Собрание сочинений в семи томах. Том 7. Братья Карамазовы (часть IV). Повести, очерки, рассказы

Кроткая появляется в повести только со слов мужа, да в виде хладного трупа. Имени её мы так и не узнаем (впрочем, как и рассказчика). Её судьба чем-то напоминает Дуню Раскольникову, вот только счастливое будущее не маячит на горизонте. Юная, прекрасная, образованная и кроткая мечется от притеснения к притеснению.
Её муж уверен, что жена может счастливо жить в клетке дома и чужой идеологии, не за эту смиренность ли он и выбрал её? Не может, не может, не может! - кричит каждый поступок героини. Внутренние стержень и чистота не позволят изваляться в пыли обыденности, втянуться в предложенную жизнь или пуститься в разгул. Они же не позволят найти спасение.
Удивительно, что совершив страшнейшее преступление с точки зрения христианства, Кроткая предстает почти святой и нетленной, что не дано даже Зосиме.

Вся сущность современного человека, если говорить просто, не создавая кучу действительно лишних категорий разделена на три начала, или же стихии: живую силу, силу интеллекта и силу души. От каждой из них мы отчасти зависим. Ни один человек, я думаю, не сможет аргументированно это отрицать, а сможет лишь заменить слова и их значения, может превратить три категории в две, но суть останется той же. Большинство из нас (если не каждый) был в ситуациях, где две или уж все три силы сталкивались меж собой, и одна в итоге так или иначе брала верх над другими. Ведь ввиду самой природы человеческой объединить в себе все эти стихии в идеальном балансе очень затруднительно, если вообще возможно.

Итак, каждый из трех братьев Карамазовых – лицо одной из этих стихий. Разный их взгляд на мир и разный ко всему подход и ведет этот роман, по моему мнению. Гулящий, кутящий, но местами благородный и очень живой Митя, почти безнадежно заключенный в своем интеллекте Иван и преданный своим духовным поискам Алеша: не смотря на то, что каждый из них – отдельная личность, они живут в каждом из нас. Чей-то голос звучит громче, чей-то тише, чей-то, может и вовсе не слышно. Главный вопрос нашего существования как человека – дадим ли мы кому-нибудь из них верх, или же всю жизнь будем искать хоть какой-нибудь баланс стихий и за него бороться?
Этот великий роман если и не даст нам ответа на этот вопрос, то по крайней мере подтолкнет нас к началу его поисков.
В этом противопоставлении стихий, как мне показалось, и заключается самое вкусное в этом романе.

Я только раскрыл одну из тем произведения, самую близкую ко мне, но поверьте, там есть куда больше, и для себя вы точно так же найдете там тему.
Вижу так же, что не совсем сильно я прикоснулся к книге и ее сюжету, но не нравится мне идея выдачи всех карт и того, чем может поразить роман в рецензии, потому написал так. Иначе, не выдав всего, я написать просто не смогу.
Да и к тому же, сюжетную затравочку к произведению каждый может прочитать самостоятельно, зачем мне ее пересказывать?

Если вы дочитали до этого момента, глянули на мою оценку и все еще задаетесь вопросом “Стоит ли все таки читать? Книга ведь не маленькая”, или же просто считаете, что я недостаточно прикоснулся к роману – я уже перейду в немного другие рамки (так же постараясь ничего не выдать) и скажу, что читать его не просто “стоит”, а “Н У Ж Н О”.
Слишком хорошо написано. Этот слог Достоевского, эти длинные монологи обо всем, чем только можно, эти погружения в глубину душ и страданий персонажей…
В общем, это этакая компиляция а-ля Greatest Hits творчества Достоевского, потому как есть ощущение, что все лучшее, что есть в его творчестве в том или ином виде есть в этом романе.

Поделюсь еще парой моментов:
Хотя книга и достаточно объемная (не ” Война И Мир”, конечно, но все же)- лично мне она далась легче всех романов из великого пятикнижия. Местами, конечно, как по мне, повествование сильно проседает в темпе, особенно в шестой и седьмой книгах. Они несомненно хороши, но немного выдергивают из динамики повествования. Однако восьмая книга (моя любимая часть романа) заставляет обо всем этом торможении совершенно забыть, потому что повествование, как и сам Митя, срывается со всех цепей. Читая эту часть я, наверное, пребывал в такой же горячке, как и Митя.

