Саломея

Саломея... Очень красивое имя, очень красивая девушка - дочь царя, от которой, мыслимо ли, не могли отвести взор все: от стражей до собственного отчима (он же дядя). Что представляет собой мир, в котором живет семейство? Мир масок, роскоши, виданных и невиданных сокровищ, о которых даже не все знали. Здесь можно было обещать почти все на свете и слово царя Ирода - было закон, повелевающий жизнью и смертью по приказу. Царь - это все. Это почти Бог.
О Боге хочется подробнее. Если знаете, "Саломея" - это пьеса, связанная с библейской историей. Уайльд писал, как это сейчас называется, по мотивам, за что и поплатился запретом и проблемами с постановкой в театре, хотя ничего, что было бы трактовано похабно тут нету. Пьеса скорее страшная, драматичная, обличающая власть, пороки и бессмысленность споров о вере. Ничего больше, но, видно, этого было вполне достаточно. Очень непривычно видеть Уайльда-драматурга. Ни капли иронии, пронизывающая жуть, бледная от предчувствия луна, а к концу - кровавая. Поэтому пьеса шокирует. О Боге. Бог, как мы знаем из Библии, создал человека по подобию своему, и человек своей жизнью не должен гневать Господа, даже если он царь. Ирод - человек, который живет в немыслимой роскоши, пытается дружить со всеми влиятельными особами, закатывает пир горой и, разумеется, он - царь, у которого руки по локоть в крови, который смел назначить себя выше всех. Столь грешные люди в своем мире роскоши могут править кем-угодно, но они нестерпимо боятся собственных грехов. У царя Ирода был очень ценный пленник - пророк Иоканаан, говорили, что он тот, к кому прикоснулся Бог. Вокруг царской обители часто шли бессмысленные дискуссии о Боге, Его силе, а пророк был тем, кто постоянно выкрикивает какое-то ужасное будущее. Он был тем, от кого сбегал даже всемогущий царь, отрицая свое отношение к словам святого. Ирод полагал, что пленил самого Бога.
Чем Уайльд закончит пьесу? И причем тут прекрасная Саломея? Прочитайте трагедию о человеческих желаниях, и все узнаете, а после сравните с судьбой библейской Саломеи. Вас ждут интересные открытия.

«Суренянц, Саломея, 1907».

Недоумеваю, с какой целью была написана пьеса? Кроме как омерзения, особенно от странного поступка Саломеи после получения требуемого, в конце пьесы, я ничего не испытала.
Словами Честертона скажу о том, что этот "рассказ о бабочке, не ведающей, что она стала осою, полон силы и печальной иронии", и " Уайльд же преподносит нам болезненную и пошлую историю о плясунье, влюбленной в пророка".
Понятно, почему долгие годы пьесу не ставили в театрах. Зато теперь, через столетие, несложно представить постановку на подмостках сцены. Однако моё традиционное христианское мировоззрение не воспринимает фантазии писателя.

Это, конечно, не тот язвительный Уайльд, который лорд Генри или «Идеальный муж». Здесь он создает очень концентрированное напряжение, ощущение неизбежной трагичной развязки, за приближением которой наблюдаешь так же пристально, как тетрарх за Саломеей или Саломея за Иоканааном. Правда, в основе принципиально разные мотивы.

Красота для Саломеи и статус для Ирода – способ получить желаемое, да, наверно, и нежелаемое тоже – гипертрофированная потребность в подтверждении своего влияния, потребность обладать чем-то или кем-то, когда после получения объект теряет всякую ценность. Потому что важен не объект, а ощущение «я могу себе это позволить», «я по-прежнему красива/властен» и любой, даже самый тактичный, отказ приводит к возмущению «да как он/а посмел/а». Чем сложнее добыча, тем приятнее ощущение обладания, поэтому какой-то несчастный стражник, уже увлеченный и попавший под чары, даже ценой жизни не удостаивается внимания. Зато тот, кто сопротивляется, этим еще больше распаляет желание обладать.

