П. И. Мельников (Андрей Печерский). Собрание сочинений в восьми томах. Том 3

Вот уж не думала я что так увлечённо буду читать такой кирпич, да ещё и русской классики, да ещё и о старообрядцах.
А поняла я, что я буду в восторге как только начала читать и пошли города, да селения на Волге перечислять, а я ж сама на Волге живу и хочу посетить все города на ней.
Казалось язык будет вызывать у меня затруднение, ведь книге написана в 19 веке, но даже слова, что я впервые слышала, ничем меня не смущали и были понятны, сама будто родилась в 19 веке на Волге. А я совсем не местная, не с Поволжья я с Поморья, да и родилась я в веке 20. Но это никак не помешало мне наслаждаться прекрасным текущем словно мёд языком автора. Услада, ей богу.
Сразу полюбилась мне Настенька и отец ее Потап Максимыч и как я переживала за них, да как плакала, лишили меня сна беды выпавшие на их души. Как радовалась я, что Настенька первая в Алексее увидела, что не пара он ей, жаль не помогло это.
Вот и орала я чаечкой, когда Настенька хотела уходом за Алексея, сразу мне не по нраву пришлась эта затея. Сгубил проклятый девку.
Орала и второй раз я чаечкой, когда отец дочь продал. За пароход. Да свекру будущему. Сгубил дочь.
Орала я третий раз, когда Потап Максимыч повелся на бредни про золото да в лесах заволжских. Думаю, умный мужик, а каким-то проходимся веришь. Да как оказалось ещё и не такие грехи водятся за этим проходимцем. Сгубил он сестру его, хотел и его сгубить.
На четвёртый раз я уже смирилась с людской глупостью, завистью, дуростью и просто прибывала в шоке, что мало человеку сгубить одну деву, нужно сгубить другую, да богатства глаза забеленили, что забыл ты, кто ты есть. И погубит тебя не Потам Максимович, а ты сам.
«Ох, искушение.» Пожалуй я к концу книги мне показалось, что не менее 100 раз сея фраза звучала. А уж ее сказитель, вот ведь кот мартовский, не пропустил ни одной молодой юбки, ей богу. Да как его только склонили жениться, за ещё уходом, вот ведь чудо, чудное.

"Верховое Заволжье - край привольный. Там народ досужий, бойкий, смышленый и ловкий. Таково Заволжье сверху от Рыбинска вниз до устья Керженца... Старая там Русь, исконная, кондовая... Там Русь сысстари на чистоте стоит, - какова была при прадедах, такова хранится до наших дней. Добрая сторона, хоть и смотрит сердито на чужанина"

Такими словами начинается повествование в первом томе "В лесах" дилогии Мельникова (Печерского) о жизни старообрядцев Руси.

Язык невероятно красивый, певучий, исконно русский.

"В лесах" является одним из наиболее известных и популярных романов о старообрядчестве. По иронии судьбы автор служил "чиновником особых поручений" и принимал участие в гонениях на старообрядцев.

Мир Заволжской Руси нам показывается через призму жизни нескольких купеческих семей и связанных с ними персонажей.

Главным героем выступает тысячник Чапурин Патап Максимыч - богатый купец, крутой и характерный мужик, но, в то же время, не лишенный благородных и щедрых порывов. В этой истории он положительный персонаж, несмотря на все свои неоднозначные поступки на протяжении истории.

У купца есть родная сестра - настоятельница Комаровского скита, матушка Манефа. Строгая, но спокойная и мудрая женщина, уважаемая и считающаяся старшей среди окрестных скитов.

Есть еще Андрей Лохматый, сын удельного крестьянина Трифона, который из-за беды, приключившейся в семье, вынужден идти в работники. Парень красив, умен и вежлив, и в итоге попадает в управляющие к Патапу Максимычу, занимая по сути в его душе место сына.

