Наш девятнадцатый век. В двух томах. Том 1

Странно, что данное произведение не проходят в школе, ведь это великолепный образец русской классики, полный юмора и точных наблюдений за жизнью, на мой взгляд, оно намного увлекательнее и ближе молодому поколению, чем всем известный «Обломов».

Автор прекрасно изобразил своих героев, на их примере показав столкновение двух чуть утрированных, но все же весьма реалистичных характеров. Дядюшка и племянник не только относятся к разным поколениям, иллюстрируют отличие умудрённой зрелости от наивной юности,но также показывают романтичность провинции и деловой стиль столицы, главенство разума и водоворот чувств.
Многие вещи не потеряли актуальности даже сейчас, разумные советы дяди вызывают понимание и в наш «циничный» век. Да и порывы юности не сильно изменились: вера в искреннюю дружбу и вечную любовь все также свойственна людям.

Причем в характере главного персонажа Александра Адуева можно увидеть те черты, которые автор позже отразит и в Обломове, и в Райском: избалованность, леность, мечтательность. В нем много страсти, романтических представлений о славе, об избранности, об истинной любви, которой не будет конца. Писатель показывает своего героя то полным счастья, то погружает в пучину отчаяния, циничного презрения к людям, желания сбежать ото всех и погрузиться в безучастное созерцание проплывающих дней.

Много внимания автор уделяет в романе любви, причем как любви-страсти ( которая полностью захватывает героя, не оставляя иных жизненных интересов, которая ходит под руку с ревностью и властностью и которая, резко вспыхнув, не может долго гореть ярким огнем) так и любви-привычке, которая рождается из доводов рассудка, приходит постепенно, основываясь на взаимном уважении.

Гончаров в данной книге рассуждает о творчестве и таланте, об образовании, о деньгах и карьере, так что это весьма многоплановое произведение, которое можно посоветовать прочесть всем любителям нестареющей классической литературы.

Сотни рецензий с сюжетом и всевозможными параллелями. Скучно и приторно вновь многократно повторяться в своих поверхностных размышлениях . Давайте поговорим о другом: "О чём написал И. Гончаров в своём тексте? Что именно он хотел передать? И какой это отклик имеет сегодня?" Это действительно отражает подлинный интерес к сотням страницам исписанных текстом и доставшихся к нам через такой длинный временной промежуток.

Жизненные перспективы и поиски нужного места во все времена волновали не дремлющие умы и поколения. Сколько бы не внушалась лёгкость достижения понятие счастья - оно всё ещё напоминает попытки уцепиться за край собственной тени, олицетворяя собой поток бессмысленных манипуляций. Определённые индивиды вкладывают прожитый опыт и наблюдения за тяготами жизни в увесистые книги, которые никогда не попадают в руки широкого круга читателя, а тот в свою очередь сетует на прожитые годы, дожив до почтительной старости. Вопрос волнующий поколения людей всё ещё остается открытым... "Где моё место под солнцем?" И каждый из них свято верит в то, что именно он, его непременно достоин. Так ли это? Давайте рассуждать вместе и при лучшем исходе я отправлю читателя на карточку книги, чтобы добавить её в список желаемого.

Существует несколько идеологий и способов достижения необходимого состояния:

- Деньги. Петля галстука, что придаёт тебе важность. Место кассира, где каждый похожий на тебя оказывается по ту сторону экрана. Силовые структуры, где нужно выключать голову и размахивать дубинкой. Воровство и циничность, где нужен прозорливый ум и отсутствие совести. Умение торговать, которое дано не каждому и сотни книг в итоге уступят врождённым талантам. Жажда власти, где достаточно иметь образование и проявлять своим внешним видом всяческую готовность в поддержке режима и оказание любой помощи вышестоящим чиновникам. А народ? Для него устроим несколько мероприятий и концертов в ближайшем облагороженном парке. Для них этого будет достаточно...

- Стоицизм. Отказ от всего сказанного выше. Принятие своих возможностей и отсутствие желаний кому-то что-то доказывать.

- Жизнь внутри собственной вселенной. Создание новой ячейки общества. Уход от внешнего мира. Маршрут "Работа-дом-работа..." Почетное место на старом диване, выполнение домашних заданий, посещение кружков и перекладывание ответственности в виде мечты на новое поколение. "У меня не получилось, а вот у них..."

В основном это самые популярные методы достижения счастья. Работа должна давать либо деньги, либо моральное удовлетворение от того, что ты делаешь. Стоицизм рано или поздно ломает структуру личности, при осмотре жизни по сторонам и ощущения нереализованности успеха. Ячейки общества часто разрушаются по тем же причинам. Муж не способен вывести в отпуск, не в состоянии вымыть посуду и поменять розетку. Совершённый выбор не кажется верным и происходит внутреннее желание совершить перемены. Действительно, "Обыкновенная история..."

