглядах Камю, но и других философов, исторических личностей, о других литературных произведениях, на которые он часто ловко ссылается. При этом я не помню, чтобы автор сильно отходил от темы.

Куда меньше мне понравился "Миф о Сизифе". Интересен одноименный раздел. Но, в общем, хоть эта работа и в 4 раза меньше, чем "Бунтующий человек", автор слишком часто "теряет" идею абсурда и самоубийства. В конечном итоге, я так и не прочел, в чем состоит абсурд конкретно, лишь определенные намеки. И еще. Если абсурдность бытия ни в жизни, ни в человеке самом, к чему эти разделы о "человеке абсурдном"?..

Но абсурдный человек есть. И в наибольшей степени - это Калигула из моего, пожалуй, самого любимого произведения Камю. Калигула - это та чума, которая есть иррациональной и в высшей степени абсурдной. В то же время он и Бунтующий человек. Еще один слой абсурда. Но Калигула понятен, ведь добивается он одного - свободы. Ан-нет, свобода по "Бунтующему человеку" - не справедливость, а справедливость - никогда не свобода.
После того, каким хорошим драматургом показал себя Камю в "Калигуле", я и погнался дальше - за "Недоразумением".

Здесь никаких особенных впечатлений. Сюжет - с газетной вырезки (упоминаемой в "Постороннем"), желание "прочувствовать" каждого персонажа. Пожалуй, автору это удалось. Но мне весь труд показался обыкновенной "данью" интересному сюжету.

Теперь повести. Начну с "Падения", которое я прочитал первым. Здесь, признаюсь, я опять-таки мало прочувствовал экзистенции и опять задавался вопросом, почему же Камю причисляют к экзистенциалистам (благо, на этой повести я не остановился). Здесь потрясающая задумка, с заложенным абсурдом. Восхитительный с психологической точки зрения персонаж, о котором можно многое рассказать и лучше - если это делается им самим в "потоке сознания". Очень хороший рассказ, да, наверное, для меня - рассказ-монолог.

"Посторонний". Как в рецензиях - экзистенциализм с первых строк. Когда к повествованию от первого лица примешивается "нулевое письмо", да еще и любимое выражение Мерсо - "все-равно" - здесь ты и понимаешь, что это высочайшей пробы экзистенциализм. Как он проживает воскресения, ходя по квартире, как он устает, как ему все безразлично, да, здесь весь Камю-экзистенциалист, а во второй части - еще и абсурдист. Второе его произведение для меня. Коротко, трагично и "по существованию".

Взявшись за "Счастливую смерть", я ожидал, что и там меня ожидают ранние страницы из дневника-существования Мерсо. Но там все немного иначе. Во-первых, рассказ от третьего лица. Поймал себя на мысли, что если экзистенциальная повесть ведется от первого - то это герой не живет, а существует, а если от третьего, то автор. Значит, здесь Мерсо уже не такой безутешный. Вообще, Мерсо из "Постороннего" и Мерсо из "Счастливой смерти" - это два совершенно разных Мерсо. И первый мне нравился больше. Конечно, этому присущи эмоции и чувства, но они довольно негативны и его совсем не жаль. Жгучая экзистенция, доводимая до Тошноты, чередуется с Счастьем, которое Мерсо, так сдается, просто не может переживать, а потому постоянно от него убегает. Этот Мерсо, между прочим, тоже Посторонний. Он свободен, состоятелен, красив - но нигде не может обосноваться. Абсурд. Счастье чередуется со Смертью. И дочитав, я не могу сказать, стал ли Мерсо счастливым.

Таким образом, я получил много удовольствия от чтения литературного наследия Альбера Камю.
Если вам ценен экзистенциализм - читайте его повести о Мерсо.
Если абсурдизм - пьесы.
В поисках истины - тогда эссе.

Для меня больше всего был интересен первый. Пока я не добрался до него, я всегда чувствовал, что Камю мне нравится "не до конца", но когда утолил жажду о первом, тогда я открылся и для остального.
Не упрекайте.

