Собрание сочинений в 4 томах. Том 2. Защита Лужина. Подвиг. Соглядатай. Рассказы

Мне никогда не удавалось понять, что же творится у одаренных людей в голове. Думаю чем талантливее человек, тем больше он интроверт. Сам я тяготею к экстравертам, и потому, никакими особенными способностями не отмечен:). Но есть у меня один знакомый. Типичный интроверт. И он обладает абсолютным слухом. Музыка звучит у него в голове. Боюсь, этого мне никогда не осознать, не прочувствовать. Остается только созерцать с восторгом, и, возможно, легким сожалением (ведь нельзя же и в самом деле сожалеть о том, чем никогда не обладал!), причудливые пути гениев.

Творчество. Искусство. Тайный мир, одаренных людей. Я читал книги о писателях, о художниках, о врачах, ищущих, пытливых, желающих найти новое, нестандартное решение («путь Шеннона», к примеру). Набоков также приподнял перед нами завесу гениальности. Но своим, неповторимым, филигранным способом, в своей, исключительно ему присущей манере.

Будучи сам, гением слова, он в очередной раз, пускает нас в душу человека, позволяя пусть одним глазком, но увидеть те скрытые процессы, которые в ней происходят.
И, знаете… Ничего хорошего там не происходит. Мне кажется, гениальность, это и благословение, и проклятье для самого гения. Какой-то странный, необычный каприз в расположении генов, или чего-то там еще, дает миру этих людей, без которых немыслим технический прогресс, немыслимо искусство. Но если их одаренность - это благословение для мира, то для них самих, она идет рука об руку с проклятьем. Потому что безумие, это слишком частый спутник гениальности.

Набоков прекрасно подал это безумное блюдо гениальности. Книга читается по нарастающей, все быстрее, чем ближе к финалу, к развязке. В очередной раз склоняюсь перед его тонким мастерством психолога, в описании внутреннего мира героев.

P.s. И еще пару слов, о знаменитом «Набоковском» слоге. Вы когда-нибудь ели малиновое варенье? А когда ели, думали ли вы о нем так?:

она ловко положила ему на стеклянную тарелочку чудесного малинового варенья, и сразу подействовала эта клейкая, ослепительно красная сладость, которая зернистым огнем переливалась на языке, душистым сахаром облипала зубы.

За то и люблю.

"Что мне до всего этого?
Ведь я же вернусь.
Я должен вернуться..."

"Он подумал: какая странная, странная выдалась жизнь, - ему показалось, что он никогда не выходил из экспресса, а просто слонялся из одного вагона в другой..."

Как замечает сам Владимир Набоков в предисловии к одному из изданий своего романа, написанного в далеком уже 1930-м году, - Владимир Набоков - Подвиг , "Мартын – самый добрый, самый порядочный и самый трогательный из всех моих молодых людей, а Сонечку, с ее темными, лишенными блеска глазами и жесткими на вид черными волосам... знатоки любовного тайноведения и приворотов должны будут признать из всех моих женских типов самой неизъяснимо-обворожительной, хоть она, конечно, взбалмошная и безжалостная кокетка". После автора и добавить-то нечего. Трудно не согласиться с тем, что Мартын - действительно один из самых привлекательных, благородных набоковских персонажей, не то что не совершающий зла - даже не помышляющий о том. И начинать свое знакомство с творчеством великого русского классика, я бы рекомендовала именно с этой книги. Трогательная, нежная, воздушная - как все, впрочем, книги от Набокова, она вместе с тем поражает еще какой-то внутренней чистотой, чистотой помыслов и устремлений, романтичностью, неслучайно же сам Набоков писал этот роман под рабочим заглавием "Романтический век" (на мой взгляд, именно рабочее заглавие и отражает всю суть книги).

История взросления и возмужания, перехода от детства и юности к зрелости очень тонкая, деликатная, нет тут пошлости тем (как это бывает иногда у классика: измены, обман, лицемерие...), а еще в ней очень чувствуется автобиографичность и да, как признается сам автор, в книге действительно есть переклички с его жизнью.

