Наш девятнадцатый век. В двух томах. Том 1

Крутейшая книга с крутейшими диалогами дяди и племянника. Вот что надо давать на уроках литературы в сокращении вместо Обломова! Там Штольц читает нотации Илье Ильичу, а здесь - прагматичный и саркастичный дядя учит жизни мечтательного племянника-провинциала. Может быть, набранный кое-какой опыт в жизни и чтении сказывается, но мне кажется, что диалоги последних будут ближе школьникам. Конечно, в ознакомительном варианте нужны некоторые сокращения, особенно метаний Александра, и обязательные обсуждения обеих крайних позиций из нескольких диалогов, а не переписывание цитат критиков 19 века.
Александр Адуев проходит в романе через 4 любовных истории и одну подготовку к свадьбе: истории от романтических вздохов в деревне и подшивания платочков до намеренного влюбления в себя меланхоличной вдовы. Постепенно Александр из романтика через цинизм и временное просветление на словах в письмах к тётке дорастает до прагматизма пожившего в столице и пообтёршегося в свете франта.
Дядя планомерно подтачивает стремление родственника к бесплодным мечтаниям. Лирик в Александре умирает, но изначальный эгоизм преобразуется и видоизменяется. Гончаров через выспреннюю речь героя преувеличенно показывает нам его псевдовозвышенность. Писать научные статьи о сельском хозяйстве и переводить - это для Александра стремление к земной никчёмности. Переводчика не искупают в лести и славе. Его дядя, Пётр Адуев, хоть и ворчит поначалу, что навязали родственника, но не отступается от него целых 15 лет. Самого Петра в юности привезли в Петербург и оставили выплывать самостоятельно. Предполагается, что Пётр прошёл через многое и добился чина статского советника не за красивые глаза. Сам набил шишек и пытался предостеречь племянника. Александр не голодал, сразу же после приезда в столицу получил место в министерстве и приработок статьями. Любимого сыночка почти десять лет из деревни деньгами поддерживала мать. Стартовые условия дяди и племянника были изначально разные, а получилось ли что путное, читатель решит сам. Гончаров не давит своим мнением, а только показывает поведение героев и расписывает мысли Александра.
Деревенская жизнь и вообще прислуга - это особая песня в романе. Каждый второстепенный герой индивидуален.
Вернусь к финалу. Странно его восприняла. Последняя демонстрация Александра дяде и потрясание старым письмом - это такая изощрённая месть пожилому уже человеку?
Особо шикарно было слушать аудиокнигу в исполнении Александра Хорлина. Давным-давно он обескуражил меня чтением "Коллекционера" Фаулза, очень усилив Клегга. Здесь же Хорлин читает разнообразно и с явным удовольствием. Иногда дядя, а иногда племянник с разной степенью внимательности читают письма, ответ редактора, стихи и прозу Александра и др. Устами своих героев Гончаров переделывает стихи Пушкина, цитирует Крылова и прочих. Есть также две выдержки французских романистов о дружбе и любви. Сперва я считала эти цитаты реальными, но в примечаниях указания авторства нет. Каждый встроенный в роман письменный отрывок Хорлин читает по-иному: иногда почти неразборчиво проборматывает, будто скользя взглядом по диагонали, иногда делает акценты в некоторых местах - каждый раз к месту. За женщин и деревенских мужиков не переигрывает, но распознать их можно сразу же. Есть в книге цитаты ранних стихов Гончарова.
Из больших романов классика не прочла ещё "Обрыв", всё впереди.
P.S. Гончаров так троллил домашнее образование и сентиментальное чтиво, что в эпизоде с рыбалкой и крупным уловом Александра я сперва подумала, что он не щуку вытянет, а труп Юлии.