Вокруг этих трех персонажей и строится все повествование. Признаюсь честно, начиная читать, даже не думала, что этот роман будет содержать закрученный сюжет и, в итоге, сильно ошиблась - здесь Вы получите и детектив, и любовный роман в одном флаконе Причем щедро разбавленный народными песнями, поверьями, легендами и шутками-прибаутками.

Собственно я бралась за него именно с целью узнать побольше о старообрядцах - заинтересовала меня эта тема после прочтения романов Черкассова из серии "Хмель".

И роман "В лесах" действительно энциклопедия старообрядчества.

В нем очень много детальных описаний быта, традиций, народных верований, жизни скитов и т.д.

К примеру, в скитах существовала такая традиция, как женитьба "уходом", когда невесту буквально воровали из скита.

А лесники уходили на зимний промысел на несколько месяцев, закапываясь в землянках.

Познакомитесь с легендой о славном городе Китеж (если вдруг о нем не знали) и о многом другом.

Ну и, конечно же, здесь много леса - приключения у нас в лесу, доход многим жителям приходит из леса, старообрядческие скиты скрываются в лесу и именно поэтому до середины 19 века еще сохраняют свой традиционный уклад, свои святыни.

В общем, я безусловно советую эту книгу тем, кто любит читать о своем народе, кто любит историю и большие романы!

Но предупреждаю - описания действительно ооооочееень подробные)

П.С. К слову, роман в свое время был очень популярен, даже среди представителей правящей династии. Считаю крайне незаслуженным тот факт, что отзывы на него практически не встречаются у книголюбителей.

Чтение бонуса можно охарактеризовать несколькими словами - непонятно, сложно, запутанно... Читала вдумчиво - терялась в речах старообрядцев, их непонятных моему разуму словах... Быстро читала – приходилось перечитывать куски, восстанавливать события... Эмоционально роман не вызвал во мне практически никаких чувств. Была порой злость и непонимание, но это было кратковременное помутнение)) Сначала было сложно читать все из-за того же языка, но постепенно втянулась в стиль автора, но тут у героев начала вылезать их гнильца и потайные черты характера.

Патап Максимович Чапурин оказался самым добрым и приятным героем книги. Несмотря на то, что в какой-то момент он, честный купец, которого уважали далеко за пределами родного поселения, захотел поживиться золотом и пойти на риск, сумел все же сохранить трезвость ума. Умиляет его напускное строгое отношение к дочерям и жене. Видно ведь, что он их безумно любит, желает только самого лучшего.
Чапурин уважительно относился к людям, которые были мастера своего дела. Таким оказался Алексей, по нужде пришедший к нему на работу. Случилась любовь у Алексея с Настасьей, но упустила я момент того, как у молодого человека произошел перелом, и проявилась его жажда наживы (на золоте), расставание с Настасьей, связь с вдовой ради выгоды. Что было тем триггером? Тот ли это Алексей, любящий сын, красавец, молодец, мастер токарного дела? Тот факт, что в скитах, монастырях, не все так праведно и набожно, известно всем. Оставалась надежда, что в пошлом было по-другому, но тайна Манефы «убила» и эту надежду – родила она в молодости девчонку, которую скрыли. Наверное, только Фленушка оставалась «чистой» среди героев романа. Самое интересное, что отвращения или негодования такие изменения в людях не вызывали: автор показал человека с разных сторон, не деля героев на крайне положительных и крайне отрицательных (чем грешили авторы его современности)

Из каждой книги стараешься вынести что-то для себя. Этот роман интересен для многих – культурологов, филологов, этнографов, религиоведов, историков… Чем же он может зацепить простого читателя?

Характерно ли данное высказывание для 21го века? Сохранилось ли понимание семьи в современном мире, как в 19 веке? Да даже как в том же 20м. Сомневаюсь. Браки заключались как по любви, так и ради собственной выгоды (так ведь, Алексей?) – даже у староверов, - но понятие «развод» было чем-то удивительным и непонятным. Наверное, люди старались беречь свое счастье, сохранить его как можно дольше.
Именно отношения между людьми того времени и привлекательны для меня в романе – даже для старообрядцев ничто людское, скажем так, не чуждо. Но в то же время, они трепетно относились к своим близким, старались уберечь от дурного, поддерживали связь даже с дальними родственниками.

