Новь

Продолжая изучать тему нигилизма, я выбрала данное произведение, позволяющее узнать мнение И.С. Тургенева о настроениях в обществе и о революционных идеях во второй половине ХIХ века. В отличие от И.А. Гончарова, который в «Обрыве» показал лишь утрированный портрет хулигана-нигилиста, Тургенев с пониманием, весьма подробно и выразительно рисует портреты революционеров.

Видно, что писатель не верит в скоротечные изменения в общественном укладе, в призывы разрушить все и построить новое идеальное общество, но при этом на страницах текста весьма уважительно описаны те люди, которые ради блага народа готовы пожертвовать всем. Правда, при этом он описывает некую ограниченность таких "лидеров революции", их наивную веру в мудрых предводителей, в полностью преданных делу людей. С другой стороны, писатель весьма критично относится и к идеям ярых консерваторов-«патриотов». На примере главных героев - сомневающегося в "деле" и идеях революции Нежданова и порывистой Марианны, которая готова на любые жертвы, лишь бы вырваться из круга привычной жизни, - он показывает чистых, искренних, но "лишних" людей своего времени, которые выглядят наивными детьми, желающими действовать во имя справедливости, но не знающих как.Узнав историю их взросления, их взаимоотношений с представителями высшего света, нельзя не проникнуться к ним симпатией и сочувствием.

При этом эталоном нового человека, тем, кому стоит подражать, восхищаться и кому стоит довериться, для автора является слегка нереалистичный Соломин. Кажется, что это тот идеал, с которым сам Тургенев не встречался и оттого плохо себе его представляет, не может описать подробно ни его внутренний мир, ни то, как он ведет хозяйство, поэтому персонаж выходит чрезмерно рафинированным.
Для меня лично именно Нежданов является тем примером думающего и переживающего человека, который не лишен сомнений, и готов признать, что выбрал не ту дорогу.

На его примере автор описывает идеи народничества, ту пропасть, которая лежала между интеллигенцией и простыми мужиками. Ее невозможно одномоментно стереть, а терпения и выдержки, чтобы "точить камень", не хватало многим.

Резюмируя, - это отличный роман, который должен понравится не только поклонникам русской классической литературы, но и всем, кто интересуется историей.

Не знаю, за что упрекали Тургенева его современники после выхода этого романа. Хотя конечно понятно, что революционерствующая бражка бурлила и искала варианты ответа на герценские вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?». И Тургенев не то, что пытается дать свои варианты ответа на эти вопросы, а просто изображает ситуацию так, как он сам видит её. И вместо героической революционной романтики Слова и Дела получаются только лишь метания и мытарства, возня и колготня, бла-бла-бла и ИБД, ну и отдельные никак не продуманные и неподготовленные акции выхода в народ и к народу, который в одних случаях охотно пьёт вместе с агитатором водку, а в других и вовсе вяжет смутьяна и сдаёт его властям.

Это, так сказать, анализ «революционной ситуации» на тот момент. А если подходить в сюжету романа и к его героям и персонажам с индивидуальным вниманием, то конечно для некоторых изображённых людей это мучения в осознании тупика и своей никчёмности и бесполезности. Рвётся Алексей Нежданов (сама фамилия говорящая) идти в революцию, но как это сделать, куда пойти и к кому прислониться в этом своём стремлении — он не знает. А сам вожаком конечно быть не может, не тот характер, да и никакой собственной идеи в нём нет. Вот и ломается он по жизни, суетится, тратит себя на бесполезные и порой даже глупые поступки, так и не ставшие делами. И потому закономерный конец. И хотя потом некоторые его знавшие люди вспоминают о нём со светлой грустью, но ведь явно же видно, что наш герой был так называемым «лишним» человеком — стать своим в своей среде он не умел, быть своим для богатых и властвующих не хотел, а предстать в доску своим перед народом, освобождать который он так мечтал, и вовсе не получилось. Нигде не пригодился. И даже в отношениях с полюбившейся ему женщиной ничего не вышло…

Но знаете, все вот эти народнические брожения и движения конечно ничего не могли ни свергнуть, ни трансформировать и переделать. Однако они создавали питательную среду для всего последующего, были, так сказать, своеобразным социально-политическим бульоном. Ошибка была ли вся последующая история России или нет, нравится ли нам то, что с ней произошло или не нравится, тем ли путём пошла русская революционная идея или всё-таки не тем — история не имеет сослагательного наклонения.

