Чапаев и Пустота

говорит нам автор устами главного героя. И я могу с ним согласиться, добавив лишь что также нет ничего по-настоящему ценного в написанной им книге.

Признаюсь, грешен. Брался за эпохальный труд В. Пелевина имея весьма скептическое предвкушение последствий нашего знакомства. Собственно, решил прочесть эту вещь лишь для того, чтобы составить о ней собственное, обоснованное и объективное мнение. Тем не менее, совесть успокаивают примеры многих книг, сумевших заставить меня сожалеть о негативном предубеждении.

Ближе к делу. Ждал, что будет намного хуже. Не потому что оказалось хорошо, а просто потому, что ждал еще худшего. Книга содержит некоторое количество интересных, вызывающих вкусные раздумья мыслей, но обволакивающий их несусветный массив черт-знает-чего не позволяет поставить этой совокупности высокую или даже нейтральную оценку. Впрочем, я прекрасно понимаю автора, который вряд ли заработал бы достаточно денег, создав из родившихся в его (вовсе не пустой) голове измышлений немаленькую и весьма любопытную статейку (или даже несколько) для какого-нибудь журнала философской направленности. Ну а разбавленные матом, мистикой и привлекательной на просторах бывшего СССР сюжетной основой в стройных рядах народных масс они вполне сошли за как-бы выдающийся роман. Тем не менее, ценности самой книги осознание естественных мотивов ее автора никак не увеличивает.

Подводя черту. Данная книга - прекрасный образчик современной псевдофилософской прозы, достойный стать на полку библиотеки приморского дома отдыха рядом с творениями Бегбедера и Коельо (возможно в этом сравнении я сужу весьма узко, но с трудами других деятелей данного литературного поля, к счастью, не знаком). Ценители мудрости указанных авторов вполне оценят и "Чапаева".

Случайность - неосознанная закономерность, и спонтанное решение прочесть "Чапаева и Пустоту", созревшее аккурат накануне пятьдесят пятого дня рождения автора, случайным быть не могло. В мире по большей части все переплетено сложнее, чем мы и вообразить можем, но про солярные возвращения вам любой астролог объяснит: когда Солнце возвращается раз в году в точку, где находилось при рождении человека, он должен особенно остро ощутить себя живым. Этой цели служат толпы гостей, шумные попойки, кучи подарков. Но иногда неплохо справляется внимательный взгляд, который юбиляр почувствует как мимолетную ласку ниоткуда, как прохладную руку друга на своем лбу.

Итак, "Чапаев и Пустота" - книга, которую все, кто есть кто-то прочли многие годы и даже десятилетия назад и любой разговор о Пелевине с его поклонниками, дойдя до нее, превращается в сказку про Белого Бычка: Как, ты не читала "Чапаева?" (типа: ну и о чем тогда с тобой разговаривать?) Примут в зачет другие стопицот книжек, которые ты сумела одолеть, а они, поклонники - нет. Но жиденьким, таким, плюсиком. По-настоящему жирный (плюс) относится к "Чапаеву и Пустоте".

И я ждала, признаюсь, безумства, феерии, невероятных откровений, но главное - такого Пелевина, какого еще не видела никогда. Не дождалась. Оно и к лучшему. Потому что люблю Виктора Олеговича таким, какой он есть: магом, волшебником, престидижитатором, виртуозом игры. А книги его театром, в котором не представляется возможным разобрать: тебе ли показывают представление или посредством тебя кому-то еще, скрытому за ширмой.

Критики и культурологи могут надувать щеки, классифицирукя раннего, позднего и раннепозднего Пелевина по категориям: фантаст, объяснитель, философ, брюзга; могут приплетать к месту и не к месту постмодерн (будь он неладен). Но мы-то с вами знаем, что Виктор Олегович нисколько не изменился с самой "Онтологии детства" и "Жизни насекомых". за которые полюбили его (и с "Омона Ра", и Generation P за которые лично я сильно не полюбила). В нем намешано много больше того, что среднестатистический читатель (даже неглупый и понимающий) может принять и осмыслить. В том и феномен писателя, за то и ценим.

А все же, к "Чапаеву", что в нем? Ну. во-первых, обращение к культовой фигуре. Я имею в виду, подлинно культовой. Сколько раз каждый из нас на протяжении детства и юности произнес: "Василь- Иваныч с Петькой..."? Ну, затрудняетесь ответить. Десятки тысяч, они у нас в мозгу как тот сахарок, который дрессировщик дает собаке за выполненный трюк - лексическая формула, предваряющая смех, неожиданное и парадоксальное разрешение мучительного вопроса, радость ощутить себя частью целого - все смеются, потому что все понимают одинаково.

