Серце

Странный роман, рассказчик как будто находится в конференц-зале и обращается к публике. Он следит за реакцией зала и реагирует на неё: меняет тему и интонацию, что-то уточняет, дает пояснения. Начинается "Сердце" как роман воспитания - история взаимоотношений юного студента Токийского университета (от его лица ведется повествование) и Учителя, его старшего друга и наставника. Однако Нацумэ Сосэки мастерски обманывает ожидания читателя, внешне сонная и бессобытийная жизнь рассказчика на деле оказывается полной страстей и тайных желаний, а история взросления героя неожиданно оборачивается исповедью Учителя. С навязчивым пристрастием автор прорисовывает самые неуловимые, тончайшие движения душ своих героев или, перефразируя Учителя (так он начинает своё исповедальное письмо), разбивает сердца персонажей романа, чтобы брызнуть на лицо читателя их кровью.

От четкости образов, неумолимости и плотности текста становится не по себе. Ощущение, что рассказчик использует первые пришедшие в голову слова, простые и понятные каждому. "Красота" целью не является, главное - точность. Рассказчик нигде не повышает тон, не горячится, не впадает в пафос. Он подробно рассказывает об Учителе и его жене, об отношениях, которые сложились между ним и Учителем, о своей семье и болезни отца, когда пришлось уехать из Токио в родной город. Оттуда он несколько раз писал Учителю, но ответа не получил, пока однажды не пришло объемное письмо-исповедь.

Письмо приведено в романе полностью. Учитель, вспоминая и проговаривая свою жизнь, выступая одновременно и судьей и прокурором на собственном процессе, едва решается выговорить то, что его мучает. Письмо для него - единственная возможность быть услышанным. Диалог, не говоря уже о дискуссии или обсуждении, невозможен. И возникает догадка, что "Сердце" - это тоже исповедь, письмо рассказчика, только теперь публичное. В литературе самое важное то, что возникает после слов. Жаль, что в жизни это правило не работает.

Видимо, чтобы правильно (и высоко) оценить этот роман, надо больше проникнуться особенностями японского менталитета, особенно применительно к описываемому периоду – начало прошлого века. Я этой информацией не владею, проникнуться не смогла и какого-либо смысла в романе не углядела.

Известно, что в японской культуре фигура Учителя важна и сильно влияет на формирование мировоззрения его учеников. Тем непонятнее казалась завязка, когда герой, совсем еще молодой человек по необъяснимым причинам выбрал себе в Учителя не знакомого ему человека, долго и настойчиво преследовал его с единственной целью – уговорить его стать Учителем. Специально несколько раз перечитала начало романа и не увидела, чем Учитель привлек внимание героя. Просто «мне вдруг захотелось последовать за ним»

В чем состояло взаимодействие с Учителем, я тоже не поняла. Они вели долгие созерцательные разговоры, но о чем? Автор умалчивает. Учитель необщителен, неразговорчив, и как позже выясняется, ненавидит всех людей. В молодости совершил подлость, которая стала причиной смерти друга и теперь ненавидит не только себя, но и всех остальных. Это тоже особенность японского менталитета?

Судя по предисловию, роман пользовался популярностью в стране и даже стал «одним из значительнейших произведений современной ( в то время) японской литературы» .

Неслучайно «Сердце» считается одним из значительнейших произведений современной японской литературы. Оно небольшое, но заполнено смыслом до краёв, как знаменитые хайку. В нём также детально показана та уникальная черта японского менталитета, как уважение к другому человеку, к его чувствам. «Умерь свой блеск, смешайся с пылью», как выразился знаток японской культуры Александр Мещеряков. Нацумэ Сосеки исследует эту тему на примере Учителя и его бесконечного чувства вины по отношению к своему другу. Этой третьей части романа, в которой Учитель рассказывает, наконец, о своём прошлом, которое никак его не отпускает, ждёшь в великим нетерпением. Ждёшь ответов на вопросы, ждёшь, возможно, разгадки этой покрытой тайной японской души...

В книге два основных героя: молодой человек, студент, и пожилой мужчина, которого он уважительно называет Учитель. Постепенно они сближаются, вместе ужинают и подолгу беседуют, однако Учитель не позволяет своему юному другу полностью приблизиться к нему. Он отягощён каким-то событием прошлого, которое тяжёлым камнем лежит у него на душе. Однако именно молодость и чистота ученика вдохновили Учителя на попытку примирения с прошлым:

У героев даже нет имён, это словно сделано для того, чтобы обратить взоры читателя внутрь, в те самые сердца, о которых нам говорит название романа. И это прекрасное исследование. Тонкое. Вдумчивое.