На правом берегу Волги, в лесах Керженских, Чернораменских всё идёт по заведённому порядку и обычаю: по скитам служат каноны матери-келейницы, обделывают свои дела купцы-тысячники, трудятся крестьяне. Из обычной жизни выбивается разве что своя собственная золотая лихорадка на реке Ветлуге. Но всё же в чудном мире живут заволжские старообрядцы. Тут намешалась и старая вера, и новые церкви, и древние - дохристианские еще - обряды и сказания. Но хоть всё так же появляется Ярило ночами в белом объяринном балахоне, и всё так же отражается Китеж-град в водах озера Светлого Яра, а недолго осталось стоять старообрядческим скитам.

В исторической перспективе вот про это и пишет Мельников-Печерский: раскол и его последствия. Действие книги разворачивается в заволжских лесах. А там, оказывается, много что есть, и много что происходит. Даже заезжий столичный люд смотрит и удивляется:

История - фон для сюжетных линий, которые подошли бы для викторианского романа. У героев тут есть и злой рок, и любовь, и страх общественного порицания. В этом и трагедия Манефы, которую не отдали замуж за любимого, и восьмилетний плен Марьи Гавриловны при муже-тиране. При этом такие горести в книге происходят в основном у женщин. Из мужчин не повезло, пожалуй, только возлюбленному Марьи Гавриловны Евграфу, который, говорят, не смог жить без несостоявшейся невесты. А женщины страдают, болеют и умирают, и первопричиной всему любовь и тот самый страх порицания. Вместе с заволжскими женщинами в викторианском романе неплохо смотрелся бы и Макар Тихоныч - жестокий и одновременно набожный, и поэтому безусловно верящий в спасение души.

Для меня герои книги оказались в итоге интереснее того, что с ними происходит. Конечно, в первую очередь интересен главный герой - тысячник Патап Максимыч Чапурин, вокруг семейства которого и выстроен сюжет. Патап Максимыч раскрывается со временем - крутой нрав его виден с первых страниц, но потом в сюжет вплетаются второстепенные истории Груни и Колышкина, например, в которых он предстаёт человеком справедливым и великодушным. При этом в книге есть герои, которые в лучших традициях жанра эволюционируют. Из-за смерти Насти Чапуриной на путь истинный встаёт пропойца и дебошир Никифор. А вот Алексей Лохматый, в начале казавшийся чуть ли не былинным добрым молодцем, на своём пути из грязи в князи превращается в посмешище, пытаясь надеть на себя маску зажиточного городского купца.

"В лесах" - книга прежде всего атмосферная. Закрываешь её, и хочется писать и разговаривать словами Мельникова-Печерского. Отступления от главных сюжетных линий случаются во все стороны - здесь не только история раскола, есть ещё и много славянской мифологии:

Помимо этого есть много из этнографии и немного из фольклористики: обычаи, традиции, праздники, песни. И отдельно - бездна пословиц и поговорок, которые и меткие, и ёмкие, и оскомину не набившие:

За счёт этого всего набирается такой объём и замедляется повествование - в тысячу страниц укладывается достаточно короткий промежуток сюжетного времени.

А ещё "В лесах" - книга для набирающих вес. Здесь постоянно едят, да так, что завидно становится:

И неважно, сватает ли Патап Максимыч дочь, или справляет её поминки, ломятся от яств столы в доме Чапуриных и в зажиточных скитах, а в московской "двушке" в наши дни ноги сами несут к холодильнику во втором часу ночи.

