Записки из подполья. Игрок. Кроткая

Наверное, в каждом сидит такой вот подпольный человек. У кого-то очень глубоко, а у кого-то, как у меня, регулярно наружу вылазит. Гениальное произведение! Вот так коротко ухватить и изложить на бумаге все самое больное в человеческой душе, от чего самому противно, гадко, стыдно, но оно есть, и деваться некуда. Герою, то бишь, антигерою, сорок лет и он пишет свои мемуары. И припомнить он может только три эпизода, всего три! Внешне они совсем незначительные, совсем недостойные пера, и будь у него характер полегче, он бы плюнул и растер. Но нет, несчастный человек проживает свои эмоции снова и снова, он рефлексирует, страдает, мучается. Он мизантроп, человеконенавистник и пытается вызвать и к себе ненависть, и ему это доставляет удовольствие. Он безумно неприятный, все черты его выставлены гротескно, но я не могу в некоторых мыслях не узнавать себя.

Прекрасный роман на все времена! И да, чувствуется, что история автобиографична. Так передать страсть к картам, рулетке, игре на деньги мог собственно говоря только тот, кто сам через это в свое время прошел. Бабушка таки просто меня очаровала: как уж лихо она умела всем показать, кто в доме главный! А эти речевые обороты:" Ступай, нечего тут стоять, рот раззиня!", это же вообще кладезь народной мудрости! Еще интересным лично мне показалось то, как Федор Михайлович просто и с юмором объяснил то, какие мы разные - немцы и русские. Вот это коронное, авторское: " И аист на крыше!", (кто читал, тот поймет о чем это я) так вообше выше всяких похвал! Я много и от души посмеялась.

Монолог человека у стола, на котором лежит тело его погибшей жены. Вся повесть эта – монолог. Рассказ одного за двух. Мы смотрим чужими глазами на проплывающие события. Его глазами. Читая, я не переставала думать, что же чувствовала она, когда разыгрывалась трагедия молчания.

Кроткая? Ой, ли? До встречи с ним, нет, до самого венчания она боролась – со злобными тётушками, с бедностью, с неволей, с жизнью. Каждый день она чувствовала, что проигрывает, но продолжала бороться, пыталась вылезти из затягивающей её ямы. И тут появляется он. Он видит себя вызволителем. А что видит она? Незнакомый человек, холодный ростовщик, одно заточение сменяется другим. Но из двух зол выбирают лучшее. И она продолжает бороться. Пытается понять человека, за которого вышла замуж. Пытается хотя бы увидеть человека в ростовщике. Он молчит, хочет, чтобы она всё сама поняла по его поступкам. Каким поступкам? Чистая и добрая девушка видит, как он изо дня в день забирает у других надежды, обменивает сердечные ценности на копейки. Здесь нет человека. Что делает она? Он думает, устраивает бунт – поступает по-своему, топает ногами, уходит гулять, заводит знакомство с его давним врагом? Бунт? Или она пытается вызвать в нём ревность, злость, откровенность, хоть что-то человеческое. Пытается разбить мрамор, но он молчит, не бросается предметами, не кричит, он спокоен и холоден. И она теряет всякую веру. Ей кажется, она замужем за ледяным чудовищем. Она хочет его убить – не может, она хочет умереть – он не даёт. Клетка не распахивается. И она мирится. Может, начинает презирать? А может, пытается заставить его самого от неё отказаться? А он не видел – ему всё казалось игрой, казалось, она потихоньку вникает в его душу. Она же переставала его замечать, считать за живое. Она приняла такую жизнь. Но внезапно с его глаз спала пелена. Он пал перед ней, и началось превращение. Чудовище становилось человеком. Но прекрасным такое бывает только в сказках. Её же это испугало. Она уже решила не любить его, уже не видела в нём и крупицы достойного, и вдруг такие перемены. И требования. Он хотел любви, он хотел настоящего искреннего брака, он хотел новой жизни, уехать и изменить всё. Ему это казалось выходом. Но для неё это был тупик. Она уже не могла. Каждая его просьба, каждое обещание – камень на её шею. Всё ближе и ближе дно. И она находит выход. Вольной птицей то ли вверх, то ли вниз. А потом будет гроб, стол, он подле неё и длинный монолог о трагедии непонимания.

Такой мне виделась она.

Очень противоречивые чувства оставила книга после себя. С одной стороны, это сатира. На протяжении прочтения мне хотелось улыбаться по разным причинам: то от того описания, которое Достоевский дает французам, то от безысходности и глупой влюбленности генерала, то от страсти и безрассудности главного героя. Большую симпатию, как ни странно, вызвала la babulenka, которая насмехалась над корыстными и расчетливыми родственничками. С другой же стороны, Достоевский показывает всю суть игры, до чего она может довести человека, и, несмотря на финальные слова "игрока" "завтра, завтра все кончится!", читателю ясно, что хэппи энда не случится. Главный герой- слабый человек, как и большинство персонажей данной повести. Его безумное поклонение перед Полиной не имеет ничего общего, на мой взгляд, с любовью. Человек просто склонен к одержимости: сначала Полина, потом бесполезная трата всех подаренной фартуной средств в Париже на "падшую женщину", если назвать все вещи своими именами, и, наконец, рулетка. Именно такие слабые люди попадают в ловушку. "Стоит хоть раз выдержать характер.." Видно, не судьба! В общем, все в стиле Достоевского: пессимистично, но довольно жизненно.