Я читала в переводе академика Н. И. Конрада, который был сделан в 1935 году. В новом издании «Истари Комикс» этот роман будет уже называться «Кокоро», созвучно оригинальному названию (こころ), возможно ещё и потому, что в этом слове уместились дополнительные оттенки, а не только прямолинейное «сердце». Вполне вероятно Учитель в новом издании станет Сенсеем. Для меня в слове «сенсей» также заключается намного больше смысла, чем в слове «учитель». Все-таки есть непереводимые слова в каждом языке, как, например, русские «матрёшка» и «самовар».

Прочитав эту книгу, я почувствовала, что я оказалась в этих раскрытых объятиях и что теперь я слышу стук этого большого и загадочного сердца...

Повествование ведется от лица студента, который встречает человека, которого он впоследствии называет учителем. Это не учитель в нашем понимании слова, это то, что японцы называют Сэнсэй– старший, более мудрый, уважаемый человек. Автор не вдается в подробности отношений между этими двумя людьми, поэтому не очень понятно, что же их на самом деле связывает. Про студента все более или менее понятно, его привлекает сама фигура учителя, человека несколько загадочного. А вот чем привлек студент учителя? Возможно, ему нужен кто-то, кому можно излить душу.

На душе у учителя какая-то тяжесть. Он настолько разочарован в людях, что впал в полную апатию. Он нигде не работает, ничем не занимается, он даже книги читать не может, настолько ему все это кажется бессмысленным. Он живет уединенно вместе с женой, которую он вроде бы даже любит. А еще он регулярно посещает могилу умершего друга и это для него настолько личное, что он не терпит рядом с собой присутствия никаких людей, ни жены, ни друга-студента. Создается впечатление, что когда-то с учителем очень плохо поступили и именно это имело такие тяжкие для него последствия. Это подтверждают и слова самого учителя о том, что любой человек в определенных обстоятельствах способен на низость и подлость. Это подтверждают и слова его жены о том, что учитель не любит людей, не конкретных людей, а людей вообще.

Разгадка наступает неожиданно. Уехав домой, где тяжело болен его отец, уже бывший студент получает от учителя письмо, где тот излагает историю своей жизни. Меня эта история привела в некоторое замешательство тем, что поведение учителя, каким мы его знаем к этому моменту и то, что он на самом деле совершил, в моем понимании не очень согласуются. В первой части книги учитель выглядит больше как жертва, чем как человек, мучимый угрызениями совести, а ведь именно это чувство постепенно уничтожает его. Рассказ учителя выглядит как самостоятельная история, и учителя и его жену сложно узнать в героях рассказа. С другой стороны, прошло ведь столько лет, тогда они были совсем юны, а сейчас их жизнь уже перевалила за половину. Эта история, безусловно, является центральной в романе и все предшествующее повествование сильно подогревает желание узнать правду об учителе.

Было очень интересно познакомиться с новым для меня классиком японской литературы. На первом месте в этой книге стоит человек, со всеми его достоинствами и слабостями, мне такое интересно. Теперь на очереди знаменитая трилогия автора, надеюсь, тоже не разочарует.

Японская литература такая японская. Она другая, этим она и привлекает.

Я уже третий раз пытаюсь хоть что-то написать про эту книгу. И не могу. Мысли спутаны, и как бы я не начинала формулировать, чем же так хорош этот роман, получается какая-то чушь, насквозь пропитанная спойлерами. Так, попробую набросать просто заметки для себя, т.е. ни о чем.

Это "японский классический буржуазный роман", так написано в первом предисловии.

Рассказчика два: юноша в самом начале жизненного пути и взрослый мужчина, который вспомнит события своей молодости. Половина книги представляет собой одно длинное письмо.

Ни у кого из героев нет имени, кроме жены сэнсэя.

Во втором предисловии говорится про гомосексуальный подтекст. Я ничего такого не заметила.

Книга внезапно оказалась в списке 1001 books you must read before you die.

Роман переводился в СССР в 30-е годы, до орфографической реформы, поэтому написание некоторых слов ой какое странное. От "итти" меня каждый раз передергивало.