О, стонать тебе, земля родная,
Прежние годины вспоминая
И князей давно минувших лет!
Старого Владимира уж нет.
Был он храбр, и никакая сила
К Киеву б его не пригвоздила.
Кто же стяги древние хранит?
Эти — Рюрик носит, те — Давыд,
Но не вместе их знамёна плещут,
Врозь поют их копия и блещут.
(Слово о полку Игореве)

В лесных чащобах за Волгой народец живет, богобоязненный, трудолюбивый. Живет, не тужит, добра наживает, горшки обжигает да токает, чай не боги. Тысячниками прозывается, за зажиточность. Полей-то своих нет, вот и приходится валенки валять, да пароходы сплавлять.

Отчего ж работный народец-то такой? Аль не оттого ли, что староверный во многом? И семьи по правилу – муж голова, жена ему голубушка, хозяюшка, а дети отрадные – будет кому тысячи-то передать. И сродственников множество, и всех поди накорми. Но кормят же, никого не оставят.

Но скоромно ли живут? Нет уж, дудки. Каждый тысячник миллионщика за пояс заткнуть желает. Те, что в приказчиках, мечтают о хозяйском месте, о золоте да жемчуге перекатном. Ради такого и дочь родную не грех замуж продать, всё едино – либо в девках сидеть у отца на шее, либо за мужем как сыр в масле кататься, пусть муж-то и друг отца с младых ногтей. А если уж и так, и так свет невестушке не мил – спасаться останется только в скиту, в черницах, у сродственниц игумений, али со своим капиталом в их монастырь.

Человек хоть и сущь богобоязненный, да грехам и потаканиям подверженный. Чаёвничать любит, по 5-6 стаканов, да с добавочкой, с сиропчиком, а сиропчик тот не простой – коньячный. За девками побегать милое дело, да и девки-то не против, не берегут девичьей чести, а если слюбятся с милым, так уходом и свадебку сыграют, супротив воли родительской. А то и грех совершить – к ведьме сходить за зельем.

Вот только и честь есть у заволжского народа. И упорство, трудолюбие, вера истая и глубокая. Пусть не у каждого, пусть через испытания проходяща, но есть вера-то. Настоящая, древняя, что ни вырубить топором, ни огнем не пожечь.

Только вот супротив царской власти новообращенной тяжело держаться. Кто в лес, кто по дрова, аки головы склоняют, повинуются, переходят в новую веру христианскую.
И так много страданий, буйств и радостей в душе, что выплескиваются все они через край из человека, вырываются с песней, с притопом в радостные дни, с воем в горестные.

Эпилог:
«В лесах» книга несомненно интересная, полная этнографических описаний, исторических событий, на фоне которых живут герои. Затронута важная тема 19 века – борьба со страрообрядцами. Мельников – Печерский осуждал последнее, и это произведение обличительно. Староверы показаны в невыгодном свете, с такими изъянами, как пьянство, распутство, стяжательство, воровство. Нелицеприятная картина вырисовывается. Но можно ли однобоко показать то, что присутствовало на русской земле как до Крещения Руси, так и до сих пор встречается повсеместно? Не думаю, потому и книга видится многогранной, объемной не только по количеству страниц (и здесь уместно сравнение с «Войной и миром», которое неоднократно упоминается в отзывах разных лет), но и по личностным качествам героев. Они как будто живые, настоящие, ощущение, что можно открыть архивы и найти о них упоминания. Пожалуй, в каждой деревне за Волгой можно с легкостью было найти своего Патапа Максимыча, пьяного Никифора, своего Стуколова. А в соседнем скиту (да и монастыре новообращенном)- матушку Манефу, а под боком у нее Марью Гавриловну.

Прочитано в рамках «Долгой прогулки – 2018», команда «Читаем за еду».