Спокойный, рассудительный, сдержанный Мартын (какое удивительное и неповторимое имя выбрал для своего главного действующего лица писатель) переживет на наших глазах разлуку с родиной, вынужденную и горькую, смерть отца, которого не любил, и оттого чувствующий свою вину, первую любовь (первое познание женщины, которая вдобавок старше его), первую несчастную влюбленность (та самая кокетка Соня, которой отчего-то все встреченные ею мужчины делают предложение выйти за них замуж), но все это скрыто так глубоко в сердце и душе, что едва ли мы приблизимся к пониманию истинной подоплеки и силы чувств хотя бы на треть. Для меня Мартын так и остался человеко-загадкой. И позволю себе не согласиться с мнением классика:

"Второй же взмах моей волшебной палочки значит вот что: ко множеству даров, которыми я осыпал Мартына, я умышленно не присоединил таланта. До чего легко было сделать из него художника, писателя; как нелегко было удержаться от этого и в то же время одарить его изощренной чувствительностью, которая обычно свойственна твари творческой; как жестоко было не позволить ему найти в искусстве – не убежища (это всего лишь чище выметенная камера на менее шумном этаже), но утоления зуда бытия! Возобладало искушение совершить свой собственный маленький подвиг в сияющем, всеобъемлющем ореоле".

А по-моему, это тоже талант - просто, порядочно и благородно жить, не заглядывая далеко в будущее, не упиваясь прошлым, наслаждаюсь исключительно настоящим, преходящим; жить, уважая свободную волю других, не навязывая никому свое общество или взгляды, не унижаясь пред кем-нибудь, не унижая никого...

Черный квадрат окна, молочно-белые квадраты звезд, грузная фигура Короля на скользкой оконечности шахматной доски под названием Жизнь, мелкая слякотная изморось в лицо. Одно движение рук, всего один ход и перед Королем открыто свободное пространство великой вечности. Игра закончена. Защита выстроена. Пешки сделали свои ходы. Ферзь отошел в сторону, Король сам выстроил свою защиту.

Ах, Набоков - Мастер игры. Им разыграна безупречная партия – одна, но разными игроками: автор-читатель, автор-Лужин, читатель-Лужин. Партия филигранно выверенная, просчитан каждый ход и Набоков, как мастеровитый гроссмейстер делает свои ходы, разбрасывая в тексте намеки, зацепки, припрятывая их за словесные финтифлюшки: дебют партии – утрата Лужиным собственного имени, затем постепенно появляются марионетки, тропинки, аллюзии с судьбой Моцарта, миттельшпиль – игра с Турати, эндшпиль – красная сувенирная коробочка с шахматами, обретение имени собственного. Игра сыграна. Финал партии. Казалось бы, такая холодная препарированная партия-наблюдение за одним-единственным человеком – Лужиным. И Ферзя автор подарил Лужину абсолютно никчемного. Эдакую ''тургеневскую девушку'', которая непонятно что хотела от Лужина: либо себя в нем полюбила – я тебя спасу милый, либо от собственной жалости задохнулась и умилилась. А Лужин…Но Набоков создал изумительный образ гения, который живет своим внутренним миром.

Для Лужина весь его мир – это мир шахмат, расчерченный черно-белыми квадратами и наполненный ходами, как музыкой. Каждая партия – создание новой мелодии, в процессе одна мелодия может трансформироваться в другую: ход – нота, ход – нота. В результате Лужин творит музыку шахмат. Она у него внутри. В голове, в его удивительной голове: драгоценный аппарат со сложным, таинственным механизмом. Для любого нормального человека Лужин маргинален, вне любой социальной группы, он за пределами этого мира, но его внутренний мир прекрасен. Его невозможно познать, невозможно проникнуть в этот мир аутиста, его собственный мир, существующий исключительно у него в голове. Почти всегда в романах Набокова жизнь подражает искусству, в этом романе жизнь Лужина – есть шахматная партия, искусство создавать музыку, творить гениальные ходы, защиты и выигрывать. Тут неприятности на полу так обнаглели, что Лужин невольно протянул руку, чтобы увести теневого короля из-под угрозы световой пешки. Для него игра в шахматы – жизнь, творчество, воздух.
Всё, что вне игры – это не жизнь, это финал партии. Его поединок с Турати как высшая точка, предел – дальше ходов у Лужина нет, можно только выстроить защиту. Самому. А если ходов нет, если шахматы перестали звучать и создавать мелодию жизни – это конец. Конец игры. И мне, как читателю, остается только слушать музыку, рожденную в драгоценном аппарате...Лужина ли? Или Набокова?

