У нас дома в далекие времена

Замечательное, беззаботное детство. Для каждого человека оно свое и для всех общее. Общее потому что детство – родители, первые эмоции и чувства, первые знания и поиск себя в этом мире. Это веселье, игры, разбитые коленки и, конечно же, физический рост. Но несмотря на общее - детство у каждого свое. «У нас дома в далекие времена» - это детство Ганса Фаллады.

Оглядываясь назад, я понимаю, что большие проблемы, яркие эмоции детства, сейчас кажутся такими мизерными, несущественными и вообще не стоят пролитых слез, обид, злости и сказанных в пылу слов. А в тот момент жизни, с тем опытом жизненным – ты реагировал наверно правильно, ведь именно это позволяло нам развиваться, познавать мир и взрослеть.

Книга открывает нам дверь в мир детства Ганса Фаллады. Там родители с их немецкой педантичностью штопают одежду, но устраивают ребенка в лучшую школу города. И не понимают они, что могут смеяться дети, издеваться – ведь в мире взрослых есть понимание свободы человека в желаниях носить штопаную одежду, а у детей есть потребность в открытой неприязни к отличным от себя детям. И в итоге мы получаем затюканного мальчугана, и соответственно это сказывается на успеваемости и мальчишке просто неохота ходить в школу. Нужно родителям уметь слышать своих детей и стараться понимать их.

Вот этот внутренней протест, нежелание общаться с другими детьми приводят на подсознательном уровне к постоянным болезням, покалеченным частям тела – ведь тогда можно остаться дома и оградить себя от нападок сверстников. Не зря Ганс Фаллада называет себя горемыкой, ведь с ним приключилось все, что только возможно. Самое для меня обидное было – это разбитый велосипед. Вы можете себе представить в первый же день сломать велосипед? По меркам детского ума, для меня это была бы катастрофа, конец света и просто ужас ужасный. Но видимо Ганс настолько привык к своему горемычному состоянию, что этот момент проходит как то более менее спокойно в эмоциональном плане, что не скажешь о физическом…

Книга с первых строк становится родной, хочется каждый момент переложить на свою жизнь, понять было у меня так же, вспомнить, как я реагировала и как бы отреагировала будь на месте маленького Ганса. И хочется некоторые моменты учесть в воспитании собственного ребенка, если конечно получится убрать из головы «взрослость». Ведь часто взрослые оказываются лжецами в мире детей.

Светлая книга человека, не поленившегося попросить прощения у своих близких за вольное смешение реального и выдуманного. Какие шансы, что читатели узнали бы об этом миксе? Вообщем автор сразу как-то расположил к себе.

Пришлось даже дозировать чтение, хотелось подольше задержаться в этом тёплом облаке историй о жизни в большой семье с их поездками на море и к родне, с их традициями и привычками. Какие-то мелкие штрихи вроде пойманного момента абсолютного бескрайнего счастья на пути к поезду или размышления о существовании двух себя, одного из которых можно взять, да и забыть на целое лето в комнате, в конечном счёте стали вовсе не мелкими, а тем, что помнится и отзывается спустя годы...

Прониклась некоторыми добрыми традициями семьи: совместная игра родителей на рояле, ритуал Рождественского дня.
Если бы книгу надо было обозначить одним словом, это точно была бы многослойность. За всеми историями ощущалось много недосказанного, хотелось ли мне копаться в этом - сложный вопрос, но игнорировать эти маячки трудно. Острые углы Фаллада обошёл, но всё-таки обозначил: пробелы в важных сферах воспитания, непоколебимый порядок, граничащий с узостью мышления, тугой клубок противоречий в поступках и их восприятии. Лёгкая грусть вперемешку с чувством юмора как сливочный крем для детских воспоминаний. И потом как он сам отметил

Все имеют право на свой уголок воспоминаний...

А я, как и сестра героя, надеюсь, что никогда не смогу отвыкнуть от сладчайшего яда чтения.