А ведь Антон Палыч на момент издания романа даже ещё не родился, но ружья «в третьем акте» уже стреляли… Гончаров – мастер нюансов, деталей, оттенков и у него выстреливают все ружья с впечатляющей точностью – локон Сонечки, подслушанный женой Петра Ивановича совет дяди племяннику о том, как управлять женщиной, любовное письмо дяди предмету своей любви времён его юности и многое, очень многое другое. Великая литература всегда современна и Александр Адуев – до абсурда романтик, сильно напомнил мне уже отошедшие в прошлое молодёжные субкультуры – эмо и готов, пополам - манеры поведения и мировидения идентичны. А мотив «великих свершений» нахожу у себя и очень многих моих ровесников. Мы через это проходим, пропускаем через себя Адуева-романтика.

Я прочитал две книги в романе. Первую – без эпилога (я впервые с Вами согласен, Виссарион Григорьич!), а вторую – с эпилогом. И эпилог превращает фарс в трагедию. Читал книгу и хохотал… до эпилога. И.А. гениально всё испортил – все три главных героя книги (почему-то все критики упускают из виду очень важного персонажа – Лизавету Александровну) приходят к жизненному поражению. Адуев-племянник в конце романа (до эпилога) – победитель, о чём ему чуткая тётушка не применит напомнить в эпилоге, а в эпилоге – весь свой опыт пускает прахом – как если бы в начале книги он послушал дядю и сразу бы делал карьеру. Дядя – тот вообще – за что боролся, на то и напоролся: нет страсти – нет жизни, в буквальном смысле. Тётя – «золотая середина» между Адуевыми просто истлела, перегорела вся, без остатка.

Бросилась в глаза очаровательная трогательность раннего романа Гончарова и я физически ощущал наличие двух поздних редакций текста, когда уже автор «Обломова» (вторая редакция), а после и «Обрыва» (третья) со всем грузом ответственности исправляет такие милые шероховатости и делает текст безупречным. Т.е. писал пародию на романтиков изживающий в себе романтизм романтик, это как последний рыцарский роман Сервантеса, которым, кстати, весьма к месту, восторгался Иван Александрович наряду с Гамлетом. И да, оба они, Дон-Кихот и Гамлет, незримо соприсутствуют в романе.

Не согласиться с автором сложно – все его три великих о – это один роман – и по идее и по персонажам, даже сюжетно перекликаются. Всё-таки, дядя – язва, конечно и провокатор, но племянничек так усердно рыл могилку своему самолюбию, дяде надо было лишь чуть подтолкнуть, что тот, не долго думая и сделал. Я могу долго восторгаться прекрасно выписанными дядей и племянником, но меня интересует тётя. Самое интересное, что её, по идее – срединный путь и потерпел наибольший крах: дядя пострадал через тётю, племянник вообще сам себе злобный буратино. Именно этим меня поразил Гончаров. Нет победителей, все проигравшие, даже арбитр милосердный – Лизавета Александровна.

Классика бессмертна.

Так получилось, что к моему второму прочтению "Пиковой дамы" (первое было еще в школе) я подошла подготовленной - буквально неделю назад я ходила на одноименную оперу Чайковского. И, возможно, из-за этого герои и события этой совсем короткой повести казались ярче и глубже.
В процессе чтения меня не покидала мысль, что я читаю пусть интересный, но сценарий, или краткое содержание какого-то более детального произведения. Честно говоря, без погружения в атмосферу оперы скорей всего я бы осталась к истории скорее равнодушной - хотя и идея, и атмосфера, и, конечно, стиль автора, мне более чем нравится. Видно, что в отличие, скажем, от наверное более близких мне "Повестей Белкина" "Пиковую даму" Пушкин писал скорее для людей своего круга, для которых описанные крупными мазками персонажи были более понятны и представляли собой более или менее типичных представителей общества. Кроме того, в отличие от меня, современники поэта наверняка хорошо знали правила той самой карточной игры, которой был так одержим главный герой Германн.
В любом случае - это действительно любопытная история, где буквально на 50 страницах есть и любовная драма, и мистика, и в целом поучительная история о том, к чему может привести жадность и одержимость.

Я с этой книгой будто на волнах качалась: интерес то просыпался, то падал. С одной стороны, это довольно обширная панорама жизни середины XIX века, с другой – дикое перескакивание с одного на другое. Рассказано будто бы обо всем, но ни о чем подробно.

