Pokání

Да к черту искупление! Хочу, чтобы все злодеи были наказаны.
Спойлер. Хочу, чтоб Лола и Пол разорились и жили в нищете, хочу, чтобы Брайони стала старой девой и ее романы никто не читал, хочу, чтобы Си и Робби купили яхту и жили долго и счастливо.
Но с розовым финалом рейтинг будет пониже. А вобще "Искупление" отличная книга. Первые сто страниц так себе, тягомотина какая-то, а потом все резко меняется, событие за событием, и вот я уже несколько часов не встаю с кровати, просто не могу оторваться от чтения.
Я видела разные отзывы об "Искуплении", в основном народ оправдывает поступок Брайони, мол, " ей всего 13, она ребенок". Но, как по мне, она избалованная дрянь (в 10 лет прыгнуть в воду, чтоб ее спасли, чуть что не по ней, сразу обиды, гуляет где-то в одиночестве). Так что Брайони может подтереться подавиться своим "мне жаль". Осталось фильм посмотреть.

Спустя пару часов. Посмотрела фильм. Последние 15 минут разрывают мне сердце. Найтли/МакЭвой - ой, чертяки!!!

К большому сожалению, сначала я посмотрела великолепный фильм, а потом уж прочитала книгу. Поэтому, наверное, впечатление было немного смазанным. В фильме все мое внимание было обращено на прекрасную пару - Сесилию и Робби. Никого, кроме них, я не видела, не слышала, героиня, талантливо сыгранная Сиршой Ронан, была для меня на второстепенном плане.
В книге же все оказалось совершенно по-другому. Для меня это книга не о великой и несчастной любви Сесилии и Робби, это книга о прекрасной и ужасной Брайони. Как ни пытался Макьюэн меня заинтересовать отношениями несчастной пары, тяжелой военной участью Робби, все равно на первый план выходила Брайони Толлис: сначала юная и мечтательная тринадцатилетняя выдумщица, затем - восемнадцатилетняя практикантка в больнице, и, наконец, знаменитая писательница в конце своей многотрудной жизни.
Какое там искупление, какие там страдания? Брайони не изменилась, она по-прежнему живет только собой одной и писательством. Не поступить в Кембридж и пойти простой медсестрой - какой, казалось бы, серьезный и мужественный шаг. Но не для Брайони. Больница ей нужна для новый впечатлений, которые она скрупулезно записывает в свой дневник. Сесилия и Робби - для нее никто, всего лишь любимые герои, с которыми она может сделать все, что угодно: соединить в конце концов или убить. Никакого раскаяния собственный поступок ей не приносит, да и не верю я, честно говоря, что она не понимала, что творит. Человек, полностью забытый матерью и отцом, живущий только своим творчеством, своими фантазиями, - вот, кто такая Брайони. Для нее не существует реального мира, ее мир иллюзорен, в нем все, любое событие, любую судьбу можно поменять простым росчерком пера.
И, знаете, после всего этого, я не удивлюсь, что и история Сесилии и Робби тоже была выдумана Брайони...
Конактный флешмоб
5/14

(Осторожно! Спойлеры!)

