The Corrections

«Поправки» Джонатана Франзена - семейная сага, повествующая о проблеме поколений, вечном противостоянии отцов и детей. Уважительная тема, требующая серьезного подхода. Так я думала, принимаясь за увесистый труд. Однако чрезмерная засоренность повествования щекотливыми подробностями интимной жизни главных героев, их неубедительные рассуждения, подкрепленные довольно поверхностными мыслями, не дали мне проникнуться к книге должным уважением. Вероятно, автор посчитал нужным, даже необходимым, снабдить свое произведение такого рода откровенностью в погоне за легкомысленным читателем, которого может увлечь подобное в литературе, или стремясь придать книге современный окрас. Так или иначе, вышло дурно. Предполагаемая семейная сага разрушилась. Выстроенный было драматизм на той идее, что, мол, каждый торопится до смерти успеть внести поправки в свою неудавшуюся жизнь, перестал прослеживаться, потонув в банальности. От главы к главе герои становились плоскими, утрачивая индивидуальность, подходя под скучный шаблон. Уровень аморальности зашкаливал, застряв в самом конце на высшей отметке.

Как прямые яркие солнечные лучи способны прожечь сетчатку, так эта книга выжигала мое сознание аж две недели. Она вызывала сначала недоумение, как-будто я смотрю очередное ток-шоу про семейные дрязги, потом тошноту, шок, депрессию и, наконец, умиротворение - потому что я стала понимать, к чему все идет. В финальной сцене разговора отца и сына до меня дошел смысл этой большой и трудной истории.

Любовь бывает неумолимой, жестокой и лицемерной, если она скрывается под масками приличия, благих намерений и жизненных принципов.

Око за око, зуб за зуб. Если долг родителя заставить ребенка съесть ненавистные овощи сквозь его слезы и отвращение, ценой его мучения за столом в течение многих часов, не надейтесь на его помощь и сочувствие в старости. Возможно, повзрослевший сын откажет вам в последней просьбе - спокойно умереть, не мучаясь от неизлечимого недуга и одиночества, как он мучился над своей тарелкой.

Мы сошли с ума, пытаясь откорректировать свое поведение и подогнать его под нормальные, потребительские стандарты. Именно общество через нестабильную экономику, обилие товаров, доступных антидепрессантов и книг по психиатрии диктует нам, какие поправки вносить в воспитание детей, в отношения с мужем и родственниками, в самих себя.

А нет бы просто встречаться, любить, жениться и растить детей. Просто дышать и радоваться жизни.

Именно из стремления все зачеркивать, исправлять жизнь, создавая все новые версии себя и "растут ноги" неудач и депрессии. И в старости ты оказываешься в единственно дорогом голубом кресле, укрывшись от действительности, полностью разобранный, больной, никому не нужный.

Я бы поставила книге "пятерку", НО я все время искала противоядие к происходящими с героями несчастьям - запасы любви и благожелательности, связывающие родные души. Как случилось, что за много лет семейной жизни не осталось ни капли этих чувств, ни счастливых воспоминаний, за которые можно зацепиться и не утонуть в море тоски. Ни одного искреннего поцелуя матери сына, ни одного крепкого пожатия руки отца, ни одной сочувствующей улыбки?!

Ведь так не бывает, правда?

Запутанный клубок семейных отношений. Сначала бросаешься всех осуждать: мать всех пилит, отец - тиран, старший сын Гари - богатенький сноб, не воздающий должного уважения родителям, то же самое делает дочь Дениз, но только по отношению к матери, а второй сын Чип - просто спустивший свою жизнь в унитаз неудачник. Но автор даёт каждому слово и оказывается, что ярлыки не такие уж и яркие, каждый по-своему прав и всё совсем не так, как кажется. Всех становится просто жалко, всех прощаешь, начинаешь более снисходительно относиться к людям (в идеале, но на самом деле нет).
Единственная, кому не дали слова - Кэролайн, жена Гари. Стерва, которая не любит свою свекровь и потому умело манипулирует всей семьёй, чтобы оставить ту за бортом. Я всё-таки считаю, можно из приличия не препятствовать бабушке видеться с внуками.
Каждый из героев пытается внести поправки в своё поведение, чтобы не быть как родители, в навязанные родителями правила, в собственные правила, даже в функционирование мозга. Чип даже едет вносить исправления в устройство целого государства (вторая по фантастичности деталь сюжета).
Интересно, что озарение Чипа насчёт своего сценария в точности соответствует тому, что сделал из своего романа автор - пытался сделать трагедию, но тут явно просится фарс.

