Собрание сочинений в 4 томах. Том 2. Защита Лужина. Подвиг. Соглядатай. Рассказы

Давным-давно не читала ничего из “русской классики”, но Набоков, не надо объяснять, – писатель американский, и пожалуй, один из тех, чьи книги безотказно сбивали меня с ног. “Камера обскура” все еще остается для меня номером 1, но и Лужин теперь навсегда в памяти, как имя нарицательное, как образ человека непростой натуры и нелегкой судьбы. Роман – поистине, водоворот, закручивал, утягивал, завершающая его часть просто утопила меня в повествовании. Набоков – неимоверный мастер образного слова. Неважно, понимаешь ли ты Лужина, сопереживаешь ли ему, симпатизируешь или напротив, – в какой-то момент читатель уже сам – Лужин, и финал – как избавление, единственно возможный способ сбросить с себя кожу этого персонажа.

Всегда думала, что начну знакомство с Набоковым с "Лолиты", а начала с "Защиты Лужина" и не жалею об этом, так как это произведение показывает мне, что автор сей весьма примечательный и надо с ним дружить.

Как и всегда в русской классике, вы вряд ли прямо сходу скажете, о чём эта книга. Начинаешь её читать и тебе кажется, ты уже знаешь, что будешь говорить о ней в разговоре с кем-либо, а под конец понимаешь, что речь вообще о другом...

Кто же такой Лужин? Шахматист, мальчик без нормального детства, напуганный ребёнок, очень скрытный, вундеркинд. Набоков ещё раз нам доказывает, что любой гений - сумасшедший, в принципе. Ведь гениальность - это неимоверный труд, а когда человек сосредоточенно занимается только одним, он погружается настолько глубоко, что попадает во тьму, вынурнуть из которой уже трудно. У каждого эта глубина своя. Гении имеют способность опускаться ниже, чем простые смертные, но они уже оттуда не возвращаются. Лужину удалось выйти на поверхность ненадолго благодаря защите своей жены, но он ведь шахматист, ему же надо придумать свою защиту.

В этой книге мне было жалко практически всех героев. Было жалко самого Лужина, ведь всё, что было в его жизни - шахматы. Замкнутый вундеркинд, который не знал обычных, очевидных вещей. Гений, ставший заложником своего таланта. Мальчик без любви, без жизни, без защиты...

Было жалко жену Лужина. Ведь её мама была права, она его не любила. Это была просто жалость, желание спасти, защитить. Она не получила ничего взамен. А труды её были напрасны - никто не в силах спасти гения от его же гениальности.

В центре сюжета данного романа - молодой русский эмигрант Мартын Эдельвейс, который на протяжении всей книги ищет себя. И это единственное, что вам следует хорошенько уяснить перед прочтением "Подвига".
Написан "Подвиг" просто отлично - линейное развертывание сюжета на фоне прекрасно созданной атмосферы - именно такие книги затягивают, и именно к ним хочется возвращаться, когда есть сильное желание отвлечься от внешнего мира. Одним словом, к Набокову, как всегда, никаких замечаний нет, но вот к Мартыну....
Честно сказать мало какой набоковский герой вызывает чувство восхищение, ибо все они, в своем большинстве, люди если не плохие, то как минимум неприятные (что делает их только интереснее и увлекательнее и уж никак не является минусом), но вот Мартын меня прямо таки бесил большую часть книги, как бы я не пыталась проникнуться к нему симпатией. Юношеский максимализм в нем настолько гиперболизированный, что под конец книги главный герой начинает здорово раздражать. Своим подвигом он как будто бы "доказывает" окружающим свою исключительность, хоть как по мне так он просто, выражаясь словами Зиланова "сумасброд". Но это уже мои личные впечатление от героя, а так книга отличная.
Особого внимания заслуживают некоторые раздумья Мартына, в особенности об литературе:

Именно этими самыми озаренными прогалинами хорошенько напичкан "Подвиг". Вот серьезно, некоторые предложение я перечитывала по несколько раз, как бы не желая с ними расставаться, а разве не ради этого мы читаем?
Как по мне, так именно в этом и состоит все очарование набоковских книг, и именно поэтому они обязательны к прочтению.

Небольшой жизненный эпизод. Чувства, эмоции, взаимоотношения...и даже "через край". Встреча с бывшей женой на музыкальной вечере окунает нас в мир воспоминаний героя, где он был счастлив и несчастлив. Психологические детали и тонкости в стиле Набокова.
Чувства подобны музыке. Она плавно соотносится с различными эмоциональными состояниями героя.
Есть музыка звуков и музыка чувств. Любовь есть, пока есть музыка чувств, только она может удержать двух людей рядом. Но и в острог превращается совместная жизнь без этой музыки.