В книге происходит борьба идеологий, где читатель решает, что ему по-настоящему близко на данный момент. Путь по головам или спокойное прозябание в дали от суеты, желания денег и наград за тяготы государственной службы. В ней происходит столкновение и деформация мечтаний с правильной расстановкой приоритетов. Здесь много о любви и помехах. Повествование приправлено прекрасным классическим слогом со множеством персонажей. Её можно подсовывать заботливой матери или юным умам, мечтающим о покорении мира. В ней о таланте, призвании и достижением места под солнцем. О приоритетах, которыми устлан жизненный путь. Замечательная история... Пускай и обыкновенная. Эх... Мне бы такого дядюшку! Жить было бы проще... Может быть даже не пришлось размышлять обо всём том, что было рассказано выше. Жил бы себе и жил. Делал, что мне говорят и шёл по протоптанным головам продвигаясь по службе. Но я здесь... В мечтательном ореоле действительности и неистовой зависти к главному персонажу и тому, кто будет читать впервые строки о нём. А вообще...

"Читайте хорошие книги!" (с)

Трагическая пиеса во многих актах

Действие рас

Жил-был боря. И он не просто жил, он все красивое любил. На целых пять минуточек, потом резкая смена кадра, то есть в мире много красоты. Особливо женской. Сплошные портреты и статуи во плоти. К тому же, в карманах есть монеты. Значит, можно тунеядничать, то есть неистово поклоняться красоте.

Вползает боря. Сильно утомленный. В спб так много женщин. Красивых. Очень. Нет никакого продыху.

Боря: Устал. Сильно. Еду в провинцию, черт возьми. Ибо сколько можно терзаться. Не разорваться же мне. Гениальному.

Греческий хор: А и езжай.

Раздается конское ржание. Дорога припорошена брызгами искусства и все такое.

Действие рас-рас

Провинция. Волга. Роковой обрыв. Дом нумер раз.

Боря: Нет мне мятежному художнику покоя. И тут статуи.

Марфенька: (кокетливо) Ну, так уж и нет.

Боря: А что ты сделала, чтобы развиться не только в грудь, но и в женщину новой формации?

Марфенька: Ась, братец?

Боря: Так. Ясно. Свободна. В сад.

В саду неистово поет соловей, и резво бегает викеньтев. Марфенька зачем-то краснеет.

Греческий хор: Соловей мой, соловей...

Действие рас-рас-рас

Провинция. Волга. Роковой обрыв. Дом нумер раз. Раздается треск костра. Идет внеочередное заседание дома нумер раз.

Боря: Нет, нут нет как нет мятущейся душе покоя. Мало того, что снова вокруг сплошные статуи, так еще и роковые синие занавески, то есть синяя бумага, то есть письмо на синей бумаге. Кто писал тебе, жестокая? Кто? Сознавайся, вера!!!

Вера: (загадочно и кокетливо) А и не скажу.

Боря: Ах, так?! Егорка, тащи чумодан! Завтра же отъезжаю в спб!

Вера: Ну, прям так уж и чумодан.

Бабушка: (проходя мимо костра, с суровой интонацией) Не забывай о судьбе кунигунды.

Вера заносчиво хмурится.

Боря: Ага. Егорка, утащи чумодан. Я заинтригован.

Сильно загадочно трещит в кустах. Пробегает ссыльный революционер и похабник - марк. С ружьем.

Бабушка: Тьфу, окаянный.

Греческий хор: Синяя, синяя, синяя бумага...

Действие в знаке бесконечности

Провинция. Волга. Роковой обрыв. Дом нумер раз. Раздается треск костра. Идет внеочередное заседание дома нумер раз.

Вера: Если любишь, то клянись и скорей давай женись.

Революционер: Нет, так мы не договаривались. Я люблю, но по новым правилам жизни. Чисто секс, а потом до свидания.

Вера: Тогда расходимся, чтоле. Так любовь не построишь.

Революционер: Вот именно, любви так-то противопоказаны обручальные кольца и борщи с кулебякою. Ты свободная женщина, вера, или что?

Сильно загадочно трещит в кустах. Неистово рыдает боря, посыпая седины синим пеплом. Неистово рыдает бабушка, поминая недобрым словом кунигунду.

Боря: Сгиб, сгиб идеал красоты. О, роковое синее письмо. Егорка!

Неистово матерится егорка, сердито пиная барский чумодан. В обрыве неспокойно. Стреляют.

Греческий хор: ...