Одна из самых страшных книг, которые я вообще когда-либо читала. О старости, об одиночестве, об ощущении ненужности. О том, что крепкая семья с полным комплектом замечательных детей не спасет тебя от унизительного, обременяющего старения, от превращения в развалину, не нужную ни другим, ни прежде всего себе.
Всю книгу меня пронизывало ощущение одиночества. Неприкаянный Чип, полная невидимых на первый взгляд комплексов Дениз, Гари, возвращающийся домой к жене и детям как на поле боя. И конечно, Альфред и Инид, 48 лет прожившие вместе и так и не научившиеся любить и уважать друг друга. Мне кажется, это самое страшное, когда ты забываешь, почему однажды решил связать свою жизнь именно с этим человеком, когда превращаешь собственную семью в арену боевых действий, когда ты движим только одной идеей - доказать свою правоту. И когда представляется такая возможность, используешь ее на полную катушку, не замечая, сколько хорошего и прекрасного этим рушишь. Мелкие желания и обиды возводятся в ранг принципов, и отстаивая эти принципы, люди превращают совместную жизнь в ад. А детей используют как оружие в своей холодной войне, даже не подозревая, насколько это калечит их жизнь.
Эта книга о том, что от себя не убежишь. Можно сколько угодно доказывать себе, что ты не похож на отца, строить свою жизнь как угодно, лишь бы не походить на него, а потом обнаружить, что все это время ты бежал в никуда, и жизнь твоя пусть и не похожа на отцовскую, но ничем ее не лучше. Для меня эта тема была особенно близка.
Вообще все темы, затрагивающиеся в Поправках, были мне близки. Я боюсь повторить судьбу родителей, боюсь немощной старости, боюсь быть окруженной людьми, считающими, что они лучше меня знают, что мне нужно. Боюсь превратиться в Инид, боюсь, что кто-то из моих родственников в нее превратится. В общем, полное попадание мне в душу.
Я бы даже сказала, что книга в какой-то степени мотивирующая. У меня, по крайней мере, возникла потребность покопаться в себе, пристальнее присмотреться к каким-то моментам, изменить что-то к лучшему. Помнить, что то, что кажется мелочью тебе, может быть очень и очень неприятным другому. И не забывать о сути понятия "компромисс". Страшно, когда человек уступает тебе в чем-то, а потом возводит эту уступку в абсолют и выносит тебе мозг следующие пять лет. Когда извращается сама идея поддержки близкого человека. Зато с виду все прекрасно - чудесные детишки и семейное рождество, идиллия же.
Что касается литературных достоинств книги, то тут я вообще ничего сказать не могу. Слишком сильное впечатление она на меня произвела, чтобы обращать внимание на язык и манеру повествования. Единственное, что бросилось мне в глаза - это чудовищная откровенность, с которой автор пишет о сексе. Не в том смысле, что постельные сцены описываются до мельчайших подробностей, нет. Просто обычно авторы подобных масштабных романов очень деликатно обходят эту сторону жизни, а Джонатан Франзен наоборот, засовывает читателя в постель к главным героям и показывает, что и в этом плане у них все плохо.
Ну и очень сильное впечатление на меня произвело то, что сначала Альфреда нам показывают немощным стариком, с трудом справляющимся с бутербродом и завязыванием шнурков, а в середине книги мы видим его молодым и полным сил. Плюс сто к ощущению тлена и безысходности.

Как бы на этом любое совпадение с Толстым и Достоевским - случайность. Только эту знаменитую цитату можно хоть как-то прикрутить к этой книге, но больше ничего, кроме объема там не наблюдается схожего. Но разве объем это решающий аргумент, чтобы назвать автора вторым Толстым или Достоевским? По-моему, бред! Как и эта книга совсем не дотягивает ни до восхвалений, ни до того уровня, к которому стремиться.

Если отбросить все мерзости и выкрутасы Альфреда, Инид, Чипа, Гарри и Дениз, то в чистом остатке это даже не семейная сага, а проблема отцов и детей. Но нет, сначала начитаемся про то, как все там друг друга не любят, все их грязное белье посмотрим и понюхаем. А это только для того, чтобы свести всех вместе на одном рождественском обеде. Все бы было не так плохо, если была бы какая-то гармония между смыслом и реалистичным описанием, а так почти 900 страниц мерзости с пригоршней смысла.