Есть книги, от которых хочется рыдать, есть – которые веселят до глубины души, а есть – которые не хочется забывать никогда. Эту можно отнести ко всем трем ипостасям. Захватывающий, иронично-глубокий, затягивающий, роман захватил меня с первых строк. С каким умилением я сравнивала себя с Брайони, девочкой тринадцати лет, увлеченной самой собой, да и только. С каким подлинным трепетом читала я о её увлечении писательством, в которое вплелись детский максимализм и категорично взрослый эгоизм. В девчушке, так иронично описанной Макьюэном, сочетался весь поток моего собственного запертого теперь в рамки общедозволенного Альтер-Эго. Она неслась по жизни, желая, чтобы жизнь и её представители крутились вокруг неё, чтобы родные поддерживали все начинания, чтобы чужие восхищались талантом. Устремленная в себя, она не замечала очевидных вещей. Таких, как правда, таких, как зарождающаяся любовь. А эта любовь уже давала ростки в её сестре Сесилии и сыне уборщицы Робби. И зарождение столь высокого чувства было отнюдь не легким. Выросшие вместе, Си и Роб на протяжении половины первой части принимали влечение за ненависть. Окрыленные тем, что знают друг друга с детства, повзрослевшие, они никак не могли понять, что ни страх остаться непонятым, ни разность положений уже не в силах удержать рвущееся наружу беснующееся и пока что закрытое чувство страсти. Коим они по-полной насладились в библиотеке.
Первая часть вызвала во мне душевный отклик, пошлую ухмылочку и обожание всех прописанных автором героев. И только появление Лолы почему-то вогнало в какой-то стопор. Может, потому что в жизни каждой Брайони всегда появляется такая Лола, которая вследствие сломает маленький со всех сторон защищенный мирок? Может, потому что я внутренне готовилась к надлому? Не знаю, но, признаться, волна возмущения захлестнула меня уже в тот момент, когда Брайони поделилась с Лолой содержанием письма Робби(которое мне, кстати, понравилось безумно! Робби молодец, отжигал на протяжении всего повествования!). Автор уже здесь мягко намекнул, что интриганка ещё сыграет свою показательную роль в "спектакле Брайони". Так что изнасилование Ло выглядело для меня вполне логичным, авторски продуманным литературным ходом. И даже преступника я почему-то сразу определила без труда.
А вот Робби мне было жаль. Бедный мальчик, искаверкана вся судьба. Тюрьма. И все из-за глупости заигравшейся девчонки. Привыкшая дергать за ниточки своих написанных персонажей, Брайони решила сыграть в опасную игру. Как истинный писатель, она собралась перенести книжное на реальное. Не учла только одного: сюжет романа можно переписать раз десять, но такой прелести не будет в реале. Все месты разбиваются об искупление, которое ей придется нести а свою детскую глупость, за свое необоснованное обвинение невиновного человека, за угробленную судьбу двух дорогих ей людей. И это искупление перевернет жизнь самой Брайони, превратив в робота, механизм для подчинения – в госпитале.
Три судьбы не слились в одну.
Брайони прошла через ад самообвинения, ад работы в больнице, ад отказа от своих идеалов.
Си запуталась в своем аду: разделение с семьей, страх невоссоединившейся любви, боль обиды – её жизнь была короткой, безрадостной и блеклой, едва ли похожей на ту, о коей она мечтала в тот роковой день, когда призналась Робби и когда лишилась его… практически навсегда. Подаренные осколки близости таяли в сознании воспоминанием. И эти осколки – все, что у неё осталось.
Робби – вдохновенный, умный, порывистый – тоже обречен на свой ад: потеряться в приятном сне, где смысл его существования сопит под боком, в то время, как суровая действительность вопит: "ты в тюрьме, ты осужден, ты вычеркнут из списка тех счастливчиков, что могут законно быть счастливы. Получивший прекрасное образование, имеющий блестящие способности, Робби пригвожден к войне, насажен на штык страданий, вынужден разлучиться со своей любовью на долгих пять лет. Его военные "приключения" в полной мере раскрывают крепость характера, его жажду остаться в живых.
И как точно Макьюэн завершает роман – проведя героев по лезвию войны и раскаяния, по грани ожесточения и жалости к самим себе, дав минутную поблажку влюбленным, он все же убивает Си и Робби. Потому что правда не восторжествовала. Потому что хэппи энд бывает только в книгах. Потому что жизни их были обречены и безоблачное счастью уже не мельтешило перед носом. Робби почти съехал с катушек. Это уже не был тот Робби, которого полюбила Си. А Си уже не была очаровательной и послушной – одиночество открыло в ней новую черту – стойкость и жесткость. Они слишком отошли от тех прообразов, которые должны были слиться в один. Их любви не должно было осуществиться. Не после стольких тяжб. Потому Иэн с милостью Бога отправляет их на смерть и оставляет живыми Брайони, которая написала-таки свою книгу, как и ожидалось, приврав конец. Ведь читатель должен верить, что любви нипочем грязь мира, что любовь пройдет сквозь все невзгоды… Что ж. Я уже выросла. Мне не нужны сопли по бумаге. Я знаю, что Жизнь всех меняет…
Я читала книгу взахлеб. По ночам. В свободные минуты. Она, как магнит, тянула меня к себе. В электронном варианте, в книжном. Она была прекрасна любой. И в любое время дня. Она захватила разум и не позволяла, как я обычно это делаю, читать параллельно ещё одну книгу.
Я в восторге. Тонкий психолог, Иэн Макьюэн уже второй раз подкупает меня своей прозой. Задумываюсь о том, чтобы начать его "Мечтателя"…

(18 февраля 2013)

"Она была из тех девочек, которые живут в своем закрытом мирке, и могла все это время готовить в душе драму."

