Кнут Гамсун. Избранные произведения в двух томах. Том 1

"Голод" - это повествование, которой потрясает с первой минуты чтения, повествование от лица молодого журналиста, который голодает на протяжении всего действия романа в буквальном смысле этого слова.

Гамсун, в этом своем первом, полуавтобиографическом романе, опубликованном в 1888 году, добился потрясающего эффекта, когда рассказ от первого лица показывает нам человека, достигшего критической точки психологического напряжения. И если теперь, для современных авторов, такие техники повествования обычны, то для конца 19 века такие романы были редким явлением в литературе.

В этом замечательном романе безымяный главный герой рассказывает о воображаемых действиях других, представляет себя другим человеком и все время находится на некой грани существования, на грани, которая кажется уже сюрреализмом.

И как результат - прекрасная чистая проза о, в общем-то, жизненном кошмаре. Красота и сила этой книги делают ее незабываемой.

Один из самых любимых романов одного из самых любимых писателей.

Книга оказалась токсичной для моего сознания, мой мозг её выплюнул. Это было беспросветное чтение. Этот роман – апофеоз так называемой «психологической прозы» со всеми атрибутами: рефлексия и самоанализ главного героя, отсутствие нравственных ценностей как следствие текучести сознания, героем книги является не сам персонаж, а его сознание, события в книге вторичны, самым важным являются переживания и мысли главного героя. Со всеми поставленными перед собой задачами автор справляется превосходно. Кнут Гамсун в этом отношении молодец. Меня удивляет другое. Этой книгой Кнут Гамсун прославился. Т.е., если очень сильно постараюсь, я м.б. и смогу это понять – конец XIX века, демократические веяния, брожение умов, эмансипация всего что шевелится… Такое было востребованным. Это новая «демократическая» литература. Но где всё это – «человек – это звучит…»? А как звучит? По Гамсуну – горько. В его персонаже нет ничего симпатичного, того, что не смотря ни на какие обстоятельства, оставляет человека человеком. Поклон Гамсуну – он не злорадствует хотя бы, он сокрушается.

Итак, повествование. Мы не знаем даже имени главного героя. Повествование ведётся от первого лица, голоса автора не разобрать, он смешивается с голосом персонажа. Этот роман – исследование голода как социального явления, исследование скрупулёзное, погружение в голод. Читатель знакомится с главным героем в момент, когда тот не ел три дня. Описываются мытарства персонажа: его метания по Христиании (с 1925 г. - Осло) в поисках куска хлеба; почти всегда тщетные попытки заработать написанием статей; голодные фантазии и главное – рефлексия, самоанализ, выбор между быть и казаться. Главный герой постоянно лжёт, ведёт себя в крайней степени вызывающе и странно по отношению к нейтральным людям. Его ложь вызвана развитой фантазией, та ложь, в которую начинаешь сам верить после того как её озвучишь. Человек – существо иррациональное, но рационализирующее… Это – не про нашего героя. Он даже не пытается. Это просто какое-то броуновское движение, без попытки разобраться, сесть и попытаться решить. Моменты, в которые главный герой не голодает, выкинуты из текста. Роман заканчивается радикальным изменением в жизни героя, голод заканчивается и повествование естественным образом обрывается, естественным для автора образом.

Главный герой. Он странный. Мне сложно описать его личностные качества, я их не вижу. Поведенческие – да, сколько угодно. Та вилка, в которой главный герой себя оценивает – грешник – добродетельный человек, к нему неприменима, его нельзя оценить в этой системе ценностей. Интересно, что главный герой вне голода нам не показан вообще, мы его такого даже представить не можем, не хватает информации. Он постоянно выдаёт себя за другого, представляясь, называет вымышленные имена. Главный герой повязан голодом, не может вырваться из этого порочного круга, в нём самом такого органа просто нет. Ему были предоставлены три возможности вырваться – помощь «мира», от которой он брезгливо и целеустремлённо отказывался; его фантазия (я назвал это выдуманным героем книги словом «кубоа») и любовь к Илаяли, не без взаимности – здесь он сам всё старательно испортил. Невыносимый тип, сам создающий себе проблемы и мужественно их не решающий.

