Петербург

Ну что ж, "русский "Улисс" оказался не таким уж и неподъёмным. Надо только максимально сосредоточиться на тексте, включив воображение на полную катушку. Роман можно было бы вообще читать как поэму, не обращая особого внимания на сюжет, к чему действительно располагает ритмичность текста и постоянные рефрены внутри него, если бы этот самый сюжет не вызывал ощущения, что не читаешь сложное и многослойное повествование, написанное век с лишним назад, а смотришь не то фильм "Скорость" с Киану Ривзом, не то "индийский" ролик с грузовиком, который на полном газу летит в стену и никак не может до неё доехать. Мизансцены романа и их динамика вызывающе кинематографичны именно в смысле кино наших дней, хотя если кто-то возьмётся экранизировать "Петербург", наверняка выйдет жуткий "кринж". Это "кино" слов, которые рисуют в голове то, что может в ней возникнуть только самопроизвольно, а не от внешних раздражителей. Кто-то скажет, что после всей литературы XX века это уже не так уж ново, но кто смог сделать это с тем же мастерством? В конце концов, Набоков ерунды не посоветует.
Предисловие "Полки" очень кстати, но я бы сделал его послесловием. Некоторые вещи, на которые настраиваешься в результате его прочтения, не подтверждаются личным впечатлением - например, ждёшь, что будет множество персонажей с аллюзиями на исторических прототипов, а их оказывается пара-тройка в эпизодах. Линия "жёлтой угрозы", на мой взгляд, тоже переоценена. В целом очень полезный справочник, устраняющий возможные недоразумения.

"Петербург" не стал исключением из этого принципа. С самого начала мне стало понятно, что Петербург у Белого очень похож на Петербург Достоевского, только в еще более мрачное время.
1905 год. Проиграна русско-японская война, в стране кипит первая русская революция, проходят стачки. И одно обещание, данное сгоряча, может изменить твою жизнь, жизнь твоей семьи, да еще заодно зацепить нескольких ни в чем не повинных знакомых. Половина книги читалась если не как детектив, но как что-то похожее. Все благодаря языку. Не устаю поражаться, как можно так опутать читателя словами, чтобы было невозможно оторваться от романа не из-за сюжета, а именно из-за этих самых слов. Но временами, в основном во время философских рассуждений, я теряла нить практически полностью и продиралась через эти страницы с трудом. Сложно читать автора-символиста, более известного поэтическими произведениями.
Удивительнее всего то, что на фоне всех этих громких событий, даты которых мы до сих пор учим на уроках истории, идет и обычная жизнь. Идет потихоньку, неслышно, так, что про нее все забывают. Анна Петровна, эпизоды о возвращении которой были одними из самых теплых в романе, Лихутин и Софья Петровна, более занятые своей жизнью, чем жизнью страны, не представляющие даже, какой кошмар творится в том же городе, где они живут. Недаром же Софья Петровна и записку Николаю Аполлоновичу принимает за шутку. Что касается Лихутина, то я, честно, смеялась в голос со сценой недоповешания.
Щемяще-грустно после этой книги, хотя конец был даже более оптимистичен, чем я думала.

Хорошо, но тяжело. Тяжело пробираться сквозь дебри символизма. Начало книги - еще ничего, интересно читать, стиль похож на набоковский: яркие образы, мельчайшие детали, тонкие замечания. Потом автора, как говорится, понесло: упор делается в основном на мимолетных впечатлениях героев, сюжет строится на эмоциях, много сумасшедших галлюцинаций и сновидений - и все это накладывается друг на друга в многослойное, часто беспорядочное повествование.

Часто я переставала совсем следить за действием и просто читала, наслаждаясь тем, в какую музыку сливались фразы и слова. Очень экспрессивное произведение, на которое обязательно нужно предварительно настроиться, иначе - мимо. Неприятно только, что Белый, увлекшись формой, позабыл о внутреннем содержании: души в книге нет.

Главный герой романа, город Петербург, у Белого предстает мрачным мокрым темным городом с немного дергаными жителями с легкой сумасшедшинкой, из которых каждый третий - революционер. Но это авторский Петербург начала суматошного 20-го века, сегодня это мокрый, но радостный город, пропитанный историей и гениями.

Думаю, мне стоит вернуться к этому роману через пару лет, уже зная, чего ожидать от Белого: может, тогда я смогу сполна насладиться его творчеством.

Какая громадина этот роман.

Повествование реальное в каждой подробности, но ускользающее, тающее в сыром зеленоватом тумане. Герои карикатурны, идиотичны и омерзительны, и при этом отчего-то вызывают искреннее сочувствие. К концу все сходят с ума или умирают, но почему-то кажется, что всё закончилось хорошо.
С одной стороны – отстранение, морок, мистика, галлюцинация, сверкающие адовы бездны, и с другой стороны – никакого гротеска, известный исторический период, близкий и знакомый город, простые понятные люди.

В общем, мощный, знаковый, важный роман русской литературы.

Петербург "принадлежит к стране загробного мира", пишет А.Белый. Вполне вероятно. Хей, петербуржцы, как вы там живёте?