Занавес

И так всю книгу, так всю книгу. Ёпрст. Зато теперь я знаю, что читали на досуге (каторги на них нет) и чем вдохновились создатели дома-2.

«Обрыв» – идеальное каникулярное чтение. Как ещё назвать книгу, в которой описания природы занимают по две страницы, описания характеров по целой главе, где даже третьестепенные персонажи, мелькающие один раз, прорисованы со всей тщательностью, со всеми деталями? Если уж говорить о Большом Романе в русской литературе, то вот он. Широк русский писатель, я бы сузила.
Роман Гончарова перерастает сам себя, ему мало места, как тесту, разбухшему в кастрюле. Все многочисленные тайны, раскиданные по его страницам, шиты белыми нитками: проницательный читатель, к которому любил обращаться Чернышевский, очень быстро обо всём догадается. Скажем, характер главного героя – Райского – ясен абсолютно после первых пятидесяти страниц, а впереди этих страниц ещё несколько сотен.
Роман Гончарова утомляет и умиротворяет одновременно. Из него вышел бы отличный сериал, удивляюсь, как никто до сих пор не наваял. Действия тут мало, каких-то психологических переживаний тоже не так, чтобы очень много, зато «течения жизни» сколько угодно. Читаешь, и невольно думаешь, что Чехов сжал бы всю эту махину до тридцати страниц, вытряхнул всю пыль, отжал бы всю воду, и получился бы шедевр.
Гончаров писал роман долго и мучительно, и это чувствуется. Он не то чтобы натужный, но лишённый воздуха, слишком неповоротливый, слишком вязкий. Вроде и стиль хорош, но уж больно напоминает русскую дорогу: и едешь, и едешь, скачешь по кочкам, и вот тебя уже укачало. В каждом классе есть такие хорошисты, как писатель Гончаров: они всегда всё пишут правильно, ровно, гладко, но ждать от них новой неожиданной мысли, живого чувства не приходится.
Гончаров словно противопоставляет себя взбалмошному, несобранному, мечущемуся Райскому. Уж он-то, в отличие от своего героя, способен осилить адский труд по написанию романа. Он доводит дело до конца. Райский же его то ли раздражает, то ли завидует он этой непонятной нервности и неуспокоенности.
В общем, роман у Гончарова получился очень русский, даже с «бабушкой Россией» в конце. Несколько тенденциозный, несколько перегруженный, но в целом, вполне читабельный и симпатичный.

С произведениями Гончарова у меня интересные взаимоотношения. Он из тех авторов, с которыми в школе как-то не задалось (несчастного «Обломова» даже не смогла дочитать и вторую половину просто пролистала по диагонали, хотя обычно честно прочитывала произведения по программе, даже если они мне не нравились). Закономерно, что я потом еще очень долго не возвращалась к нему. Может, и совсем бы не вернулась, если бы не Livelib и не настойчивые рекомендации прочитать «Обыкновенную историю». Это был тот случай, когда книга мне совершенно неожиданно очень понравилась, и я, если можно так выразиться, снова развернулась к автору лицом.

И вот, спустя несколько лет, дошла и до третьей О – до романа «Обрыв». И снова не жалею. Хоть он и понравился мне меньше (что, впрочем, было ожидаемо), но познакомиться с ним точно стоило, тем более, что есть прекрасная аудиокнига.

Замечаю, между прочим, что Гончаров всегда «провоцирует» меня на простыню и поток сознания. Его собственный текст тоже лаконичностью не отличается и, видимо, это как-то влияет на мозг, потому что он тоже начинает фонтанировать довольно пространными рассуждениями. Интересный эффект.

Начало книги очень ровное, на ней временами даже довольно сложно сосредоточиться, она как будто немного ускользает от внимания. Там, по сути, и сюжета нет, скорее, это галерея типов, характеров, этакая картинка петербургского общества, над которой Гончаров изящно иронизирует. Главный же герой, Борис Райский, в этой картине вроде бы и свой, по рождению, воспитанию, доходам, но места себе не находит. Как в прямом смысле, так и в переносном. Он органически не желает искать себе места (читай, хорошей должности с приличным жалованьем и карьерными перспективами), любая постоянная служба – армейская ли, чиновничья ли – ему одинакова скучна, он не хочет себя ограничивать. Борис видит себя человеком искусства, этаким свободным художником, что, безусловно, шокирует его родных и друзей. Что за блажь? Ну рисуй для себя, если так хочется, но профессию-то нужно иметь! На что он только беспечно отмахивается и говорит, что и художники могут зарабатывать и приводит великие примеры, очевидно, подразумевая, что в нем таланта не меньше.