Долго думала, писать отзыв или нет. Просто потому, что повесть не впечатлила. Я, как и многие читатели, стала слушателем исповеди героя. И вроде встречались мудрые мысли, но всё же преобладала сумбурность.
Иногда герой начинал рассказывать что-то интересное, и я вроде оживала, появлялся интерас, который тут же испарялся, ибо герой начинал болтать ни о чём.
Но больше всего разозлило то, что герой не дает конкретики. Правда или вымысел, решайте сами.
Получилось так: открыла книгу и закрыла книгу. После прочтения ничего не осталось, никаких эмоций, и думать о сюжете нечего, ибо его нет.

"Разве вы никогда не испытывали внезапную потребность в сочувствии, в помощи, в дружбе? Да, несомненно. Но я уже привык довольствоваться сочувствием. Его найти легче, и оно ни к чему не обязывает. "Поверьте, я очень сочувствую вам", - говорит собеседник, а сам думает про себя: "Ну вот, теперь займемся другими делами."

Книга, ставшая для меня настольной. Повесть Альбера Камю, неотделимая от его же "Постороннего". Произведение, в которое я погрузился уже дважды, и которое еще неоднократно буду перечитывать.
Это настоящее покаяние незнакомого нам человека с вымышленным именем Жан Батист Кламанс. Это исповедь, которая с легкостью может перевернуть сознание и сделать тебя таким же незнакомым для себя самого. Это ода о человеческом несовершенстве, о самовлюбленности, эгоизме и тщеславии, о жизни и смерти, о дружбе и любви, о благодетели, разврате и самоубийстве, об абсурдности нашего существования, пути ее признания и принятия и, конечно же, о свободе. Это правда об одном человеке и обо всем человечестве. Это небольшая, пропитанная духом двойственности повесть о многом, как бы банально это ни звучало.
Намереваясь активно продолжать знакомство с французским писателем, растаскивая на цитаты его произведения, я уже сейчас могу признаться в любви к его творчеству и философии. И вся моя любовь к Камю оттого, что он никогда не дает ответов!

"Из всего этого я создаю портрет, обобщенный и безликий. Так сказать, личину, похожую на карнавальные маски, вернее, на упрощенные изображения, увидев которые каждый думает: "Постой, где же я встречал этого типа?" Когда портрет закончен, как вот нынче вечером, я показываю его и горестно восклицаю: "Увы, вот я каков!" Обвинительный акт завершен. Но тут же портрет, который я протягиваю моим современникам, становится зеркалом."

Вообще, обычно я люблю подобный формат: самокопание, поток сознания, исповедь, но здесь не покидало ощущение, что ты наткнулся на прилипчивого мужичка, от которого никак не можешь отвязаться. А он все говорит и говорит и говорит, травит кучу историй про себя любимого, да и сам это подмечает.

Короткий текст, но приходилось себя заставлять сквозь него продираться. Отклика в своей душе я не нашла. Подозреваю, что для того, чтобы книга зашла, я должна быть либо девочкой лет 16 со стрижкой каре зеленого цвета, либо мужчиной лет 40 с кризисом среднего возраста в самом разгаре. Не исключаю, что когда-нибудь могу перечитать.

Редактор Partisan Review Уильям Филлипс называл Камю «самым привлекательным человеком» из всех, кого он когда-либо встречал, а французские левые студенты и вовсе воспринимали его как живую легенду, литературную рок-звезду мирового масштаба. И действительно- Камю интеллектуальный бунтарь - экзистенция ума и в то же время хауса. 

Мое знакомство с ним во многом забавно: первая прочитанная мною книга «Посторонний» - это дебют автора, а вот

Книга - исповедь бывшего парижского адвоката Жана-Батиста Кламанса и нынешнего «судьи на покаянии», который на протяжении пяти дней рассказывает нам с вами (он обращается к читателю на прямую и даже задаёт вопросы) историю своей жизни ради того, чтобы изложить придуманную его расстроившимся рассудком теорию. 

