Собрание сочинений в 4 томах. Том 2. Защита Лужина. Подвиг. Соглядатай. Рассказы

Кто из нас в детстве не выискивал диковинных зверей на абстрактных ковровых узорах, не испытывал внутренний трепет во время поездок в поезде, не мечтал стать героем книги или фильма, не придумывал собственные миры? Порой живость воображения и поиски чего-то важного не исчерпываются в детстве и продолжаются в юности – такие люди слывут мечтателями, их поступки называют ребячеством, надеясь на то, что с возрастом все это перегорит, пройдет, улетучится, зашпаклюется прозой жизни. Ведь в большинстве случаев так и бывает. Но есть люди, у которых эта штукатурка будней и забот постоянно отваливается, обнажая мечты, фантазии, душевные порывы. Такой человек при всем своем желании никак не может вписаться в рамки, определенные его окружением и обществом, в котором он живет.

Таков Мартын, герой романа «Подвиг». Его мечтательность, живость воображения и рискованность, помноженные на приглушенную, неотчетливую, но постоянно пробивающую свои побеги в самых неожиданных местах тоску по родине, дают в результате тот самый случай, когда круг нельзя поместить в квадрат. То и дело вываливается этот круг-Мартын из тесных квадратных рамок, к которым пытается себя приладить, и снова катится, не имея ни целей, ни привязанностей. Его финальное решение – это не минутный порыв души, не чудачество, не шалость, это давно задуманный и тщательно продуманный план, реализация которого, видимо, должна была наконец успокоить его метущуюся душу. Был ли это действительно осознанный путь к смерти или все же предполагался шанс выжить, только рискнув жизнью – решать читателю.

Себя же я увидела в другом герое романа, Дарвине. Это как раз тот самый случай, о котором я писала вначале – большинство юных чудаков и фантазеров с возрастом становятся «толстокожими», пригашают внутренний огонь, прилаживаются к требованиям повседневности, привычным для общества нормам и правилам, а от воспоминаний остается «одна выцветшая вывеска». Когда-то родные души, Мартын и Дарвин, встретившись спустя пару лет, оказываются чужими друг другу. Хотя последующее волнение Дарвина за друга, его действия, направленные на поиски Мартына, искреннее переживание за его судьбу уверяют нас в том, что он все же сохранил теплые чувства к товарищу.

Не могу не написать о Соне. С одной стороны, странная девушка, с другой – очень естественный женский образ. Не думаю, что Соня виновата в судьбе Мартына, хотя наверняка будет винить себя за это. Конечно, обзаведясь семьей, вряд ли Мартын решился бы на такой шаг. Однако Соня отказывала не ему одному: один со временем нашел новую привязанность, другой «реанимировался» с помощью творчества. Мартын же Сони особо не добивался (так лишь, в духе «была не была»), считая, видимо, что все должно произойти естественно, если на то судьба.

Конечно, конечно, невозможно не упомянуть набоковский стиль и слог – то, чем он завораживает, затягивает в воронку повествования, насыщает живительным нектаром читателя, неравнодушного к хорошему литературному языку и оригинальным авторским приемам. Также обожаю набоковский лаконизм: в небольших по объему романах он умудряется написать так много и о столь многом! Воды здесь нет, здесь каждое слово много весит, повествование одновременно и «концентрированное», и легкое в чтении.

Кажется, у меня тихий восторг - начинаю проникаться симпатией к творчеству Набокова. «Лолита» романом не пошла, но в юности понравилась экранизация 1997 г., «Камеру обскура» оценила со второго раза, а «Защита Лужина» зацепила сразу.


В основе сюжета - история жизни шахматного вундеркинда с РАС (расстройство аутистического спектра) Александра Лужина. Прототипом Лужина-младшего был близкий знакомый Набокова, гроссмейстер Курт фон Барделебен.

В детстве главный герой живет в атмосфере непонимания со стороны родителей, страдает от травли одноклассников. Не было у него и каких-либо стремлений или увлечений, пока случайная встреча с человеком, мельком показавшим ему целый мир на шахматной доске, смогла перевернуть его жизнь с ног на голову. Казалось бы, вот оно, лекарство против тяжелой обыденной жизни, но не тут-то было…
Невольно задаешься вопросом: чем все-таки были для Лужина шахматы, спасением или ловушкой?