А книга чудо как хороша ещё и неким ощущением переноса описываемых настроений на нашу сегодняшнюю действительность, по крайней мере у меня такое ощущение возникло.

И снова сильная женщина и слабый мужчина, но в последнем романе Тургенев иначе подходит к излюбленной теме.

Слабость ГГ в том, что он не позволяет себе быть собой — а он поэт. Но он отказывается от своего таланта и насильно гонит себя в революционеры, в народники, хотя это абсолютно не его роль, он в ней не просто неорганичен, а смешон и жалок. Он не Дело С Большой Буквы предает, а еще раньше — себя самого, когда загоняет себя в тиски этого вымученного дела. А в слабой позиции проигрывает даже сильный человек.

Марианна, которую он спасает из дома ее чванливых богатых родственников, вслед за ним кидается в то же самое народничество — и оказывается, что это ее стихия, она там счастлива, в отличие от Нежданова. И именно в этом суть, а не в том, какой у кого характер. Человек оказывается не на своем месте — и это не так безобидно, это становится трагедией.

У Марианны, как у Елены в «Накануне», запрос на масштаб личности, помноженный на высокий карьерный уровень. Избранник должен чего-то достичь и быть на шаг впереди, чтобы за ним хотелось следовать. Да, она сильная женщина, но она ищет для себя ведущего партнера, ей неинтересно становиться нянькой для Нежданова.

И дело совсем не в стихах, не в том, что литература — занятие несерьезное. Если бы это был человек масштаба, условно говоря, Некрасова или Панаева, с «Современником» или «Отечественными записками», вокруг которых консолидировались бы передовые мыслящие люди, — в таком случае и стихоплёт бы подошёл.

Превосходный во всех отношениях роман, недооцененный, к сожалению. Мало кто до него добирается.

