Метафизика труб

Вот не знаю, то ли у Амели Нотомб хорошие переводчики, то ли она действительно отлично пишет.

А может это я доросла до её прозы, до её фантазии, до её иронии? Пока что, всё прочитанное, отличается блестящим стилем, остроумием, легким слогом. И каждый раз совершенно другой сюжет, нет перепева одного и того же из книги в книгу, каждая стоит особнячком и приносит удовольствие от чтения.

В центре сюжета этой книги сама Амели, как бы:-). От рождения до 3-х летнего возраста. И надо сказать, что сначала я подумала, что речь пойдёт о больном ребёнке. Не пугайтесь, это совсем не об этом. Да о ребёнке, можно сказать о становлении младенца ребёнком. О том, как ребёнок видит и воспринимает окружающий мир. Вы скажете, что читали такое уже 100 раз, а я вас заверяю, что нет:-). Ведь и ребёнок необычный и место действия Япония!

В общем, впрочем как и всегда, горячо рекомендую Амели Нотомб. Нравится мне её проза, очень.

Хорошей вам недели.

Из детства мы выносим — обычно тайком и с оглядкой на «что скажет мама» — воспоминания о том, каким диким был мир и какую дичь мы в нём творили. Правда, ровно до момента, как мы приручили мир и сами стали нормальными. Точно знаю, есть люди, которые из детства вынесли ощущение всемогущества, — я сама из таких. Поэтому содержание книги меня не ошарашило и даже не возмутило. Ну Бог и Бог. Что, разве не Бога я вижу каждый день в зеркале?

Условно произведение можно разделить на три части: когда родился Бог, когда Бог был ребёнком и когда ребёнок имел сущность Бога. Первая часть — о странном физическом состоянии Амели. В ту пору её даже по имени не называли. (Кстати Амели она не с рождения, но в тексте настоящее имя — Фабьенн-Клер — ни разу не упоминается, так что я про себя всегда называла её Амели; а между тем, это такой интересный художественный приём! — у христианского Бога ведь нет известного нам, простым смертным имени). В ту пору для родителей она просто была их Растением. Сама же себя называла Богом или трубой, всё через себя пропускающей. Все метафоры имеют право на жизнь, но первая к тому же сильно напомнила мне недавно прочитанный роман корейского автора, хотя мозг у этого «растения» (в отличие от «корейских») скроен по западному образцу — поэтому намного понятнее.
Итак, для начала на страницах книги рождается Бог-труба-Растение. Без реакций, без мыслей, без жизни. Скорее всего, аномальное (недо)развитие героини — реальный факт, иначе не было бы смысла мифогенезировать. А тут — надо объяснить, почему возникло такое состояние, как протекало и отчего исчезло. И тут же даёт ростки метафизика труб, поначалу физиологических (ввод питания и вывод отходов), а потом иерихонских (когда Бог возгневался).
Вторая часть — когда Бог обнаруживает/осознаёт себя в теле ребёнка и гневно вопит, — печальна, но непродолжительна. Подобные мысли можно обнаружить и в научных исследованиях процессов познания у младенцев, когда они осознают разницу между собственным телом и предметами окружающего мира. У Нотомб те же процессы преподносятся в юмористично-метафизическом ключе.
И, наконец, третья часть — когда ребёнок был Богом. Здесь важнее всего то, что ребёнок провёл первые годы жизни в Японии. Мне интересно, было ли совпадением то, что самоощущение героини как Бога и японская традиция относиться к детям словно к маленьким божествам наложились друг на друга. Или первое повлияло на второе и определило всю дальнейшую жизнь Амели? Так или иначе, эта часть текста рассказывает о том, как Бог осознавал свою человечность в худшем смысле этого слова. Даже хотелось немного пожалеть бедняжку.

Подача материала странна и интересна: перед нами (авто)биография чудо-ребёнка. Может ли трёхлетка мыслить столь связно? И сможет ли тридцать лет спустя так продуманно воссоздать свой внутренний мир? Даже если сделать поправку на «божественную сущность» главной героини, всё равно странно. Это нельзя назвать ошибкой или недостатком, ведь мемуары написаны взрослой женщиной (глубины мыслей которой и не снились нашим малышам). Но странно то, что автор даже не попыталась сгладить диссонанс. Будто ей действительно всё равно, поверят ей или нет. Родных она оградила от посягательств фразой, что никто, мол, не знал, чем дышит маленькая Амели, о чём думает или мечтает и каким видит мир. Если уж писательницу озаботило, что её история может расходиться со словами семьи, то она могла бы обратить внимание и на разницу в зрелости. Впрочем, так ли это важно? В конце концов, она как родилась Богом, так навсегда им и осталась.
Причём, как мне кажется, эти воспоминания написаны больше для неё, чем для нас, — таким незатейливым образом Нотомб могла воссоздать миф имени себя, чтобы найти своё истолкование. Или это автобиографическое произведение было логичным продолжением «Страха и трепета». Как иначе писательница смогла бы объяснить тягу к Японии, которая вынудила её целый год провести в страхе и трепете? Согласитесь, одним интервью тут не отделаешься.