Борис, как мы узнаем, сделав краткий экскурс в историю его жизни, натура беспокойная. Он не лишен талантов к живописи и музыке, обладает хорошим вкусом, умеет ценить красоту. Однако он совершенно не усидчив, его приводит в ужас мысль о том, чтобы годами, планомерно, учиться чему-нибудь, оттачивать мастерство, ходить в академию или же работать самостоятельно. Ему хочется, чтобы сразу – вжжжух – и вышло так, как он задумал, как нарисовал в своем воображении. Под влиянием момента, вдохновения он может работать часами и неделями, но как только запал иссяк, то все. Не вышло – он бросает и берется за что-нибудь другое, чем загорается так же внезапно и страстно. Может, в наши дни ему даже мог бы что-нибудь диагностировать психиатр. Но так как мы не психиатры, просто скажем, что Райский – человек-порыв, и никогда не знаешь, чего от него ожидать. Если точнее, то ожидать можно только одного: что он, скорее всего, не закончит ни одного начатого дела, оно наскучит ему раньше. И зачастую это касается и отношений с людьми. Ему 35 лет, но, по сути, это не имеет сколько-нибудь большого значения, он остается все тем же мечтателем, меняющим увлечения и намерения на лету и, так сказать, не знающим, кем он хочет стать, когда вырастет.

Возможности и средства для такой жизни у него, впрочем, есть. Райский унаследовал парочку имений, которые эффективно управляются (конечно же, не им), так что ему стабильно капает денежка. Он, правда, уверен, что деньги ему особо-то и не нужны, не в них счастье, и легко может взять и подарить свое имущество дальней родственнице или дать приличную сумму в долг, зная, что он никогда не будет возвращен. В общем, он полный антипод тем героям, что считают каждую копейку, но, по сути, как мне кажется, это его легкое отношение во многом основано на том, что эти деньги фактически всегда падали ему «с неба», он просто и не пробовал жить без них. Но думать о них для него вообще слишком скучная материя. Бабушка, управляющая одним из его имений, не оставляет попыток хоть как-то приобщить его к ведению хозяйства, показывает ему счета и пытается рассказать о том, что сделано и сколько на что потрачено, но Борис в этом смысле абсолютно непробиваем, пребывает в высших сферах и совершенно глух к резонному вопросу о том, что ж он будет делать, когда бабушки не станет.

К слову, диалоги у Гончарова, как всегда, прекрасные. Не раз и не два он заставлял меня улыбнуться при чтении споров Райского с бабушкой, это великолепно. Их шутливое «противостояние» чем-то напоминает Сашу Адуева и его дядю, такое же единство противоположностей. Бабушка – спокойная мудрость, основанная на жизненном опыте и старых принципах, мудрость человека, точно знающего, кто он и чего хочет, уверенно делающего то, что должен, много лет живущего на одном месте и вполне довольного этим. Борис – мечтательность и страстное желание свободы (хоть он не совсем отчетливо себе представляет, что такое для него свобода), неспособность сидеть на одном месте, вести оседлый образ жизни, заниматься каким-то одним делом, вечно витающий в облаках. Но оба они притом любят друг друга и не лишены чувства юмора, так что их общение – отдельный вид удовольствия.

А, впрочем, образ жизни Райского – это его дело, и ничего сверхужасного тут бы не было, если бы он не пытался учить жизни других. Вот только этот герой крайне раздражает тем, что ему недостаточно молча наблюдать, встретив интересный для него объект. Нет, ему непременно нужно вмешаться, взять на себя какую-то активную роль: учителя, направителя мыслей, кого-то, кто заронит в не проснувшуюся еще душу какие-то новые идеи, чувства, сомнения, вдохнет, так сказать, жизнь. И все время хочется спросить: а кто тебе сказал, что у тебя есть на это право и что им это нужно?

Вот живет его кузина Софья, молодая вдова, и никого не трогает. Но Райскому покоя не дает ее спокойствие, ее холодность. Ничто, кажется, не может вывести ее из равновесия. Как так, а как же страсть, чувства, мысли беспокойные? Как вот она так живет и дела ей ни до чего нет? И вот Райский начинает ездить к ней каждый день, выводить ее на всякие разговоры, которые, по его мнению, могли бы ее расшевелить, как коршун, пристально следит за малейшими проявлениями ее реакции. И нет, он в нее не влюблен, это просто своего рода эксперимент, он считает, что она живет неправильно, а потому он должен вытащить ее из этой эмоциональной скорлупы. Так и хочется сказать: а не пошел бы ты, дорогой кузен?