Где уж тут, на 40 страницах текста, некоторые читатели увидели глубочайшую игру страстей, для меня осталось загадкой. И уж тем более непонятно, как эту пьесу можно считать вершиной творчества Оскара Уайльда. Да, согласен, отвергнутая женщина - явление крайне опасное, более того, это и зрелище острое, и неожиданная развязка неизбежна, а замес всей трагедии на библейском мотиве должен бы наиграть дополнительные очки. Но все же, для адекватной объективной оценки пьесы неплохо бы было лицезреть ее на сцене, потому как на бумаге вся драматургия осталась для меня за границами восприятия.

Драматургия Уайльда — тот пласт творчества автора, с которым я еще не успела обстоятельно познакомиться, однако судьба решила в первую очередь свести меня с «Саломеей» — и эта пьеса стала для меня знаковой.

В основе сюжета лежит библейский миф о Саломее, чей Танец Семи Покрывал стал одним из самых распространенных мотивов в искусстве. Уайльд вдохновился совсем не большим эпизодом, описанным в Новом Завете, и, переработав его, создал кровавую трагедию о мстительной любви и убийственной одержимости.

Автор наполняет пьесу прекрасными таинственными символами, среди которых — «нагая» луна, крылья ангела смерти, залитая кровью земля, маленький серебряный цветок. Структура диалогов все время держит в гнетущем напряжении, ведь между строк читается приближение опасности и нестабильное состояние героев. Этому способствует и психологический рисунок, с помощью которого дорогой Оскар изображает действующих лиц: меланхоличную, замкнутую, одержимую Саломею; ее взбалмошную и хитрую мать Иродиаду; и, наконец, вожделеющего, помешанного и тщеславного Ирода.

По сути, каждый персонаж обременен «болезненной» любовью: Саломея влюбляется в святого, который проклинает ее; Иродиада выходит замуж за брата своего бывшего мужа, а сам Ирод пылает страстью к собственной падчерице. Природа любви для каждого персонажа являет собой разрушительную необузданную силу.

Я в восторге от пафоса этой трагедии, от уайльдовской интерпретации образов и мотивов, его концепций безумия, мести и страсти. Увидев «Саломею» на сцене в Театре Романа Виктюка, я испытала огромные по своей широте чувства и постигла эту трагедию на ещё более глубоком уровне.

Грех в изображении Оскара Уайльда — мой любимый вид наслаждения.

Удивительно, но эта пьеса написана Уайльдом на французском языке, а затем уже переведена на английский. Это из разряда "если вам интересно". Был это своеобразный эксперимент - не получится ли на чужом языке лучше, чем на родном.

Интерпретация еще одного широко известного библейского сюжета. Дочь жены царя Ирода Иродиады - Саломея потребовала в награду за танец голову пророка Иоканаана (Иоанна Крестителя). По Уайльду - это месть Саломеи пророку трижды отвергшему её любовные притязания и проклявшему её.

В целом к произведению хочется применить определение "изящное". Речи героев насыщены живописными образами и метафорами. Действие сконцентрировано в малом временном и пространственном интервале, напряженность его нарастает постепенно, достигая кульминации к финалу.

Символизм Уайльда прочитывается в неоднократном обращении к изображению Луны как отражению эмоционального состояния Саломеи и восприятия её другими персонажами трагедии.
Уайльд сталкивает две таинственные стихи - любовь (или скорее любовную страсть) и смерть - живое чувство и мертвый тлен:

Малый объем и вместе с тем насыщенность образами и скрытыми или явными символами требуют неспешного внимательного чтения.