Гамсун однозначно опередил своё время. Он поторопился с этим романом. Самыми значимыми пересечениями с этой книгой мне кажутся: горькая пьеса Леонида Андреева «Царь-Голод» и своеобразные книги-переклички с «Голодом» - «Чужое лицо» Кобо Абэ и «Назову себя Гантенбайн» Макса Фриша. У Андреева такое же нелицеприятное исследование голода, как и у Гамсуна, а у Абэ и Фриша главные герои выдумывают себя заново, подменяют свою личность, что её размывает – это свойственно и персонажу «Голода». Буду читать Гамсуна дальше. Зачем? Я не знаю.

PS Мне показалось интересным… Значимыми в книге денежными суммами являются 10 эре – минимальная сумма чтобы решить локальную проблему прямо сейчас (поесть, купить свечку) и 10 крон – решить проблему на ближайшее будущее (снять жильё на 2 недели, питаться это время, позволять себе маленькие радости). Я попытался конвертировать эти суммы к нашей действительности, у меня получилось примерно 200 рублей и 20 тыс. рублей.

Читая книгу ("романом" это произведение Гамсун отказывался называть), некое внутреннее чутье твердио мне о её автобиографичности. Чтобы написать подобное, все описываемое нужно пережить. И, действительно, в основе книги лежит жизнь автора в очень тяжёлых условиях в Америке. Повествовование о его жизни ограничего: мы не знаем его прошлого, читаем только о настоящем, а будущее можем лишь предугадать. Примечательно, что главный герой без имени и фамилии, неизвестный писатель, борется с двуликим голодом. Его сознание, порой целый поток, в книге главенствующее. Оно помутняется, непредсказуемо ведёт себя и заставляет своего собственника вести несоответствующим образом. Его поступки вызывают подозрение и редко находят оправдания в глазах других. Физический голод тянет за собой душевный. Человеку, чьё тело истощено, все равно нужно общество.
У меня главный герой вызывает сочувствие, а книга заставляет задуматься об очень важных жизненных вещах.

Главный герой данного романа – Голод. Тот самый, изматывающий, съедающий изнутри, медленно убивающий, сводящий с ума.
Как это не удивительно, но страшное и угнетающее произведение принесло автору славу. Кнут Гамсун утверждает, что роман во многих деталях является автобиографическим. Действительно, случилось чудо.
Персонаж книги не имеет имени. У него есть только талант и доброе сердце. На пропитание молодой человек зарабатывает написанием газетных статей. Но его труды плохо покупаются издателями, вследствие чего ему приходится голодать.
На протяжении всей книги неудачный журналист встречается с разными людьми, общается с ними на разные отвлечённые темы и фантазирует о прекрасной даме. Видимо, герой таким образом спасается от Его Величества Голода.
Книга тёмная и трудная, но в конце она наполняется светлой надеждой. Мне хочется верить, что путешествие и новое занятие принесут счастье и стабильность в судьбу этого хорошего человека. Я точно знаю, что жизнь талантливого перфекциониста наладится.

"Сытый голодного не разумеет." Так и есть.
Возможно, перед прочтением мне надо было, ну не знаю, сжечь холодильник, окопаться в безлюдном месте на пару недель и продержаться на хлебе и воде, одичать и озвереть от голода. Вот тогда уже браться за эту книгу, где автор с первых страниц окунает читателя в сознание безумствующего человека. А там такая борьба!
Физиологические потребности устроили бойню с моралью, нравственностью, и муками совести, желание поживиться пытается перегнать муки совести, чувство жалости и сострадания, порывы щедрости и взаимовыручки в кровавом бою с позывами наложит лапу на чужое добро.
Эта жестокая война внутри, снаружи выглядит как полное безумие.
В пирамиде Маслоу не зря физиология самая устойчивая платформа, и как бы яростно он не боролся, а животное начало всегда побеждает.
Борьба должна была окончиться жертвами.
Поэтому финал меня огорчил. Но поскольку книга автобиографична, пусть будет так.
Я просто не смогла проникнуться его эмоциями, чувствами и потребностями.
Так хотелось спросить – почему же ты какую-нибудь «бабушку» не тюкнешь, Родя!