Так вот, взять этих самых культовых и горячо, на уровне подкорки, любимых персонажей и сделать героями своего романа. Да не в простоте, над которой потешались, но сложными, умными, красивыми, с налетом нездешней буддисткой инфернальности. Эвона как, жизнь-то, оказывается, не так проста, как мы о ней думали. На самом деле она гораздо проще. И да, это дивный роман. Я много смеялась, грешным делом идентифицировала себя с Петькой и тихо млела от наслаждения хорошей литературой.

Вся  история пустоты и тяги к пустоте, поиска, это история о безграничности возможностей и нашей необходимости в осязаемом пространстве.

Главный герой, то ли пациент психиатрической больницы, то ли сподвижник Чапаева-не-Чапаева,бежит от перемен, в обоих случаях попадая в мир жуткий, но достаточно простой и понятный. В первом - управляют санитары, во втором - законы войны.

В обоих мирах, он отрекается (вынужденно) от реального, бытового плана бытия и его не тяготят воспоминания о материальном. Он если и думает, то о вечном, о каких-то идеях и конструкциях, а реальности в его мире нет нигде. И тут тишина утешительна и правильна, она наполняет собой любую форму и принимает её и говорит, что все есть милость и любовь, даже то, что мы считаем неверным.

Пациенты в больнице крепко завязаны на материальное, поэтому не могут рассматриваться как правильное движение. Им важны конкретные символы, то, что за ними скрыто и культурное, в определённом смысле, наследие.

Пустота даёт идею, что каждый неверный, ошибочный диалог, каждый выбор, в рамках одной жизни или жизни страны отчасти верен, ведь все есть пути к большему, а это путь к свободе, которая в пустоте.

Аудиокнига

Двоякие впечатления оставила у меня эта книга. Лучше всего их может описать цитата из самого романа, а именно слова Анны-Пулеметчицы из разговора с главным героем:

Вся книга - это именно бред. Бред сумасшедшего Петра Пустоты, который в книге является пациентом образцового сумасшедшего дома, и на нем психиатр испытывает новую методику излечения шизофрении.
Живет этот самый Петр Пустота сразу в двух временах: в России периода гражданской войны, где он является комиссаром легендарного Чапаева, и в России конца 90-х, где собственно и является пациентом психбольницы. Причем я не уверена, какая именно из его жизней является бредом, а какая реальностью. Обе его ипостаси выглядели настолько бредово, что вполне дают повод поверить, что абсолютно все в книге происходит только в мозгу главного героя, а сам он лежит в какой-то обычной, а не образцовой психбольнице. Не удивительно, что он в конце книги, придя в ресторан просит растворить "Экстаз в Абсолюте".
Иногда этот бред принимал вполне философский и даже эзотерический характер, к примеру интерпретация песни "То не ветер, то не ветер", где разбушевавшийся под седоком конь это на самом деле бесконтрольный мыслительный процесс каждого человека, который и несет своего седока, то есть истинную сущность человека, по жизни. И в таком случае потерять "буйну голову" это значит избавится от влияния собственного Эго, войти в состояние мыслительной тишины и пустоты сознания, и тем самым постичь самого себя. И кто в состоянии это сделать могут перейти на другую ступень метафизического существования.
Понравилась расшифровка названия реки Урал, превращенное в аббревиатуру: Условная Река Абсолютной Любви.
Но чаще всего это был такой ядреный бред, что я даже теряла в процессе нить сюжета, и ощущение от него тоже отлично описывается цитатой из самой книги:

И во время чтения не раз возникал вопрос, что же такое забойное принимал внутрь автор книги в процессе ее написания.

Озвучка очень понравилась, шикарная озвучка. Я вообще, когда ее нашла, даже испытала этакое предвкушение от предстоящего удовольствия, и не зря. Книгу читал Александр Ф. Скляр - солист группы Ва-Банкъ.
Единственно что, в аудиофайле вырезана пара моментов. Первое - стихотворная часть маленькой трагедии "Раскольников и Мармеладов", которую герои смотрели в Музыкальной шкатулке в начале книги. И второе - бред еще одного пациента больницы, который сам себя называл простой русской бабой Просто Марией))) Про ее взаимоотношения со Шварценеггером и алхимический брак России с западом. Их я прочитала глазами.