Пожалуй, это самая красивая, самая странная и самая неоднозначная пьеса Уайльда. Да, красивая, но красота какая-то болезненная, пугающая. Таковы и иллюстрации Бердслея к пьесе: тонкие, изломанные линии, причудливые узоры, впечатление одновременно притягательное и отталкивающее.
Эта пьеса считается первой английской символистской драмой. Символизм проявляется в своеобразном, изобилующем рефренами, языке персонажей, в частом употреблении цветовых образов. В пьесе доминируют три оттенка: белый, черный и алый. Очень важен образ луны, которая как бы отождествляется с образом заглавной героини.
Это всего лишь трактовка библейского сюжета о гибели Иоанна Крестителя, но недаром эта пьеса вызвала скандал и была запрещена к постановке. Она очень откровенна, эпатажна, она переворачивает известную историю с ног на голову.
На самом деле в Евангелии не упоминается имя Саломеи. Ирод Антипа был женат на своей племяннице Иродиаде, Иоанн Креститель оскорбил ее и, по ее наущению, ее дочь потребовала у отчима голову Иоанна.
В пьесе все не так просто. Саломея мстит не за мать, а за себя: Иоаканаан не поддался ее чарам. Роковая женщина, способная покорить любого, или просто капризная девочка, которой не дали того, что она захотела?
На примере этой пьесы я поняла, как изменилась сама: двадцать лет назад я была в беспредельном восторге, сейчас она мне нравится меньше остальных прочитанных пьес Уайльда. Должно быть, я уже состарилась, раз начала предпочитать реализм символизму. Раньше я с чистой душой ставила пьесе 5, теперь оценила на 4.
Уайльд, вероятно, хотел показать, что любовь неотделима от смерти, что миром правят роковые страсти и что красота гибельна? А может, хотел показать противопоставление духа и плоти, отрешенность пророка и чувственность женщины?
На самом деле, меня всегда интересовал вопрос, почему Ирод приказал убить Саломею. Неужели приревновал к голове пророка?

"Саломея" - это бокал вина с ярко выраженной нотой страсти, на дне которого застыл осадок густой липкой крови...
В небе покоится отрешённая мёртвая луна, слышен шелест крыльев смерти, судьба и рок неумолимо покрыли тёмным пятном обречённости и порока всё вокруг. Только речи пророка Иоканаана, словно воины с мечами, устремились на неравную борьбу против горячности, пыла и неразделённого влечения красавицы Саломеи. Её танец в луже крови символичен, её чарующая плоть одержит верх над миром и людьми, её единственное желание будет исполнено ценой её собственной жизни.
Насладитесь и вы, дорогие читатели, сочными плодами витиеватых фраз и монологов, яркими образами и безупречным языком драмы! Браво, мистер Оскар Уайльд! Как всегда безукоризненно!

По сути, "Саломея" - роковая пьеса для Уайльда... Ведь и Бози в воображении Оскара танцевал с его головой... Бози переводил пьесу с французского на английский, Обри делал иллюстрации... И иллюстрации, и перевод Уайльд раскритиковал.
Премьеры трагедии сам Оскар не увидел, так как в это время отбывал срок на каторге...
На мой скромный взгляд, эту пьесу вознесли на пьедестал Сара Бернар и Обри Бердслей.
Вся пьеса до греха просто эстетная, она апогей декаданса, для которого нет запретных тем и нет ничего святого...
Пьеса о камнях и шелках, которые в день премьеры обвивали стан стареющей Сары, стареющей, но всё так же волнующей...
... Бердслей своим метким кошачьим взором уловил пугающую черно-белую пустоту этой пьесы... Всю глубину ее декорированной безысходности и абсурда...
В иллюстрациях Обри к этой пьесе можно уловить зарю ар-деко, самого лёгкого в плане смысла и изящества направления...
Но до самого ар-деко ещё довольно далеко... У Обри каждая деталь наполнена издёвкой над замыслом Оскара... Один великий эстет словно показывает язык другому, дразнит его своей молодостью и утонченностью пера, с которого стекает тушь прямо на бумагу, становясь павлиньим хвостом Саломеи...
Саломея становится демоном-искусителем, она теряет свой человеческий облик, она одержима...
У Уайльда это тонко обозначено, а Бердслей об этом буквально кричит.
У Обри Саломея становится светской дамой, которой служат сатиры, которую они же затем хоронят в пудренице... Такую светлую и будто очистившуюся, обнажённую и освободившуюся... И словно забывшую о своих грехах...
У Уайльда всё много проще...
А Бердслей пошел дальше. Он ушел в игру, которая увековечила его имя.
И многие идеи стали потом без конца копировать другие иллюстраторы. И копируют до сих пор.
Я думаю, без Сары и Обри 'Саломея" бы не состоялась как великое произведение. Ведь в самом тексте пьесы ничего особого нет. Классический эстетизм. Но, судя по словам самого Уайльда, к другому он и не стремился.