Падение. Миф о Сизифе. Калигула. Недоразумение

«Падение» - это семьдесят страниц исповеди бывшего парижского адвоката, которого занесло в далекую Голландию. Странного типа, который ночи напролет бродит по городу мечтая или без конца разговаривая с собой. А еще он боится ходить по мостам, потому что кто-то с них может броситься в воду и либо придется нырять за ним и неизбежно в это холодное время года утонуть, либо мучаться воспоминаниями о его попытках выплыть, но все-таки неизбежном конце.
Помножьте все это на «высокий штиль» - прекрасный язык и образность речи.

Но я хотел бы обратить внимание на другую сторону этой небольшой повести. Перед нами раскрывается сокровищница мыслей и идей впоследствии столько раз цитированных и пересказанных, что первоисточника, кажется, уже и не существовало.
В моем цитатнике приведены два десятка выписок-афоризмов, но сразу хочу предупредить, что даны они по переводу, опубликованному в журнале «Новый мир», № 5 за 1969 г., автором которого является Леонид Григорьян.
Общераспространенный перевод Н. Немчиновой, на мой взгляд, гораздо слабее.

Отдельной книгой перевод Леонида Григорьяна выходил в 1998 году: Альбер Камю «Избранное».

По всему книга должна была мне понравиться, я ведь люблю такое психологическое, с откровенными рассуждениям о сущности человека, о его слабостях, о том, что нам видится и чем оно на самом деле является. Должно было понравиться, но как-то сразу не задалось.
Сначала описание героя очень мне напомнило одного человека из близких, он тоже очень любит помогать другим, чтобы купаться в овациях, а не из любви к людям, т.е. близким помогает срипя зубами, а не близким сам помогать бежит, не остановишь. В общем, ни одному слепому не позволит самостоятельно перейти через улицу. Вот только этот мой близкий далеко не такой блестящий и успешный, как наш герой, т.е. он еще хуже? Но мне-то он всё же дорог. И как-то от этого чисто личного чувства узнавания и досады уже стало неприятно книгу читать.
А потом еще и стало очень скучно. Вот вроде бы и мысли, с которыми согласна, и даже интересные, иногда неожиданно сформулированные, но скучно, нудно, как из пустого в порожнее, всё одно и тоже перемалывается.
По большому счету, ничего принципиально нового о людях я из книги не вынесла, а манера изложения скорее отталкивает. Книга построена как откровение перед случайным знакомым из бара, причем эти люди встречаются еще и на следующие дни, уже специально договорившись о встречах, и откровение продолжается. Не могу понять, что притягивало этого приезжего из Парижа в нашем герое, я бы ни за что не пошла слушать продолжение его истории. Этот многословный философ совершенно не вызвал эмпатии, а любопытство быстро улетучилось.
Единственное, что меня слегка задело в герое, это его переживания о двух случаях на мосту: неизвестная девушка и странный смех. Девушка. Что же остановило героя броситься на помощь к очередному "слепому"? Трусость? Усталость? Отсутствие зрителей? И что именно мучило его потом? Отсутствие подвига?Чего-то особенно высокого в своих делах? Ведь девушка и ее жизнь были ему в сущности безразличны. Или же он именно тогда осознал всё о своей натуре, а до этого пребывал в счастливом неведении? И когда он услышал смех? До или после случая с девушкой? Отчего такого человека вообще что-то мучит и заставляет приставать к другим, чтобы они это слушали? Хотя про других относительно понятно. Снова и снова нужны доказательства (только осознания недостаточно), что все люди с такими глубокими грехами, чтобы снова и снова иметь возможность возвыситься, ощутить "невиновность". Возможно, я излишне категорична к герою, и он куда лучше (читай "обычный человек"), чем попытался себя обрисовать, но мне он и его такой откровенный и высокоинтеллектуальный рассказ неприятны. А сам Камю заинтересовал, надо будет попробовать что-нибудь менее "зрелое" у него для сравнения.

Тоже абсолютно неожиданное для меня совпадение — этот «томик», приобретенный, скорее всего, по дороге с работы в «Читай-городе» на Красном тоже пролежал кучу лет, пока не потребовался для выполнения рабочего задания. Но. При всей неоднозначности моего отношения к творчеству Камю «Падение» мне понравилось, причем куда больше «Постороннего» или «Чумы» в свое время.

Первое, что бросилось в глаза: книга сегодня нисколько не потеряла актуальности и многие цитаты, которые я для себя отметил, в нынешней России вполне уместны (особенно в свете моего общения с людьми в FB), но их я приведу чуть позже.

Само повествование представлено как монолог-исповедь некоего «Жана Батиста Кламанса» (рассказчик сразу оговаривается, что имя выдумано) перед очередным случайным знакомцем из портового кабака в Амстердаме, при этом предполагается, что он рассказывает о себе не за одну встречу, а за несколько, как бы заманивая собеседника в свои сети, рассказывая о себе, мешая правду с ложью, начиная от парения до падения, с тем, , «исповедовавшись», вынести приговор своему собеседнику — вернее, заставить того вынести себе приговор. И хотя Кламанс заявляет, что он каждый раз находит себе новую «жертву», мне кажется, что все его «разговоры» ведутся только с самим собой.