У меня всегда вызывало симпатию умение Тургенева по возможности объективно рассказывать о вещах, которые он сам не понимал и не принимал. Ведь Тургенев - либерал, идеи русского революционного народничества не были ему близки, но он умудряется с симпатией писать о народниках, способен испытывать к ним уважение. Он не рисует карикатурный портреты небритого, нечесаного, умственно недалёкого молодого человека, поверхностно нахватавшегося модных идей (ну, разве что Кисляков на эту роль подходит) и его такой же растрепанной боевой подруги. Нет, практически все изображённые Тургеневым революционеры - личности, сложные, неоднозначные. Он не разделяет их убеждений, не верит в успех их дела, но уважает их острое чувство справедливости, пытается понять причины их неудач, их практически декабристского отсутствия близости с народом. Пожалуй, несколько смутить может только Соломин. Слишком уж положителен, целен, слишком откровенно вызывает у всех симпатию и уважение. По сравнению с многогранностью остальных героев романа Соломин действительно кажется немного простым и одномерным.
Я не специалист в истории литературы, но мне кажется, что именно в "Нови" можно увидеть одно из первых реалистичных изображений любви. Тургенев полностью отходит от романтической традиции, согласно которой любовь - чувство сверхъестественное, необъяснимое, нежданно-негаданно накатывающее на героев, подчиняющее себе всю их жизнь. Здесь же нет никаких роковых страстей. Зато Тургенев пытается проанализировать кто любит, кого, почему, как проявляет свою любовь. Марианна влюбляется не потому, что "душа ждала кого-нибудь", она ждёт своего человека. Она отвергает не только отвратительного, карикатурного консерватора, но и человека, которого любит и уважает как друга, разделяющего её убеждения,человека, которого можно любить. В романтической же традиции, как правило, герой, достойный женской любви, один на всю книгу. Но Марианна выбирает не только соратника, но человека душевно тонкого, но любит его до тех пор, пока считает своим товарищем, пока их связывают общие взгляды. Когда же Марианне встречается человек, органично сочетающий душевную чуткость и крепкий внутренний стержень, спокойную неторопливую уверенность в правоте их общего дела, старая любовь уступает место новой. Здесь Марианна, наконец-то, встречает любовь, которая вместе с ней "отважно сквозь бури пройдёт". Любовь здесь не умопомрачение, а духовная близость. А ещё, Марианна сама по себе новаторский образ. Это вовсе не тургеневская девушка, не воплощение таинственной женственности и нравственной чистоты, как Наталья Ласунская или Лиза Калитина. Марианна - живой человек, она, как и Машурина, равноправна с мужскими персонажами. Естественно, девушки-народницы были полноценными участницами движения, а Тургенев, хоть и был человеком посторонним, но смог это заметить и адекватно показать. А ведь написана "Новь" была до казни Перовской и процесса над Засулич! И Марианну, как и её реальных прототипов, интересует в жизни не только любовь, ей присущи стремление к социальной справедливости, самостоятельность взглядов и смелость. Она не ждёт, как её литературные предшественницы, что придёт прекрасный во всех отношениях возлюбленный, откроет ей глаза на мир и поведёт за собой, а ей останется быть для него верной женой и соратницей, музой и хранительницей семейного очага. Марианна имеет собственные взгляды на жизнь и будет самостоятельно бороться за свои убеждения. И в разговорах с другими героями, в том числе с женщинами (например, с Машуриной или Татьяной), она практически не затрагивает тему любви, они говорят о деле, опровергая тем самым традиционные представления.
А в целом "Новь" - это правдивый портрет послереформенной России, России, вышедшей из века восемнадцатого, крепостного и медленно, окольными путями, идущей в двадцатый век. Всему здесь нашлось место: и либеральному семейству Сипягиных, и нищему, растерянному народу, и новым беспокойным людям, и вечному гоголевско-достоевскому "маленькому человеку" Паклину, достойному сыну Акакия Акакиевича Башмачкина, и остаткам прошлого века - "старосветским помещикам" Фимушке и Фомушке. Кстати, как ни странно, но именно эпизод о старичках-переклитках произвёл на меня наиболее сильное впечатление, как впрочем, и соответствующий гоголевский рассказ. Светлая грусть и жалость к немного нелепой, но добродушной старости.

Порой при чтении так называемых русских «антинигилистических романов», к которым относится и «Новь», возникает довольно нелепая мысль: а как изменилось бы изображение героев-революционеров, если бы писатели могли «заглянуть» (заглянуть так, чтобы поверить) в 1917 год? Ирония заключается в том, что, думается, не изменилось бы никак… Для этого пришлось бы «показать» и 1918-ый, и 1922-ой, затем 1937-ой и так далее. История не терпит сослагательного наклонения, но что было бы с Россией, случись революция в 70-ые годы XIX века?

Тургенев задумал свой политический роман в 1870 году, намереваясь создать особенный образ русского революционера - «романтика реализма», - но само написание книги растянулось на долгие 8 лет. За это время (после спровоцировавшей или вдохновившей роман «нечаевщины») возникла и исчезла Парижская коммуна, появился второй состав «Земли и воли», выросла популярность народничества и в то же время наметился подъём терроризма в русском революционном движении… Но как не удивительно, роман Тургенева вовсе не об этом, он даже не достаточно тенденциозен в отличие от «Бесов» Достоевского (а сравнение именно с этим произведением неизбежно): слово «революция» упоминается здесь вскользь, какие идеи занимают умы героев и вовсе не указано, есть только некое «общее дело»…

Главный герой романа хоть и наделён фамилией и биографией, недвусмысленно напоминающими «нечаянного» «главного» террориста, но совсем не революционер. Более того, для романа 1877 года он - герой довольно устаревший: меланхолик, русский Вертер, от романтика в нём гораздо больше, чем от реалиста… «Во мне сидят два человека – и один не даёт жить другому» сокрушается Нежданов, не правда ли, очень напоминает Печорина: «во мне два человека: один живёт в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его»?