...Это, знаете, тот роман, о котором и про который следует молчать. Как минимум потому, что уютный мирок обычного обывателя он переломает пополам и долго-долго будет надругаться. Нет, конечно, умудренных жизнью и десятками прочитанных трешовых книженций сомнительного качества “Чапаев и пустота” ничуть не удивит, а по существу покажется скучнее среднестатистического философско-психоделического романа (о, как закрутила). Но, опять же, обыватели... Впрочем, именно такой я была в 13 лет, когда Пелевин по воле судьбы догнал меня и тут же вогнал в экзистенциальный кризис.

Роман разделён на две части, условно - житие главного героя в революционной России 17 года и житие того же человечка в психушке современной необъятной родины нашей. Почти как у Булгакова, ага? Разница лишь в том, что, в отличие от книжки Михаила Афанасьевича, части эти друг с другом переплетаются, смыслы кочуют из одной в другую, путаются символы, мысли, воспоминания и даже будущее. К концу книги разница между двумя жизнями главного героя становится практически незаметной, прозрачной.

Как по мне, весь сок и смысл содержит в себе первая часть, наполненная НЕВЕРОЯТНОЙ атмосферой революционной России. Смута, хаос, война, беззаконие, глупость и дерзость, отчаяние и даже те эмоции, не поддающиеся описанию, но возникающие при переживании времён воистину исторических - всё это сконцентрировано и умножено стократ; мастерство автора в этом плане сравнимо лишь с Тургеневым, который своими “Записками охотника” тоже воспитал во мне понятие об Империи времён крепостного права, вернее - о духе, мысли, атмосфере того времени. Изучением и наслаждением второй части я себя не утруждала, уж больно нудной она казалась на фоне невероятных приключениях Чапаева в дебрях мира сего...

На философию и главную идею книги я махнула рукой где-то на середине. Простите-извините, товарищи-любители Пелевина, но я человек конкретики, а именно это качество автор избегает и изворачивается от него, как может. Бесконечные рассуждения в духе: “как может болеть отрезанная нога, если её уже нет?..” с претензией на глубокий метафизический анализ бытия - это не по мне, не-а. Создаётся ощущение, что автор боится реальности, что бежит от неё в силу биографических нюансов и комплексов, и вся книга - попытка самооправдания, объяснительная то-ли себе, то-ли Богу, то-ли людям. И соответствующую философию Пелевин вкладывает в книженцию, которая во время монологов автора устами Чапаева превращается в мутнейшую муть мутной мути. Кароче, внятная и ясная мысль как таковая отсутствует, так что сильно заморачиваться над моментами с откровенным бредом не советую - кукушечка у вас одна, товарищи.

— И часто вы о России думаете?
— Когда в Одессе жил, каждый день думал не менее трех раз, — сказал он глухим голосом. — До того доходило, что кровь из носу шла.

В. Пелевин. «Чапаев и Пустота», 1996

Буду краткой. Есть книги хорошие, есть плохие, и есть книги великолепные. Это — одна из них.
Никогда не читала Пелевина. Заголовки, посредством mass media попадавшие в окоем, в ряде случаев были настолько красноречивы, что какой-либо дополнительный текст был не нужен и грозил только break the charm. Но один заголовок особенно восхищал — «Чапаев и Пустота». И когда как не в лето 2022-е было взяться за этот том.

Обожженное, скорченное сознание не способно на Гамлетов и Офелий — за полгода привыкнув к логике инфузорий и собачьим плие абсурда.
Оруэлл, Свифт, Замятин — детский лепет, давно пройденный этап. «Москва 2042» — воплощено, с опережением в четыре пятилетки. «Швейк» — диагноз и анамнез, читался в марте вообще как блог (дневник, журнал — англ.).
Время шло, и 20 сентября, чтобы не растоптать телефон (телевизора у меня нет), я разрезала целлофан на маленьких красных всадниках — или, возможно, конных муравьях — мчащихся никуда сквозь белую пустоту обложки (за что отдельное пять).

Из-под строк потянуло Буниным, Булгаковым, Солоневичем...
Но тут Пелевин расцепил вагоны и спрыгнул между, в вечное «не-я» — кит. 無我, санскр. अनात्मन् — единственно извиняющее кармический беспредел существования внутри Одной Шестой.

Танго с Коровами

Для лиц с развитым интеллектом и чувством юмора «Чапаев» — кладезь утонченных наслаждений, такой же, как для красного матроса — коньячный погреб Зимнего дворца (особым спросом пользовался, говорят, Martell).
Помимо роскошного русского языка под нежным водочным соусом, мишленовского уровня меню включает еще тысячи позиций, как из своих ингредиентов, так и из чужих.