Другой вопрос, который я воображаю себе от читающего эту рецензию: “А если я не знаком(а) с Достоевским, стоит ли начинать именно отсюда?”
Наверняка я сказать не могу, тут зависит от человека.
С одной стороны – да, так как книга отличная, возможно лучшая из пятикнижия, она сияет в своей массивности и многослойности. Если у вас хватает усидчивости, вы не боитесь больших книг, а так же имеете желание открыть для себя что-то новое, например новую ступень восприятия – вперед и с песней, флаг вам в руки.
С другой стороны – нет. Из моего опыта знакомство с Достоевским не каждому дается легко. Из всех моих знакомых только я мгновенно и увлеченно понял Достоевского, начав читать “Идиота” и безумно им восхитившись не дойдя даже до середины.
Если же вы хотите познакомиться с творчеством Достоевского, но боитесь пока чего-то сложного и массивного - советую начать знакомство с "Преступления и Наказания" И покороче будет, и, наверное, подинамичней. Не просто же так ПиН – самое популярное его произведение. Потом попробуйте почитать "Идиота" . А там уж смотрите.

P.S: Ни в коем случае не начинайте читать Достоевского с “Бесов”, а то очень вам будет тяжко.

Bang bang, he shot me down
Bang bang, I hit the ground
Bang bang, that awful sound...

Да простит меня Фёдор Михайлович, но он умудрился сбить меня с ног без всякого оружия и оставил меня, беспомощную и всхлипывающую от испытанного потрясения, там же, без помощи с его стороны. Мы только-только с ним познакомились, я не успела морально подготовиться к его мощи и величию, я была ошеломлена, восхищена и подавлена глубинами моего визави, хотела обнять его колени и найти утешение, но он не дался, а после и вовсе исчез, бросив меня изнывающей от собственных противоречивых чувств.
Отныне я его боюсь. Боюсь снова с ним встретиться. Не знаю, смогу ли...

Впервые со школьных годов я взяла в руки Достоевского. Честно говоря, я побаивалась окунуться в Его мир одиноких и философствующих образов. Я и окунулась, но в очень необычном виде...

Перед нами как раз такая мышь. "Подпольный" герой размышляет о собственной жизни, о своих неудачах, которые его, коллежского асессора, преследуют всю жизнь. Он винит всех и вся, постоянно говорит, что он злой на всех и вся. Он обижен на жизнь, на судьбу, на коллег, да и на простых людей, которые встречаются ему на улицах и в тавернах. Достоевский показывает нам образ такой мышки, человека подполья, который хочет "ринуться в общество", но у него ничего не получается. Потому что проблема в нем самом.
Я удивлена, почему эта книга проходит мимо школьной программы. В ней очень много философски-значимых мыслей, которые надо "вдолбить" школьнику. Очень и очень "правильная" книга, со всех сторон правильная.

Чтобы сразу все точки над Ы - я Достоевского не люблю. Не до колик печеночных, но не люблю (где-то подспудно, думаю, тут кроется обида за то изображение Петербурга, какое он живописал в ПиН). Но вместе с тем у меня есть тяга к тому, чтобы знакомиться с неизвестными мне произведениями классики даже тех писателей, которые в "черном списке". А может быть даже, особенно с ними. По причине того, что я истово верю в теорию, что каждому дается по вере/возрасту, и черный список с годами меняется. Итак, я осилила сей роман в двух томах.

И была жутко разочарована. Сильнее, чем по прочтении "Идиота", однозначно.

Все, в общем, как всегда. У Достоевского нет нормальных людей, если все больные на любую из сторон головного мозга и обязательно есть парочка стерв (ох, и впечаталась ему эта Апполинария Суслова на всю жизнь), из-за которых весь сыр бор. Сценарий, оправдавший себя в "Идиоте", спокойно перекочевал и в этот опус.

Братья Карамазовы. Что с ними может быть неясно с первых страниц описания? Первый - буен, но честен, второй - в глубоком разладе с верой и с самим собой, третий - святоша. Ну о папаше вообще молчу, ибо мерзость редкостная. Смердяков, впрочем, не лучше - с ним тоже все понятно сразу. Подлец, одним словом.