Безумно трогательно читать у Набокова о России, о запахах (ведь набоковский Берлин не пахнет): быстрое дачное лето, состоящее в общем из трех запахов: сирень, сенокос, сухие листья; о горечи утраты, насмешка над лубочной Россией родителей Лужиной.

И как можно не восхищаться вот этим: быстрое дачное лето, состоящее в общем из трех запахов: сирень, сенокос, сухие листья; между тем, лестница продолжала рожать людей…; поздравляю, налимонился…; нафталинные шарики источали грустный, шероховатый запах; черный, свившийся от боли кончик спички, которая только что погасла у него в пальцах.

«Всё, кроме шахмат, только очаровательный сон»

В моём восприятии роман «Защита Лужина» перекликается с таинственным и загадочным рассказом Чехова – «Чёрный монах». Коврин страдал манией величия, а у Лужина на фоне аутистической отстранённости от мира развивается маниакальная страсть к шахматам. Но если относительно реальных научных достижений чеховского героя мы, пребывая в неведении и сомнениях, можем только гадать, то талант героя Набокова подтверждён его многочисленными победами на разных шахматных турнирах.

Я читала этот роман впервые. И чувствую, что на самом деле он, наверное, гораздо глубже, чем мне это представляется сейчас. Любопытно было встречать на страницах книги супружескую чету Алфёровых, перешедшую сюда из «Машеньки». И если саму Машеньку в одноимённом произведении мы так и не увидели, то в «Защите Лужина» «её прелестное, всегда оживлённое лицо» мелькало неоднократно. Причём всегда – в неразлучной паре с мужем, что позволяет предположительно считать их брак удачным и прочным. Хотя многое порой бывает совсем не тем, чем кажется.

В романе прослеживается трагичный путь одержимого игрой шахматиста к безумию и «ужасу шахматных бездн». Шахматы, случайно попавшие в поле зрения аутичного Лужина-ребёнка, стали смыслом его существования. «Жизнь с поспешным шелестом проходила мимо, и вдруг остановка, - заветный квадрат, этюды, дебюты, партии». Но шахматный опекун талантливого мальчика развивал дар своего подопечного в своих личных интересах, не заботясь при этом о Лужине-человеке. А, выжав из него все соки, "благодетель" исчез и переключился на кинематограф.

С женой же известному шахматисту повезло гораздо больше. В их союзе она играла роль заботливой матери, в которой герой и нуждался. А счастье настоящего материнства в этом браке Лужиной не суждено было изведать из-за отсутствия интимной близости между супругами. Жена делала всё возможное для спасения мужа из цепких лап психической болезни. Но последняя оказалась сильнее. «Шахматы были безжалостны, они держали и втягивали его. В этом был ужас, но в этом была и единственная гармония, ибо что есть в мире, кроме шахмат? Туман, неизвестность, небытие…».

После лечения в психиатрической клинике Лужин пытался угадать и переломить свою судьбу, мысля шахматными образами и продумывая жизненные ходы. Но найденная им пробная защита не сработала, оказавшись ошибочной. Свою финальную партию – с жизнью – Лужин проиграл, оставив себе единственный выход – «выпасть из игры». И, простившись с женой, он шагнул в чернеющую «квадратную ночь с зеркальными отливами»…

Оттягивала момент написания, как могла. Хотелось, чтобы после "Других берегов" улеглось в голове всё взбаламученное. а вот читала, наоборот, подряд, чтобы не улеглось ещё. Потому что "Лужина" я очень люблю. Вот почему так получается, что к двум очень похожим книгам относишься совершенно по-разному?