Книга состоит из трёх частей: первая - описание мирного английского дома и его жителей (тут весь сюжет в основном построен на действиях тринадцатилетней Брайони и её восприятии, происходящих в доме событий), вторая посвящена отступлению англичан из Франции (взгляд английского солдата, закончившего Кэмбридж), третья - госпиталь в Лондоне (глазами юной медсестры)

В центре повествования мечтательная героиня Брайони, фантазии которой доводят любовную интригу сестры до абсурда. Брайони — умная, интересная девочка, которая почему-то в виду своей фантазийности и, видимо, избалованности встает однажды на странную дорогу, чем отравляет жизнь себе и близким. Стареющая писательница пытается искупить вину за содеянное и изо дня в день в каждой рукописи пишет о своей боли и пытается заслужить прощение. Она пишет в конце, что не хотела убивать героев и расстраивать читателей, поэтому придумала новую сцену, однако она их убила и написала пронзительно грустную книгу, безнадежно грустную, но от этого еще более красивую и достойную.
P.S. Если б это был рассказ на 80 страниц, цены б ему не было: идея оригинальна, но поскольку автор растянул книгу более чем на 600 страниц, чтение превратилось в испытание на стойкость, да и лично у меня интерес появился только после 100 страницы, а до этого заставляла себя читать. Вроде и неплохо, но откровенно занудно.

С самого начала скажу, что книга читалась после просмотра одноименной оскароносной экранизации Джо Райта. И тут же добавлю, предупреждая возгласы тех, кто полагает, что читать книгу после просмотра экранизации - не дело, потому как это не едино правильное мнение. Для тех, кто заинтересован в кинематографе хоть на чуточку более, чем обыкновенный потребитель, наоборот, бывает полезно и любопытно посмотреть откуда ноги растут у фильма, как адаптировано, что добавлено, а что выкинуто к чёртовой матери и, главное, зачем. Чаще всего бывает, что экранизация в сотни раз хуже книги (особенно, учитывая количество книг не подлежащих хорошей экранизации в принципе), но случается и так, что порой из говна вылеплена конфетка. Надо сказать, что тут и не первый, и не второй вариант, потому как фильм пронзителен донельзя, а книга сносная, неплохая, но и не удивительна настолько, насколько могла бы быть. Что же, отбрасывая это затянувшееся лирическое отступление про книги и их трансформацию в кино, приступим.

В первую очередь, это роман. И во вторую очередь, это роман, который хорош не своей историей любви. История любви тут весьма заурядная: девушка из благопристойной богатой семьи тайно влюблена в сына прислуги своей семьи, а он в неё. Никто из них не знает о чувствах до того вечера, в который события развиваются стремительно, а потом и вовсе летят кувырком и всё рушиться, а все последующие годы выстраивается заново кирпичик за кирпичиком. И вот именно этим роман и хорош. Он хорош совокупностью любви, фатальной ошибки совсем юной девочки и осознания в последующие годы того, что всё было не тем, чем казалось ей тогда, хотя казалось точно, стопроцентно, "я видела это своими глазами". Совокупностью всего этого с тем, как ошибка порушила жизни героев, заглотнув одного из них войной и упрятав вторую в клетку вечного ожидания первого. "Вернись, вернись ко мне", то и дело повторяет Сесилия. Вишенкой на торте является надежда, призрачная и иллюзорная.