Глубокий, многосторонний роман. Точно показаны созависимые отношения между супругами Лужиными, где жена – созависимая (полностью сосредоточена, если не сказать зациклена, на интересах супруга и на его жизни), а муж – контрзависимый (с противоположными созависимости признаками: если бы существовали мантры контрзависимости, одной из них была бы «Мне никто не нужен»).


Несмотря на все достоинства романа, есть то, по отношению к чему у меня остался большой вопрос: как так вышло, что у героя даже не заподозрили РАС?


Вывод: знакомство с Набоковым лучше начинать не с «Лолиты».

Какая вещь! Почему мне казалось, что будет скучно?
Я обожаю шахматы. Меня пятилетнюю стала потихонечку учить мать, и шахматы сразу заменили мне куклы. Они были моими друзьями, моей армией и лучшим обществом, которое меня всегда понимало. Я их, кстати, далеко не всегда. Чудовищно бесилась, когда проигрывала. Чтобы это случалось пореже, стала учить младшего братишку. Когда мне было 12, а ему 8, он взялся за теорию и стал меня легко побеждать. Меня! Сопляк! С тех пор я не играю, а только с удовольствием решаю задачки и смотрю, как в шахматы играют другие. Какое детство без шахмат?!.
А с Лужиным они сыграли злую шутку. Набоков описывает у героя аутизм, классический синдром Аспергера: когнитивные способности сохранены, речь специфическая, но понимание её не осложнено, отсутствие эмпатии и другие признаки. Перед нами человек, который играет в шахматы - и только. Драма такой личности заключается в том, как безобразно с ней обращаются окружающие.
С самим Лужиным всё в порядке! В непонятном мире среди непонятных людей он находит прекрасную, волшебную штуку - шахматы. Дело "сложное, острое, насыщенное необыкновенными возможностями". Тут бы и быть счастливым... Однако его немедленно прибирает к рукам ушлый Валентинов и эксплуатирует своего "вундеркинда" безжалостно, пока тот приносит доход, а затем бросает в таком состоянии, что тот по инерции мчится в нервный срыв. Тут же является преданная "тургеневская" девушка, ни разу не названная по имени (уверена, что герой затруднился бы ответить, как зовут его жену). Смыслом её жизни становится забота - нет, скорее, "дрессировка" супруга, чтобы соответствовал (визуально и поведением) общественному канону. Неутомимые усилия по исправлению Лужина, предпринимаемые женой, тёщей и бандой приятелей совместно с почуявшим новую наживу Валентиновым вынуждают беднягу к ответным мерам. К защите. Лужин изо всех сил пытается быть незаметным, сберечь своё сознание, уникальный островок свободы и спокойствия. Но окружающие слишком требовательны, они принуждают героя к невозможному: одни - чтобы стал респектабельным супругом, другие - чтобы выигрывал партию за партией.
Следишь за всей этой вакханалией вокруг героя и впервые без раздражения думаешь об антипсихиатрии! А также о том, что любовь и забота иногда - яд, лучшей альтернативой было бы оставить в покое. К сожалению, этого лекарства наше общество гуманистов не предоставляет.
И написано отлично.

-
спрашивают его, школьника, учителя. Это ж как надо сидеть, чтоб такой эпитет породить!
А вот одно из фортификационных сооружений героя - против соперника-общества:

Момент, когда общество-противник настигает Лужина, когда рушится его защита, описан жутко, как сцена из какого-нибудь хоррора:

- И зверь-социум бросился на героя и сожрал беднягу с потрохами!

Пришли ко мне и спросили, что такое шахматы.

«Ну, как же, — ответил я, — это интеллектуальная игра, развивающая логическое мышление, изобретательность, память».
Пришли к Лужину и спросили у него, что такое шахматы. «Не знаю, — сказал Лужин, - это моя жизнь».
А потом взяли обоих и лишили всякой возможности соприкасаться с шахматами.
И снова пришли ко мне и задали тот же вопрос. «Ну, как же, — ответил я, — это интеллектуальная игра, развивающая логическое мышление, изобретательность, память».
Пришли к Лужину, а Лужина уже нет — он умер от тоски.

