Ваша оценка<p>Можно ли прогуливаясь по улице увидеть знак смерти? Да, можно...
Рюноске Акутагава видел их везде: дома, на улице, в книгах, в прошлом. В своей автобиографической повести автор описал то, как быстро и стремительно изменялась его жизнь, и что привело его к трагическому финалу.</p>
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,2
210 оценок
- 549%
- 433%
- 310%
- 26%
- 12%
Ваша оценкаПрочитали 261Хотят прочитать 148
Рецензии
Аноним18 марта 2025 г.Читать далееРюноскэ Акутагава покончил с собой 24 июля 1927 года, а данный рассказ датирован 7-м апреля того же года. Писатель страдал жуткой депрессией, это видела семья и близкие, а потому его уход из жизни был предсказуем. Может ли кто-то лучше описать состояние больного, чем он сам, тем более, когда есть талант писательства, мастерство владения словом. Герой рассказа сам Акутагава, он не скрывает этого
Сэнсэй, А[кутагава]-сэнсэй – в последнее время это были самые неприятные для меня слова. Я был убежден, что совершил массу всяких преступлений. А они по-прежнему называли меня: «сэнсэй!». Я невольно усматривал тут чье-то издевательство над собой. Чье-то? Но мой материализм неизбежно отвергал любую мистику. Несколько месяцев назад в журнальчике, издаваемом моими друзьями, я напечатал такие слова: «У меня нет никакой совести, даже совести художника: у меня есть только нервы…»Мир видится совсем иначе, то, на что человек в здравом уме не обратил бы никакого внимания, превращается в глобальную проблему, мозг разрывается от решения неразрешимого. Акутагава описывает свое мироощущение. События последовательны, но все настолько перепутано и бессвязно. У героя наблюдается тяга к определенным цветам, мерещатся мифические животные, водяные зубчатые колеса, повисшие в воздухе, пожары, за спиной чувствуется преследование духов мщения, во всем знаки, отношение окружающих кажется враждебным. При погружении во внутренний мир, внешние события выпадали из памяти, он не узавал знакомых, а потому, когда говорили, что видели его там-то и там-то, то был уверен, что речь идет о двойнике.
Антидепрессанты снимали приступы лишь ненадолго, было огромное желание выглядеть, как все, страх, что семья сдаст в психиатрическую клинику, где когда-то находилась мать писателя.
Жить в таком душевном состоянии – невыразимая мука! Неужели не найдется никого, кто бы потихоньку задушил меня, пока я сплю?30574
Аноним9 февраля 2025 г.Уходящее в небытиё сознание писателя...
Читать далееВсем, кто только планирует читать прозу японского Мастера слова, рекомендую именно с этой автобиографической новеллы и начинать.
Почему?
Потому, что сам Акутагава здесь так ёмко, точно и образно раскрыл себя, своё постепенное умопомешательство, свои нарастающие и навязчивые фобии, что становится просто страшно. Зубчатые колёса умственного хаоса постепенно перемалывают реализм жизни. Именно под этим углом зубчатого видения и начинаешь воспринимать всё его наследие, а оно уникально.
Шагая по тротуару, я вдруг вспомнил сосновый лес. Мало того, в поле моего зрения я заметил нечто странное. Странное? Собственно, вот что: беспрерывно вертящиеся полупрозрачные зубчатые колеса. Это случалось со мной и раньше. Зубчатых колес обычно становилось все больше, они наполовину заполняли мое поле зрения, по длилось это недолго, вскоре они пропадали, а следом начиналась головная боль – всегда было одно и то же. Из-за этой галлюцинации (галлюцинации ли?) глазной врач неоднократно предписывал мне меньше курить. Но мне случалось видеть эти зубчатые колеса и до двадцати лет, когда я еще не привык к табаку. «Опять начинается!» – подумал я и, чтобы проверить зрительную способность левого глаза, закрыл рукой правый. В левом глазу, действительно, ничего не было. Но под веком правого глаза вертелись бесчисленные зубчатые колеса. Наблюдая, как постепенно исчезают здания справа от меня, я торопливо шел по улицеЗубчатые колёса помутнения рассудка, конечно, очень зримо видны в творчестве Достоевского, Кафки, Ионеско... да, и вообще, кроме соцреализма вряд ли возможна литература, написанная такими же, как и мы, прагматиками-реалистами жизни. "Алые паруса" и "Бегущую по волнам" никак не мог написать человек, видящий мир реально. Потому-то и художники всегда впереди, всегда нам говорят о том, что большинству из нас, обывателей-читателей не видно.
