Жажда любви

Книга страшная и именно этим завораживающая, и не отпускающая. Купила её достаточно давно и несколько раз начинала, потом снова откладывала, но бросить совсем не смогла.
Юкио Мисима показывает нам людей, не любящих или влюбленных, а скорей людей, не любящих никого кроме себя.
Не совсем согласна, что это книга о Жажде Любви, скорей о пугающей маниакальной одержимости, о Жажде обладать человеком целиком и полностью.
Эцуко, как мне показалось, вовсе не хочет любви, для нее именно в страданиях, в боли есть что то похожее на жизнь. Она была счастлива только в то время, когда муж, умирая, находился целиком и полностью в её власти, ей казалась ужасной сама мысль о том, что он может поправиться и сам управлять своей жизнью. Чувство её к Сабуро тоже далеко от того светлого и доброго чувства, которое люди называют любовью. Если бы он испытывал к ней хоть что-нибудь, никакого чувства, кроме насмешки, в ней бы никогда не зародилось.

Затянувшиеся страдания что-то меняют в человеке. Он уже не может не доверять простой радости.

Испытывая жажду любви, она шла напролом — память и разум уже ничего не значили.

Юкио Мисима. Жажда любви.
⠀
Когда читаешь какой-то посредственный роман, пытаясь притянуть за уши его маломальски интересный сюжет и понять, что же в нём такое, что нравится большому кругу читателей (как было с Голландским домом), находишь, что он неплохо написан. А потом берешь в руки книгу, которая написана ВЕЛИКОЛЕПНО и понимаешь, что всю жизнь будешь сравнивать и искать еще лучше.
⠀
Книги Мисимы для меня как отдушина. Уже который раз я погружаюсь в его медитативные и одновременно очень страстные тексты, и у меня восторг! Вы думаете, что такое сочетание чувств и эмоций невозможно? Отнюдь. У японцев (и в частности у Мисимы) это вполне обыденно. Как харакири под цветущей сакурой.
⠀
Для меня это сама экзотическая, непонятная и интересная нация и культура. Как же мечутся мысли от уверенности, что они совсем чуждые и другие, до подозрений, что может быть в этом и истина жизни.
⠀
И опять мастер Мисима показывает на частном примере своё отношение к таким глобальным понятиям, как вера, любовь, жизнь, смерть. Этот роман о молодой вдове, вынужденной проживать в доме свёкра и зятя в деревушке близ Осаки. Странные отношения в семье, горькие воспоминания о смерти мужа, тяжелый труд и непросветная тоска – это всё, что есть у несчастной Эцуко. Она влюбляется в слугу, молодого парня Сабуро, и кажется, что об этом знают все, кроме самого возлюбленного. И что же дальше?
⠀
Если бы это был не японский роман и написал его не Мисима, мы могли бы ожидать мезальянса, каких-то тайных страстей, пылких объяснений при луне. Но в этой книге читателя ждет сюрприз (или разочарование, кому-как) и предстоит самому выбрать преобладающее чувство, которому повинуются герои и которое они вызывают у нас в душе. Что это будет – страх, страсть, равнодушие, подлость, безнадежность?
⠀
Очень сильно описаны воспоминания Эцуко о её несчастливом браке, болезни и смерти мужа. Это настоящая поэма горя. А её новая любовь - это смертный приговор.

Когда я выбирала эту книгу специально не стала читать отзывы, не люблю когда они влияют на мой выбор. Привлекло меня то, что это произведение было включено ЮНЕСКО в коллекцию шедевров японской литературы. А потом когда я прочитала про автора, о том что он очень популярен, вёл экстравагантный стиль жизни и покончил с ней с помощью харакири, мне стало ещё интереснее.

Но, не сложилось. Поначалу читать было скучно, действия нет, характеры персонажей прописаны скучно. К тому же у них очень похожие имена, что постоянно сбивали меня с толку. Пока я не выписала на бумагу их имена, и кто кому приходится. К середине стало интереснее, но дальше главная героиня начала вести себя мягко говоря странно.