Изобретательность и грациозность шефа сравнимы только с остротой его ножей.
Центральный раздел — «Пустота» — представлен десятками блюд, холодных и на мангале, от Кавабаты в сакэ до чапаевского коана с луком красным и белым. И даже если Вы искушены в восточной кухне, Пелевин Вас приятно удивит. Воробьиные головы в кляре (шанхайский деликатес) не превзойдут в изысканности, на мой взгляд, суждения потомков Хокусая о сущности «иконы Бурлюка» — трафаретной надписи «БОГ» на сером куске картона.
Еще по звезде, мишленовской и не только — за «Внутреннюю Монголию» и «тогда почему эта бабочка за коммунистов?..».

Не менее обширен и раздел десертов:
Simplemente Maria (мескаль, эклеры, бром), «Котовский» («две дорожки белого порошка, больше похожие на недостроенные шоссе»), «Моцарт» (подается в четыре руки, с Чапаевым за роялем и трупом чекиста в углу), «Арнольд» (трусы, очки, Останкинская башня и истребитель с вертикальным взлетом), «Данте» (ад, костры, бодисаттва с наганом, две банки чернил).
Визуальная щедрость пелевинского меню превосходит «Танго с коровами», с той лишь разницей, что обои конца Art Nouveau заменил в наши дни пипифакс.

Черный Ход

Сто лет назад Казимир Малевич напишет (я не путаю времена, будущее ведь в прошлом):
«Человек — самое опасное в природе явление...».
И еще полтетради — про «аллею из ружей», про бегущих куда-то людей, чьи знамена «меняются как портянки» и «мелькают как верстовые столбы»...
Почему и сейчас это так?

Как заезженная пластинка в испорченном граммофоне, история заедает, поперхивается, и, с отвратительным звуком, игла уезжает вспять — обратно на песню, которую слушать нет сил...

Где-то ухнула дверь и вдогонку брякнул засов. Это будущее сбежало от нас через черный ход — с этой нашей прогорклой и вечно неприбранной кухни. Занавески осели, кастрюли в буфете затихли, мухи двинулись дальше по рваной клеенке стола.
Время липнет, как пролитый чай к рукаву. И, гулким жерлом мусоропровода — сырость, грохот бутылок, зевок пустоты — из угла не мигая смотрит Черный Квадрат.

Кафка-юрт

Не все города есть на карте. Но, как и в случае военных баз и туалетов, это еще не значит, что их нет.

Когда эта книга кончилась, я поймала себя на том, что практически машинально вернулась в титульный лист и, заново, в предисловие, которое в первый раз читала с легким прищуром, но теперь, во второй — с тем вкрадчивым, напряженным вниманием, с каким пальцы ступают по склеенной полосе бумаги, называемой лентой Мебиуса.

Я могла бы порассуждать о Finnegans Wake и La Scienza Nova — но, думаю, это не нужно. И так ясно, что история ходит по кругу. Круг замкнулся, лента перевернулась — и опять молчаливые караваны потянулись во Внутреннюю Монголию. И во внешнюю заодно...

Гильгамеш

Война с собственным отражением итогом имеет только разбитое зеркало.
Сложно сказать, сколько еще поколений мы проведем в пустоте — все менее и менее уютной, с теми же двумя луковицами на деревянном столе и жестяным пулеметом...

К. Малевич. Красная Конница. 1932 / 1918

Умная книга. И я бы много дала, чтоб читать эту книгу с улыбкой — как местную «Повесть о Гильгамеше» или «Орландо», на советский лад.
Но — видимо, не в этой жизни.

EZ
Кафка-юрт, 2022

Отличный постмодернистский роман. Хорошо прорисованы приметы 90-х. Автор использует массовые образы и характеры 90-х: Просто Мария, Шварценеггер, самурай с мечом, малиновые пиджаки, пейджер, шансон, обстрел Белого дома, разговор братков, анекдоты про Петьку и Василия Ивановича. Если ограничиться только этим, да прибавить толику юмора и сатиру, то роман может показаться галлюцинаторным бредом.

Только суть в том, что роман есть цельное произведение и связи между снами и так называемым "философским фаршем" (со слов наивного читателя) есть.