Книгу добавил в любимые.

Набокова, наряду с Элтанг и Валье-Инкланом, добавил в свой список виртуозов описательной прозы. Король, дама, валет.)

Цитаты

всё, кроме шахмат, только очаровательный сон

Стройна, отчетлива и богата приключениями была подлинная жизнь, шахматная жизнь, и с гордостью Лужин замечал, как легко ему в этой жизни властвовать, как все в ней слушается его воли и покорно его замыслам.

«Значит, шахматам капут? — с удовлетворением отметила мать. — Что же это от него останется, — одно голое сумасшествие?»

«Ты беременна? Я уверена, что уже беременна». «Да что ты, — отвечала дочь, — я давно родила».

пустоту лужинской жизни

Она знала, что нужно спешить, что каждая пустующая минута лужинской жизни — лазейка для призраков

P.s. Защита Лужина. Жизнь поставила шах и мат.

Повесть написана Набоковым в 1930 г в Берлине, время повествования-1924-1925гг, написана из " мира душерастворения, где бедный Смуров существует лишь постольку,поскольку он отражается в сознании других людей,которые, в свою очередь,пребывают в том же странном,зеркальном состоянии,что и он."-цитата автора из предисловия к американскому изданию повести.
По своей фактуре повесть напоминает уголовный роман с вездесущей любовной драмой,где,как часто случается ,герой бежит от самого себя, расколотый невыносимым своим одиночеством и равнодушием чужой земли ,родины (боль поколений эмигрантов), избранной женщины, совершенно теряет себя :

И, дабы попасть в это состояние счастья, прожить его,-герою пришлось убить себя в самом начале повести.

не первая книга, читанная у Набокова, но первая за последние 8-9 лет.
на мой взгляд, далеко не лучший роман автора.
герой романа Мартын Эдельвейс родился в России и был воспитан в английских традициях, но та волна, которую подняла Революция 1917 г. и Гражданская война, не только вынесла его из отечества, но и оправила странствовать по миру.
Мартын побывал в Турции, Греции, ненадолго побывал в Швейцарии (там живет его дядя по отцу), закончил Кембридж в Англии, далее - Берлин и юг Франции. Везде и всегда он чувствует себя лишним, его гонит поиск лучшей доли. Так и хочется сравнить его с Чайльд Гарольдом, который также нигде не может найти покой. Примечателен разговор между Мартыном и французом, в ходе которого герой был то англичанином, то немцем, а под конец - швейцарцем. Он - человек мира ,но в этом и заключается его основная боль.
Девушка (Соня), которую Мартын сильно любит, отказывает ему, так и не найдя ни достойного занятия, ни достойной женщины, он приходит к единственному выводу - вернуться в Россию. Но нужен ли он там?
Роман очень тягучий, с большим количеством подробностей, часто ненужных, обращают на себя внимание неточности в написании некоторых слов - пенснэ, свэтер и т.д.

Говорят, не войти дважды в одну и ту же реку. Получается, что и в одну и ту же книгу дважды не войти…
Войдя второй раз в жизнеописание Лужина, спустя 25 лет после первого прочтения, мне уже по-другому показался этот человек.
От чего защищался или кого защищал некто Лужин? Эти вопрос может задать совершенно не сведущий читатель. Конечно, увидев на обложке шахматы, любой догадается, о чем речь.
В сущности, Владимир Набоков написал довольно немудрящую историю о жизни и самоубийстве человека, не сумевшего защититься от жизни.
Александр Иванович Лужин, шахматист, ничего в жизни, по сути не знавший кроме шахмат, выстраивал защиту против жизни.
Он, странный мальчик, нелюдимый и страдающий неврозами. Родители до самой осени не решаются сказать, что пришло время, и он идет в школу. Чувство реальности внутри этого мальчишки искажено, оно никак у всех.
Так и вижу сумрачного маленького Лужина под аркой его школы на сложенных дровах, где он одиноко просидел около двухсот пятидесяти больших перемен.
А ведь дома мальчик Лужин был совершенно счастлив. Родители заботились, чтобы сын имел все что нужно. Прекрасные детали обеспеченного детства, увлечения ребяческие. Лужин рано стал получать странное удовольствие от хитрости и гармонии фокуса, от того как складываются в чудесные картинки разрозненные кусочки пазлов.