Если же девушка открыта, искренна, простодушна, вся на ладони в своих мыслях и чувствах – такая, как Марфинька – и это господина Райского не устраивает. Нельзя же быть такой простой, как ребенок, а где же глубина, тайные страсти, страдания? Неужели это максимум того, что она может выдать? Фи, скучно. (Кстати говоря, Марфиньку Гончаров сделал уж какой-то гипертрофированно простодушной. Если бы не было написано, что ей лет 20, я бы могла подумать, что максимум 12).

Но главное – Вера. Она как раз такая, какая может надолго заинтересовать Райского, разжечь его воображение. Красивая, способная на сильные чувства, при этом сдержанная, глубокая натура, обладающая сильной волей. Честная, прямая, но без простодушия. Развитая умственно, не склонная принимать на веру чужое мнение, не взвесив его прежде на своих внутренних «весах».

Неудивительно, что такая девушка привлекла Бориса. Он в ней увидел что-то живое и настоящее, сильное. Но… и тут не обошлось его любимого занятия – попыток переделать человека на свой лад. Вот ты впервые за много лет увидел свою троюродную сестру, ты для нее абсолютно чужой, по сути, человек, но отчего-то считаешь себя вправе лезть к ней в душу, требовать, чтобы она поверяла тебе свои мысли и чувства, рассказывала, что она любит или не любит, а когда она отказывается, искренне удивляешься! Как это так, почему она не хочет? Я же такой умный, одаренный, чувствительный, так много мог бы ей рассказать, научить и направить. Серьезно? «Покажи письмо, докажи, что доверяешь». Не, ну это уже вообще ни в какие ворота.

Я просто аплодировала Вере, когда она открыто и честно, как говорится, «словами через рот», объяснила, почему для нее это неприемлемо, почему для нее мерзко, когда за ней следят и наблюдают каждую секунду, лезут в душу, почему у нее вызывает отторжение слишком назойливое изъявление чувств (которые появились вот только что и ни на чем еще не основаны), почему ей неприятно, в конце концов, когда на нее бросают откровенные страстные взгляды, «поклоняясь ее красоте». И Райский даже, кажется, что-то понял! Хоть и не до конца. Умница, девушка, радуюсь, что такая героиня есть в классической русской литературе. Многие ее высказывания прямо записать и на стенку повесить.

Правда, Гончаров как бы сам же и портит все тем, что показывает, как в итоге это недоверие к любящим ее родным, желание скрывать от них свои чувства в некотором роде приводит Веру к «обрыву». Типа, вот если бы она доверилась бабушке… Если бы не старалась все время жить своим умом… Если бы она сразу призналась Райскому… То есть прямо Гончаров этого не говорит (только устами самих этих Райского и бабушки, с которыми мы вправе не соглашаться), но как будто бы из логики событий вытекает, что так и есть. Да, Вера ошиблась и за ошибку пришлось расплатиться, но в чем, по сути, была она не права, отказываясь откровенничать с Райским? Разве она обязана поверять свои мысли и чувства человеку, который ей не близок, которого она не видела много лет, которого она, по сути, мало знает, хоть он номинально ей и родственник? Бабушка – дело другое, ее Вера любит и верит ей, бабушка заменила ей мать, но разве взрослые дочери так уж часто делятся всем-всем с матерью? Так что Веру мне тут упрекнуть почти что и не в чем, кроме как в излишнем самобичевании. Но я понимаю, что сужу с современных позиций, когда этот «обрыв» уже воспринимается совсем иначе и трагедией не выглядит. Для нее же это ощущалось, как конец всему, потеря уважения к себе и права на нормальную жизнь. Но, как бы там ни было, а это опыт, который сделает ее еще сильнее и глубже, и, наверное, ей нужно было пережить его самой, а не по книгам или с чьих-то слов.

Тут еще можно было бы о многом поговорить. И об интересных, колоритных второстепенных героях, недостатка которых в романе уж точно нет, и о правах женщин, которым автор уделяет большое внимание и отводит им достаточно много места в размышлениях героя, и о том, как меняется мир, и как сталкиваются старые идеи с новыми, и как иногда «новые» идеи не несут под собой ничего, кроме отрицания всего традиционного, не предлагая, однако, ничего взамен. Роман длинный, неспешный, плавный, так что времени порассуждать и подумать будет предостаточно. Но описывать все – значит, приблизить рецензию по размеру к роману, поэтому не буду. Скажу только, что прочитать, по моему скромному мнению, его все же стоит.

Время чтения: 70 минут (1 ч 10 мин)

Весь день хожу и думаю "Как же начать мне говорить о Пушкине и его "Пиковой даме"? Да так, чтобы заинтересовать других." В итоге просто расскажу вам о произведении, чтобы вы взяли и потратили этот вечер на небольшую повесть Александра Пушкина.