При этом герой книги (слово «главный» здесь явно излишне) определенно отрицательный персонаж. Боюсь представить, какими ярлыками его обвешивают современные читательницы, хотя вроде бы ничего уголовного он не совершает. Но я не буду распространяться, а лучше приведу несколько цитат.

…склонность человека к тонкому белью вовсе не говорит о его привычке мыть ноги.

…Почему мы всегда более справедливы и более великодушны к умершим? Причина очень проста. Мы не связаны обязательствами по отношению к ним. Они не стесняют нашей свободы, мы можем не спешить восторгаться ими и

воздавать им хвалу между коктейлем и свиданием с хорошенькой любовницей — словом, в свободное время. …

…Каждому человеку рабы нужны как воздух. Ведь приказывать так же необходимо, как дышать. Вы согласны со мной? Даже самому обездоленному случается приказывать. У человека, стоящего на последней ступени социальной иерархии, имеется супружеская или родительская власть. А если он холост, то может приказывать своей собаке.

… Раз мы не можем обойтись без рабов, не лучше ли называть их свободными людьми? Во-первых, из принципа, а во-вторых, чтобы не ожесточать рабов. Должны же мы их как-то компенсировать, верно? Тогда они всегда будут улыбаться и у нас будет спокойно на душе. …

…каждый интеллигент (вы же это хорошо знаете) мечтает быть гангстером и властвовать над обществом единственно путем насилия. …

… Мы все — исключительные случаи. Все мы хотим апеллировать по тому или иному поводу. Каждый требует, чтобы его признали невиновным во что бы то ни стало, даже если для этого надо обвинить весь род людской и небо. Вы очень мало обрадуете человека, расхвалив его за те великие усилия, благодаря которым он стал интеллигентным или великодушным. Но зато как он засияет, если вы будете восхищаться его природным великодушием. И наоборот, если вы скажете преступнику, что его преступление не зависит ни от его натуры, ни от его характера, а от несчастных обстоятельств его жизни, он вам будет бесконечно благодарен. …

…заставлял себя посещать те кафе, где собирались наши известные гуманисты. Ввиду моей доброй славы меня они, разумеется, встречали хорошо. И там я как будто нечаянно произносил запретные у них слова. «Слава богу!» — говорил я или же просто восклицал: «Боже мой!» А вы знаете, каковы наши ресторанные атеисты, эти робкие богомольцы. Услышав такие ужасные, такие неподобающие слова, они бывали потрясены, молча переглядывались, потом начиналось шумное смятение: одни убегали из кафе, другие поднимали негодующую трескотню, ничего не желая слушать, и каждый корчился, как черт, которого окропили святой водой.

… Каждый человек свидетельствует о преступлении всех других — вот моя вера и моя надежда. …

… Не ждите Страшного суда. Он происходит каждый день. …

В.Шмаков писал в одной из своих книг, что человек, который «просыпается» ото сна материального существования, который хочет развиваться духовно, начинает искать ответы на вечные вопросы, раскрывает глаза на свои недостатки и начинает с ними бороться; так вот, такой человек рано или поздно вступает в так называемую «мертвую точку». Когда к старому образу жизни «во сне» уже не вернуться, а поиски себя заводят в тупик. Это бывает с художниками, которые после многих лет работы начинают чувствовать, что все время делали что-то не то, но что именно надо было делать еще не знают. Такое ощущение может сжечь человека, отбросить его на самое дно общества. Так спиваются великие поэты. Именно такое ощущение "человека в мертвой точке" пронизывает всю эту книгу.

Есть ли у жизни смысл? Так ли плохи пороки, как о них говорят? Есть ли на свете любовь? Что такое свобода и как она измеряется?
Об этих и многих других проблемах рассуждает главный герой последнего романа Альбера Камю «Падение» Жан-Батист Кламанс. Книга построена в форме «потока сознания»: протагонист изливает душу безмолвному случайному знакомому из трактира, рассказывает о своей жизни, рассуждает о правосудии, религии, людях и их страстях.

Признаться, через 20 минут чтения я начал сочувствовать собеседнику главного героя. Он говорит долго, его мысли размыты и не ясны и, кроме того, постоянно дробятся длинными лирическими отступлениями. Погрязший в похоти и разврате, смакующий свой эгоизм Кламанс не верит ни во что хорошее и с каждой новой фразой вызывает все больше отвращения. Но в то же время каждый в той или иной мере узнает в нем себя. И от этого становится жутко.
Чувство безысходности и бессмысленности всего – вот, что остается после прочтения.
Читать книгу тяжело, но, думаю, каждый вынесет из нее что-то свое.