В общем знакомство моё с Юкио Мисима было неприятным.

Пойманный образ: «Она представила, как вода заполняет впадины над выпирающими ключицами и остывает в них». Или догадка: «Может быть, злом называется то, что ввергает человека в безразличие?»
Вот таких вот тонких, точных наблюдений в романе, увы, раскидано до обидного мало, по сравнению с той же «Исповедью маски». Хотя то, что изображено, изображено с блестящей проницательностью, однако от афористичности, раздробленности мира сделан шажок в сторону целостного повествования.

Эротоманов и фантазёров книга не привлечёт (пусть здесь и есть несколько страстных сцен + представлена пара эпизодов, где мечта может разгуляться). Да и вообще сложно определить условную целевую аудиторию, ведь выбор центрального действующего лица весьма обескураживающий: это фигура женщины средних лет, которая, подобно Эдит из «Стоунера», не имеет живости и банальной человечности – правда та развивается, а эта статична и однообразна даже в своих редких порывах вдохновения, скорее похожего на некий душевный спазм. Будто перед читателем всего лишь макет человека, причём не особо любопытный. Наверное, как характер японки сороковых годов он неплох, но, кажется, уже не актуален.

У нас есть постоянно рефлексирующая вдова, которая мечется между двумя мужчинами: один – отец её мужа, некогда крупный директор, теперь же окрестьянившийся на старости лет человечишко, и легкомысленный восемнадцатилетний садовник, воплощающий силу молодости, красоту рабочего тела и «многоголосия самой жизни». При этом спорадически возникает образ мужа, с которым и любви то не было, зато была жгучая ревность, теперь перекинувшаяся на этого самого садовника, к которому, в свою очередь, героиню ревнует вожделеющий отец. И вот как-то я не смог для себя ответить: а зачем? Зачем была написана эта книга и зачем её читать мне? Никакого эмоционального отклика, не говоря об опустошённости или, наоборот, духовной наполненности.

Ко всему прочему, избрана очень странная литературная стратегия по воздействию на читателя (не умею назвать это менее коряво), которая лично меня всегда озадачивает и ставит в тупик. Вот есть история, она рассказывается, рассказывается, рассказывается и – кончается. Рассказывается хорошо и ладно, этого не отнять, но между всеми этими «рас-» ничего внутри тебя не происходит: мысленный взор скользит по полотну, а, соскакивая с него, не испытывает желания вернуться к увиденному вновь.

Одним словом, взгляд и нечто, как определяет некоторые романы прекрасная Настя Завозова.

Пока читала, меня не покидало ощущение, что это история про японскую Анну Каренину (в том смысле, что страдает ерундой) . Есть молодая вдова Эцуко, живущая после смерти мужа в доме своего свекра. Этот пожилой мужчина воспылав к ней нежными чувствами предоставил ей относительно комфортное существование. И радоваться бы ей тихой размеренной жизни, но вдруг неожиданно она влюбилась в юношу-слугу. И дальше начинает вести себя в лучших традициях американских психологических триллеров. По мере повествования выясняется, что и с мужем-то у нее все не ладно было: темпераментами не сошлись, а когда муж в результате болезни слег, тут она выплеснула на него всю свою нездоровую любовь. И вот теперь счастье испытать на себе любовь этой женщины получает слуга.
Сама книга, действительно, великолепный образчик японской литературы. Но удовольствие от чтения заметно портило раздражение, вызываемые главной героиней.
Так и хотелось отвести ее ко врачу.

Любовь и боль.

"Жажда любви" - третий прочитанный роман на сегодня японского автора Юкио Мисима. По сравнению с первыми двумя романами "Золотой храм" и "Исповедь маски" - "Жажда любви" скучноват, затянуто, более драматично, по настоящему японская проза.

Молодая девушка - Эцуко, после смерти мужа остается одна и переезжает в дом отца мужа, где живет с семьями братьев со стороны мужа. В доме также живет слуги - Сабура и Мия. А также отец мужа, который по какой-то причине относится к Эцуко более менее хорошо. Читалось медленнее, чем хотелось, рвано, затянуто, для любителей Японской литературы.