Страшно читать о муках голода, которые на протяжении довольно долгого времени испытывает главный герой этой книги. Написано весьма эмоционально и реалистично, так что читатель не может не прочувствовать на себе все те терзания, грызущую боль и муку, подъем и уныние, горечь и понимание падения, через которые прошел молодой писатель.
Не раз спрашивал себя с горечью герой книги: как так получилось, что, казалось бы, в благополучное время человек, желающий и умеющий работать, не в состоянии заработать себе на кусок хлеба. И хотя это произведение написано белее ста лет тому назад, с такой ситуацией сталкиваешься и поныне. Печально, что любой человек может оказаться не месте этого персонажа, когда рассчитывать не на кого и неоткуда ждать помощи. Каждый выживает, как может.
Я рада, что автор дал шанс своему герою и не позволил погибнуть глупо и обреченно. Неизвестно чем закончится новая попытка изменить свою жизнь, предпринятая в момент отчаяния, но он борется до последнего и это здорово.
Примечательно, что внутренняя душевная гордость не позволяла писателю просить милостыню или воровать при удобном случае, когда молодой человек не ел несколько дней, а голод изрядно подорвал здоровье и психику.

Если опустить литературные теги к этой книге, то останется занятный набор пометок: любовь, провинция, ни о чем, сказка, скучно. И ведь с каждой легко согласиться, кроме, пожалуй, последней. Мне, во всяком случае, скучно не было, но тут, быть может, превосходный язык взял свое – он относится к сплетению слов и строк того рода, которое, хочешь не хочешь, затягивает и не отпускает. Своеобразно передаваемые речи персонажей просто пить можно, но не так, как, скажем, прохладительную водичку, а как очень густой кисель.

Так о чем это я? Ах да, теги. Да, действие романа разворачивается в провинции, в ничем не примечательном городке. И да, любви здесь хватает, поскольку у очаровательной Дагни, красавицы и умницы, достаточно власти, чтобы свести с ума чуть не каждого мужчину – все так или иначе ее любят. Вот и Нагеля, главного персонажа этой странной истории, она чуть не свела с ума, хотя я долго не могла в это поверить. Ну да с Нагелем ни в чем нельзя быть уверенным. Ни персонажам, общающимся с ним, ни читателю, ни, как мне кажется, даже самому автору.

Кстати об ангелоподобной Дагни – ведь тоже штучка оказалась непростой. С одной стороны, образец благодетели, и если и пакостит со злости, то как-то неловко и смешно. Посмотрите только – ангелочек сердится. Но, с другой, ведь есть в ней нечто этакое, позволяющее с известной холодностью относиться к людским смертям и неприятностям, вольно или невольно вызванным ею. Признаться, уже прочитав роман, я все-таки склонилась к тому, что не так чтобы совсем невольно Дагни способствует трагедиям.

Перескочив через тег «ни о чем», к которому я вернусь позже, отметим метку «сказка». Да, как ни странно, сказочного в этом романе хватает, хотя все происходит сугубо в рамках реальности. Но нет-нет да и промелькнет нечто мистическое, удивляющее и даже пугающее, вызывающее улыбку своей небывалостью, а потом неожиданно оказывающееся правдой… Я очень люблю такие ненавязчивые вкрапления, по мне так, какими бы порой мрачными они ни были, эти зыбкие ниточки делают произведение очаровательным, и этот роман – не исключение.