Женщины. Почему так повелось у Федора Михайловича, не знаю, но штампы его родимые узнаю везде. Женщин обязательно две. Одна - с неблагополучным прошлым (ее совратили, она осталась ни с чем, стала приживалкой и теперь скопила денег и мстит всем мужикам без разбору). Настасья Филипповна или Грушенька? Обе, с точностью до сценария. А национальность совратителя не играет большой роли. Вторая стерва - всегда хорошего воспитания, всегда избалована, начитана и тоже мужчинами мечтает вертеть, желательно так же, как соперница. Получается не в пример хуже. Злость, ревность ну и т.д. И вот из-за этих двух представительниц прекрасного пола все и разыгрывается. Интересен такой сюжет? Кому как.

Лично мне было бы даже (хотя я и не фанат) почитать как про мальчиков (их семьи, судьбы и т.д.), так и про старца Зосиму с его пропахшим трупом (как это решили, ну и вообще - чем закончилось). Все интереснее, чем суд в стиле совершенного "недетективщика" Достоевского, где в общем заранее все понятно. Что женщины не дадут правосудию свершится, ибо автор выбрал самых "достойнейших" героинь для своего произведения.

Да, стиль. Чуть не забыла. Убил наповал, особенно в начале. Никогда раньше не видела у Достоевского фамильярности при обращении к читателю. А тут...какое-то прям перескакивание с пятого на десятое, не понятно порой о чем и зачем данные подробности и вот это лебезение...зачем оно? Им можно украсить сатирическое произведение, если постараться...но такое? Одни вопросы, которые только усиливаются оттого, что подготовку Федор Михайлович вел очень большую к написанию, узнавал массу моментов юридического и социального плана.

ЗЫ В общем, хорошо, что он не написал продолжение. Как Алеша прошел через неудачный брак с Лизой (даже эту не смог изобразить не стервой...ужас что такое!!) и про его скитания - подозреваю, был бы тот еще ужас))

«Я был злой чиновник. Я был груб и находил в этом удовольствие. Ведь я взяток не брал, стало быть, должен же был себя хоть этим вознаградить».

Впервые я столкнулся с этой повестью и этой шикарной цитатой в театре Сатирикон на моноспектакле «Константин Райкин. Вечер с Достоевским». Это было тяжелое для (неподготовленного) восприятия сценическое переложение и так не самого легкого произведения. Из всего увиденного и услышанного действа я вынес только эту цитату. Цитата гениальна своей универсальностью и безвременностью.

Федор Михайлович порой очень точно и болезненно задевал некие потаенные струны мой души и наверное это произошло не случайно. « ... я только доводил в моей жизни до крайности то, что вы не осмеливались доводить и до половины». Подобное двойное зрение, когда одновременно смотришь на героя и на себя, соотнося его мысли и поступки со своими мыслями и поступками, не покидало меня на протяжении всей повести.

Первая часть повести я бы охарактеризовал как теоретическую, вторую как практическую. Первая более сложная для понимания, но более внятная. Вторая же, легче, но сумбурней.

Все кто читал эту повесть, понимают, что произведение это непростое и свести все истолкование лишь к исповеди лишнего человека у меня не получилось.

Я не чувствую себя в философской терминологии как в родной стихии, но все же уловил в этих записках намек на развитие как минимум трех философских концепций. На ум пришли сразу же три персоналии: Эммануил Кант, Зигмунд Фрейд и Жан-Поль Сартр. И если с трудами первого он мог бы быть знаком, то часть идей двух других он, наверное, выхватил раньше времени из ноосферы.

Иммануил Кант. Критика чистого разума, т.е. критика знания приносимого разумом. «Видите ли-с: рассудок, господа, есть вещь хорошая, это бесспорно, но рассудок есть только рассудок и удовлетворяет только рассудочной способности человека, а хотенье есть проявление всей жизни, то есть всей человеческой жизни, и с рассудком, и со всеми почесываниями. И хоть жизнь наша в этом проявлении выходит зачастую дрянцо, но все-таки жизнь, а не одно только извлечение квадратного корня».