Прочитала "Свободу", а теперь и "Поправки" и точно что та, что другая в сухом остатке дали только неприятие и полное отчуждение.

Непонятно, что можно сказать о книге, которую лучше всего проживать, а не анализировать, ее и читать-то сложно иначе как на пределе читательской скорости. По крайней мере я так и делал с первой, как только распознал себя в одном из героев, и до самой последней страницы, с удивлением узнавая себя в еще и еще одном представителе семейства Ламбертов.
Повествовательную технику Франзена считают приличествующей большому роману 19 века, а самого автора сравнивают с Львом Толстым - так глубоко и с таким чувством он заглядывает в каждого из своих персонажей. Но сюжет "Поправок", в отличие от больших романов Толстого, не связан ни с взрывающим жизнь событием, ни с духовным откровением, ни с экстатическими опытами. Это скорее история неврозов каждого из пяти членов семейства с американского Среднего Запада, любовно рассказанная словно бы их семейным психологом или горничной (которых, конечно, у них никогда не было). Еще одним членом семейства Ламбертов, может быть, самым главным его главой является Средний Запад и вымышленный город Сент Джуд ("Святой Иуда - покровитель бесполезных дел").

В сонном мире провинциального американского городка с неопределенным, "средним" климатом, живут люди с будто бы заранее проданными мечтами. Альфред - глава семьи, чей хмурый, даже злобный стоицизм роднит его с героем Клинта Иствуда в "Гран Торино", не выходит в жизнь без пригоршни цитат Шопенгауэра, он тиран, дрожащими руками старающийся удержать свой рассудок в тисках, презирающий жизнь во всех ее проявлениях, особенно когда она маячит тонкой полоской трусиков чирлидерши, разучивающей свои глупые па на школьном стадионе. Фигура Альфреда определяет жизнь каждого в этой семье, в основном все Ламберты так или иначе с ним сражаются, стараются одолеть, хотя сам даже не упирается рогом, а просто сидит, сжав кулаки, в своей "лаборатории", где моделирует жизнь и сам волен распоряжаться обстоятельствами, где уверен, что ничто не изменится без его ведома.

Перебирать поименно каждого члена семьи Ламбертов вряд ли имеет смысл, тем более, что все они - проекция Альфреда, упомяну лишь об одном, который мне наиболее близок. Отлично и не без иронии выписанный портрет неудачника в лице Чипа, мечтательного и чувственного оскандалившегося преподавателя университета, не дает мне покоя. Я, как и он, в детстве не сильно интересовался едой, а больше любил думать, удастся ли мне завтра как и сегодня весь урок незаметно смотреть, насколько высоко на сей раз у самой красивой девочки из нашего класса задерется юбка, когда она сядет за парту. Прикидывать в голове расстояние от одной границы в виде подола ее юбки и едва выглядывавших краев чулок, до другой, той, о которой я пока имел только самые смутные представления. Когда я стал взрослее, то подобные мысли часто служили мне своего рода альпинистскими крюками, которыми я цеплялся за реальность:

До конца расшифровать метафору названия мне не позволяет практически совершенное отсутствие эрудиции. В английском варианте роман называется "Corrections", и во всяких биржевых сводках, звучащих на русском, это явление обычно называют "незначительные корректировки". Действительно, незначительные корректировки. Венчающее текст событие похоже на вопль хорошо завернутого в полиэтилен тела, волны едва чувствуются, незначительные волны, но ужас весь виден как на ладони. И когда последняя нота звенящего ужаса затихает, хочется облегченно вздохнуть, будто бы ты дожил, дотерпел до того, когда тяжкое бремя наконец сброшено и можно приступить к тому, что ты пока видел только из окна, к тому, что делают в основном посторонние - к жизни.

Не буду томить. Эта книга - полнейшая тягомотина. И вот почему:

1. Автор даже не предпринимает попытки удивить читателя неожиданными поворотами в сюжете или хотя бы его построением. Не исключаю, что так и было задумано, но я, судя по всему, не ценитель.

2. Персонажи слишком скучные и раздражающие. И это не то же самое, когда сам персонаж ведет себя раздражающе. Тут уже идет то раздражение, когда невыносимо читать книгу, а ведь удержать читателя чуть ли не главная задача писателя!