Возможно, я просто была в подходящем настроении/состоянии. Декабрьская простуда, лёгкий недостаток кислорода, головная боль, мерзкий искусственный свет лампочки. Но я склонна винить во всём книгу. И Набокова. Хотя, о чём это я, они же единое целое.

Книга давит. Описание психической болезни настолько точное, что нельзя остаться в стороне. Ты теряешься. Сначала медленное, даже приятное погружение - детство Лужина, бесконечное множество деталей, ни на что не похожий стиль. Увязаешь, как в прозрачном сладком варенье. А потом появляются шахматы. И всё скатывается в тартарары.

Игра затягивает Лужина. Не даёт мыслить нормально - хотя нормальность понятие растяжимое, скажем по другому - не даёт мыслить чисто и связно. И так же затягивает книга. Лужин путает шахматную доску с реальностью, читатель путается в книге. Экран ридера немного размывается перед глазами - Лужин блуждает по Берлинскому парку, с чёрной клетки на белую, из яви в сон. Небольшое прояснение в сюжете, заброшенные шахматы, глоток воздуха, и снова обрушивается. Снова книга становится такой реальной, что отчасти страшно, страшно и не хочется отпускать, всего 680 страниц в моей читалке, совсем немного.

Это какая-то особая магия. Эти безымянные, широкими мазками нарисованные персонажи, скачущий через время и пространство сюжет - и связывающая всё атмосфера. Суть в ней, в том, что читать о терзаниях Лужина может стать на самом деле плохо. В том, что финал воспринимается облегчённым вздохом, книга закончилось, отпустило и меня и персонажа. Это особая магия, и я не знаю, не знаю, как Набоков смог ей овладеть. Книга слишком тяжёлая, к счастью короткая, не уверена, что подобного текста можно выдержать больше. Но она невероятно мастерски написана.

Скорее всего, к ней я не вернусь. Это слишком.
Но, как было у Булгакова, я восхищён.

Малиновое повествование Набокова завораживает. Как будто смотришь произведение импрессионистов. Размыто, чарующе… Различные оттенки грусти описывают состояние главного героя как на картине. Двигаешься медленно сквозь этот малиновый сироп, утопая в сладости до омерзения, до отвращения. Продираешься через огромные по протяжённости предложения к сути. Сложно. Вязко. Но, тем не менее, отчётливо и ясно. Нам не понятен Лужин. Он явно ненормальный, порой гнусный, неприятный. Почему же мы тогда так переживаем ему, и сострадаем? Ответ прост. Всем интересны гении и уроды. Я считаю, что Лужин всё-таки второе. Человек, живущий в этом мире совершенно случайно, как и все мы, но не сумевший адаптироваться, принять его. А когда человек не может интегрироваться в стадо – мир его отвергает. И он остаётся один. Даже если он женился – всё равно один! Какое дело жене до шахмат? Она никогда не сможет оценить расположения фигур. Человек, в сущности, одинок. И все мы в какой-то степени Лужины, любим свои пиджаки и желаем в них оставаться вечно.

Очень сложно оценивать любимого автора, тем более писать рецензии на книги от этого самого творца, занявшие место "в самом сердце". История жизни( да и вся эта самая жизнь) Мартына Эдельвейса не напрасна и вовсе не бессмысленна, как считали окружающие героя люди. Такой судьбе позавидует любой мечтатель-романтик, душою рожденный в XX- веке бурь и страстей. Должно быть, слишком субъективно. Но ведь на то и рецензии пишем. Подвиг Мартына - изощренный,прекрасный метод самоубийства. Конечно, он знал, что ждет его на границе. Но ведь нужно было сделать ЭТО красиво.

Как то у меня с Набоковым не складывается, слишком он уж не мой. Читаю, словно продираясь через колючий кустарник.От чего же? Язык Набокова великолепен: меткий, образный, воздушный, игривый, как фехтование. А текст тяжелый, будто бетонная плита, наваливается сверху, и не вылезти. И такое противоречие между словом и текстом даётся мне с трудом, не даёт наслаждаться. Набоков это для ценителей извращённой романтики эмиграции. Ведь вы взгляните на этого Лужина: он же псих, совершенно больной, одержимый в жизни лишь одним единственным - своей страстью, съеден ей, став лишь телесной оболочкой одержимой одной идеей. Скажите, как можно восхищаться подобным персонажем? Набоков поднимает в романе множество интересных тем, но не одну из них не пытается раскрыть полно, лишь заигрывая с читателем, вовлекая в партию по собственным партиям. Конечно, нельзя отрицать вклад Владимира Владимировича в мировую литературу, но это не мой писатель и не мои книги.