« … человек хоть и научился иногда видеть яснее, чем во времена варварские, но еще далеко не приучился поступать так, как ему разум и науки указывают». Эту цитату с таким же успехом можно повторить и в начале XXI века, на мой взгляд, с конца XIX века ничего кардинально в этом вопросе не изменилось.

«Цивилизация вырабатывает в человеке только многосторонность ощущений и … решительно ничего больше». Да, крайне отрицательную аттестацию получил человек со стороны Достоевского «... самое лучшее определение человека — это: существо на двух ногах и неблагодарное».

Зигмунд Фрейд. На слово подполье первой же аналогией так и просится подсознание. Психологическое подполье Достоевского не стройная модель психики человека по Фрейду, так как намешано там преизрядно. В черепной коробке этого неназванного мелкого чиновника одновременно смешалось все и «Я» и «Оно» и «Сверх-Я». Смешалось, но временами все же читается, что вот здесь говорит «Ид», вот здесь «Эго», а вот здесь «Супер-Эго».

Жан-Поль Сартр. Парадоксальная реакция на рационализм сроднит это произведение с экзистенционалистами. Хотя Достоевский по-своему решает проблему свободы. Свобода в каждом человеке, этот синоним сознания у Сартра. Если разум отрицает свободу воли и ставит во главу угла «хотенье» то нам зачастую становится сложно понять свободу воли (выбора), постулированную Сартром. Если уж наш человек сам примется выбирать, то выбор его будет точно не рассудочным. Человек Достоевского априори несвободен, так как всецело подчинен страстям, желаниям, «хотениям».

Было ужасно тяжело пересилить себя и навсегда похоронить в своей памяти школьные уроки литературы. Казавшийся тогда нудным и серым мир Достоевского, сейчас заиграл всеми цветами. Говорят же, что до каждой книги нужно дорасти. Вот именно тот случай.
"Братья Карамазовы" – последний роман автора. И это ощущается. Ближе к закату своей жизни каждый из нас начинает задумываться о том, кто он, как он поступал, что он успел сделать. Все земное отходит на второй план, и перед глазами появляется вечное. Часто приходит и страх смерти и надежда на то, что этот мир лишь промежуточный в череде человеческих жизней. И эту надежду может дать лишь религия, в данном случае – православие. А, следовательно, все должно сводиться к самоанализу через призму «добро-зло». Вот этот роман и был задуман о бесконечной борьбе добра и зла за души людей.
Перед нами три главных героя - три брата, жизнь которых, в целом, сложилась практически одинаково. Они росли без матери и отца, в одном обществе. Было очень интересно следить за постепенным формированием их взглядов и убеждений.
Алеша – младший из братьев, образ бесконечного добра. Человек, который стяжает мир вокруг себя, чтобы через его свет и безграничную любовь к людям спаслись все вокруг. Самое удивительное в его образе – это то, что он, будучи реалистом, как и два других брата, несет в душе глубокую веру в Бога. Именно эта твердая и осознанная вера, а не слепое фанатичное следование православным канонам, подкупает окружающих. Его совета нельзя не послушаться. Алеша своими словами являет всем Истину.
Средний брат, Иван, становится своеобразным противопоставлением Алеше. Он самовлюблен, горделив и, кроме того, ярый атеист и западник. Его жизнь – это вечный бунт против мира, в котором «Божьим попустительством» творятся ужасные вещи, такие как страдания невинных детей. И сначала так эта человечность в нем подкупает, мысли-то его тревожат правильные и нужные. Но! Все эти переживания абстрактны и поверхностны, Иван бесконечно далек от народа. Скорбь за тяжелую судьбу деток в нем соседствуют с твердым убеждением, что крестьян следует чаще пороть, и что нет ничего зазорного в том, что «одна гадина съест другую». Вот тут-то автор и подводит читателей к мысли о том, что люди неделимы на бедных и богатых, взрослых и детей, великодушных и подлых, а вера непременно определяет собой деятельность.
Хоть в романе и три главных героя, но центральное место отводится старшему брату – Дмитрию. Вокруг него закручиваются все сюжетные линии, и все произведение становится своеобразным фоном к этой трагической русской судьбе. Именно за его светлую и томящуюся душу идет борьба до последней страницы романа. Порой, он был дик и заносчив, но через глубоко переживаемое личное страдание Дмитрий душевно преображается. Он осознает собственную порочность и несовершенство, ведь он желал счастья только себе, хотел быть судьей другим. Но как он может свершить справедливый суд, когда сам всего лишь человек, подверженный страстям. Муками совести и искренней любовью он исцеляется и смиренно принимает наказание за то, что всего на миг смог помыслить об убийстве человека, пусть ничтожного и недостойного жизни. В подтверждение его правоты ему был сон о черных и бедных деревнях, измученных крестьянах и среди них, о матери, которая держит на своих руках плачущее голодное дитё. И Дмитрий понимает, что исцелить это общество возможно только через личную жертву. Он просто обязан понести свое наказание. Пусть и столь незаслуженное и недостойное всех этих людей. Своим поступком Дмитрий закладывает фундамент нового общества. Он отдает свою жизнь за людей, а Алеша завершает начатое братом и ведет их праведным путем.