Это история о Германне, графине и Лизе, а так же о многих других. История начинается с того, что друг Германна - Томский рассказывает о бабушке-графине, которая однажды выиграла с помощью трёх карт и после никоим образом не участвовала в азартных видах мероприятий. И тут Германн впервые задумался начать играть - когда узнает эти три карты.

Сюжет интересный и захватывающий. Было приятно наблюдать за героями и одновременно приятно от такой справедливости и различных привычках, что пагубно влияют на людей и по сей день.

Германн - слишком сбитый с толку, чуть нагловатый, хитер и алчен. Несмотря на его пороки - было интересно наблюдать, как он достигает вершины и падает с небоскреба своих мечтаний.

Лиза - помощница графини и влюбленная девушка, что так самонадеянно поверила Германну и одновременно испытывала противоречивые чувства к госпоже дома. Она милая и достаточно сдержанная. Мне искренне жаль её и ту участь, которая ей пришлась в жизни.

Графиня - скрытная и склерозная бабулька, что частенько забавляла своими выходками. Неожиданно и то, что она сделала после смерти и кем оказалась на самом деле.

Главная тема и то, что Пушкин хотел сказать нам своим произведением - скорее всего, как я считаю - это то, что у каждого свои пороки в жизни, но нужно их искоренять из жизней людей ведь тогда всё рушится. И несмотря на то, что кому-то везет - так будет не всегда. Самое печальное, что это всё существует и по сей день - и никто не борется с этим, лишь единицы.

Я советую прочесть эту повесть всем. Определенно, моя любовь к Пушкину - это не пустой звук и чтобы не говорили мне, но я продолжу его читать. Надеюсь, вы не имеет таких пагубных пороков как герои повести и сможете сразу их искоренить из жизни, как появятся.

До встречи на Луне~

Вот я и прочитала все основополагающее у гончарова. И впечатление осталось неоднородное. Если от "обломова" была в восторге, то от "обрыва" просто исплевалась, и вот "о.и" исправила ситуацию, то есть опять высший балл.

История действительно обыкновенная. О том, как провинциал с иллюзиями в голове приехал в столицу и обломался. И нет, чтоб укатить в провинциально простоватую, хлебосольную москву. Там бы ему было куда как проще ассимилироваться со своими особенностями характера.
Но они же поехали туда, где пристроилась родня, в сухой, чопорный петербург. И дядя как-то сразу сказал, оценив замашки юнца, что каши не сваришь с такими-то взглядами на жизнь. Но нет. И заверте большая драма, то есть обыкновенная история о крушении иллюзий и идеалов мечтателя.

А мечтал сей отрок о славе поэта или на крайняк писателя. И вообще мечтал-мечтал-мечтал и смотрел на мир сквозь розовые очки. Но самое главное - это любовь. Ух, как любил, ух, как страдал главгер. Успел побывать со всех сторон отношенческого конфликта: его предавали, и он предавал.
И всю дорогу страдал о том, что дядя, значит, порушил своими критическими и насмешливыми замечаниями идеальную картину мира, в которой единороги, сами знаете, чем занимаются.

Тут, конечно, дело осложнил его характер. Такой залипающий на проблемах, упертый в устремлениях и до предела эгоистичный. Никак не хотел бедняга взглянуть на жизнь и людей трезво хоть по минимуму.
И при всех его косяках этот дядя, которого выставляли хладнокровным, равнодушным и рациональным монстром, бесконечно нянчился с ним и разгребал его многочисленные косяки.

И глядя на это несоответствие между декларациями дяди и его реальными поступками, мне чего-то казалось, что вовсе он и не такой уж сухарь, каким себя заявлял. Просто жизнь побила и потрепала его, но он не разнюнился как племянник и взялся за ум. Но где-то переборщил с превращением себя в железного человека без сердца. А может быть просто сильно ранили, потому и закрылся в глухой защите, в недоверии к людям.
И тоже навертел всякого в отношениях с женой, считая, что может дрессировать ее аки домашнюю собачку. Но у него, конечно, так себе получалось. Еще неизвестно, кто кого строил в шеренгу в их семейной ячейке.

Так что тут, конечно, история о том, что во всем хороша мера, только как достигнуть этого баланса, идеальной меры, золотого сечения между мечтательностью и практичностью? Знал бы прикуп, жил бы в сочи, как говорится. И рациональность все же не про нашенских людей ни при каких раскладах.

Впрочем, персы у гончарова существовали вполне себе по давно известной жизненной формуле. Юность для безрассудств и страстей, зрелость по уму заради карьерного роста и общего благосостояния, а в старости можно и расслабиться заради согласия с самим собой и близкими людьми. Обыкновенная в общем-то история. Ничто не ново под луной.