3. Избыточное количество подробностей, которые начинают превращаться в белый шум и перестают иметь какой-либо смысл. У меня закрадывается мысль, что автор намеренно их добавил, чтобы просто напросто увеличить объем произведения. Ведь истина такова, что чем толще книга, тем она дороже.

4. Нет каких-то моментов, которые бы выделялись эмоционально из всего настроя книги. Вся книга это сплошной негатив, который давит и душит тебя. Для большинства читателей книги - это способ отвлечься от реальности, на миг почувствовать себя в другом мире и проявить эмоции. А здесь тебе еще раз напоминают, что мир не любит тебя, что вокруг все сгнило и смердит.

Крайне не советую читать этот роман тем, кто любит эмоции, чувства и что-то необычное. Книга сопроводит вас к апатии.

Мало того, что членам этой семьи друг на друга глубоко плевать, так ещё и автору, похоже, на них тоже глубоко плевать. Концовка оставляет весьма гадостное ощущение. Стиль не удивляет, но и не раздражает.

Я помню, писатель Дэвид Фостер Уоллес (и друг Франзена по совместительству) высказывался об "Американском психопате" Эллиса следующим образом:

"По-моему, есть особый черный цинизм современного мира, от которого зависят Эллис и некоторые другие. Смотри, если современность безнадежно дерьмовая, безвкусная, материалистическая, эмоционально бедная, садомазохистская и глупая, тогда я (или любой другой писатель) могу штамповать истории из тупых, плоских, эмоционально скупых персонажей, а это легко, потому что такие персонажи не требуют развития. С описаниями, которые состоят лишь из перечисления брендов потребительских товаров. Где глупые люди говорят друг другу скучные вещи. Если то, что всегда отличало плохую литературу — то есть плоские персонажи, клише и прочее — и есть описание современного мира, тогда плохая литература становится гениальной имитацией плохого мира. Если читатели верят, что мир глупый, пустой и убогий, тогда Эллис может написать глупый, пустой и убогий роман, который станет язвительным безэмоциональным комментарием к тому, как все плохо.

Но слушай, может, большинство из нас и согласится, что сейчас темные времена, и весьма дурацкие, но нужна ли нам литература, которая не делает ничего, кроме как драматизирует, показывая какое все дурацкое и темное?"

Всё то же самое можно переадресовать и "Поправкам". Лучше не скажешь.

Непросто у меня складывались отношения с этой книгой: больше половины своих страниц она меня так и не могла заинтересовать, было и скучно, многословно, герои не привлекали, иногда резко отталкивали, да вообще я почти разочаровалась.. Но вот почти в самом уже финале, когда я решила, что придётся мне, видимо, писать грустный, недовольный отзыв, магия все-таки случилась, и я прониклась самой историей, ее правдивостью, некрасивостью, болью, и ее надеждой и любовью. До слез прониклась, так честно, страшно,  реалистично и трогательно были переданы чувства героев. 

История семьи Ламберт: родителей и их троих взрослых детей, чьи жизни не сложились счастливо и требуют поправок. С чего пошли искривления их  характеров и судеб, как родители повлияли на своих детей, что скрывается в глубине души - ненависть или любовь - Франзен превосходно раскрывает нам все это. Он показывает характеры своих персонажей очень хорошо, исчерпывающе, мы действительно узнаём их. За это огромный плюс. 

Из минусов отмечу то, что частенько, правда, бывало занудно. Юмора не хватало, он бы расположил меня к истории больше. Но вот сейчас, дочитав книгу, понимаю, что это ушло на второй план, а осталось только глубокое впечатление. В общем, книга оправдала все-таки мои надежды.

«Тело Альфреда всегда было желанным, но с другими аспектами его личности возникали осложнения.»

«Отопление включено на максимум. Мир холоден и пуст. Взрослых не стало.»

«Даже сейчас она продолжала его любить. Быть может, сейчас - особенно.  Быть может, все долгие пятьдесят лет Инид догадывалась, что в ее муже прячется маленький мальчик, и вся любовь, отданная Чипперу и Гари, любовь, за которую она, по сути, ничего не получила взамен, была лишь подготовкой к воспитанию самого трудного из ее детей.»

«Мы все должны наладить отношения!»