Кстати, к «сказке» я бы отнесла и главного персонажа. Он с самого начала создает впечатление подневольной феи, призванной изменить жизнь людей к лучшему. Многим Нагель оказывает помощь, порой в радостном настроении он попросту раскидывается на улицах деньгами, вступается за обиженных, не оставляет в покое одиноких. Вот автор уже почти уверил меня, что Нагель – борец за справедливость, но… Но тут Нагель сам себе задает вопрос в том плане, что какого черта он вообще делает, какое ему до всего этого дело. Он не находит ответа, но продолжает жить, как жил: видя людей насквозь и делая им добро, даже если то, что он увидел, должно бы вызвать презрение, а не жалость. При этом все его речи неизменно опускают того или иного человека, а особенно – его самого. То он говорит одно, то другое, признается, что лгал, и снова лжет… Кто он такой, откуда пришел, что пережил? Эта загадка так и осталась неразгаданной. Он пришел, перебаламутил своим присутствием глухой городок и ушел… Единственный факт, который можно было бы к нему прицепить – это то, что он до безумия любил Дагни. Все остальное – область зыбких догадок.

И при всем при этом отметку «ни о чем» мне сложно оспорить, да и как-то не хочется. Нет, роман мне безусловно понравился. Но где-то с середины я уже отчаялась понять (что, впрочем, не портило удовольствия), к чему все описываемое происходит, и вплоть до самого конца просто впитывала текст как должное. После прочтения довольно долгое время я никак не могла взяться за написание рецензии, потому как несколько ошалелые мозги тщетно пытались найти ответ на вопрос, об чем же роман, да только все, что напрашивалось, это это самое «ни о чем». Есть, конечно, крайность куда более приятная – «обо всем», но нет, до такого глобального уровня роман не дотягивает, да и речь в нем всего-навсего о провинциальном городе. А когда выделяешь что-то одно, смотрится нелепо. Его надо непременно воспринимать в целом, но вот о чем и к чему это целое… Одного ответа быть не может, это точно.

Странный, замечательно написанный, по-своему трогательный роман, оставляющий после себя приятное ощущение недосказанности. Чувствуется, что, будь все карты раскрытыми, история произвела бы куда более слабое и чарующее впечатление.
Это первое произведение Кнута Гамсуна, которое я прочитала, и, пожалуй, я буду продолжать знакомство с автором.

Самый нечитаемый для меня писатель. Я ломаю мозг о его буквы. Очень много негатива, очень много «психологии». Любой хороший поступок, характер ниспровергаются, жертва оказывается палачом, а шут – судьёй. И эта всё пожирающая рефлексия героя… У Леонида Андреева есть интересный рассказ – «Губернатор», где хороший человек невынужденно совершает абсолютное зло – во время народных волнений приказывает стрелять по толпе и гибнет 47 человек, в том числе женщины, старики и дети. И у Андреева этот вот психологизм вывернут наизнанку: то хорошее, что происходит в хорошем человеке, совершившем акт абсолютного зла, человеке, чистом перед законом. И все понимают, что губернатор будет убит и губернатор это понимает. Рассказ вызывает множество интересных мыслей, но меня сейчас интересует другое – почему «психологическая» проза – это всегда как у Гамсуна (все мерзавцы, а самые лучшие поступки совершены из самых низких побуждений) и никогда как у Андреева (ну, или почти никогда)?