Тут следует отметить, что если воспринимать «Новь» исключительно как психологический роман, то читателя ждёт разочарование, потому как в книге практически не показаны «тончайшие движения души», наоборот, герои романа на протяжении всего повествования довольно статичны. Нельзя назвать «Новь» и романом идей: здесь не просто нет «Кириллова», но даже «Шатова» нет; герои книги выступают, скорее, как определённые типажи, жёсткие и неизменные, этим они и интересны. Особенно привлекает внимание главный положительный персонаж романа – Соломин. Он представлен как очень талантливый механик, управляющий фабрикой (правда, в чём именно заключается его талант, какие нововведения или порядки позволили создать успешное производство, в книге не указывается), молчалив, деятелен, умён: «человек с идеалом – и без фразы; образованный – и из народа; простой – и себе на уме…». Его «теорию малых дел» автор выгодно противопоставляет призыву к бунту (провалившемуся) Маркелова и «опрощению» или «хождению в народ» (тоже неудачному) «барина» Нежданова.

Цель антиниглистических романов того времени (или их обязательная отличительная особенность) – «негативное изображение молодых людей нового поколения, одержимых идеей изменения государственного строя, быта и нравственных устоев России» - в «Нови» реализована. Но в целом роман выглядит принуждённым, постановочным, даже фальшивым, скорее дань времени, чем искренняя, идущая от души литература. Не совершенен он и в художественном плане: так, например, сцена с Фомушкой и Фимушкой – тургеневскими Филемоном и Бавкидой – выглядит искусственно вставленной в структуру романа: она, безусловно, играет определённую идейную роль, но непоправимо нарушает композиционное единство романа. То же и с героями-типажами, и с общим замыслом.

Но есть одно существеннейшее достоинство у романа – эпиграф, он придаёт всему произведению необыкновенно глубокий смысл, который без него, быть может, и не обнаруживался вовсе.

Тургенев, пожалуй, один из любимых мною русских классиков,и все в его творчестве мне нравится,хотя и у него были взлеты и падения. Вот и роман "Новь", который он писал уже старым и больным человеком, отличается от остальных его романов. Он несколько рыхловат,тяжеловесен, изобилует ненужными подробностями, однако в нем много и прекрасных мест, показывающих, что Тургенев остаеися Тургеневым. Просто, по-видимому, емц уже не хватило сил, чтобы довести его до тургеневского совершенства.
Говоря об этом романе,жаи не только, многие литературные критики, да и читатели в своих отзывах излишни политизируют писателя, приписывая его то к либералам, то наделяя его любовью к народникам. Писатель не политики, он должен быть выше политики и смотреть на политическую борьбу как бы со стороны. В противном случае, он никогда не сможет быть до конца честным и объективном. Мы испытали это на "социалистическом реализме"

«А я... вперед не могу; назад не хочу; оставаться на месте – томно».(с)

В 1870-е годы в России возникло массовое движение - «хождение в народ». С одной стороны извечная вина прогрессивного дворянства перед русским мужиком, с другой - попытка восстановить потерянную связь с народом, «вернуться к корням».

С высоты нашего прагматичного времени и исторического опыта главные герои романа выглядят несколько наивными. Жить для народа, служить ему, отдать жизнь за его освобождение – красивые слова, благородные намерения, но как это будет осуществляться в реальности?

Молодые люди, Нежданов и Марианна, уходят в никуда, лишь бы подальше от сытой, но душной жизни. И если Марианна (типичная «тургеневская девушка») сильная, упорная, целеустремленная и верит в избранное дело (не зря Тургенев дал ей имя символа Франции, олицетворяющее национальный девиз «Свобода, Равенство, Братство»), то Нежданов, встретив первые трудности (оказывается, мужики вовсе и не хотят никаких революций), быстро разуверяется и чувствует себя ненужным и лишним человеком. Его трагедия в том, что он оказался на жизненном распутье – покинув один берег, к другому так и не пристал. Мне его очень жаль, но его решение принять я никак не могу.