Да, забыла сказать, эта книга среди прочего является и гимном во славу любви к Японии, точнее, мифологизацией появления на свет этой любви у Нотомб. Япония не просто стала для писательницы домом в первые годы жизни, это место сформировало её взгляд на мир — поэтому-то ей нигде больше не было столь комфортно, как там. Но своей любовью автор всё-таки не размахивает так сильно, как это было в «Токийской невесте», на первом места в повествовании — миф. Процесс его создания я называю «мифологизацией», а писательница — «метафизикой».
Метафизику автор развивает до конца книги, трубы возводит в апогей ужаса, а героев — особенно себя — доводит до белого каления. Когда эти элементы сходятся в одной точке пространства и времени, раздаётся Большой Взрыв. Точнее, Бултых. Для меня это второй текст Нотомб, — и соответственно второй раз, когда она использует в качестве кульминации событие, смертельно опасное для главной героини (то бишь себя). Да, так поступают хорошие романисты. Но здесь вроде бы предполагалась реальная жизнь… И какая в итоге разница? То-то и оно, что никакой. Кульминация показывает, как Нотомб относится к собственной жизни: хорошему романисту это хороший материал для творчества. Нотомб выдумывала сама себя с раннего детства, создавала, воссоздавала и снова выдумывала, транслировала фантазию остальным, каждое событие обыгрывала как сцену в романе, становясь его главной героиней — а потом навсегда сохраняла в душе этого персонажа как часть собственной биографии. Чего стоит оговорочка в «Токийской невесте» про горную нищенку и Заратустру, танцующего с Фудзи. Добралась она и до своего появления на свет.

Доберётся и до собственной смерти. Нам остаётся только ждать.
звук слива

Всё-таки это верный порядок: сначала прочитать "Страх и трепет", а потом с горящим в глазах вопросом: "Это где ж такую красоту, как Амели Нотомб делают?" взяться за "Метафизику труб" и узнать, где именно и как, чтобы ни в коем случае не наплодить ещё парочку. Насяльника Deli ещё говорил про "Биографию голода", её я найду и буду читать на чистом энтузиасте добропорядочного солдата, чтобы, наверное, навсегда закончить знакомство с автобиографическими произведениями этой пафосной дамы.

Итак, у нас есть Япония и ребёнок, который родился овощем. К овощу удачно приплетаются рассуждения о том, что человек всего лишь навсего труба, в одну сторону входит продукт А, а с другой стороны валится продукт Б, дальше ещё чуть-чуть нагнать метафизики и псевдоглубокомысленных рассуждений — и получится очень интеллектуально и загадочно. Пожалуй, других стоящих мыслей в этой книге больше и нет. Ценность произведения как "учебника по психологии ребёнка" я определяю ровно в ноль, даже если не меньше, потому что с нами говорит искусственно созданный и идеализированный робот-дитя имени Амели, который ничего общего с реальными детьми не имеет. Но Амели очень-очень хочется быть не такой как и все, загадочной и непознанной, так что пусть будет.

Это произведение действительно очень биографическое, несмотря на явное искажение детского восприятия более поздним пафосом, потому что теперь-то становится абсолютно ясно, откуда растут ноги капризной самодовольной истерички из "Страха и трепета". А растут они из того эгоистичного детского солипсизма, когда маленькая Амели считала себя Богом... И так и продолжила считать себя таковой до нынешних времён. Бог испытывает по большей части только гнев на ничтожных и ничего не понимающих человечишек, впрочем, как любую капризную истеричку, такого Бога легко можно подкупить вкусняшкой или сюси-пусями. Однако если хоть что-то идёт не по-амеличьему веленью, то начинается всё то же, что и в "Страхе и трепете" сучение ножками с обличением всех и каждого. Логика, как всегда, отсутствует напрочь: например, специально говорить, что тебе нравится вещь А, а когда все верят этому и начинают думать, что эта вещь тебе нравится, начать изливать желчь, какие же все вокруг недогадливые смертные. Женщина в квадрате, в кубе даже, причём именно как воплощение худших женских черт, хотя сейчас даже крайняя степень стервозности именуется "изюминкой" и "кокетством", так что чему уж тут удивляться, что такая модель поведения найдёт одобрение и понимание. Квинтэссенция отношения Амели к людям — фраза: "Вот бы мне кто-нибудь вытер ноги волосами..." и мечтательный взор в небеса.