Бывают книги, который читаешь, чтобы чувствовать себя образованной. Так познакомившись с критикой Белого, я открыла роман.
Мне понравилось все реалистичное и человечное в нем, раскрытие отношений в диалогах. Даже если герои не понимают друга друга как сенатор и эсер-бомбист и им обоим неловко, ты думаешь "все мы люди, ведь могло быть такое".
Беда в том, что читая Белого так думаешь далеко не всегда. Рядом с психологичными жизненными ситуациями, вдруг... отец перетекает в сына... в пространстве кубов и параллелепипедов... а еще кругом азиаты... азиаты - страшны.
Эти расисткие тирады чаще других произносит социалист-революционер. Вообще внутренняя речь разных персонажей Белого сливается в один малопонятный поток. Если отец и сын подобны по авторской идее, то почему Аблеухов-младший, эсер Дудкин и подпорутчик Лихутин по очереди впадают в тот же мистический эмокор? Все они явно призваны возвестить что-нибудь особенное, только вот до меня ничего не дошло.
По-земному индивидуальным Софье, Анне, Варваре и Зое гораздо больше хочется сопереживать. Особенно тронула сцена несостоявшего объяснения Зои и Липпанченко... а я ведь узнала в нем исторического персонажа - Азефа, думала, что и сожительнильница окажется ему под стать. Но Зоя Флейш затмила благополучных главных героинь, ее неправильные, внешне отталкивающие боль и нежность оказались самыми близкими мне во всем Петербурге.

В который раз убеждаюсь, что модернизм - совсем не моё. Вроде бы и тема интересная, и эпоха, и русскую литературу я люблю едва ли не больше всего (ну, еще английскую так же) - но это было попросту невыносимо. Рваное, непонятное проведение. Все время ловишь себя на мысли, что утратил нить и запутался. Даже пыталась слушать и параллельно читать сжатый пересказ. Но и это помогало слабо. Отдельные фразы хороши, но в картинку они складываются плохо. Повествование сумбурное, как горячечный бред, как содержимое головы помешанного. Но даже и последнее - неверно. Вот Булгаков описывал содержимое головы помешанного, когда Иван бездомный плутал по Москве в психозе шизофрении - и все было понятно. Там был упорядоченный сумбур. Тут - рваный. Тут каша. Тут пытка просто. Это какое-то не новаторство, а насилие над языком. Я такое не люблю. Очень не люблю.

А еще персонажи. Даже проанализировав их дополнительно путем ознакомления со сжатым пересказом и аналитикой, понимаешь, что все они - плохи. Нет никого с душой, со смыслом. Никого, кому сопереживаешь. А если героям не сопереживаешь, значит, их душу, их суть, мотивы их действий подали плохо. Искусственно. Неинтересно. И с ними может происходить что угодно - это не тронет читателя.

Книга категорически не понравилась.

Флэшмоб 2023: 44/50.

1905 год- эта дата сама по себе тревожит, вызывает определённые ассоциации,- Петербург живёт своей, неподражаемой жизнью, укрытый серым туманом, сыростью и ожиданием перемен... Как будто слышен голос Николая Васильевича Гоголя, но у А. Белого больше карикатурного, гротескного,- дань времени. Герой романа Аполлон Аполлонович Аблеухов - бездельник с пафосом, он плохо чувствует себя на улицах Петербурга, всё ждёт какого-то подвоха, но зато хорошо гуляет по комнатам своего роскошного дома, а в голове - геометрические фигуры,- любит бездумное созерцание. У А. Белого описание города соседствует с описанием носов, котелков, фуражек... И Васильевский Остров с домом, огромным, серым, с грязной лестницей- отсюда появился разночинец с узелком, напугавший Аполлона Аполлоновича,- и неспроста - оттуда, с Островов, приходили волнения, беспокойства. Скучный тип Аполлон Аполлонович - жизнь проводит меж двумя письменными столами - между столом кабинета и столом Учреждения. Между прочим, любит ли А. Белый Петербург? - И да, и нет,- всё время напоминает о туманах, сырости, серых неспокойных тенях - у него сатирический настрой - все, и дамы в том числе, несимпатичны, карикатурны - как Софья Петровна Лихутина, любительница ядовитых ярких красок в одежде и не только. Все персонажи наполнены пустословием - "люди так сказать", как обозначил их писатель, - карикатуры, шаржи - и Петербург, состоящий из геометрических фигур у Андрея Белого, - в тусклом освещении. Сын Николай Аполлонович ещё более аморфен, чем отец,- то ли "мокрая осень" так на них подействовала, вызвав "сплин",- И Нева с "зелёными, кишащими бациллами водами", и "революционер" Александр Иванович- фигура странная, в нём будто что-то сломалось,- он живёт по инерции, его развлечение- алкоголь и беганье по многочисленным трактирчикам в Петербурге, -его пространство - "четыре перпендикулярных стены". Над страной "висела" революция 1905 года", её звуки иногда слышали герои романа А. Белого; толпа, локти, носы постоянно мешают друг другу, угрожают, но "митинг" не останавливается, он неотъемлемая часть улицы. Кто танцевал всю жизнь, теперь дотанцовывал, во всём А. Белый видел приближение "рокового конца", во всём был "политический привкус",- его А. Белый обозначает жёстко, гротескно,- впрочем, гротеск в его романе используется широко. Андрей Белый был прав в том, что конец той эпохи был близок, неминуем,- он чётко изобразил его приближение в романе "Петербург", сделав город главным героем.