Люди на земле одни - вот беда!

С Достоевским шутки плохи. Он возьмет нехитрую историю - и превратит ее в масштабную трагедию, да такую реальную, живую, словно эта трагедия твоя.

Все романы любимого писателя уже прочитаны: вот взялась за повести и рассказы. "Кроткая" - это небольшая повесть (по словам Ф.М. - "фантастический рассказ"), меньше чем на 100 страниц. Но вот в этом кратеньком произведении автор показал такое, что другим писателям и не снилось, испиши они хоть тысячи и тысячи страниц.

Рассказ ведет подсудимый собственной совести, жена которого только-только выбросилась из окошка. Он - любящий муж - пытается понять, что произошло, в чем дело, есть ли его вина. И как замечательно Достоевский все это написал! Думаете, он дал конкретный ответ на эти вопросы? Нет, нет и еще раз нет! Каждый из нас, читателей, поймет свое, вряд ли конечно что-то диаметрально противоположное, но свое, до чего он дойдет своим умом, своим сердцем. И как это чудесно, когда есть такие авторы-великаны и такие книги.

Не устаю благодарить Федора Михайловича за его талант, дар, мастерство, за тот свет, что он подарил миру. Быть может, он меня слышит? А хотелось бы...

Достоевский так много сказано об этой неординарной личности, вот и я решил приобщиться к веянию. Известные политики, известные актеры (такие как Джонни Депп являюсь поклонником его творчества) высказывались положительно. Вот и решился ознакомиться и приобщиться так сказать. Это уже второе полное произведение которое изучил. Первым был Братья Карамазовы. Что сказать и так было много сказанно о таланте писателя. И лесных и негативных, но как ни крути это обще признанный класик. Однозначно второго такого уже не будет никогда. Не по той причине, что он не повторим, нет просто время летит и как минимум той самой России уже нам не увидеть однозначно. Можно лишь украткой прикоснуться к величию и к мукам живущих людей той эпохи.

Игрок — книга не однозначная. Начиная с того, что написанна была за месяц. Это крайне короткие сроки для создания произведения. Достоевский прибывал в нищите, договорившись с купцом о написании нового романа, в самые короткие сроки, для получения денег. Он таки справился с поставленной задачей. В романе отражается темная сторона писателя. Жажда наживы легких денег. Пусть и косвенно но это произведение является биографическим. Никак иначе не опишешь, те эмоции которые испытываешь при игре в рулетку. Автор передает терзания души человека между любовью всей жизни. Он пытается определиться что же сильнее страсть к женщине или игре в рулетку. Насколько может низко пасть человек в игре, насколько коварен дьявол в своем проявлении жажды накопления капитала. Насколько ничтожен человек перед чувством страсти. Нет не любви а именно уповающей страсти, будь то женщины, будь -то деньги. Порой эти понятия переплетаются и срастаются до не приличия, что уже и не различишь.

оценка: Классику нельзя оценить и давать балы, ее надо просто читать и изучать. Считаю браться за Достоевского стоит лишь в осознанном возрасте. Всем жилаю благ и успехов.

Ниже как обычно предоставлены цитаты:

Да все русские таковы, и знаете почему: потому что русские слишком богато и многосторонне одарены, чтоб скоро приискать себе приличную форму. Тут дело в форме. Большею частью мы, русские, так богато одарены, что для приличной формы нам нужна гениальность. Ну, а гениальности-то всего чаще и не бывает, потому что она и вообще редко бывает. Это только у французов и, пожалуй, у некоторых других европейцев так хорошо определилась форма, что можно глядеть с чрезвычайным достоинством и быть самым недостойным человеком. Оттого так много форма у них и значит. Француз…

Право: нет-нет, да мелькнет иной раз теперь в моей голове: «Уж не сошел ли я тогда с ума и не сидел ли все это время где-нибудь в сумасшедшем доме, а может быть, и теперь сижу, — так что мне все это показалось и до сих пор только кажется…»

И вот полтора года с лишком прошли, и я, по-моему, гораздо хуже, чем нищий! Да что нищий! Наплевать на нищенство! Я просто сгубил себя! Впрочем, не с чем почти и сравнивать, да и нечего себе мораль читать! Ничего не может быть нелепее морали в такое время! О самодовольные люди: с каким гордым самодовольством готовы эти болтуны читать свои сентенции! Если б они знали, до какой степени я сам понимаю всю омерзительность теперешнего моего состояния, то, конечно, уж не повернулся бы у них язык учить меня. Ну что, что могут они мне сказать нового, чего я не знаю? И разве в этом дело? Тут дело в том, что — один оборот колеса и все изменяется, и эти же самые моралисты первые (я в этом уверен) придут с дружескими шутками поздравлять меня. И не будут от меня все так отворачиваться, как теперь. Да наплевать на них на всех! Что я теперь? Zero. Чем могу быть завтра? Я завтра могу из мертвых воскреснуть и вновь начать жить! Человека могу обрести в себе, пока еще он не пропал!