Можно долго рассуждать, страдает ли Лужин явными расстройствами аутистического спектра или нет, так как посылки есть и к варианту за, и к варианту против. Явно лишь то, что он социопат, только совсем не такой обаяшка или приспособленец, которого любят вырисовывать в современных сериалах. Неприятие людей у Лужина совсем иного рода, не отвращение, а, скорее, непонимание. Лужин, имя которого совершенно неожиданно вспыхнет на последних страницах, но не пригодится (а в самом деле, зачем ему имя, ему нужно название — Лужин), с нашим обществом сдружиться не смог. Неудачная партия, а на попятную не пойдёшь. Выход он ищет в другой реальности, под раздачу попадают шахматы — а чем не мир? — и Лужин с головой в эту игровую среду окунается. Жил бы в наше время, наверное, ушёл бы в онлайн игры. А потом шахматная реальность потихоньку Лужина пожирает, и вот он уже в воображении пытается взять вон тем деревом фонарный столб, а потом и все свои действия рассматривает через призму шахматной партии.

И что такое защита Лужина? С поверхностного слоя обозрения — это та самая идеальная защита, которую он хочет изобрести для поединка с соперником, превосходящим его в шахматном мастерстве. Мучается, пытается, но... А если взглянуть глубже, то он уже не о конкретной партии думает с каким-то там смертным человеком, а целиком о своей жизни. Он зашёл в тупик, поставил себя если не в цугцванг, то в какое-то другое подвешенное состояние и пришёл к выводу, что в реальной жизни защиту для себя он просто так придумать не может. Остаётся один выход — смахнуть фигуры с доски в надежде на то, что реванш будет в следующей партии. Если эта партия состоится.

Мне герой Лужина очень близок. Набоков отчаянно пытается оживить его собственными чертами, воспоминаниями, подпитывает мелкими деталями, украденными из своей жизни, и Лужин постепенно разбухает плотью до приличного правдоподобия. Я ему верю, вспоминая, как можно чувствовать себя неуютно в этом мире, где каждый новый человек — как острый шип, впивающийся в твой хрупкий мягкий кокон. Возможно, впрочем, что верить Лужину будут далеко не все.

Три звезды совершенно не означают оценку произведения, писателя или его знаменитого языка, это только защита. Чтобы ОНО меня не заметило. Я умоляю - я хочу остаться в стороне от Набокова. От его прозы, по крайней мере. Мне страшно.
У него всегда о безумии?

Не напрасно я не верила этому быстрому движению глаз (вверх, еще вверх), этому экзальтированному жесту, этому голосу: "Я наслаждалась Набоковым, наслаждалась! Я купалась в нем, пила его, боясь пропустить хоть слово!".
Ну и наслаждения у вас, мадам...

То, что у других писателей встречается редкими находками, у Набокова рассыпано щедро - по три штуки в одном предложении. Я говорю (разумеется!) об удачно найденных образах, магических неожиданных сочетаниях слов, разворачивающих буквы в картины, вызывающих движения воздуха, блики, тени, запахи и нежные прикосновения к коже.

Однако опасны они настолько же, насколько и прекрасны: прочитав о замшевой походке, я вздрогнула от прикосновения метафизической замшевой гусеницы к моей шее... Эти находки - некоторые из них еще сохранили пыль писательских записных книжек - эти верные и меткие наблюдения, вам не кажется, что их слишком много?
В "Защите Лужина" это показалось мне попыткой украсить живыми цветами мертвенную, восковую холодность авторского взгляда.
Мне не с чем сравнивать. Кроме этой "Защиты" я читала только "Лолиту" в лолитовском возрасте и не спрашивайте о впечатлении, а то меня будет не остановить - и мои слова никак мой имидж "любительницы литературы" не укрепят.

Эти набоковские словесные камлания хватают за руки, увлекают за собой, внушают прекрасные надежды, гипнотизируют. Именно им я обязана продвижением от странице к странице - ибо сюжет совершенно не развивался, никакого последовательного движения.
Сюжет все время находился на гране обморока, незаметно переступая грань то туда, то обратно. Приходя в сознание, сюжет обнаруживал себя в определенной точке событийной прямой и там, в этой точке, вяло барахтался и обрастал набоковскими словами, образами, магическими построениями - и снова падал в небытие, чтобы снова обнаружить себя в следующей стадии существования Лужина. Ощущение вязкости, движения во сне или под водой.

А теперь эмоции:
Лужин, милый Лужин, бедный, сумасшедший Лужин - за что он так с тобой? За что он вытащил на свой безжалостный свет это дряблое, рыхлое, жалкое тело, это путанное боязливое сознание, этот яркий гений, управляющий шахматными мирами?
Ну что людям до Лужина? Зачем? Оставьте, оставьте в покое! Не гальванизируйте, не храните в формалине бездеятельности, не выламывайте дверь! Не пишите о нем книг!