В тот день муж сестры где-то в деревне недалеко от Токио бросился под колеса. Он был одет не по сезону – в макинтош. Я все еще в номере того же отеля пишу тот самый рассказ. Поздней ночью по коридору не проходит никто. Но иногда за дверью слышится хлопанье крыльев. Вероятно, кто-нибудь держит птиц.Хлопанье крыльев, знаки, видения и различные образы, нам не видимые, и составляют лейтмотив этой исповеди. Она не постоянна, она прерывиста, она не имеет чёткой сюжетной линии, она - это вмятины в сознании от зубчатых колёс.
Постепенное движение оголённого сознания к неизбежному концу - вот тот путь, которым идёт Акутагава Рюноскэ.
Наконец я нашел переулок и пошел по грязной дороге. Тут я вдруг сбился с пути и вышел к похоронному залу Аояма. Со времени погребения Нацумэ десять лет назад я не был даже у ворот этого здания. Десять лет назад у меня тоже не было счастья. Но, по крайней мере, был мир. Я заглянул через ворота во двор, усыпанный гравием, и, вспомнив платан в «Горной келье» Нацумэ, невольно почувствовал, что и в моей жизни чему-то пришел конец. Больше того, я невольно почувствовал, что именно после десяти лет привело меня к этой могиле.Так есть ли помешательство кара, или же она дар Божий, что позволяет уйти в небытиё, уже не осознавая всей трагичности финала?
Быть может, если внимательно прочтёте "Зубчатые колёса" и сможете ответить на этот вопрос, но я же так ответа пока и не нашёл. Наверное, в этом и есть высшее предназначение литературы - ставить неразрешимые вопросы.
Кстати, а вообще как нужно относиться к жизни?29537
Аноним24 марта 2018 г.Читать далееАвтор знает, каково это — быть в психиатрической лечебнице.
А я решила прочесть про эти колёса, так как у меня было настроение на японскую литературу. Она ж особенная, хороша тем, что у японцев находишь именно то, что ищешь. Вне зависимости от того, о чем именно книга и кто ее автор.
У японцев всегда есть некая размеренность и отстранённость. И у меня от книг всегда возникает ощушение психического пространства. Это я о состоянии, когда кажется, что между тобой и автором существует большая дистанция, он ее нарушать не станет. Нет рывков никаких в повествовании, хотя динамика может и присутствовать.
Но вернёмся к этим «Зубчатым колёсам». Представьте, что вы боитесь насекомых, по вам ползло какое-то крупное и мерзкое насекомое, вы его скинули, но ещё некотрое время вам кажется, что оно на вас. От работы Рюноскэ возникает именно такое ощущение. Его нездоровье вошло в резонанс с моим нездоровьем, повысив уровень моей тревожности до немыслимых высот.
Особенно хорошо в «Зубчатых колёсах» то, что наряду с нарастанием странного и беспокоящего, есть точки покоя героя (например, зеленый абажур, зеленое платье женщины в холле), которые возникает через похожую длительность. Но постепенно монотонность появления этих точек покоя начинает сводить с ума, так как даёт ощушение закальцованности безумного, из чего невозможно выпрыгнуть. И ты понимаешь, что это не точки покоя, а очередные признаки его зацикленности и поиска подобий в том, в чем никакого подобия нет без того, кто его видит.
Сразу хорошо заметно, что персонажу несколько легче, когда он в фазе экстравертости, то есть внешнее несколько разбавляет его сгущённость. Но со временем он всё больше затягивает это внешнее в себя, овладевая им за счёт своих интерпретаций действительности. В итоге остается только нездоровое сознание, делающее самое себя несчастным.
P. S. Не могу поставить оценку. Техническое. Но я б оценила на 5. Понравилось.
294,1K
Цитаты
Аноним24 мая 2015 г.Политика, промышленность, искусство, наука – все для меня в эти минуты было не чем иным, как цветной эмалью, прикрывающей ужас человеческой жизни.
71K
Аноним16 июля 2014 г.Жить в таком душевном состоянии - невыразимая мука! Неужели не найдется никого, кто бы потихоньку задушил меня, пока я сплю?
6583
Подборки с этой книгой
Писатели, побывавшие в сумасшедшем доме
- 32 книги
Россия и русские в иностранной классике
- 411 книг
ЯПОНИЯ
- 231 книга
Краткость - сестра таланта
- 689 книг
Импровизация
- 291 книга
Другие издания