Анатомия чтения:

• Сторона света - Запад. Массовые образы - Шварценнегер, Просто Мария. Философия о двух вещах Канта (взаимодействие субъекта и объекта).
• Сторона света - Восток. Массовые образы - самурай с мечом, саке, сакура, харакири. Философия - Чжуан Цзы и его притча о сне бабочки.
• Россия. Массовые образы - Чaпаев, Петька, Василий Иванович, братки, малиновый пиджак. Философия - нет.

  В 90-е годы Россия была на перепутье и неслучайно Пeлeвин рассуждает об "алхимическом браке" то с Западом, то с Востоком. Были популярны дискуссии о выборе пути, после развала СССР. Ответа по какому пути всё-таки двигаться автор не дал. Как во многих хороших произведениях писатель оставил выбор за читателем.

  Но это всего лишь социальная канва. С точки зрения философии Пeлeвин соединил философию Канта и Чжуан Цзы, последовательно доказывая непознаваемость мира. Также несомненно Пeлeвин пользовался "Толкованием сновидений" Фрейда при описании снов, что сразу становится ясно в сцене с Просто Марией и Шварценеггером. И похоже использовал идеи Бодрийяра о симулякрах и взаимоотношениях реальность-виртуальный мир.

  В целом, великолепное произведение о судьбе России и непознаваемости мира. Рекомендую.

  P. S. Пeлeвин - мастер очень точных метафор. Особенно понравилась о древних румынах, прячащихся под землёй со скотом, и сравнение их с интеллегенцией.

Он сказал, что в румынском языке есть похожая идиома – «хаз барагаз» или что-то в этом роде. Не помню точно, как звучит. Означают эти слова буквально «подземный смех». Дело в том, что в средние века на Румынию часто нападали всякие кочевники, и поэтому их крестьяне строили огромные землянки, целые подземные дома, куда сгоняли свой скот, как только на горизонте поднималось облако пыли. Сами они прятались там же, а поскольку эти землянки были прекрасно замаскированы, кочевники ничего не могли найти. Крестьяне, натурально, вели себя под землей очень тихо, и только иногда, когда их уж совсем переполняла радость от того, что они так ловко всех обманули, они, зажимая рот рукой, тихо-тихо хохотали. Так вот, тайная свобода, сказал этот румын, – это когда ты сидишь между вонючих козлов и баранов и, тыча пальцем вверх, тихо-тихо хихикаешь. Знаете, Котовский, это было настолько точное описание ситуации, что я в тот же вечер перестал быть русским интеллигентом. Хохотать под землей – это не для меня. Свобода не бывает тайной.

Третий роман великого мастера В.Пелевина.
Данный роман был написан 1996 и в этот момент один лагерь окрестил роман мягко говоря не литературой, например Солженицын и режиссёр Сокуров, а второй лагерь была без ума от романа. Ко второму лагерю отношусь и я.
Для меня "Чапаев и Пустота" вершина творчества Пелевина.
И так о оглавном:
Сюжет происходит в начале ХХ века период Гражданской войны 18 - 19 годов и постперестроечную Россию.
Главный герой поэт Пётр Пустота в одной сюжетной линии живёт в начале ХХ века и знакомится с Василием Чапаевым. А в почти современном мире сюжет закидывает главного героя в психиатрическую больницу.  Там наш Пётр Пустота становится пациентом профессора Тимура Тимуровича Канашникова.
Соседи Пустоты по палате: Сердюка, странного персонажа "Просто Мария" и бандита Володина. Профессор Тимур Тимурович обещает исцелить их путем экспериментального курса реабилитации. Сюжетные арки про соседей Пётра не менее интересные как сюжетная линия про Пётра и Чапаева. Одна глава про Володина и двух бандитов которые пробуют галлюциногенные грибы чего стоит. Благо линии сюжета в некий момент повествования переплётаются.
Коротко говоря обязательно к прочтению а потом к перечтению.

бред сумашедшего.
именно так и можно коротко охарактеризовать сие произведение.
чувствуется, что проблема сумашествия знакома автору не понаслышке.
как и "Книга теней", тоже рекомендованная мне во флешмобе, книга ни о чем конкретном.
а в чем смысл? смысл в том, что смысла нет.
и еще.
если я еще когда-нибудь открою книгу и прочитаю там, что это-де потерянная рукопись потерянного автора, случайно нашедшая на чердаке/в подвале/в топке, это будут первые и последние прочитанные мною слова этой книги.
по моему опыту прочтения книг такими словами обычно пытаются прикрыть свое скудоумие и приписать его кому-то еще.
tricksterinside , все равно спасибо!