Эту книгу уже наверняка тысячу раз проанализировали вдоль и поперек всякие сурьезные критики, так что не буду даже пытаться изобразить потуги на разбор произведения, но банально расскажу о собственных впечатлениях от книги.

"Кажется, мне ужасно нравится Гончаров, как писатель", - сказала Юля и засмущалась. Мне подходит его стиль, мне подходит его ироничная манера письма, мне не приходится продираться сквозь витиеватые словеса, как делаю я, читая французских классиков, и не приходится интровертно откладывать книгу в сторону, чтобы отдышаться, как делаю я, натыкаясь на очередную многофигурную сцену у Достоевского. Также не приходится мне постоянно отвлекаться в сторону от сюжета на энциклопедические или философские вставки, как это периодически приходилось делать с Мелвиллом или Толстым. Мне с Гончаровым легко и просто, абсолютно комфортно и спокойно.

Вот только вот уже вторую книгу его я читаю, и кажется, что все о том же гудят провода. На сцене все тот же конфликт, что и в "Обломове". Исконно русский деревенский застой, буржуазные гуляния и ничегонеделанье против здесь уже неевропейского, но русского-Нового Времени делового подхода к жизни, когда все сводится к деньгам и матерьялизму. Представитель первого стиля мышления - это, конечно, Александр Адуев, сын деревни, решивший повидать свет да пробиться в люди. Точнее ничего-то он не решивший, а только почувствовавший смутные желания в душе и решивший что-то поменять. Но цели переезда в Петербург Александр сказать не может. Яркий представитель второго - его дядя, Петр Адуев, прожженный делец, думающий лишь о капитале и преумножении его. Чувства против разума. Этика против логики.

По Гончарову в этой битве нет победителей. Где чувства, там истерики с перехлестом, безумные желания и мысли о том, как быть всегда-всегда рядом, всегда-всегда вместе, не отпуская другого ни на миг - подышать, развеяться, набраться новых впечатлений. Утрирует автор, но все же придушить же хочется такого мужчину, ну. Где разум, там, казалось бы, ситуация получше, без бездны эмоций, без сердца нараспашку, но автор сильно утрирует и тут, отказывая старшему Адуеву в праве на чувство, любое, пусть даже далеко скрытое и явно не напоказ. В общем-то, я тут не сильно согласна с Гончаровым, ведь любил все-таки Адуев жену, по-своему, просто жене его нужно было другое. Слова, романтику, вздохи при луне. Ну, конечно, кому понравится слышать лишь "Я к тебе привык". С другой стороны можно же смотреть на поступки, не на слова. Что есть слова, ну, вон Александр сколько всего наговорил, что как ее там? Машеньке? Лизоньке? ах, Наденьке, что Юлии, а толку - ноль. Короче, на стороне старшего Адуева я, целиком и полностью. Но это личное мое отношение, Гончаров же говорит, что нет, такой "капиталистический" подход тоже нехорош, не будет и от него счастья.

С самого раннего детства полюбила творчество Михаила Юрьевича.
Поймут его многие, но родственным он станет не всем -- одиночество и мятеж его скептично настроенных героев будут близки лишь психологически похожим людям.
И пусть его образ и его смерть обрастают всевозможными слухами -- он Великий Гений. Его произведения драматичны в своих дуэлях непохожих культур.

Демон... Разносчик порока, сам порочен, он ненавидит людей за пороки.
Демон в поэме презирает людей за податливость пред его наукой искушения. Романтизированный поэтом, он помнит свои святые ранние годы.
После изгнания, -- в котором автор винит не только инструмент для темных дел -- Демона, но и Создателя, как Высший Разум, -- вдоволь насладившись злом, как возмездием, мятежный дух устаёт, его гонор утихает и наступает беспробудное одиночество.
Я восхищаюсь тонкими метафорами, этими бесподобными намеками, граненными деталями языка Лермонтова -- "высокое чело" гордого Демона как признак блистательного ума. Его скептицизм, снобизм, презрение, ненависть -- как отвергание окружающего, людского. Да, поэма не прошла рецензию в консервативном обществе.
Много прекрасных девушек, но прекраснейшая из земных Тамара созвучна с Демоном, обратите внимание на её "взгляд из-под завистливой ресницы".
Поэтично описанная распоясанная чувственность играет с нами в прятки меж строк.
Первый взгляд -- и Демон забыл всё то, что знал, и в чём был опытен. Эта любовь возрождала в нём добро. На то и нужна женщина -- ласково усмирить красивым созиданием энергию разрушения сильного пола.
Тамара, сокрушенная гибелью страстного и удалого жениха, в душе внимает ревнивому искусителю, который знает все -- в том числе и тайные мужские мысли погибшего, за которые тот был наказан. Ей бы погоревать, да жить дальше, но...
Неуловимый образ Демона запал ей в душу. Это преступное желание, как внутренняя борьба самого лукавого, боролось с покорностью пред Богом.
Демон взывает к ней, завораживая словами о вечности, для которой нет ни рождения, ни смерти. Он льстит её внешности, подкармливая женское эго. Он, чужой в этом мире, нашел такую же -- отрешенную и презирающую.
В полудреме терзает, дразнит своей близостью и загадочностью, и она возлюбит его.
Благодаря её чистой любви лукавый снова чувствует свет.
Их обоюдная духовная страсть отдаляет самих ангелов.
Все мы в чем-то демоны. Мы похожи на героя Лермонтова. Но здесь поэт прекрасно описывает мужское начало, энергию саморазрушения философской натуры (Демон-философ), он показывает женскую чувственность и самопожертвование, что присуще слабому не только физически, но и на жалость, полу.