Отдельно меня умиляют бесконечные восхваления собственного ума. Свести бы Амели с гражданкой Глорией Му, вот бы они нашли общий язык и утопили друг друга в желчи. Хотя, кроме собственно слов Амели об этом уме, подтверждений никаких нет, всю книжку она демонстрирует редкую тормознутость даже для трёхлетнего ребёнка (Ааа, папа провалился в канализационный люк, пойду по лужам побегаю. А? Что? Ой, это он сам виноват, слишком спокойно мне сказал звать на помощь).

Апофеоз романа — конечно, попытка самоубийства с благими дзеннскими намерениями, чтобы все сразу всё поняли про этого отмеченного печатью необычности ребёнка... Заодно и отомстить лишний раз несчастной Касиме-сама, которую и так всю книгу поливали какашками, но ведь лишний раз подбросить человеку, который посмел не любить Амели, никогда не помешает, а потом благородно так сделать кивок, дескать, молодец, Касима, всё равно ты офигенная (читай: видите, какая я всепрощающая?) Очень напоминает опять же "Страх и трепет", где точно так же вываливалась в грязи начальница, но при этом снисходительно сообщалось, что зато она очень красивая.

Теперь понятно, зачем Амели "Страха и трепета" едет в Японию. Она не любит Японию и не понимает её, если отталкиваться от её собственных слов, но ей очень нравилось, что её боготворили в детстве. Вот она и надеется найти это боготворение вновь, увы, вернуться в два с половиной годика ей уже не удастся, даже если она будет вести себя точно так же, как и тогда, показывая себя капризным дитятей.

Итог. Я бы поставила эту книжку под одну обложку со "Страхом и трепетом", тот же дух, тот же язык, та же героиня, всё то же самое. И ощущения у меня точно такие же: несомненный литературный вкус и талант автора по части техники при полном отсутствии собственного обаяния. Главная героиня (читай: автор) омерзительна, причём обычный гадкий герой ещё имеет право на существование, но эта дама позиционирует себя именно как очаровательную и самобытную барышню, что ужасно, дёшево и в лучших традициях самых смешных статей луркмора про ТП. Но при этом читать про такую главную героиню интересно, что же ещё отмочит эта напыщенная дамочка? Так что ставлю "понравилось", ну, вы поняли. И всё ещё лелею надежду, что в неавтобиографических романах героиня другая.

Возможно где-то в Японии дети в возрасте от 2,5 до трёх лет и способны так ясно видеть общую картину мира, да ещё и выстраивать логичные причинно-следственные связи, но верится в это всё же с трудом.

Хотя история симпатичная, ностальгическая: много раз задумывалась о своих же детских воспоминаниях, которые давно уже перестали быть детскими, исходя из того, что и я-то уже давно не ребёнок.

Читается легко, на одном дыхании. Про бытие Бога очень здорово в самом начале, о единстве ребёнка и Бога и смысле божественного бытия. Про смерть тоже очень хорошо. Местами наивно, но что поделать, переживания-то детские. Стоит читать, безусловно.

Что меня больше всего восхищает в манере Нотомб, так это умение вместить в совсем небольшой объем книги всю свою задумку - глобальную, впечатляющую и очень неоднозначную Мысль.
Данная книга тоже автобиографична. Я бы назвала это внутренним голосом Нотомб, который вдруг решил поговорить со своей хозяйкой. Голос трехлетней девочки, немного странной, умеющей воспринимать мир и все, что в нем творится именно с о своей призмы - оригинальной, непохожей, разительно отличающейся от чисто детского взирания, более привычного и ожидаемого. Этот монолог можно рассматривать как, своего рода, вызов взрослым - эмоциональный и немного дерзкий. Тому самому взрослому, привыкшему считать свое маленькое чудо, чем-то, вроде живой куклы, которая только и умеет, что капризничать и ураганом носиться по дому. Но в глубине души, взрослый, все же помнит, что ребенок - это целая галактика, богатая тайнами и неожиданностями, требующая внимания и изучения.

С первого взгляда книга может показаться полным абсурдом. Как может девочка, малявка трехлетняя ТАК говорить и ТАК думать??? Но если взглянуть поглубже и попытаться разглядеть, ЧТО именно автор хочет сказать, то станет грустно, призадумаешься, удивишься...