Быстрее, Лужин, быстрее! Прыгай, пока тебя снова не поймали!

Набоков как всегда. Мастерски владеет языком. Но обычно я читаю его описания дверных ручек и ахаю от восторга, а тут мне пришлось читать про жирного, потного, небритого и неопрятного мужика. Догадаться нетрудно, какова была моя реакция. Зеленый смайл, где ты?

Книга об одержимости, о том, как некая мысль или идея, "демон" может овладеть опустошенным человеком настолько, что разрушит его полностью. Мне все казалось, что был шанс у Лужина, а потом поняла, что не было, вот так автор меня обманул. Юный застенчивый худенький мальчик, асоциальный, должен оправдать высокие ожидания его отца. Как это сейчас звучит банально. Но почему-то этот сюжет сильно во мне отзывается, в книгах ли, в кино ли (фильм "Whiplash" никто не смотрел?). Такое противостояние отцов и детей, учеников и наставников, борьба воль. Хотя тут, кажется, Лужин-младший сдался изначально.

Лужину особо ничего неинтересно, но странным образом в его жизнь входят шахматы (любовница отца подкинула проблем). Это могли быть и не шахматы, в принципе, любое другое увлечение. И шахматы становятся его умом, его жизнью, его демоном, а потом и его безумием. Грустно видеть, когда человек настолько пустой, что им владеет только одна идея, и больше ничего. Человек постепенно отдается аддикции полностью. Это такой урок мне и всем прочитавшим. Завела хобби - будь добра заведи еще одно, а то потратишь на ЛЛ отдашь все свои лучшие годы прорве.

Виноваты ли родители? Отец, которого больше волновали собственные дела и шашни на стороне? Мать, тихо угасшая из-за полного невнимания со стороны отца? Возможно. С другой стороны, а что они могли сделать? Насильно человека не заинтересуешь. Виновато ли общество? Да я думаю, нет. Оно во все времена было жестоко к пустым людям. Прихожу к выводу, что виноват он сам, строение психики такое, цепляющееся, аутичное. Да, наверное, Лужин в какой-то мере был аутистом.

Интересна мне была безымянная жена Лужина, яркий образ "спасательницы" по жизни, ничего таким женщинам больше не надо, как положить всю себя к ногам гения-психа, и спасать-спасать-спасать их от внешнего мира и от самих себя. Наверное, с гениями только такие и могут жить, крепкие, как лошадки, и упертые, как ослицы. И полностью забившие на себя. Ну что же. Кесарю кесарево, и жалеть героиню я не могу, что хотела, то и получила.

Хороший роман, но не самый яркий у Набокова.

Я не виделся с Набоковым уже 4 года. Это мой старый друг, мы очень хорошо дружили прежде. Не идеально, конечно; скажем, однажды я не дочитал его "Приглашение на казнь", и он обиделся, не разговаривал со мной. А вообще: мы с первого взгляда друг друга взлюбили. Правда, как часто бывает, история знакомства не обошлась без женщины. Девушки. Девочки. Нам обоим нравилась одна и та же... девочка. Нет-нет, ничего такого, просто нравилась и всё, без задней мысли - как нравится цветок, на который смотришь и даже не думаешь сорвать. Лолита её звали. Негласно мы решили: пусть она живёт своей жизнью, а мы как-нибудь сами с усами... И на почве этой утраты, из солидарности подружились. Была потом ещё одна пассия, Машенька; были долгие вечера у Лужина, шахматиста; были посиделки с Горном - да много чего было! И в один миг всё куда-то пропало. Иные сказали бы: "Судьба развела", да я не верю в судьбу. Да что говорить! У вас тоже, наверняка, были такие закадычные друзья, которые неведомо как исчезали из вашей жизни. Другие занятия, другие знакомые, другие интересы...
И вот, мы снова повидались. Я сперва боялся. "Что я ему скажу?", "О чём мы будем вспоминать?". Переживал, что мы сильно поменялись за это время, и уже бесповоротно перестали интересовать друг друга. И! Зря волновался! Мы прекрасно провели эти несколько дней, так, как будто и не расставались!! Я был очень рад!! Истинная дружба не меркнет со временем. Пообещали вскоре повторить встречу. И я уверен - на сей раз это надолго.