Согласно философии экзистенциализма, чтобы осознать себя как «экзистенцию», человек должен оказаться в «пограничной ситуации» — например, перед лицом смерти. И осознание человеком своей собственной смертности и несовершенства является для экзистенциалистов самым глубоким знанием о природе человека. Именно это осознание лежит в центре повествования.Жан Батист  осуждает двойственность человеческой натуры, легко и без пафоса рисует образ успешного и не лишенного внешней нравственности адвоката, который в душе своей презирает людей и даже благо творит с подлым мотивом (всем, кто вспомнил Фауста мое уважение, но тут немного другая схема)  

 Самое «забавное» в романе - это первопричина  благородных дел нашего адвоката: ему нравится чувство величия над людьми. Стесненность физическая и духовная приводит его в отчаяние и вместо уместного покаяния и «падения» он лишь находит изощренное оправдание своей сути. Сама мысль соприкоснуться с холодной землей честности вызывают в нем бунт. 

Признаюсь честно, большую часть аллюзий , кроме как связь названия, ситуации на мосту и падения морали я не поняла собственноручно - анализы работ в интернете всем нам в помощь. 

Роман пришелся на переломный момент в моем самоощущении и добавил масло в костер укоров самой себя - ведь главный герой романа с психологической точностью рисует образец лжеца, и лжеца не во имя выгоды, а лжеца в своей благородности. Это мой самый большой страх - осознать, что мои добрые и по ощущающиеся искренними действия могут носить шлейф фальши, которую я часто использую для социализации и презираю одновременно. 

Не буду говорить, что я поняла роман и считаю его гениальным . Он дал пищу для размышлений и убил много страниц личного дневника , который я искромсала острым почерком и слезами. 

Роман стоит внимания, он балансирует на грани меж верой, разочарованием в человечестве и грязью, из которой что-то да может и вырастет. 

Как только дочитала, сразу вспомнила эту фразу из фильма «Князь Серебряный» (ныне уже «Царь Иван Грозный»). С чего бы.

Структурно — изумительно. Здесь нет ни единого диалога как такового, всё произведение — один большой монолог. Сначала мы не очень понимаем, в чём дело: подсаживается красивый интеллигентный адвокат и начинает вещать, какой он благородный, как помогает всем подряд: переводит через улицу слепых, уступает места, подаёт милостыню (но только если это исключительно его порыв; платить, когда надо, не очень любит). Множество раз читаем, насколько этот человек обаятелен, умён и одарён.

Как говорится, дьявол кроется в деталях, а поступки в мотивах. После пары неоднозначных случаев герой начинает погружается в себя. Он долго размышляет о причинах своих действий и о подлинном отношении к ним. Вывод неожиданный и неутешительный: плевать он хотел на униженных и оскорбленных, ему хочется чувствовать себя таким замечательным, только себя он действительно беззаветно любит. Весь его альтруизм — для самолюбования.

[Другой вопрос, что не всегда принципиален мотив, как по мне. Слепому без разницы, почему ты хочешь помочь, ему просто найти перейти дурацкую дорогу.]

Через своего героя Камю прямо говорит: это — зеркало. Слушатель/читатель на самом-то деле не шибко отличается, разница только в том, что он пока не осмеливается в этом признаться. И герой берёт на себя роль «судьи на покаянии», эдакого проповедника и монаха, готового выслушать исповедь.

Не могу сказать, что осталась под глубочайшим впечатлением, однако книга написана в 1956 году — после двух Мировых сложно создать что-то другое. Самое страшное, что может быть — это сам человек.

«Обломки» Жюльена Грина и «Падение» Альбера Камю - в некотором роде клоны. Маленькие книги, которые очень медленно читаются. Книги, несущие глубокие мысли, мораль, которые укутавшись в плед и с чашкой кофе в руке читать не будешь. Оба ГГ - самовлюбленные трусы. Но герой Грина мне более симпатичен, он слабый, жалкий, но все же до героя Камю - изворотливого подлого лицемера - ему далеко. Книгу смело можно разобрать на цитаты. Не мое чтение, хотя книга хорошая. Чтобы ее понять, вникнуть, нужен особый настрой, ведь способ подачи материала не из легких - монолог-исповедь. Да и перебор это - две такие серьезные книги подряд, надо было разбавлять легкими, ни к чему не обязывающими романчиками.