Для меня это оказалась очень странная книга. Вроде, ничего особенного - писатель вспоминает свое детство, как это делали сотни писателей до него и после. И надо сказать, обычно у всех это получается хорошо: тепло и с любовью. Фаллада заставил первую половину книги смеяться, я даже зачитывала куски про разные хулиганства 10-летнему ребенку (он впечатлился:). А во второй, когда Первая мировая война все ближе, когда психические проблемы автора проступают все более явно, повествование мрачнеет и мрачнеет - мне уже совсем не хотелось ничего зачитывать ребенку. Но главная странность в том, что спустя 2 года после прочтения, я необъяснимо часто вспоминаю эту книгу, ну просто очень часто! А что в ней такого - до сих пор не пойму...

Здравствуй. Да-да, я вижу тебя, горемыка. Правда очертания всё время расплываются, и я вижу то херувима в обрамлении светлых локонов, то бритоголового сорванца, а то и окровавленное лицо со шрамом. И как бы я не хотел задержать хоть одну ипостась, они все время меняются, перетекают и искажаются, мучая меня и мой разум. И так каждый день и каждую ночь. Ты приходишь и смотришь на меня, в этой звенящей тишине говорю только я, ты говоришь только глазами, улыбаясь, когда меня уж слишком заносит, спасая от клейма архилгуна и прочих, коими могли бы назвать меня милые родственники.
А я говорю, говорю и говорю, пока не пересохнет горло или в мою дверь не постучит жена, знаменуя наступление рассвета и нового дня. Да, вероятно, в такие дни я должен быть вместе с нею, а не рядом, но что она знает, что она может понимать в моей душе, в моей мире?! А потому, свои ночи я провожу с тобой, ты моё спасение и свет в окружающей тьме. А тьма уже близко, я чувствую её, я знаю, что она идет за мной, след в след. Я вижу её очертания в лицах людей на улицах, в лице парикмахера, зеленщика, судей и жены. Но зря, зря ты качаешь укоризненно головой, горемыка, я готов к её приходу, в верхнем ящике стола уже лежит моё орудие и ждет своего часа. Но пока не время...
Время. То, что принадлежит каждому и чего нет ни у кого. Что я теперь могу? Разговаривать с тобой, записывая те моменты, которые мой разум ешё способен удержать? Да, я не так плох, как ты думаешь, так что слушай. Слушай и растворяйся в моей памяти, в моей мире, в моих воспоминаниях. Светлых моментах, которыми я и жив пока. Вот мама, а это отец в красной мантии. Это хомяк выкинутый из поезда на волю, это сестры, замотанные словно наложницы в гареме. Слышишь?
-Вот где висишь ты, конь мой Фаллада!
-Он на нас плюнул!

• Не все мы можем все...

Так долго книги я наверное ещё не читала. Не понимаю, почему так сложилось именно с этой книгой, ведь с автором я знакома по сборнику сказок "Верный ёжик", который мне очень нравился в детстве.

Книга семейная, уютная. Воспоминания о детстве. Автор говорил о том, что не всё в книге полностью биографично, но главных героев он писал со своих близких.

От книги осталось чувство, что автор с некоторым сожалением и ностальгией пишет о своей семье, был недостаточно хорош и умён, проворен и внимателен. Но у него было счастливое детство, и он рос в хорошей семье, где родители старались дать лучшее детям, но главное — личный пример.

Книга практически автобиографична. Написана хорошим языком, повествование не затянуто, хотя автор и позволяет себе много отступлений, но как-то это происходит ненавязчиво и из сюжета не выбивается.

Довоенная жизнь обычной немецкой семьи. Небогатой. С жёстким определенным порядком, который все обязаны соблюдать. Очень много странных для меня установок, которые я не понимаю и не принимаю, но тем интереснее было об этом читать. И очень странные отношения в семье и методы воспитания детей. Чего стоит эпизод с подарками или наказанием в виде поедания торта.