Какие говорящие противопоставления в качествах героев:

"Коснулся 'жаркими' устами
Ее 'трепещущим' губам;
"Соблазна" полными речами
Он отвечал ее "мольбам".."

Знаете, этот простой секрет, что заводит в Рай -- искренняя, даже наивная любовь.
Сострадание верующей Тамары, её любовь и терзания списали грех сближения с презираемым.
К сожалению, еще есть такие непоколибимые, гордые, забывающие слезные клятвы, сильные Демоны в человеческом обличье, они добиваются своего -- и ничего не затрагивает их ядовитого нутра и ничто, даже священная любовь, не изменит их сущности, ведь горбатого могила исправит... Любить -- не значит обладать, мучая. Любить -- оберегать драгоценность.
"Демон" -- одно из любимейших моих произведений. Глубокое печалью своей и трагичное, но всё же -- подающее надежду. Может, Славный Господь простит нас?.. Высокомерных и грешных... Тамар -- отчаянных и соблазняющихся; Демонов -- неблагодарных и терзающих самих себя, а иногда и других??

Осмелюсь оставить свои строки, что оказались созвучны с идеей Лермонтова.
Разрушен тот миф
Где главный герой.
Как добрый Эфир
Парил надо мной.
И болью моей
Тебе не дышать.
Душу в плоти
Не удержать.
Закончено все —
Узнала теперь,
Увидев сама,
Какой же ты зверь.
Тобою наполнены
Мечты моих дней —
Ты брось всё в могилу
Рыдая над ней.
И страсть утолив,
Меня не жалей.
Сегодня узнала
Что нет тебя злей.
Теперь я – другая
Зачем мне любовь?
Я – в шаге от Рая
Оставь мою кровь.
Своею рукою
Разрушил мечты.
Где главным героем
Был только ты.
Ристалищем смерти
Станет ложе любви.
Возрадуйтесь, черти —
Мою честь раздави!
Смотря на тебя
Уйду в небеса,
Душегуба любя
Запомнив глаза…
Ты – мрачный Аид.
Как Цербер, жесток.
Ты черные крылья свои
Надо мной распластал.
Зачем ты возник?
Твой бубен – злой Рок.
Ты душу и тело моё
На куски разорвал.
Из романа Между нами война.

Прелестнейшая небольшая повесть в истинных пушкинских традициях. Из тех, что невозможно не прочитать (а если вы не читали, то вам стыдно и вы всем врете, что читали). Я с ней познакомилась только сейчас, в 24 года, и до сегодняшнего дня краснела, если о ней заходила речь в моем присутствии.

Проблема, конечно же, не в лени, благо на чтение «Пиковой дамы» уйдет не более часа. Но «Пиковая дама» – это вещь бесконечно (да простит меня Пушкин за современный язык) заспойлереная. Есть ли человек, что, живя в России, не слышал знаменитое «тройка, семерка, туз»? Помню, я и на спор о главном герое натыкалась: его Пушкин по имени или же по фамилии величает? И сюжет со мной, кажется, кто-то обсуждал с подробностями, искренне веря, что я его знаю во всех деталях…

Достоинств повести это, безусловно, не умаляет. Нынче я хотя бы поняла, что Германн – это все-таки фамилия, ибо пишется с двумя «н» в окончании. История краткая, но чертовски увлекательная. У Пушкина нет ни одного лишнего слова. Он необыкновенно точен и лаконичен – и какое же наслаждение читать его после затянутого, многословного!..

А любимый персонаж – это княгиня. Мстительная и упрямая тиранша. Никому не пожелаю с таковой встретиться, но в повести она бесконечно радует.

…А Германна жалко, каким бы он ни был. Настойчивость – хорошее качество лишь до определенного предела.