В первой половине романа рассказывается о Райском и его наблюдениях за жизнью, чуть того, чуть сего. Здесь и петербургская жизнь, и сельская, и новые нравы, и старые, и зарисовки крепостничества, пьянства, лицемерия, разврата. Создалось впечатление, что «Обрыв» – это и есть тот самый роман, который задумал писать Райский; и так же, как у Райского, роман существует не целостно, а в виде заметок. Интересует автора в данный момент человек – он в фокусе, перестал интересовать – и нет его, как не было. Райский с таким рвением наблюдает жизнь и страсти, что порой становится неприятно, мягко говоря. Он стремится страсти разбудить, понаблюдать, а что будет потом с человеком, его мало интересует. Почему-то он считает, что страсть вспыхивает и затухает обоюдно и одновременно. И сам Райский – явно собирательный образ, некий представитель своего времени.

Вторая половина романа – история Веры и Марка. Сама ситуация, в которой они оказались, очень интересна, но наблюдать за ней – сущее мучение. Даже не потому, что это трагедия и герои не могут между собой договориться, не могут ни быть вместе, ни расстаться; а потому, что за образами Веры и Марка не видно личностей. Как будто Вера – это принципиальная, своеобразная женщина вообще, и Марк – нигилист вообще. И вроде бы хочется в них разобраться, примирить или, наоборот, сказать: да разбегайтесь уже! – а как к ним подступиться, и не знаешь. Потому что они образы, символы, что угодно, только не живые люди, они толком не раскрыты как личности. И вся ситуация, в которой они оказались, кажется неестественной и надуманной, как будто Райский не наблюдал это, не из рассказов узнал – а додумал, опираясь на невнятные намеки.

И ни одна линия романа по-настоящему не доведена до конца, каждая брошена, финал невообразимым образом остался открыт. Даже догадаться сложно, как дальше сложится жизнь у героев. А ведь страсти подняты нешуточные, и вопросы стоят интересные, но автор даже не пытается в них разобраться, максимум философствует о всяком. Пожалуй, самый яркий и запомнившийся мне момент – мысли Марка, когда он пытался разобраться, виноват ли он и если да, то в чем? Там автор его замечательно приложил – но и все. Как эта история в дальнейшем на Марка повлияла, непонятно, даже никаких вероятных путей не предложено. А так как персонаж раскрыт плохо, то и самостоятельно додумать сложно. Вообще за Марка обидно, интриговали им, интриговали, чуть показали – и будто бы метлой вымели из сюжета и из жизни, как и не было его. Если бы роман писала женщина, я вообще бы подумала, что он тут только затем, чтобы героиня стала сильнее, переродилась для новой жизни и тому подобное.

Так что общее впечатление от романа можно выразить словами Веры, упрекающей Райского в бездумном раздувании страстей: «Подожгли дом – и бежать!». Как будто в школе на доске написали темы для сочинений – и вперед. Можно писать даже в отрыве от текста романа, никто и не заметит. С автором не поспоришь и не согласишься, можно лишь додумывать и предполагать.

Этот роман должен быть интересен любителям русской истории. Гончаров описывает быт и нравы провинциальных помещиков, дворян, крестьян 19 века! Но, в первую очередь, «Обрыв» – психологический роман, описывающий внутренний мир и его изменения под влиянием происходящих событий и на фоне внешних обстоятельств. Из всех персонажей романа, конечно, наиболее яркая фигура - Райский, человек, наделённый прекрасными душевными качествами, талантливый, но ленивый, редко доводящий начатое дело до конца. Больше всего он ценит красоту, особенно женскую, наблюдает жизнь во вех её проявлениях. Полная противоположность ему нигилист Марк Волохов, находящийся под надзором полиции и нарушающий существующие законы распространением запрещенной литературы. Довольно неприглядной личностью изобразил его автор. В противостоянии Райского и Волохова Гончаров показал возрастающий конфликт старого с новым. Хотя я читал роман еще школьником, но запомнилась и любовная линия романа, грехопадение Веры и роль во всей истории бабушки. Вообще все женские характеры в романе оказались весьма интересными. Все содержание романа очень точно соответствует его названию, символическому обрыву.