Господа, да знаете ли вы насколько сложно писать рецензию на эту книгу?
Кажется, что все слова на свете не выразят того, что творится на душе во время и после прочтения. Необычайное буйство, смятение, встряска, если хотите овладевают вашим нутром и заставляют всё в вас двигаться, сопереживать, обдумывать, запечатлять в памяти. Реальная жизнь будто на второй план отодвигается и вы понимаете: пока не дочитаете - не успокоитесь. А когда дочитаете, прежним человеком уже не останетесь.

Почему так происходит? О том, что Фёдор Михайлович гений русского слова, искуснейший философ и исследователь души человеческой уже было сказано бессчётное количество раз. Но как? Как не упомянуть об этом вновь, когда ты берёшься за очередную его книгу и не можешь не поразиться глубине его мысли, беспрецедентной проницательности и силе выбранных слов? Но как я уже писала, слов, чтобы описать все свои чувства, всё равно не достанет. Поэтому от метафизики к делу.

Когда я только бралась за книгу, представляла себе нечто совершенно иное. Но то, что я, в итоге, получила, безмерно превысило все ожидания. Так о чём же книга?
Можно ли вообще ответить на этот вопрос однозначно? О, нет. О скольких проблемах, идеях, событиях возвещают нам страницы данного произведения. Если хотите, лейтмотивом всё же будет считаться вопрос о сущности Добра и Зла, Вере и выборе человека. Но, однако, слишком важное место занимают также темы природы преступления и справедливости, человеческих взаимоотношений (тут нам и проблема "отцов и детей"), сопоставлении убеждений и поступков человека, национальных особенностей, устройства общества в целом и ещё бездна всего.
Чтобы всё уловить, нужно читать. Вдумчиво, серьёзно, размеренно. С определенным душевным настроем, конечно. И тогда эта книга непременно вас поглотит и вы будете тонуть в её глубине, теряться в её широте.

Итак, о чём эта книга? Эта книга о Человеке. О его душе. А это и бесконечная кладезь загадок, и "потёмки" и неиссякаемый простор для изучения, наблюдения, размышления.

Так в чём же состоит привлекательность этой книги? В Правде, которую нам преподносит автор. И эта Правда, обнаженная, трепещущая, входит нам прямо в сердце, наводя всё на ту же главнейшую мысль и тем самым, исполняя свою задачу. Ведь, читая, мы понимаем: про меня. Вот он весь я, как на ладони.

Мне трудно представить в эту минуту, что можно делать после прочтения данной книги, кроме как строчить ей хвалебную рецензию и украдкой утирать слёзки.

Я прочла Шедевр. Я высказалась. Спасибо.

"Записки из подполья" - мозговыносящая повесть Достоевского.

Здесь есть та же особая нервическая (шизофреническая) ритмика, которая присуща поздним романам автора. В небольшом произведении Достоевский предвосхитил технику "потока сознания" (в основном, первая часть повести), рассуждения о сознательном и бессознательном:

основные черты будущего экзистенциализма: отчуждение, страх, предсуществование, свободу, абсурдность существования:

рассуждения о хрупкости мира и о живом/неживом (присущие позже модернизму):

Повесть сильная. Всем рекомендую, особенно интересующимся экзистенциализмом.

P. S. "Подполье" - это аллегория, некая атомарная сущность индивида, его "Я".