Повествование, можно сказать, немного философское, преподнесенное с иронией, местами с сарказмом.
Мы недооцениваем детей, считаем их несмышленными, не способными понимать и воспринимать происходящее. Но книга опровергает это мнение. Тут наглядно показано, КАК ребенок смотрит на мир, ЧТО он видит, и как этот взгляд отражается в его разумной головке. Читаем мысли ребенка, которые так и хочется запомнить, выписать, перечитывать.

П.С. Книгу не рискну советовать, несмотря на высший балл. Она довольно специфичная. Но если вы любите экзистенциализм, то она для вас :)

Как зритель, не видевший первого акта,
В догадках теряются дети.
Но все-же они ухитряются как-то
Понять, что творится на свете.
С. Я. Маршак.

До этой книжки мое знакомство с Амели Нотомб ограничивалось только увиденным несколько лет назад фильмом «Страх и трепет». Фильм, в целом, понравился. Все проблемы главной героини на службе я списала на ее неопытность (ну вот не нашлось человека, который бы объяснил девушке, что на работу приходят работать, а не дружить, а сама она не знала), а отчасти из-за разницы в менталитетах. Чего уж, и у меня возникали проблемы, когда я молодым специалистом пришла работать. Рецензии на "Метафизику труб" как-то прошли мимо меня, иначе я была бы морально готова.)
Читать взялась с хорошим настроением. Хотелось узнать: что же такого замечательного было в ее раннем детстве, проведенном на японской земле, что она вернулась сюда спустя много лет, чтобы работать переводчицей? А еще очень хотелось почитать из первых уст рассказ о том, как воспитывают маленьких детей в Японии, действительно ли им все позволено до определенного возраста?

« В два с половиной года быть японкой в провинции Кансай – это значит жить среди неземной красоты и обожания.»

-говорит Амели. Верю. Вначале все нравилось и все устраивало. Только немного напрягала нарочитая гипертрофированность, но я условно приняла ее. Ну, раз автор сама говорит про себя, что она овощ, пусть будет овощ, труба, так труба.) Пусть даже Бог. Все маленькие дети считают себя центром мироздания.
Амели повезло, у нее была замечательная няня – японка Нисио–сан. Она называла свою любимую воспитанницу - Окосама – «Его Величество Дитя». Баловала, все позволяя, развлекала и все время убеждала ее, что она маленькая принцесса. Ну что ж, тоже нормально, до определенного возраста. Но такое ощущение, что после 5 лет ею больше никто не занимался и она так и пребывает в счастливой уверенности, что она - принцесса, и все ей должны.
Но далее мое недоумение стало расти с каждой новой страницей. Да, у детей парадоксальное мышление, этим-то они нас, взрослых, удивляют и умиляют. Да, в детстве самые нелепые и неожиданные страхи, и, да, фантазия может далеко увести ребенка. Я даже не удивилась, что девочка не бросилась сразу звать на помощь, решив, что папе под землей не так уж и плохо, ведь ей не было и 3-х лет! Но вот что стало побешивать, так это то, как взрослая Амели додумывала и облекала в сложные философские рассуждения свои детские обрывочные воспоминания. Отчего такая милая поначалу сказка-быль о детстве стала превращаться просто в акт самолюбования. А девочка стала походить на какого-то психического урода. Верх всего – попытка самоубийства(!) ребенка. Будто она решила утонуть, потому что:

«Жизнь-это и есть труба, которая глотает, глотает но никогда не насыщается. Что же ты выбираешь: жизнь и постоянно заглатывающих жратву карпов или смерть и обреченный на медленное загнивание мир цветов и деревьев?

…Монолог, достойный Гамлета! Дальше - просто долистала…
Впрочем, я поверила в то, что детство ее и в самом деле было счастливым, просто она очень бестолково и претенциозно рассказала о нем. А то, что она уже стала писательницей и так уверена в себе - заслуга все той же доброй няни-японки. Признаю, что в ее прозе есть обаяние непосредственности, беззаботности. Читается легко.

Действительно, чистая метафизика.

Все выводы, которые делает Нотомб, абсолютно недоказуемы. Как, впрочем, и большинство выводов в литературе. И соглашаешься ты с этими выводами в том случае, если сам чувствуешь нечто подобное. Да, верно, ведь у тебя самого что-то такое в голове вертелось, только не получалось облечь эту мысль в правильные, точные слова.

Так вот, мысли Нотомб мне не близки. Более того, я не верю, что они могли зародиться в голове Нотомб, когда та была трехлетним ребенком (роман автобиографичен). Девочка понимает, что такое самоубийство (и даже пытается его совершить). Она читает Библию. Маленькая Амели ничуть не пугается, вывалившись однажды из окна. Она зацепилась за его край и преспокойно провисела так до утра. А не слишком ли необыкновенный ребенок получается?.. По-моему, слишком. И уж точно он получается каким-то неприятным.