Ох, искушение...
О том, что я слишком погрузилась в книгу «В лесах», написанную Павлом Мельниковым, имеющим псевдоним Андрей Печерский, я поняла, когда другие люди стали обращать моё внимание на то, что я как-то странно говорю. Они точно не могли сказать мне, что не так с моей речью, пока я сама не заметила, что начала использовать малоупотребительные и устаревшие обороты русского языка вместо их современных аналогов, стала переставлять слова в предложениях, вставлять в свою речь какие-то новые поговорки и даже сама грамматика моего языка чуть-чуть поменялась. Меня это сильно не смутило, потому что я люблю отличаться от других, а также люблю обогащать свою речь чем-то новым, потому что считаю ее далеко не совершенной. Даже порадовалась, что теперь я точно знаю, что такое келарня, вадья, лестовка, хиротония, киновия, посолонь и много других слов, которые обогатили мою речь. Это дало мне возможность стать более чувствительной к своему родному языку. Стала даже больше прислушиваться к людям, как они говорят, выделяя тех, кто тоже употребляет старинные слова и обороты. Сразу беру на заметку, что этот человек или много читает, причем именно классическую русскую литературу прошлых веков или имеет отношение к православной церкви. Разговариваю как-то с одной женщиной. Она говорит мне: А узор на твоих-то варежках в форме цедки. Я переспросила, что она имеет ввиду. Оказывается, цедка — это кухонное приспособление для процеживания молока или других жидкостей. Так я и в своей обычной жизни продолжаю коллекционировать новые слова.
А ещё меня поразило, как старинным языком можно выражать новые, интересные идеи. Очень люблю популярную в некоторых кругах современную поговорку: Моя паранойя меня бережет. В книге «В лесах» увидела отличный старинный аналог:

По этой книге настоящим сибирским золотым песком рассыпаны такие поговорки, а также песни, как духовные, так и мирские и даже языческие, поминальные плачи, песни свадебные, песни о любви, о доле девичьей и женской, песни о весне, о лете и конечно же о Боге. Я только поддерживаю изучение иностранных языков и заимствование действительно необходимых слов. Но после прочтения книги Печерского я ощутила желание глубже знать и понимать свой язык и желание не заимствовать новые слова, а возрождать старые, не обеднять, а обогащать.
Я столько всего написала, что может показаться, что книга «В лесах» написана чуть ли не по-старославянски и скучнее и непонятнее чтения не придумать. Совсем нет, сюжет и язык книги живые и интересные, они дополняют друг друга, так, что от чтения невозможно оторваться. И, было дело, читала ее до 3х ночи, несмотря на то, что в 7 утра вставать на работу. Начинается книга с описания быта семьи заволжского тысячника, купца Патапа Максимыча Чапурина. Патап Максимыч из староверов, человек с характером, весь свой дом держит в строгости, жена его Аксинья Захаровна во всем ему послушна, кроме вопросов духовных, только в этой сфере ей разрешено поначалить мужа, упрекнуть его, что он совсем обмиршился и направить его мысли обратно к пребыванию в древлеправославном благочестии. Есть у супругов две родные дочери — Настя и Прасковья и одна приемная — Аграфена Петровна, уже замужняя и живущая с мужем и детьми отдельно. Также у Чапурина есть сестра, Матрёна Максимовна, более известная в книге Печерского как игуменья Комаровского скита Манефа, некогда первая красавица, женщина страстная, сильно любившая в молодости, а теперь строгая, хозяйственная начальница, скрывающая свои страсти где-то внутри, иногда лишь выражающая любовь и привязанность к воспитаннице, а на самом деле родной своей дочери Флёнушке или Флёне Васильевне.
Читая книги авторов-мужчин, я обратила внимание, что многим не удаются женские характеры. Они либо никакие-картонные, либо приложения к героям-мужчинам, либо приторно-идеальные. Хотя и в этой книге автор понаписал идеальных кое-где, но меркнут они рядом с живыми настоящими героинями. Возможно, тут сыграла свою роль главенствующая женская, феминная нота в расколе. Известно, что одними бабами раскол держится. Женщины более-менее дружно живут в скитах, хранят древние предания, иконы, книги, знания, они более склонны быть в послушании, вести правильно хозяйство, угождать благодетелям, что способствовало процветанию женских скитов, мужские же долго не существовали.