К тому же всё время в мозгу всплывают наши книги с описанием жизни наших семей в это же время. Когда не только тортов или пироженок дети не видели - хлеб в достаточном количестве за счастье был. И ещё - я всё время не могла отделаться от того, что эти люди, о которых я читаю, через несколько лет будут воевать против нашей страны. И я всё время в очередной раз пыталась понять - как и что с ними происходило, почему они стали тем кем стали.

Что касается ГГ - он меня безумно раздражал на протяжении всего сюжета. Какой-то ген явно оказался дефектным, поэтому никакие слова и методы воспитания на него не действовали. А уж хоть немного подумать прежде чем действовать - это ему просто недоступно было. Отсюда масса неприятностей, грустных происшествий и прочих катаклизмов. Мне бесконечно жалко было его родителей и в то же время я поражалась и радовалась их выдержке и терпению.

В принципе, если это жизнеописание достаточно близко к реальности, то очень понятно почему в дальнейшем были алкоголь и наркотики. Этот мир не понял и не принял ГГ, а он не смог найти своё место в нём. Мне было очень грустно - загублена живая душа, но я не могу обвинять в этом его родных, они сделали всё, что могли. И даже в смешных ситуациях - смех сквозь слёзы, сквозь всю книгу - боль и обиды автора, хотя он вроде бы явно никого не обвиняет. Очень о многом книга заставляет задуматься.

Небольшое вступление, пара слов о самом Гансе Фалладе, вернее о Рудольфе Вильгельме Фридрихе Дитцене, который и послужил основой для малыша Ганса Фаллады, героя книги. Роман автобиографический, посему небольшое описание личности автора имеет важное значение в понимании образа мальчика по имени Ганс Фаллада. Я глубоко убеждена, что каждый мало-мальски значимый в истории писатель психопат, ну если не психопат, то уж точно фетишист.
Так уж сложилось, что на нашем всеми любимом сайте на букву "ФЫ" лежит издание советских времен с соответствующим предисловием, мол, Фаллад идеологически правильный писатель...

Ну, уж не знаю как по поводу идеологически тудым-сюдым, не та книга, чтобы оценивать идеологию, но как писатель, после прочтения "У нас дома в далекие времена" Фаллада меня заинтересовал, еще вернусь к нему. Но, на секундочку, этот товарищ уже в 18 лет лечился от алкоголизма и наркозависимости, а еще раньше он задумал совершить двойное самоубийство, замаскированное под дуэль на пистолетах. Его приятель погиб, а самого Рудольфа,получившего тяжёлое ранение, обвинили в убийстве и упекли в психишку. Хорош идеологически правильный писатель, а?
И вот картина маслом, "идеологически правильный пейсатель", согласно предисловию, сидит в 1941 году на своей дачке, в фашисткой Германии, а вокруг такая кутерьма и тлен, что он погружается в воспоминания о светлых временах собственного детства.

А через 3 года писатель решит пострелять в собственную жену...

Вот,именно в этой цитате и кроется вся глубина романа и тайна личности Ганса. Никто не знает, как из людей получаются психопаты... Ведь как писал Ричард Бах в "Карманном справочнике миссии": "Даже самые счастливые, самые удачливые люди однажды задумывались о самоубийстве. И отвергли его." Может быть, Фаллада преступил эту черту, а в награду получил писательский талант, дар видеть в обыденном что-то волшебное... Пожалуй, обладай я писательским талантом, могла бы тоже сочинить презабавную историю о своем детстве с попойками, смешными розыгрышами и полными фэйлами, думаю, таких историй предостаточно в детстве каждого. Те самые истории, которые вспоминает семейное собрание даже на поминках. Ведь, как пишет Паланик