За время чтения, повествование меня несколько раз захватывало. В самом начале книги, когда Нагель защищает Минутку или эта эпопея с креслом Марты. Мне понравились Минутка, Дагни и Марта… поначалу. Все рассказанные Нагелем на публике безумные истории или его необычная игра на скрипке. Скрипичный футляр Нагеля, в котором хранилось грязное бельё… Образ Нагеля по прочтении книги вызвал у меня уважение: его метания, неприкаянность, абсурдные выходки, иррациональное поведение суицид получили своё толкование. Нагель стал цельным. Противопоставление человека обществу, которое Нагель называл людоедами крайне интересно, так же заинтересовал пассаж Нагеля о великих людях, гениях и величайших – это как минимум необычно. Нагель – персонаж без прошлого, он оказывается в случайном городке, возможно под вымышленным именем и вся достоверная связь с прошлым – это небольшой эпизод с приездом Каммы. А всё остальное – враки, художественные фантазмы Нагеля, который врёт всем – персонажам, себе, читателям и даже самому демиургу – Гамсуну. Зыбкая почва - к концу книги мы так ничего не узнаём о главном герое. Позже в литературе герои неоднократно выдумывали новых себя – «Чужое лицо» Кобо Абэ, «Назову себя Гантенбайн» Макса Фриша. Но в «Мистериях» настоящий Нагель нам вообще не показан, в отличие от вышеперечисленных романов.

Кнут (ох, какое, всё же, говорящее имя по-русски!) непременно должен всё испортить. Праведник Минутка оказывается мерзавцем, что чувствовал, но не мог доказать Нагель. Смерть Нагеля, очевидно повлекла за собой смерть Минутки, но об этом нам ничего неизвестно, так как узнаём мы это в последнем абзаце текста. У ФМД, с которым всегда сравнивают Гамсуна, всегда есть время и выделенные станицы для описания Свидригайлова, его злодейств и размышлений на эту тему. Читатель должен понимать что происходит, ну хотя бы намёками. Гамсун всё самое интересное просто называет и всё. Прекрасная Дагни оказалась настоящей гадюкой – изводила бедного Нагеля, небезосновательно правда, но всё же чересчур целенаправленно. Бесхребетная Марта Гудэ своей бесхарактерностью занесла пузырёк с ядом над головой главного героя. Одни гады кругом, жуть! Да и Нагель тоже – обрушился на ни в чём не повинный городок со своими нонсенсами, понятно что у всех крыши посносило.

Повторюсь – невыносимо тяжёлая для меня книга. И в целом впечатление – негативное, но. Достоинств у книги предостаточно. Пунктирный нечёткий сюжет залихватски закручен. Неожиданные, нечитаемые поступки со стороны почти каждого героя. Вот на удивление – я бы понял, если бы 130 лет назад Гамсун покорил мир этим романом, но – общество, вознеся до небес отвратительный, на мой взгляд, «Голод» этот крепкий и сильный роман (не смотря на то, что он мне не понравился) не принял абсолютно. Парадокс. Не понимаю я людей, как там Нагель называл общество? Вот-вот.

Не смотрите на мою оценку. С таким же успехом на ее месте могла быть любая от одного до десяти. И уже этим этот роман (Большой вопрос, кстати, почему это роман? По-моему скорее повесть, ну да ладно...), так вот, уже этой неоднозначностью "Голод" Кнута Гамсуна можно считать исключительным.
История мучимого голодом или муками то слишком истощенного, то слишком обильного творчества молодого писателя написана с поразительным мастерством. Порывы и метания сумасшедшего, внезапные проблески мнимой разумности, непрерывный диалог со своим сознанием и в то же время, при всей странности взаимодействий с миром, обостренная острота его восприятия. Я не буду рассказывать, откуда у меня такая информация, но на мой взгляд внутреннее состояние сумасшедшего передано удивительно точно, настолько точно, что становится жутко. И за себя, читателя, и за автора. И за это книга заслуживает самых хвалебных отзывов.
Но! Читать ее удивительно тяжело и неинтересно. Вы же понимаете, речь именно обо мне. Но... я считала каждую страниц из итак небольшого их числа и с облегчением вздохнула, когда этот тяжелый путь был пройден.
Себе, как читателю ставлю суровый "кол" за прочтение этой книги. Убеждена, неспроста город зовется Христианией, и вообще, кроме того что это хроника помешательства, в книге заложено, я уверена, что-то жутко умное. Но я не догнал.