Книга как бы разделена на три части. В первой части - автор показывает терзания героини, ее отношения с мужем, как она смотрела за умирающим мужчиной, ее страдания и смутно, но уловимое довольство его болезни, как если б болезнь мужа, а затем его смерть давало ей некоторое облегчение, и справедливость по отношение к ней. Страдание для японцев своего рода смысл жизнь.

Во второй части - то самое жажда любви к Сабуро. Сначала это протекало совсем незаметно, но когда окружающие, родные оказались в курсе, Эцуко почувствовала себя оскорбленной. А главное Сабуро и не думал ответить на ее любовь. А все началось с покупки носки. На самом деле трудно отличить одно от другого любовь: ли это или влюбленность, страсть или безумие.

В третьей части - это оскорбленные чувства Эцуко. То как она старается бороться с ним. То как она, в конце концов, расправляется с ним. Эцуко не желает чтоб ее унизили, а Сабуро посмеялся над ее чувствами. Эцуко уверена, что поступать с неверными нужно именно так. Неверных не прощают.

Моя оценка 4/10.

Книга прочитана в рамках игры "Открытая книга".

Книга о том, что жизнь без любви теряет смысл. О жажде и ожидании любви. О тоске по настоящей любви. О стремлении обрести счастье. О желании единения с любимым. О муках ревности. И о том, чем это чревато.

Молодая вдова Эцуко после смерти мужа по приглашению свекра переезжает в его дом, находящий в деревне. Там она влюбляется в слугу Сабуро. Постепенно рутину её будней заполняют любовные переживания, страдания, страсть и ревность. Эцуко вообще весьма странная женщина, замороченная на своих чувствах. Любит страдания, в этом, возможно, главная цель ее жизни. Сначала страдала от ревности к мужу, который не упускал возможности сбежать на сторону. Затем от притязаний свекра, с которым вступила в связь. Апогеем всего стала любовь к Сабуро. Непонятно почему Эцуко воспылала к нему страстью. Да, он молодой, здоровый, работящий, но глупый и недалекий. Вряд ли он мог заинтересовать госпожу. Или может придумала она себе эту любовь? Очередной повод для страданий, лекарство от скуки, единственное развлечение в провинции. К тому же других мужчин, кроме свёкра, брата мужа и Сабуро, в ее окружении не было.

Во время прочтения поймала себя на том, что постоянно сравниваю героиню с кем-нибудь. Сначала с Анной Карениной, потом с госпожой Бовари, а в конце – с леди Макбет. Сначала мне было жаль Эцуко. Бедная, несчастная вдовушка, ставшая жертвой обстоятельств. Но потом жалость улетучилась. Она сама во всем виновата.

В романе хорошо описана послевоенная провинциальная Япония. Тихая деревенская жизнь, наполненная повседневными заботами. Много деталей, описаний уклада жизни японской семьи, традиции, праздники. Книга небольшая, можно прочитать за один день. Спокойное, местами даже нудное повествование. Но финал… Такого финала я не ожидала. Абсолютно непредсказуемый. Любовная драма оказалась психологическим триллером.