Не так уж много я читала классических японских романов, чтобы сравнивать "Сердце" с чем-то похожим. Одно точно, японская литература настолько далека от моего европейского мировоззрения, что тяжело собрать мысли в кучку и дать оценку роману. Первые две части - история, рассказанная молодым парнем, познакомившимся с учителем. Третья глава - письмо сэнсэя - это настоящая драма, как раз то, ради чего затевалось "Сердце". Для меня эта драма местами не очень понятна, в смысле, понятна, но японский стиль жизни, любви, дружбы, чести и совести всё таки достаточно далеко от меня. А поскольку, читая, я представляю себя на месте героя, практикуя эмпатию, я умом понимаю ситуацию, но принимать тот способ действия кажется мне не самым лучшим решением проблемы.

Большой привет переводчикам! "Итти" вместо "идти" - это немножко выбивает из колеи.

А так я благодарна SandRa , в рекомендациях которой и отхватила эту замечательную книгу о Другом мире, Других традициях, но таких же людях, как мы с вами.

Слово "сердце" встречается в тексте сто тысяч раз. Это всё - о душевных (сердечных) переживаниях. Но эти переживания не только о любви, но и о долге, о чести, о нравственности.
Понять героев практически невозможно, если вы не японец. Слишком высокие требования к себе, много лет больших переживаний о совершённой мимолётной подлости, которая и не подлость-то по большому счёту. Скорее, драма произошла от чисто японской сдержанности, препятствовавшей искреннему разговору, так что сожаления о нём пожирают душу. На самом деле, меня часто тоже грызёт что-то не сказанное, сказанное грубо, или просто сказанное зря, вспоминается через много лет, заставляя сердце сжиматься. Однако, у меня есть моя культура, которая говорит мне выкинуть все глупости из головы. А у героев японского романа культура требует следовать слишком высоким идеалам, отчего всё и происходит.
Японцы прошлого, а действие происходит в начале XX века, как и все, очень пренебрежительно относятся к женщинам. К. требует, чтобы женщины были интеллектуально равны мужчинам, но при этом, очевидно, женщинам закрыты любые пути в науку и в университет. То есть то, что мужчинам достаётся тяжёлым учением под руководством учителей, женщины должны приобретать самостоятельно между делом, между вышиванием и уроком музыки. Но друг К. вполне себе доволен ролью женщины как подчинённого существа, вполне довольствуясь красотой и оптимизмом предмета (воздыханий, да), а особенно отсутствием необходимости спрашивать её мнения о собственном замужестве. Всё как всегда. Но при этом мужское и женское всё же сдвинуто по сравнению с западной культурой. Ну где вы видели мужчину, который отличит азалию от камелии или цвет сливы от цвета вишни?

Японская литература для меня как окошко в другой мир. Иногда она открывает для меня совершенно новые грани человеческой природы, а порой показывает, что ничто человеческое японцам не чуждо и хоть с тараканами, но их терзают такие же страхи и проблемы. А еще японская литература любит оставлять меня в недоумении, когда вроде бы все сказано, но чувство незавершенности не покидает.

Нацумэ Сосэки сумел увлечь меня своей повседневностью, но письмо будто дыру во мне прожгло, которую нужно было наполнить словами, которых у автора больше не было. Может поэтому мне так трудно что-то внятное написать о книге?

Вообще книга очень восточная и отношения учителя и его жены напомнили мне книгу другого японца. У Танидзаки в его Ключе тоже много недосказанного и не высказанного между супругами, которые тоже ни к чему хорошему не приводят.

Всецело японское произведение до десятого колена. Главный камень преткновения это третья глава – письмо-исповедь Учителя. Какое-то время, я не понимал, почему эта часть не стала самостоятельным произведением (как задумывалось ранее), обособленным от предыдущего повествования в лице молодого человека. В третьей части, великолепно рассказывается сложная драматическая история о любви, дружбе, предательстве, отчаянии, которая впоследствии станет классикой. Зачем собственно, непримечательное, местами серое, начало и середина, где главным моментом является глубокая связь рассказчика и учителя.
Только для японцев, этот роман будет целостным. Читатели не знакомые с культурой, шаткими традициями, и историей страны восходящего солнца, просто не увидят весь широчайший пласт метафор, которыми пронизано все происходящее в романе. Мне как одному из них, хотелось видеть только последнюю главу. Однако автор создал нечто большее, нежели красивую драматическую историю с несколькими людьми. Нацумэ Сосэки написал великое произведение обо всей Японии и японском народе, вложив в него весь культурный диссонанс, творившийся в сердцах японцев в начале XX века, со смертью императора Мэйдзи и Генерала Ноги.