Отлично у автора выписаны игуменья Манефа, ехидная старица, злочинная, говорит про нее поп Сушило; болтливая, задорная и склонная к веслым проделкам Флёнушка; даже Прасковья Патаповна, младшая дочь купца Чапурина, вызывает у меня смех и симпатию. Она полная, склонная подремать, поспать и сытно поесть, считает, что с мужем будет только чаи пить, гулять и будет одарена всем необходимым. Кому-то такая героиня покажется скучной и даже неотёсанной, но у меня вызывает только симпатию и улыбку, как девица несовершенная, а оттого более реальная.
Я думаю, что большинству разумных людей понятно, что в молодости запреты и неведение не приводят ни к чему хорошему. Так происходит и со старшей дочерью Патапа Максимыча Настей. Она влюбляется в приказчика отца Алексея Лохматого, начинает с ним тайно встречаться. Сразу скажу, что без помощи озорной Флёнушки тут не обошлость. В итоге понимает, что Алексей слаб характером и совсем не герой ее романа. А потом умирает. От чего, не очень понятно. Мои предположения, учитывая, что героиня беременна — это беременность или замершая или внематочная. Сначала я вообще предполагала, что героиней мог был быть сделан криминальный аборт, но потом подумала, что автор, так широко и резво жизнеописуя прегрешения каждого второго героя, вряд ли бы обошёл эту тему стороной.
Судьба младшей дочери Чапурина — Прасковьи Патаповны кажется более благополучной, вместе с монахинями она едет на богомолье, где все пытаются услышать малиновый звон колоколов китежских. В этой поездке присутствует московский посланец Василий Борисыч, он прислан в скиты Керженские, Чернораменские чтобы вести переговоры с матерями о принятии ими архиепископа и попов Новокриницкого согласия. Новая Криница — населенный пункт в Австро-Венгрии, где беглые из Росийской Империи старообрядцы стали возрождать своё священство, чтобы Церковь Христову полным чином иерархии украсить. При более серьёзном рассмотрении этого дела, оказывается, что рукоположенные за границей священники или нечистые на руку, или двоежёнцы или как-то еще скомпроментировали себя. В результате миссия Василия Борисыча не удается, матери решают подождать с принятием священников, зато московский посол отрывается в скитах по полной.

Он не без греха, как и все люди, а точнее блудлив, как кошка. Маленький, щуплый, он нравится девушкам, хорошо поет, учит скитскую певчую стаю пению и грешит напропалую. На богомолье ему приглянулась Параша и тоже не устояла перед столичным гостем. Всё бы это дело прикрыть венцом, но свадьбу нужно играть уходом, как бы похищая невесту. Василий Борисович слишком труслив для этого и если бы не активная помощь Флёнушки и молодого купца Самохватова, свадьбы-самокрутки могло бы и не случится. Но все получается, невесту похищают, везут в никонианскую церковь к попу Сушиле в село Свиблово, который за деньги готов окрутить даже с родной сестрой. В сумерках молодых венчают, чтобы было меньше любопытных глаз; пожив пару дней с невестой в съемных комнатах, Параша и Василий Борисыч едут в Осиповку и падают в ноги Патапу Максимычу. Отец Параши не особо-то и злится, по обряду он ругат молодых и хлещет тоненькой плеткой. На этом книга «В лесах» заканчивается.
Это лишь первая часть дилогии Мельникова-Печерского, вторую часть «На горах» я читать начала потому что очень понравилась первая часть и вообще я заинтересовалась темой старообрядчества. Конечно, я не рассказала всего, что происходило в книге, были и фальшивомонетчики в скитах, и паломники, желающие смошенничать, другие купцы, их дети, знахарка, захребетники, пароходчики, писцы, артельщики и многие другие, кого и не вспомнила. Потому что книга «В лесах» - это широчайший срез русской жизни в середине XIX века по левую сторону Волги, книга по количеству героев, информации и объему сравнима с наиболее известными произведениями русской классичской литературы, такими как «Война и мир», только гораздо менее известная среди читателей. Я думаю, это очень несправедливо и хочется эту несправедливость исправить, поэтому рекомендую к чтению всем, потому что каждый найдет что-то своё и время за чтением будет точно проведено не зря.