Всё очень пронзительно и хорошо, казалось бы, но правда в том, что текст несколько перегружен лишними словами. Формула хорошего текста, которую некогда подсказал один из литературных критиков мастеру современного ужаса Стивену Кингу, как известно, такова: второй вариант книги = первый вариант - 10%. И если взять её за образец, то эти десять процентов стоят на месте, никто и не думал их искоренять. Таким образом, время от времени приходилось спотыкаться о лишние мысли, нелепые метафоры и сравнения. Динамика первого вечера чудовищно медленна, вечер занимает едва ли не добрую половину книги. И это то, что можно было резать, не страшась доставить какой-либо ущерб героям, их мыслям и поступкам. Во второй и третьей части с этим всё гораздо лучше, но и времени там не один вечер, а целые годы. Будто Макьюэн окончательно расписался, вошёл в книгу всем своим рассудком и теперь выдаёт сильные эпизоды, относящиеся не только к общей арке, но и к деталям. Например, тот военный эпизод, когда у Робби Тернера не было воды, тот уже готов с ума сойти был от жажды и вот, наконец, после очередной бомбёжки их пути его сослуживец достаёт тому флягу с водой.
Далее, через страницы две, следует отрывок:

Они шли весь день, пока впереди, в миле от них, там, где посреди поля вздымался желто-серый столб дыма, не показался мост через канал Берг-Фюрн. Теперь у дороги не было ни одного целого крестьянского дома, ни одного амбара. Одновременно с запахом дыма их ноздрей достигли миазмы гниющей плоти – сваленные в кучу, в поле лежали сотни трупов пристреленных лошадей. Неподалеку от них возвышался холм тлеющего обмундирования и одеял. Здоровенный младший капрал кувалдой разбивал пишущие машинки и мимеографы. У обочины были припаркованы две санитарные машины с открытыми задними дверцами. Оттуда доносились стоны и крики раненых. Кто-то беспрерывно выкрикивал не столько с болью, сколько с яростью:
– Воды! Я хочу пить!
Как и все, Тернер прошел мимо.

Хорошо. Я бы подчеркнула этот абзац карандашом, отметив на полях восклицательным знаком, да книга не моя.

Таким образом, мы имеем то, что Иэн Макьюэн умеет выработать достойный каркас сюжета, который зацепит читателя, а некоторых, особо сентиментальных, заставит и прослезиться. Но несовершенства и перегруз общей стилистики текста дают о себе знать. Может так статься, у него есть книги и лучше. Если вдруг нет, то ещё должны будут быть. В любом случае, это не плохая книга, это сносное чтиво, местами хорошее очень. Понравилось, но так уж вышло, не "ах!".

То ли жара меня окончательно доконала, то ли просто книга какая-то непронзительная.

А ведь вроде бы всё хорошо: неразумные дети со своими мирками, непонятные взрослые, истории любви, испорченные жизни, муки совести, даже война и военный госпиталь. И стиль у автора хороший, качественный. Да только вот не проняло.

В начале книги я бултыхалась среди слишком длинных описаний, борясь с желанием пропустить страницу-другую и побыстрее добраться до сути. Потом вроде бы - проблеск, действие, экшн! Но нет - снова падаю в болото описаний, разбавленное более эмоциональными событиями, но всё же, всё же..

Книга напомнила мне "Тринадцатую сказку". Тоже рассказ писательницы о самой себе на склоне лет. Но в "Сказке" всё было так живо, так понятно, хоть и запутанно, так логично.. А в "Искуплении" всё-таки этой самой жизни не хватает.

до этого я смотрела фильм - так сильно по мозгам мне фильмы о любви вряд ли давали (п.с. рыдала я только над "Страстями Христовыми", которые пришлись на разгар моего переходного возраста, и над "Белым Бимом, черное ухо" в детстве). посмотрела я фильм второй раз - дал по мозгам не меньше, что меня удивило еще больше.
прочитала книгу. я знала, что там будет, с чего начнется, каждая следующая страница - я знала, что на ней будет описано, что будет думать Брайони, что будет делать Сесилия и прочие. я знала, что сейчас начнется война. я знала, чем все закончится. но все равно - мучительно, очень мучительно.
то ли настолько реалистичное (не реалистическое) повествование, то ли переводчик хороший, то ли both, но это почти невозможно. никакие кровь-кишки почему-то меня так не задевали. почему?