Что касается книги, я настоятельно советую ее прочесть! Очень интересно, живо, с юмором написано. Ну, или просто я люблю автобиографические романы. От "Детства", "Отрочества", "Юности", Куприна и Толстого я в полном восторге, Фаллада не стал не исключением.
А еще меня безумно порадовали цитаты на тему юриспруденции, безумно созвучные моим мыслям, то идеи не мальчика, но мужа:

Фаллада, с теплом и нежностью вспоминая светлую пору своего детства, попутно еще и анализирует свою жизнь, ищет причины того, как из хорошего в общем-то мальчика к 18 годам вырос психопат-алкоголик. И для меня стало понятно как... А еще он точно определяет момент, когда закончилось его детство, четко подводит черту, редко такое встретишь.
Книга идеальна почти во всем, и поэтому, наверное, мне так тяжело петь ей дифирамбы, но при этом еще и объяснить, почему оценка не максимальная. Хорошо, потому что автор психопат, но и 9 из 10 по этой же причине...

загадал, когда вырасту, стать никем.
камер видеонаблюдения двойником.
абсолютно каждым, как манекен.
мыслящим сквозняком
(В.Полозкова)

Эта история оказалась для меня шкатулкой с двойным дном. Крышка была безвкусной, кричащей, нелепой, непривлекательной; от крышки с шипением вырывалось изо рта слово "мещанство", прокатывалось по языку шипящим "щщщ". Я приподняла ее: блестел и переливался под ней размеренный быт счастливого немецкого семейства начала девятнадцатого века. Я читала, особо не вдумываясь, воспринимая историю как приятное развлечение, а потом неловко задела пальцем потайной механизм. И из блеска и сверкания начищенных серебряных сервизов, рождественских игрушек, белозубых улыбок на меня вдруг выплыло бледное нервическое лицо болезненного и чувствительного мальчика. Мальчика, который вырос и пытается говорить со мной через книгу, рассказать о себе, найти, наверное, отклик.
Мальчика, который вырос, но так и не понял, что с ним случилось не так. Почему он отличается от других. Почему именно с ним происходили все эти нелепости и неудачи, о которых он столько пишет сейчас, продолжая сетовать на "судьбу".
Что он пишет нам: что был счастлив. Что дом его был полной чашей, родители любили друг друга и детей, все было в доме этом спокойно и счастливо, а если что и нарушало размеренный ход их жизней, так только невинные вполне детские шалости.
Что я вижу: его родителей - довольно четко. Отца, старше матери на шестнадцать лет, болезненного, ипохондричного, педантичного, скупого, избегающего проявления чувств, не склонного к теплоте и близости. Мать, теплую, трогательную и доверчивую, но, как будто бы лишенную каких-либо собственных интересов; девушку, которая в юном возрасте от жестокого дядюшки попала в жены к педанту, который был к ней добрее, и в благодарность за это она решила посвятить ему свою жизнь. Как мне кажется, картина мрачная.
И в этом доме вырастает чувствительный мальчик, который не способен оценивать родителей иначе, как идолов, оценивать их критически. Тревожный, ранимый и трогательный, мучимый бессонницей и навязчивостями и романтическими мечтами о месте, где он будет чувствовать себя лучше.
Надо думать, этим "местом" стала для него юность - судя по окончанию книги.
Это все, конечно, призма моего видения. Она искажает теплые картинки, которые так старался нам нарисовать автор, которые с любовью и детальной точностью неспешно он выводил своим пером. Много моментов смешных, забавных и трогательных. Есть и момент познавательный: с головой окунаешься в быт состоятельных немцев начала прошлого века.
Ганс не знал, кем хочет быть, в отличие от своего брата. Ганс ничего не планировал, не откладывал, не копил. Он не был отражением ни отца, ни матери, может быть, лишь только, действительно, того самого дяди Альфреда, который однажды ушел из дома и не вернулся.
Ганс вырос и каким-то чудом сохранил в себе благодарного ребенка.
С этих страниц они вдвоем - ребенок и взрослый - рассказывают о себе.