Уже не случайными кажутся впрыскивания мышьяка Лужину-младшему. В то время, в XIX веке считалось, что инъекции незначительного количества мышьяка благотворно влияют на процессы кровотворения, на обмен веществ, скорость роста тканей и толщину костей.
И этот набор необычных фигур, явившихся в полутемном отцовском кабинете…Шахматы…
Вуазен, маленький самолет, летавший кругами над трибунами, заполненными восторженными людьми начала эры авиации, осенил своим полетом дальний волнующий путь шахматиста, на который вступил в тот день десятилетний Лужин.
В тот день он узнал, как называются фигуры на доске, как они могут двигаться.
В тот день в доме Лужиных все словно сошли с ума, а мальчик получил в свое владение отцовские шахматы.
Вот собственно и все. Вся дальнейшая его жизнь с развитием в игре необыкновенной энергии и сил Лужина – это шахматы. Ничего другого…
Сила шахматного гения постепенно превратилась в сумасшествие совершенно особого рода - шахматное внутреннее безумие. Все признаки помешательства, которые прорываются наружу: невпопад произносимые слова, растерянность, отсутствие поступков и неразумно-детские действия принимаются окружающими за проявления безволия, слабохарактерности или рассеяности.
Однако он безумен. Безумен внутри, где бушуют шахматные партии, то в продолжение с итальянцем Турати, в поединке с которым Лужин окончательно сошел с ума, то со страшной, несущей вечную угрозу действительностью. Лужин должен тщательно скрывать ото всех свое безумие и ему это долгое время удается. Но жизнь, которая постоянно готовит козни и от которой нужно защищаться только хорошо просчитанной комбинацией, обескураживающим противника маневром, наконец жизнь все-таки ставит ему мат.

В. Набоков писатель, который великолепно создает атмосферу. Однако он создает не просто под задачу, под авторский замысел, он создает ее под загадку. Интереснейшую, сложную загадку со многими ходами, заложенными между строк.
Скользящие тени по Лужину, спящему в автомобиле, положив голову на плечо невесте – гениально написанная сцена. И сам Лужин человек лишь тень на этой земле. Тень скользнувшая и исчезнувшая.

Рос себе в обычной семье в предреволюционной России один мальчик по фамилии Лужин. Проявим толерантность и не скажем, что с отклонениями в развитии, а скажем просто, что не такой как все. Был он дик, нелюдим и замкнут. А так как личность его была постоянно замкнута на самого себя, то был он еще чрезвычайно раним и истеричен. Тяжело было мальчику жить, не вступая в конфликт с окружающим миром. Неприятности так любят притягиваться к тем, кто заранее трепещет при мысли о них. И не знал Лужин в какой угол забиться и спрятаться от страшного внешнего мира.

Но однажды судьба свела его с шахматами. Имея предрасположенность к этой великой игре, Лужин сразу усмотрел в ней новые возможности. Возможности для бегства от реального мира. В недолгий срок Лужин, благодаря особенному типу мышления, развившемуся из-за его замкнутости, добивается отличных результатов в шахматах и встает в один ряд с великими гроссмейстерами. Превратившись в типичного гения, всецело отдавшегося любимому делу и не следящего не то что за окружающим, но и даже за собой лично, Лужин, не зная меры и перегрузив психику тяжелой умственной работой, подводит себя к состоянию помешательства.

Он начинает даже в повседневности мыслить шахматными образами, рассматривая жизнь как шахматную партию, как игру мира против себя. Наверное, каждому приходилось сталкиваться с моментами, когда проблемы на работе, в учебе или личной жизни так нагружают психику, что кажется заполняют всю остальную жизнь. И кажется, что и нет больше никакой жизни, кроме этих проблем. А теперь представьте, что такая ситуация происходит у человека, который не знает и не хочет знать другой жизни, всецело концентрируясь на своих проблемах. Помешательство гарантированно. А трагический конец становится уже явственно близок.