Впервые за многие последние тысячи страниц и миллиарды абзацей я чувствовал физическое удовольствие от чтения! Такое щекотание перышком в мозжечке. Набоков - великий стилист, у него нет крупных зернистых мыслей-идеологем, зато какое течение-переплетение образов, вкусных словечек! Хочется жить после этого! Эмигрантская, выспренная, интеллигентская литература. В этом романе, возможно, и кроется некая глубокая идея, связанная с поступком ГГ в финале, идея, которую я интерпертирую, однако, простыми словами: Мартын не нашёл себе места в жизни, не обрёл успеха ни в труде, ни в любви, и совершил своего рода "самоубийство". Герой этот мне был симпатичен (всяк, в ком видишь свои черты, симпатичен) и мне не жаль, что он так поступил в конце. Это подвиг! (обращайте внимание на звучание и этимологию слов: "подвиг" - "путешествие", от слова "двигаться"; а ведь таких двусмысленных слов в языке тьма - "тварь" (творить), "зависть" (зависеть) и т.д.)) Для столь скромного и деликатного человека - двойной подвиг. Он как цветок, и фамилия у него цветочная.

Плачевная (и героическая) участь постигла героя при "старании" женщины (а как же без неё). Я со своим мужским умишком не понял Соню (ах, какое имечко! Мартын-цветочек и бледнощёкая Сонечка - идеальная пара...). Не захотела быть с деятельным предприимчивым Дарвином, не захотела быть с искренне любящим Мартыном - и осталась ни с чем, чуть ли не у пустого корыта. Женщины! Сладостные 8-мартовские слова уже выветрились у вас из головок - рассудите трезво, подскажите - чего Соня хотела??
К слову о Дарвине - в романе очень колоритные персонажи. Вот этот герой ← смешной, рубаха-парень (прикол с кочергой сплошная умора). Плаксивый дядя Генрих. Извращенский Арчибальд Мун. Неприхотливый Зиланов. Лёгкая как ветерок Алла. И пр.

У книги линейное повествование: от рождения до, назовём это, исчезновения героя, и когда ты наблюдал воочию за становлением личности, за неудачами и успехами, первыми девушками и неразделённым чувством - ты не можешь не сопереживать и не понести утрату на последних страницах. Крепкий Дарвин и тот чуть не рыдал, Соня запаниковала. По форме книга напомнила "По эту сторону рая" Фицджеральда (и написаны обе всего с 10-летней разницой). Мелочь ли - в романе ровно 50 глав, но, но - 11-я глава отсутствует, после 10-й сразу следует 12-я. Наверное, Набоков, сидя за письменным столом, вспомнил вдруг обо мне, отвлекся и пропустил цифорку.

Когда долго не было любви, нынешняя любовь кажется сильнее других. Помимо этого, книга понравилась ещё и потому, что она коснулась одной моей душевной струны и извлекла пронзительную минорную ноту. Речь о путешествиях. Мартын много путешествует (оттого ли, что нигде ему нет места, и тянет в непонятное "туда", где оскорблённому есть чувству уголок?), много двигается, совершает подвиг (или подвИг), и - может быть, мой личный подвиг будет состоять в том, чтобы однажды покинуть родное гнездо и поехать куда глаза глядят... Без оглядки, без цели - уехать ради перемен. Путешествовать побаиваюсь; где родился, там и пригодился. Эээх. Не знаю. Владимир Владимирович любит озадачивать. Никогда не даёт прямых советов.
На этом и закончим: поздним вечером думая о будущем и вспоминая о прошлом - о добром друге В.В.Набокове, видеть (=читать) которого - как будто заново открывать для себя этот прекрасный мир!

P.S. В Зоорландии вводится полярная ночь.