…То есть внутри себя вы скрыпите от досады, зачем я не убит и не унижен, — сказал я смеясь.
Он не скоро понял, но, поняв, улыбнулся.
— Мне нравятся ваши замечания. Я узнаю в этих словах моего прежнего, умного, старого, восторженного и вместе с тем цинического друга; одни русские могут в себе совмещать, в одно и то же время, столько противоположностей. Действительно, человек любит видеть лучшего своего друга в унижении пред собою; на унижении основывается большею частью дружба; и это старая, известная всем умным людям истина.

Достоевский, безусловно, отличный мастер психологической прозы. Вот и здесь очень точно, со знанием дела он показал, что происходит с человеком, который движим азартом. И пусть временами он даже и осуждает играющих. Но всё это оказывается пустым для самого героя, когда его охватывают сильнейшие эмоции разочарования в близких людях, предающих его в самых лучших и светлых чувствах. И тогда разум, наверное, отключается, раз то, что отталкивало, вдруг становится самым главным, и ничего и никто не может остановить. Ни потеря социального статуса, ни внутреннее опустошение – уже ничего не важно. Азарт и игра становятся самым главным в жизни на тот момент. Конечно, потом придут разочарование и сожаление. Но вряд ли можно что-то исправить или вернуться к прошлому. И тогда опустошение становится еще сильнее.
Жалко ли героя? Скорее да, чем нет. Но каждый сам хозяин своей жизни и своей судьбы. И как она повернется, решает каждый сам. Хорошо, если сможет остановиться. А если нет? Тогда – это окончательное падение или есть еще надежда однажды осознать насколько растрачена жизн насколько растрачена жизнь?
 

Я не увидел для себя ничего интересного в этом произведении. Больше того, это самая слабая из прочитанных мною книг Достоевского, не затронувшая совсем ничего. Даже не очень интересные «Бесы» и те несли в себе занятную смысловую нагрузку и культурную составляющую. Здесь же часто вставал вопрос: зачем это вообще написано, почему? Не из интереса к ответу, а потому что не ясна причина наличия того или иного события. Возможно, в своё время это была бомба, но сегодня это лишь непонятная коробочка со старыми вещами с чердака. Вроде бы и были когда-то полезными, а сейчас уже ни на что не сгодятся. Ну, тебе, по крайней мере; кому-то, может быть, очень даже и понравятся.

Тварь ли я дрожащая или право имею? Тварь! Нет, право имею! Или не имею? Или все твари,а я имею? Никто права не имеет, а я имею: все они меня ниже. Хотя хочу как они. Не имею! Решено! Но я тварь мыслящая, наверное, все-таки имею.
Федор Михалыч в своих "Записках" ведет повествование от лица мелкого петербургского чиновника в отставке, чье болезненное восприятие запутанности и нелогичности собственной жизни и всего мира до крайности обострило отношения с реальностью и ее обитателями.
Данное произведение - предтеча таких великих романов как "Идиот", "Братья Карамазовы", "Преступление и наказание", "Бесы", поэтому весьма любопытно ознакомиться с зарождающимися в Достоевском экзистенциальными настроениями. Тут для справочки можно почитать и Википедию:

Точнее главного героя и не опишешь. Он зол на себя, на весь мир, на тех, кто его любит, на тех, кто не любит. Для большего ощущения иррациональности и несправедливости в данной повести (как и в других произведениях Достоевского) показывается моральное и социальное дно, притом главный герой плавает где-то посередине и никак не может решить, где же ему тяжелым камнем на века приткнуться. Проститутка, разумеется, чиста душой и не теряет способности к исправлению положения, успешные друзья, разумеется, глупцы и разложенцы, а наш герой - умен, чист душой, птица высокого полета, но отчего-то чувствует смятение в груди, страшится осуждения и осмеяния глупцами, сам себя то причисляет к лику святых, то смешивает с петербургской грязью. Кризис налицо! Что с этим делать - не понятно, но совершенно ясно, что процесс полураспада уже начался и остановке не подлежит.
Вечные вопросы бытия (смысл которых, пожалуй, заключается не в ответах, а в их поиске) в повести грубо оголены, никакого вам сентиментального малосольства, только страдания, только хардкор. А уж пострадать писатель, судя по всему, был не дурак.
Еще немного и примусь за Кьеркегора.