В аннотации прочла, что роман "смешной и удивительный". Не знаю, не знаю... Юмора (по крайней мере того, который в моем вкусе) как раз и не заметила. Напротив, все очень серьезно и даже пафосно. Удивительный? Тут, пожалуй, соглашусь: удивительно, из-за чего весь шум вокруг этого имени.

В общем, разочаровывают меня современные французы. Вербер, Гавальда, теперь вот Нотомб... Так и просится к ним приставка "псевдо". Или я просто безнадежно устарела и совсем ничего не понимаю в современной литературе?..

Трёхлетний возраст не приносил решительно ничего хорошего. Японцы верно определили, что в этом возрасте, человек перестаёт быть богом. Нечто — уже! — было потеряно, то, что дороже всего, и что никогда не вернётся: вера в благодушное постоянство мира.

"Метафизика труб" - автобиографическое произведение, охватывает три первых года жизни, которые Нотомб провела в Японии. Это был её рай, в нём она была полновластной хозяйкой, неспроста с первых же строк она называет себя Богом. Но немного позже Амели понимает, что не всесильна: придёт время и ей придётся покинуть Японию.

Если бы по крайней мере я была в чём то виновата. Если бы только эта жестокость была наказанием! Но нет. Это так, потому что так всё устроено. Плохо ты ведёшь себя или нет, это ничего не меняет. «То, что было тебе дано, будет у тебя отнято»: таково правило.

Сложно рассказать толком о "Метафизике труб" без обильного использования цитат. В книге большое количество сложных и неоднозначных вопросов, но Амели удаётся исчерпать их на уровне остроумных афоризмов и трудно различимых деталей. Героиня пафосно рассуждает об окружающем мире, психологии и собственной исключительности. Кульминацией служит попытка самоубийства в прудике с домашними карпами.

В два года изменений не замечаешь, на них не обращаешь внимания. В четыре года их замечаешь, но воспоминания о предыдущем годе делает их банальными и совсем не драматичными. В три года ты полон беспокойства: ты все замечаешь и ничего не понимаешь.

"Метафизика труб" - не только название отдельного произведения. Это универсальная метафора для всей прозы Нотомб. По ней катишься, не имея возможности уцепиться. У Нотомб это не является недостатком, ибо нужно ли цепляться?
9/10

Перед тем, как приобрести и прочесть книгу "Ни Ева, ни Адам", переведенную на русский как "Токийская Невеста" А.Нотомб - я решила прочесть "Метафизика труб". Тем более, что книгу я удачно сегодня выменяла на bookriver`е. Сразу после обмена я приземлилась на теплое место в автобусе. Более того, было достаточно светло и я не удержалась и открыла книгу. Пробки. Плюс ехать почти до конечной. В общем к концу поездки - я её дочитала. Пока я преодолевала 15 минут холода, отделяющие меня от остановки до дома, я спрашивал себя - это реально? а я хочу ещё читать Нотомб? - но это всё фабула, оболочка, шкурка бабочки.
Книга оригинальная. Маленькая бельгийка в Японии. Ей 2,5 года и она познает мир. Эта девочка больше тянется к своей нянюшке Нисио-сан, нежели к матери.

Для меня - эта книга забавный вымысел, это истории, того же рода, что моя мама рассказывает мне о моём детстве. Я не смеялась - только улыбалась, читая эту книгу. Но особенного впечатления она всё же не произвела, не разочаровала лишь потому, что я ничего от неё не ожидала. Автор так категорично заявила в начале:

но, тут же оговорилась

Настолько смелое, что хочется верить - а не веришь, скорее это "дописанные" детские воспоминания Амели и её семьи. Пусть и шикарно она придумала мысли маленькой бельгийки, дочери консула. А чего стоят все эти шалости, карпы, проведения ночей без сна. Ставлю нейтрально - не убедила.

P.S.: перевод, подсмотренный в интернете понравился больше книжного.

Книга очень странная, и за счет этого очень интересная.
Но это пока не вдуматься,что в ней ведётся повествование от девочки,которой 2,5года.
Если в это вдумываться,то она кажется слишком абсурдной.
Свободное владение несколькими языками, мысли о боге, смерти, будущем и даже суициде. В 2.5 года. Да. Безупречное анализирование всего на свете, сравнивание себя с этим самым богом и с трубами(да,именно с труБами). И в то же время детская наивность.
Не слишком зашла мне эта книга.
Но нотомб я определенно ещё буду читать. Интересно же ,почему все ей так восхищаются