Отличная идея, но реализация меня не зацепила. Читатель знакомиться с жизнью шахматиста Лужина, который, как оказалось, выдуманные герой, а я то надеялась, что хоть чуть-чуть книга биографическая. Но при этом автор пишет достаточно биографично, добавляя вставки из будущего (как в последствии вспоминал одноклассник о Лужине и т.д.).
Описание начинается с детства героя. Он был непростым мальчиком, замкнутым и недружелюбным, очень своеобразным и долгое время совсем не знал, что ему нравиться и интересно в жизни до того как совсем случайно не познакомился с шахматами. Отец Лужина младшего - писатель Лужин старший, мама - несчастная ревнивая женщина не нашедшая себя в жизни. Отношения с сыном у них поверхностные, даже если учитывать специфику ребенка, можно было бы попытаться относиться иначе. Вообще мне весь роман показался крайне поверхностным.

Главный герой имеет определенные нюансы развития, он гениальный шахматист, умеет видеть прелесть этой многогранной игры, но при этом замкнут и совсем не умеет общаться с людьми, рассеян и далек от представлений о нормальной человеческой жизни. Если бы повествование велось от его имени, было бы интересней и глубже, ну или, чтоб автор описал внутренний мир героя. К сожалению, читатель видит только оболочку с вкраплениями того, что происходит внутри, мне было этого мало, мало красоты игры которую мог прочувствовать герой, мало его истинных чувств, восторгов и ужасов, ну или даже мало равнодушия если представить, что он был просто как вычислительная машина.
Детство героя показалось очень перспективным, читатель знакомиться не только с проблемами семьи Лужиных, но и с отношением к герою в школе, в общем с его детством. Когда герой вырастает все становиться каким-то односторонним, соревнования и странная любовная линия, которую с натяжкой можно назвать любовной. Я не поняла как вообще герой мог жениться, как его выбрала жена, никак не описаны мотивы (ну кроме того, что она почувствовала его гениальность и решила ухаживать за неуклюжим гением).

Вся жизнь игра? Конечно, абсолютно с этим согласна, сравнить ее с партией в шахматы - это отличная идея, глубокая и перспективная. Герои тоже имеют свой вес, а ходы могут привести к разнообразным результатам, если ты хочешь выиграть, нужно научиться просчитывать результат на несколько ходов вперед. Как соотнести данную чудесную идею с самим романом, я не знаю, у меня не соотноситься, не чувствую я гармонии, может не созрела еще, не знаю.
"Защита Лужина" это второе произведение Владимира Набокова которое я прочитала, не последнее, но вывод уже сделала, что автор точно не мой, больше многого ждать от его книг я точно не буду.

А был ли Лужин? Кто такой Лужин? Лужин старший, Лужин младший, мать Лужина, жена Лужина, тетя Лужина... - они все как шахматные фигуры, только почему-то безымянные.
Владимир Набоков предложил читателю решить шахматную задачу. Для меня это невыполнимая миссия, но значит ли это, что и сам роман я не в силах понять? Странно, я читаю его второй раз в жизни. Когда-то был прочитан сборник произведений Набокова, вызвал заслуженное восхищение и почти забыт. Оригинальных мыслей нет и сейчас. Есть немного эмоций. И всё то же восхищение великолепием русского языка, ёмкостью фраз, прописанных деталей каждой капельки, травинки, что уж говорить о персонажах.
Пребывание Лужина-младшего в гимназии грустно и бесполезно

Почему то поразило описание дня знакомства с тем, что станет судьбой, определит всю жизнь, страсть, болезнь и уход Лужина-младшего.

Скрипач, пришедший на этот вечер удивительно сравнивает шахматы с музыкой

И дальше жизнь и шахматы: смерть матери, отъезд из России, смерть отца, встреча с девушкой, поднимающей за ним выпавшие из дырявого кармана вещи и впоследствии ставшая его женой - женой Лужина, - все это проходит в каком-то шахматном тумане, турниры, турниры....И приводит к болезни. Болезнь и шахматы.
Ничто не смогло остановить невесту Лужина. Она стала его ангелом, вылечила его и оберегала от ... шахмат. Еще при первом знакомстве

Описание жизни русских эмигрантов в Берлине и встреча с приехавшей из СССР ленинградкой вызывает неприятное чувство приторного обмана, но мне становится понятно, как будто из болезненного аутизмом сознания до меня долетают истинные мысли о невозможности жизни, о необходимости защиты, о необходимости жертвы собой (или фигурой) для спасения своих близких. Или это просто болезнь, или это единственный выход, или и то и другое