В романе очень много ярких образов. Кроме главных героев, это и «хозяйственник» Соломин, и красавица Валентина Сипягина, и колоритная супружеская пара - старички Фимушка и Фомушка. Зная содержание романа, относилась к нему с некоторым скептицизмом, но прочитала с удовольствием, Тургенев не подвёл!

Игра в «Классики», тур № 3, 1-я заявка, 1 ход.

О чем бы ни молился человек — он молится о чуде. Всякая молитва сводится на следующую: «Великий боже, сделай, чтобы дважды два не было четыре!» Тогда такая молитва и есть настоящая молитва от лица к лицу. Молиться всемирному духу, высшему существу, кантовскому, гегелевскому, очищенному, безобразному богу — невозможно и немыслимо. Но может ли даже личный, живой, образный бог сделать, чтобы дважды два не было четыре? Всякий верующий обязан ответить: может — и обязан убедить самого себя в этом. Но если разум его восстанет против такой бессмыслицы? Тут Шекспир придет ему на помощь: «Есть многое на свете, друг Горацио...» и т. д. А если ему станут возражать во имя истины, — ему стоит повторить знаменитый вопрос: «Что есть истина?» И потому: станем пить и веселиться — и молиться.

Иван Тургенев

Добротное произведение, в том смысле что это крайний роман великого писателя где мы можем ознакомится с его неповторимым языком, прикоснуться к его мысли, чувству, повидать доброго и любимого друга. Иван Тургенев трогательно и сочувственно попытался описать народовольцев такими, какими представлялись они общественному сознанию из-за рубежа. Однако прямого знакомства с людьми "ходящими в народ" он, судя по всему, не имел и получилось совершенно дикое, несусветное, сумасбродное наполнение формы романа.

Тут даже близко нет рассказа о "хождении в народ". Это фантазия на тему буржуазно-либеральных страхов, сомнений, домыслов об интеллигентах, которые отказавшись от своей среды отправились пропагандировать возможность лучшей жизни несчастному народу. Иван Тургенев иронизирует, и сочувствует одновременно, не то чтобы негативно, как в "Бесах" Достоевского. Cкорее как "шуты гороховые" нарисованы эти интеллигенты, не достойные даже того чтобы с ними иметь удовольствие общения "уважаемым людям", и которых даже самые крестьяне и пролетарии, ни в грош ни в ставят, и "плюют в рожу". Естественно это было далеко от правды, или экстраполяция единичных случаев на всё количество фактов. Подмена объективной реальности субъективным солипсизмом. Иван Тургенев, видно, почувствовал себя гением до такой степени, что из газетных выписок сумеет состряпать "тонкий психологический портрет героев", которых и в глаза не видел, и не здоровался, и ни какого сношения с которыми не имел. Всё произведение шито белыми нитками, читается натянуто, туго, без особенного удовлетворения.

Именно как услугу самодержавию рассматривал «Новь» Ивана Тургенева например, Михаил Салтыков-Щедрин. В письме к Анненкову (от 17/II 1877) Щедрин писал о «Нови»:

«Роман этот показался мне в высшей степени противным и неприятным. Я совершенно искренно думаю, что человек, писавший эту вещь, выжил из ума, во-вторых, потерял всякую потребность какого-либо нравственного контроля над самим собой... Что же касается до так называемых „новых людей“, то описание их таково, что хочется сказать автору: старый болтунище! Ужель даже седые волосы не могут обуздать твоего лганья? Перечтите паскудные сцены переодевания, сжигания письма, припомните, как Нежданов берет подводу, и вдруг начинает революцию, как идейный Соломин говорит: делайте революцию, только не у меня во дворе... Все это можно писать, лишь впавши в детский возраст».

Кто хочет ознакомится с настоящими участниками событий, то лучше читать живые воспоминания из серии Библиотека революционных мемуаров "Из искры возгорится пламя" (полный комплект из 12 книг). Там всё красноревиво, живо, и из первых уст.