Рецензия поэтическая, игнорирующая эпилог

- В борьбе с Судьбой изнемогая -
Бегу в родимые края…

• После изгнания из рая,

Об эпилоге

Ну, что тут скажешь? Дядя получил свое – пусть покряхтит, в самый ему раз, заслужил. Жену его, конечно, жаль. А вот что до главного героя… Можно ли поверить в Александра Адуева с выпуклым брюшком и выгодной невестой? Черт его знает, мне как-то не очень поверилось, да почему бы и нет. Брюшко у него наметилось еще в деревне, протекция у него хорошая, служить он и раньше умел, только что всячески отказывался ставить службу на первое место, ну а тут вроде как решился… Кто его знает… А все ж таки мне бы хотелось, чтобы он явился перед дядей по-другому – не в качестве состоявшегося жениха завидной невесты, а в качестве состоявшегося таки литератора. И предстал бы - торжествующий мечтатель - перед кряхтящим разочарованно-прагматическим дядей. И чтобы хвастал он не тремястами тысяч душ, а тремястами тысяч экземпляров:) Но это была бы уже не совсем обыкновенная история...

Все мне хотелось, чтобы и Обломов, и Адуев дали бы реальный бой своим антиподам – Штольцу и Петру Иванычу – да все нет никакого боя. Адуев хоть немного подрыгался, да и то больше на любовном поприще - Гончаров, увы, решительно отказал ему в таланте. В общем, прагматизм с одной стороны, диван – с другой; выбирайте. Не хочется выбирать.

P.S. Неплохой бы кандидат в подборку «Никто не умер», впрочем, уже почти в самом начале:

Я вот все думал, считать смерть Семена Архипыча смертью «в романе» или нет – он ведь не является по-настоящему действующим лицом повествования. Думал, думал, да под конец Гончаров без какой-то сверхнадобности умертвил и мать главного героя, и тут же – совсем уж непонятно для чего - прикончил и некоего Заезжалова, а тот все-таки успел себя как-то да в повествовании проявить. Нет, для подборки книга никак не годится.

Чем мне нравится Пушкин, что он актуален в любом возрасте. И язык. Читая "Пиковую даму" всё время ловила себя на мысли, что эта короткая история написана почти двести лет назад, а как будто её писали недавно. Язык лёгкий, понятный.
Удивительно и то, что в этом небольшом произведении уместилось так много. И жизнь светского общества начала девятнадцатого века, и обыденные дела, и помыслы. Показаны типичные характеры представителей разных сословий на примере персонажей. Даже мистика присутствует. И, конечно же, здесь не об азартных играх, не о зависимости. О выборе. И о наказании.
Путь к цели может быть разным. Может быть трудным, может быть лёгким. И важно всегда думать, выбирая средства достижения своей цели. Ведь всё имеет принцип бумеранга. За всё придётся платить.