Андрей Печерский

Здравствуйте, дорогие экскурсанты, не разбредаемся, отправление вот-вот начнется. Да, мы совершим путешествие в прошлое...да, на сто пятьдесят лет назад. И не просто в прошлое, но и в крайне живописное место, а именно в Заволжье... Где это? Выше по Волге, от Нижнего Новгорода. Что? Нет не на юге, на востоке... Ну, то есть, по Носовихинскому шоссе из Москвы. Простите? Нет, Сварога, не будет...и Ивана Грозного тоже не увидим. Что? Экскурсия продлится долго, кто-то возможно скажет, что очень долго, но зато вы сможете сполна насладиться прелестями этих мест и колоритом жизни керженцев, гм, ну то есть старообрядцев. Что, уважаемый? Обедать мы будем, причем неоднократно. Между прочим, в программу входит праздничный обед в женском ските. Нет, не в каменной пещере, скит это похоже на монастырь. Там вы сможете отведать кутью, кисель пшеничный с миндальным молоком, блины на ореховом масле с икрой, блины со снетками, блины с луком , либо с солёными груздями. Также в меню наваристая стерляжья уха, незабываемые тёртые расстегаи, донской балык, осетрина, пироги из щуки, пироги с сёмгой и гречневой кашей, судаки под лимоны, белужья тешка с хреном да с огурцами, окуни в рассоле, жареные лещи, оладьи с медом, левашники с малиновым вареньем, хворосты и дыни в патоке.
Да, вы правы, в отношении кулинарного туризма это одна из наших лучших экскурсий. Что? Конечно там будут девушки. О какие это девушки!
Одна прекраснее другой, поют, так что заслушаешься. А какой темперамент, просто огонь. Их сердца возросшие под строгим родительским присмотром, до того накалены, что кажется готовы вспыхнуть пламенной страстью от одного смелого взгляда. О, я чуть не забыл, что мы с вами побываем на том месте, где по легенде стоит невидимый город Китеж. А теперь вперед, экскурсия начинается.

Именно с этими словами бабушка передала мне эти книги. Я буду стараться, ведь не зная своих корней, нельзя понять себя. А значит и принять тоже.

С первых строк автор убаюкивает своей особой исконно русской манерой повествования, ненавязчиво знакомит нас с особенностями быта и религиозных обрядов староверов, дохристианскими народными традициями, и, конечно же, фольклором. Все это на фоне неспешно раскрывающегося сюжета о жизни населения лесов.

Центром повествования является противоречивая фигура спесивого тысячника Патапа Максимыча Чапурина. Резкий, своевольный, страшный во гневе своем Патап Максимыч - щедр, добр и лишен многих стереотипов, присущих другим старообрядцам:

Несмотря на нелестные отзывы о женском племени:

Тираном он все же не был, властью своей не злоупотреблял. Жену, обеих дочерей и сестру искренне любит. Не разрешает прогонять со двора беспутного брата-пьяницу жены. По моему мнению, худшая черта Чапурина - гордыня. Тяжело ему признавать свои промахи, особенно связанные с людьми. Не раз на страницах этого романа он ошибется: Яким Стуколов, отец Михаил и Алексей Лохматый успеют его неприятно удивить.

Тонко описывает П.И. Мельников малейшие особенности характеров каждого персонажа - все они люди живые со своими отрицательными и положительными сторонами, что не может не вызвать восхищения его мастерством.

А чего только стоят фольклорные вставки? Все эти песни, прибаутки, сказки, присказки и легенды придают особый народный колорит.

Очень познавательно даны описания артели, преступных махинаций, особенностей ведения торгового дела, взаимоотношения великороссийской церкви и староверов.

Очень много внимания уделено самобытным межличностным отношениям в семьях староверов. Читая угадываешь черты своей семьи и семей соседей, знакомых, друзей.

Остается только удивляться тому, как долго это литературное сокровище могло скрываться от меня.

Спасибо, бабушка.