Поклониться тени

«Набережная неисцелимых» удачное сочетание двух явлений. С одной стороны, ярчайшая самобытность автора, которая выделяет его среди прочих, с другой стороны уникальная неповторимость города, приравнивающая его к особой цивилизации. Произведение писалось на заказ для одной из государственных венецианских организаций. Писалось на английском языке, получив на бездуховном западе абсолютно бездуховное название Watermark. Бродский на протяжение почти 20 лет, каждый год приезжал в Венецию, впитывая историю и дух города. Книга получилась в формате автобиографического эссе.
⠀
Но автобиография лишь фон. В первую очередь «Набережная неисцелимых» - ода Венеции. Бродский воспевает визуальное великолепие города, признавая все мраморные кружева, мозаики, капители, карнизы, барельефы, статуи, лепнина, мавританские и готические окна, пристанищем для глаза, ищущего красоту. Не ограничиваясь этим, передаёт климатическую, историческую, физическую атмосферу Венеции, подключая все органы восприятия.
⠀
Жанр эссе подразумевает полную свободу по форме изложения. А уж Бродский этой свободой никогда не пренебрегал, даже будучи стесненным стихотворной конструкцией. Поэтому слог совмещает в себе оригинальные сложные образы в диапазоне от выспренней поэтичности до философско-анатомических сравнений. Признаюсь, легким его не назовешь.
К примеру, на много-много строк, витиевато, но сочно Бродский противопоставляет строгие линии архитектуры, признавая их пространством, с бесформенной природой каналов, олицетворяющих бесконечность времени. Может и сложно, но красиво)
⠀
Хотя, можно ожидать другого от человека, написавшего в 18 лет зубодробительных «Пилигримов»? Человека, давшего своим американским студентам неподъемный список литературы, как он выразился, чтобы поддержать базовую (!) беседу. Чекните, и стих, и список, дабы понимать всю глубину глубин Бродского.
Да и вообще, интересный он человек (слышали же «Не выходи из комнаты»?) с интересной биографией. По итогу, имея небольшой объём, книгу лучше читать понемногу. Из-за языка, «Набережная неисцелимых» не для беглого чтения, а для вдумчивого погружения в дебри сравнений, речевых оборотов, и для последующего созерцания в воображении представленных образов.

Путешествия - моя страсть, и Стамбул - один из важнейших пунктов в моем списке географических мест, обязательных для посещения. И, начиная читать "Путешествие в Стамбул" я ожидала познакомиться с впечатлениями и путевыми заметками интереснейшего человека. А, наивная простота! Ведь как можно было ожидать от такого нетривиального автора банальных путевых заметок и туристических восторгов! Нет, "Путешествие в Стамбул" - это один из тех волшебных домиков из сказок, ну тех, знаете, входя в которые, попадаешь как минимум во дворец, а то и в целый мир!
Конечно, у Бродского в этом коротком рассказе-впечатлении поместилась история Римской империи как до византийского периода, так и после, включая историю христианства, ислама и появления Рима Третьего.

И, как всегда, этот великолепный язык, поэтический стиль, тот самый, что открывает это третье измерение благодаря глубине смысла, эмоций и личного отношения в каждой фразе. Цитировать Бродского можно бесконечно, но мне кажется, вырванная цитата из его контекста сильно теряет, когда рассматривается отдельно. Здесь все сплетено, раз упомянутая будто мимоходом фраза, находит свое отражение позже:

И, уже позже, описывая распространение турок:

Повеселила история посещения музея в Топкапи, очень похожие впечатления у меня оставил Храм Гроба Господня. Интересна история превращения христианского храма в мечеть (Айя-София), этого я не знала.
История Рима Первого плавно перетекает в историю Рима Второго, а тот, в свою очередь - в неразрывную связь с Римом Третьим. А я, со своей стороны, увидела и неразрывную связь с временем сегодняшним. Но что удивляться, ведь все происходящее связано и переплетается между собой, как арабская вязь, "как узор на ковре. Стопой попираемый."

Всегда побаивалась начинать читать Бродского. Поэтому решила начать с малого - с прозы.
В Венеции я не была. Поэтому судить, что там и как в Венеции на самом деле, не могу. Но вот когда читаешь Бродского, складывается ощущение, что это самый прекрасный город мира, даже если он серый, дождливый и туманный. И для Бродского настоящая Венеция именно такая - монохромная, зимняя. Но даже при этом она радует глаз, и по сути, является воплощением Красоты. Венеция - город для глаз, как он пишет. Не знаю. Для меня Венеция все-таки немного другая. Вот как на этих фото в ЖЖ, например - раз, два. Хотя тут и зима, а на второй еще и снег, но кроме черного и белого цветов есть огромное количество других.
В итоге знакомство с Бродским могу считать удачным. Стихи пока так и остаются в запасе, но вот это венецианское эссе - чудесное, хотя его английский вариант для меня, конечно, сложноват.

Для меня Иосиф Бродский в первую очередь поэт. А стихи я очень мало и редко читаю. Исключение, пожалуй, Ахматова - "ты куришь черную трубку, так странен дымок над ней. я надела узкую юбку, чтоб казаться ещё стройней..."

Удивилась и обрадовалась, узнав, что Бродский не только поэт, а еще эссеист, значит что-то могу почитать у него.

Набережная Неисцелимых в моем понимании это "внутренне Я" Бродского, его невысказанные мысли, пересобирание самого себя, взгляд изнутри на свои переживания, осмысление происходящего вокруг, тоска по Родине.

Описывая Венецию он разговаривает сам с собой, перебирает струны своей души, рассуждает о жизни через восприятие Венеции и сравнивает Венецию с Петербургом.

"Бессмертия у смерти не прошу.
Испуганный, возлюбленный и нищий, —
но с каждым днем я прожитым дышу
уверенней и сладостней и чище."

Я бы взяла это эссе с собой в Венецию в качестве лирического путеводителя.  Сидя на площади Сан-Марко, глядя на Собор, Кампанилу и снующих туристов, перелистывала главы и наслаждалась своим присутствием здесь.