Уже начинало смеркаться, но одинокая грузная фигура, чинно восседавшая на покосившейся лавочке у деревянного забора, особых признаков двигательной активности не проявляла. Для села Малые Думы картина была весьма редкая - Мария Пострадальцева (в миру просто Машка-Пострадашка) читала книгу. Неизвестно каким восточным ветром занесло творение Мисимы в глубинку, но речь в общем-то не об этом, не японской мудрости искала Машка на страницах, скорее пыталась куда-то спрятаться от печальной малодумской реальности.
Пострадашкин муж Валера не оглашал окрестности своей обычной пьяной руганью, ибо уже третий день находился в реанимации с панкреонекрозом. Когда Валеру увозила скорая (в 12-й раз), любопытство односельчан уже было удовлетворено (ровно 11 раз), поэтому платочком вслед удаляющейся дребезжащей буханке Машка махала в гордом одиночестве, демонстрируя одновременно смирение и несгибаемость, застывшие на краю проселочной дороги в образе коренастой русской бабы с развевающимися по ветру нечесанными русыми волосами. Тот же ветер яростно трепал уже желтеющую листву, в тихом шепоте которой явно слышалось "Допился!". Дождется ли в этот раз мужа домой, Машка не знала, и знать толком не хотела. Один раз столкнувшись с размышлениями "Люблю или чё?", к консенсусу с самой собой Мария не пришла: мужик какой-никакой, а свой, - жалко. С другой стороны - пьянками постоянными всю душу измотал, ирод, поделом алкашу... Машка махала рукой, чесала очередной оставленный мужем где-нибудь на пятой точке кровоподтек (Бьет - значит любит!), и шла доить корову. Саму себя она считала очень стойкой, а своё поведение чем-то средним между походом жен декабристов в Сибирь и плачем Магдалины над телом Христа. В своём отражении в засиженном мухами зеркале, ярко просвечивая сквозь рыхлые пышные телеса, виделся ей стальной тонкий стержень, дающий сил начинать новый день и шагать с гордо поднятой головой. Гордо поднятая Пострадашкина голова взгляды сельский мужиков притягивала, вон и Гришка с заправки повадился в гости захаживать, мужик был хороший, непьющий, туповатый правда, но главное - непьющий... Машка ехидно ухмылялась про себя, и поднимала голову чуточку выше.
Парой часов ранее с чувством выполненного долга Машка медленно положила трубку телефона на стол, новости из реанимации были так себе: мы делаем всё, что можем, но Вы должны быть готовы ко всему. Слегка удивляясь самой себе Пострадашка спокойно ухватила невесть откуда взявшуюся книгу и отправилась читать на свежий воздух. Что-то в этой истории зацепило её с самого начала, то ли схожесть судеб, то ли мыслей, то ли всего сразу. "Прямо моя японская сестренка" - думала Машка и перелистывала толстыми пальцами очередную страницу. Отношения главной героини с отцом собственного мужа заставили Машку перекреститься и бросить обеспокоенный взгляд на противоположную сторону улицы, где что-то копал отец Валеры. "Да ну нееееее, у него точно таких мыслей нет, ему же лет триста". Но вот история с Сабуро заставила напрячься и поёжиться. Захлопнув книгу Пострадашка продолжала восседать на скамейке, тупо уставившись в никуда.
Раздавшийся слева шорох прервал Пострадашкино оцепенение. Щуря близорукие глаза, Машка всё с тем же тупым непониманием разглядывала приближающуюся мелкими шагами фигуру: невысокая изящная миловидная женщина восточной наружности в шелковом вышитом цветами длинном одеянии. Глядя Машке прямо в глаза женщина слегка наклонилась, вложила Машке что-то в руку, и стала так же спокойно удаляться в сгущающуюся ночь. "Что-то" оказалось мотыгой, покрытой странными буровато-коричневыми пятнами...
"Эй! Привет! Есть новости?" - это откуда ни возьмись нарисовался у забора тот самый Гришка с бензоколонки. Пострадашка молчала и переводила непонимающий взгляд с мотыги на Гришку и обратно....

С каждой новой книгой убеждаюсь, что японская литература это совершенно не моё, но продолжаю грызть кактус...

Я вижу, что многим нравится характерная медлительность, степенность, плавность, некоторая отчуждённость, они находят в ней (или скорее за ней) что-то важное, но я натыкаюсь только на раздражающую пустоту.

Так и здесь. Поверхностный сюжет - жизнь странно сложившейся семьи (отец, его старший сын с женой, жена с детьми младшего сына и вдова среднего) - не трогает, внутренний - переживания молодой вдовы - наводит исключительно на мысль о душевной болезни. Концовка так и вовсе вызывает сильнейшее недоумение и протест. Я смогла понять поведение Эцуко в ситуации с мужем, смогла понять в ситуации со свёкром, но в отношении Сабуро - увольте. Что-то среднее между капризным ребёнком ("так не доставайся же ты никому!") и одержимостью.