Так незаметно, благодаря нашей уютной Поэтической гостиной, я вновь перечитаю Пушкина, которого читала уже не помню сколько лет назад. Можно его любить или не любить (это кому как угодно), но не восхищаться его творчеством просто невозможно. Это поистине русский поэт и нет ни одного в его творчестве произведения, в котором не нашло бы отражение то или иное историческое событие нашей страны. И эта поэма не исключение, которую сам Пушкин назвал петербургской повестью.
Исторически поэма уносит читателя в 1824 год, когда Петербург постигло роковое несчастье – наводнение, унёсшее боле двухсот человеческих жизней. И хотя автор не был непосредственным участником тех событий, но разрушительную силу природы он отобразил ошеломительно сильно. Многие пушкиноведы десятилетиями пытаются заглянуть за завесу этого произведения и расшифровать, что скрыл за потопом Пушкин: народный бунт, который выплёскивается на государственную машину или природная месть за стратегически принятое решение царя. Я, увы, не пушкиновед и для меня в этом произведении скрыт фатальный смысл – неотвратимость судьбы. Я вдруг представила себя в роли Евгения, маленького законопослушного человека. Мечты мои вполне земные: иметь работу и пусть заработок пока невелик, но я готова «трудиться день и ночь», чтобы кое-как себе устроить «приют обычный и простой»; выйти замуж за любимого человека и с ним дойти до гробовой доски. Идеалистическая картина счастья. Но что наши планы по сравнению с планами природы, когда она бурными потоками врывается в твою жизнь, сметая всё на своём пути? Буря утихнет, вода отступит, но в это русло твоя жизнь уже не вернётся…
Сегодня, когда наводнения всё более учащаются, я думаю, не является ли это результатом человеческой деятельности: изменение русел рек, намывание островков, строительство различных сооружений и городов? Ведь Пётр I во тьме лесов и в топи болот, заковав Неву в гранит, воздвиг свой град, пред которым «померкла старая Москва». Но, закованная в гранит река обязательно когда-то выйдет из берегов. Это неизбежно. И описываемое Пушкиным наводнение было не единственным. За свою 300-хсотлетнюю историю Санкт-Петербург переживёт ещё не одно наводнение, но по-прежнему будет величественным, прекрасным и непоколебимым как Россия. Жаль, что мне так и не доведётся там побывать…

История показалась мне скучноватой. Сама виновата, такие книги надо читать лет до тридцати, но так уж получилось, что в положенное время эта книга прошла мимо меня (ну, или я мимо неё). Не припомню, чтобы мы читали её в школе, и мне стало интересно поразмышлять на тему, а чему эта история может научить молодых людей, только вступающих во взрослую жизнь? А ничему хорошему, если расценивать это произведение как руководство к действию. Надо ли пятнадцатилетним людям знать, что мечтать — неполезно и непрактично? Не думаю. История восторженного мечтателя Саши Адуева — это вечная история, и пусть всё так и остаётся. Когда ещё витать в облаках, как не в юности? Каждый должен сам пройти свой путь и набить собственные шишки, я так считаю. Хотя, строго говоря, главный герой был напрочь оторванным от реальности мечтателем не только по причине своего юного возраста, но и в силу воспитания и социального положения. Единственный сын помещицы, "молодой барин, которого", помимо дующей ему в попу маменьки, обслуживала ещё целая куча народу:

Кто были все эти люди? Правильно, крепостные или "души", как их называли. То есть даже не люди, а всего лишь часть имущества. Так отчего же Сашеньке не порезвиться?

Так что сама история по большей части оставила меня равнодушной. Возмужавший и заматеревший Александр Адуев сильно разочаровал (в этом смысле концовка романа мне категорически не понравилась), а вот его дядя, Петр Иванович Адуев, наоборот, порадовал. Мне этот персонаж был гораздо интереснее младшего Адуева. Проницательный, прагматичный, вдумчивый, человек дела и, самое главное, не такая уж циничная сволочь, каким представлялся.

Сюжет как таковой меня не увлёк, некоторые герои временами раздражали, но зато каков язык! Сейчас так уже не пишут, и это понятно — другая эпоха. Но в этом и состоит, на мой взгляд, главная ценность этого произведения — в богатстве литературного языка, в лёгкости и чистоте слога. И в его реалистичности, по крайней мере, в отношении тех слоёв общества, о которых здесь идёт речь. О том, как люди жили раньше, гораздо интереснее узнавать, читая вот такую живую, обыкновенную, историю, чем какую-нибудь скучную статью в учебнике. И потом, юмор! Здесь то и дело встречаются остроумные реплики и авторские замечания.

*Заголовок рецензии — строки из песни "Как молоды мы были". Почему-то навеяло, захотелось послушать, вспомнить молодость. Само собой, в исполнении Александра Градского. Авторы песни: Александра Пахмутова и Николай Добронравов.