Совершенство литературного языка Владимира Набокова как нельзя лучше подходит для описания процесса помешательства. Тонкая работа автора позволяет проникнуть в самые закоулки сознания главного героя и прочувствовать все стадии сумасшествия от начала безумия до закономерного акта суицида. Книга получилась атмосферная и гнетущая своей безысходностью, и надо особо отметить натурализм, происходящего на ее страницах действа.

Начало этого небольшого романа, где описывалось детство Лужина в дореволюционном Петербурге и на даче, мне понравилось значительно больше, нежели его картины из взрослой жизни. По большому счету, мне все равно, о чем пишет Набоков, какие темы поднимает, - для меня главное КАК он пишет, люблю все те "словесные кружева" Мастера, на которые, оказывается, кто-то еще и жалуется.
Жил-поживал маленький Лужин, возможно, аутист, мир которому расцвечивала шахматная доска в белые и серые квадраты. Неуютно, на периферии сознания что-то происходит: революция, войны, взросление, адюльтер отца, издевательства и насмешки мальчишек в гимназии, смерть родителей, эмиграция, появление невесты, женитьба... В гениальной (или нездоровой?) голове Лужина непрекращающаяся шахматная партия с самим собой, с жизнью, с Вечностью. Шахматы - единственное, пожалуй, связующее звено между Лужиным и миром. А шахматный турнир, потребовавший напряжения всех душевных и физических сил, привет к обмороку, нервному выгоранию и болезни.
Но у нас есть невеста, а потом и жена. Этакий пример доброй самаритянки, которая спасет, обязательно должна спасти нашего героя! И тут неясно, что же лучше, что было бы, не "подбери" она Лужина, что же сталось бы со стареющим мальчиком-вундеркиндом? Еще пара турниров, нервное выгорание и смерть? Победа, проигрыш - и забвение? Мне кажется, при любом раскладе Лужин получает от жизни шах и мат, а так хоть какое-то время о нем заботились, упрощая и улучшая быт, и, может, даже любили.

В разного рода специальных учреждениях и заведениях по отношению к своим клиентам, пациентам и прочим «воспитанникам» приемлем и распространён термин "спецконтингент". Главный герой этого набоковского романа господин Лужин отнюдь не является клиентом/пациентом/воспитанником какого-либо учреждения или заведения, но тем не менее по отношению к нему этот термин напрашивается со страшной всесокрушающей силой — вот уж действительно Спецконтингент.

Согласно одной легенде, переведённой в литературную форму англичанином Уильямом Джонсом, некто древнеримский Марс (знакомое имечко, не правда ли!) пленился красотой не менее древнеримской красотки-дриады Каиссы. Юная соблазнительница оказалась губ-не-дурой, и только благодаря изобретению новой игры с волшебными словами Шах и Мат Марсу удалось добиться взаимности. Легенду эту я ни в оригинале, ни в переводе не читал, однако же в положенное время читал "Дар Каиссы" Александра Казанцева, откуда, собственно и узнал имя этой небесной шахматной покровительницы.

А ещё живо и ассоциативно пришла на ум ситуация с Гарри Поттером и его друзьями, когда в одной из книг (в моём случае это был только фильм) они были вынуждены играть шахматную партию с зачарованными каменными шахматными фигурами, и где расхожее шахматное выражение "съесть фигуру" означало попросту разрушение и смерть таковой. В данном набоковском случае мы имеем дело с человеком явно зачарованным, с человеком, одержимым шахматами (уж не знаю, кто зачаровал Лужина, Марс или Каисса, как по мне, так скорее мстительный и воинственный Марс в диком припадке жуткой ревности к своей возлюбленной наслал на нашего ГГ своё проклятие). А может и вообще в этом случае мы имеем дело не с человеком, страстно влюблённым в шахматы и представляющем весь мир шахматной доской, где он сам один из королей, и где и он, и все прочие только лишь участники этюдов, участники атак и защит, дебютов и эндшпилей, цейтнотов и, конечно же, шахов и матов; мы имеем дело с аватаром Каиссы? Которая явилась в наш мир посмотреть на нас, грешных, посмотреть и поиграть с нами, поиграть нами...

Не устаю возносить хвалу набоковскому языку, третья его книга и третье моё восхищённое ВАУ! Интересно, что там будет дальше...