Странное чувство, когда общий рейтинг кардинально отличается от твоей оценки. Первая мысль: что во мне не так? Почему пьеса, которую до сих пор ставят театры всего мира, у меня вызвала такое отторжение? В чем же дело?
В том, что Калигула имел в любовницах родную сестру? Нет, меня это не особо смутило - времена были такие. Это нормально, что вещи, которые сейчас кажутся аморальными, когда-то были нормой жизни, ну или хотя бы не так рьяно осуждались.
В том, что Калигула превратился в маньяка, убивающего по прихоти? Нет, тут я тоже его поняла (поняла, не оправдала): он хотел быть понятым, он хотел искренности. Но от окружающих слышал то, что должен слышать император. Поэтому он бунтует, превращая жизнь в фарс и обесценивая эту самую жизнь.
Даже на пике абсурда он ждет искренности, жаждет правды. Я пытал твоего отца – ненавидь меня! Я казнил твоего сына – прокляни меня! Я устраиваю танцы в женском костюме – назови меня сумасбродом! Его ненавидят и проклинают за глаза, а в лицо клянутся в любви и преданности. Правда остановила бы его, но ложь еще больше распаляет Калигулу.
Вроде все понятно, пусть извращённо, но объяснимо. Хорошая пьеса, решила я. Но задушенная любовница ломает эту теорию, доказывая, что Калигула убивает по прихоти, а не ради высшей цели. Она-то его понимала. Она видела в нем не злобного тирана, а раненого и страдающего юношу.
Луна как фетиш доказывает наличие проблем психических. Достань мне луну, я хочу ее еще раз. Что?!
Калигула болен психически. Он нуждается в крепкой руке со шприцем в руках, а не в скипитре и державе. Легко списывать жестокость на душевную травму. Я не виноват, просто у меня сердечко ранено. Это слабость. Она не заслуживает жалости и понимания.
Я вообще против попыток оправдаться и избежать ответственности. Имею в виду не физическую ответственность – ее Калигула даже желал. Я о отбеливании своей совести: не надо оправдывать убийствам тем, что мертвые, приходя во сне, отлично тебя слушают и понимают, поэтому ты казнишь налево и направо.
Мне не понравилось в пьесе еще кое-что: она меня ничему не учит. Я хочу подумать над прочитанным, оно должно увлечь меня, заставить размышлять. А у Камю вышло как-то однобоко: жил да был, головы рубил, умер. Мне не хватило глубины в книге. Ну или в моем интеллекте, раз я не смогла ее оценить.
Как бы то ни было, мне не понравилось.

Это совершенно другой Камю, который стал для меня открытием, ранее прочитанные произведения не идут в сравнение с этим.
Герой книги рассказывает случайному знакомому историю своего падения . Как низко человек может пасть в погоне за удовлетворением своих человеческих желаний. Вот вроде бы успешный человек, окружен друзьями, женщинами, и все в жизни у него хорошо, так чего же ему не хватает. Он и сам не знает чего ему хочется, поэтому и бросается из одной страсти в другую, переступая через человеческие судьбы ни минуты не задумываясь о той боли, которую он причиняет.
Полезная повесть, дающая возможность посмотреть на свои недостатки.

Как я заполучила «Падение» Камю в свой список к прочтению? Попросила в ТТТ наикратчайшее из списка «1001 книга». Как мне удалось найти доступ к этому произведению там, где художественной литературы на русском языке в принципе не водится? Спасибо интернету и Диме, щедро одолжившему мне свой киндл. Как я уложилась в сроки в один из самых занятых и суматошных периодов этого и без того сумасшедшего года? Спасибо любимому московскому метро, предоставляющему столько времени исключительно для чтения!

Я, кстати, была совершенно не знакома с Камю и, кажется, прочитав его «Падение», так и не сумела стать ближе. То ли такие вещи нужно читать не урывками, перебегая из вагона в вагон или болтаясь на поручне. То ли требуется несколько раз перечитывать, чтобы все это хорошенечко переварить и осмыслить. Пока же я ощущаю, будто встретилась с автором где-нибудь на рынке и послушала его историю, пока мы вместе стояли в очереди за картошкой. Другой вполне подходящий случай – очередь в поликлинике. Самое время и место для философии, м?

Сюжет книги в общем-то похож на предложенные мной варианты. С начала и до конца главный герой ведет философские разговоры с неким неназванным собеседником, рассказывает о себе и о своей жизни, а также о своем понимании жизни в целом. Местами речи его более чем откровенны, местами очень противоречивы, но чем противоречивее, тем интересней. Было весьма занятно; жаль только, что тот самый собеседник был молчалив и почти никогда не вступал в дискуссию. Уж я бы на его месте не удержалась.

«Падение» из тех произведений, которые можно бы растащить на цитаты. Однако, с этой книгой, несмотря на сравнительно малый объем и довольно простой язык изложения, оказалось сложно подружиться. Сложно пропустить ее через себя. Сложно принять то, что, возможно, не понимаю. Камю остается для меня загадкой, к которой нужно еще вернуться, чтобы еще раз попробовать разгадать.

М.