Brideshead Revisited

В 17 веке на перепутье перед религиозным выбором государства, юная королева Елизавета Первая выбрала умеренный тип религиозности для себя самой и своих подданных.
Ее небезызвестный отец многоженец Генрих Восьмой, исходя из практичных соображений придумал англиканство, ее небезизвестная сестра королева Мария Кровавая, в чьих жилах текла кровь католиков-фанатиков, пыталась ситуацию отыграть любой ценой, чем и заслужила нелестную приставку к своему имени.
"Мне не нужно, что бы мои поданные поклонялись мне или церкви попирая свои личные права. Мне довольно будет признания моей власти и уважения."
Таковы были ее слова, сказанные кабинету, парламенту и гражданам, когда вся страна ждала от нее разрешения спорного вопроса с официальной религией. Слова может быть не дословные, но смысл этот. Что подтверждает сложившийся национальный характер англичан, в котором самое главное уважать себя и не переступать личных границ других граждан.
Довольно часто в английской литературе высмеивается католицизм, как анахронизм, сектантство и просто зло. Но в этой книге католицизм не просто высмеивается, здесь не теорема, а аксиома, не требующая доказательств. Все итак видно.
Вот, взгляните на эту семью, на это дворянское гнездо. Казалось бы, четверо талантливых детей у благородных людей, имеющих свой замок, часовню, арендаторов, историю, скульптуры предков в доспехах всех времен. Дети учились в престижных учебных заведениях, не были обделены родительской любовью и семейным уютом.
Что по нашему мнению (невидимо сформированному уравнительным двадцатым веком в нашей истории с установками "богатство=зло", "бедность=святость") позволило оставить род без наследников?

Уродующее богатство? Нет, оно не имеет губительного значения в данном случае. Несмотря на принадлежность высшему обществу, аристократизм, все наследники скромны, разумны и не вызывающи. Они очень симпатичны.

Равнодушие близких? Нет. В том то и дело. Это вездесущая мать католичка со своей приторной любовью и тотальным контролем во всем виновата.

Традиционные английские родители не вмешиваются в жизнь своих детей. Отдали их в интернат, деньги заплатили и пусть они там получают навыки этикета, необходимые академические знания, формируют половые пристрастия.

Как Елизавета сказала? Мне достаточно уважения моих подданных. А английским родителям и английским детям достаточно уважения друг другу.

Очень показательно, для сравнения, автор ввел в повествование образ отца главного героя. С нормальной англиканской религией. Я получила истинное удовольствие от демонстрации воспитательного процесса, исходящего от почтенного отца в адрес потратившемуся беспутному сыну первокурснику. Просто возьму себе на заметку.

Надо сказать, образ опекающей матери-католички очень близок нашей культуре, в которой нормальным считается опекать своих детей до старости и жить их жизнями. И для нашей культуры тоже очень типично, когда на детях талантливых родителей наш агностический бог отдохнул.

P.S. Очень сильно удивляюсь, как английское общество допустило отмену, хоть и частичную, раздельного обучения. А как же право получать гомосексуальный опыт? Без этой призмы, англичане рискуют растерять веками сложившиеся традиции познания мира и повествования о нем. Теперь, когда мальчики и девочки учатся вместе в интернатах, путь обрести вторую половину стал не таким витиеватым. Нет уж необходимости полюбить женщину посредством изначальной влюбленности в ее родного брата.

Если бы меня попросили назвать три слова, характеризующих роман "Возвращение в Брайдсхед", я бы назвала "обстоятельный", "неспешный" и "британский".
Главный герой, Чарльз Райдер, становится свидетелем и даже в некотором роде соучастником трагедии целого семейства. Семейство Флайтов представляет собой весьма пеструю и разношерстную компанию. Все герои в разной степени эксцентричны и эгоистичны. К слову, ни один из них не вызывает особой симпатии и желания сопереживать. Есть в каждом из них некий раздражающий фактор, что особенно чувствуется в начале книги. Ближе к финалу это раздражение спадает и банально становится жаль каждого из них. Ощущение, что над семьей давным давно навис некий рок, который просто "добивал" медленно и методично всех участников драмы (включая и вроде как сторонних наблюдателей).
Серьезную часть романа составляют вопросы религии. Кстати, я, к своему стыду, даже не подозревала, как сильно презирались католики в Британии (воистину - век живи, век учись). Многие нюансы религиозных обычаев и обрядов тоже стали для меня неожиданностью. Чувствуется, что автор сам хорошо осведомлен в этих вопросах и религия как таковая играла серьезную роль в его жизни. Но роман ни в коей мере не пропагандирует ни одно из религиозных течений. Наоборот, всякий герой в определенный момент оказывается на "перепутье" и те вопросы, которые встают перед каждым - важные, сложные, неоднозначные.
Сам Чарльз Райдер прекрасно выразился, как бы подводя итог всей описанной трагедии и своей участи в ней: "Я бездомный, бездетный, никем не любимый пожилой мужчина..."
Эти, казалось бы, простые слова пронзили меня. Таков финал этой книги, таков финал главного героя (по сути, даже всех героев). И стало на душе грустно и тоскливо.
Возможно, роман не попал в число моих любимых, но вспоминать о нем я буду определенно. И даже знаю минимум одного человека, кому понравится эта книга.

"Возвращение в Брайдсхед" беззастенчиво обмануло все мои ожидания. И, к сожалению, это отнюдь не тот случай, когда читатель "обманываться рад". Разумеется, наивно по одному произведению делать вывод обо всём творчестве, но вот уж точно я не ожидала от Ивлина Во, славящегося своей язвительностью, такого лиризма, такой окутывающей коконом мягкой печали, а особенно - такой магистральной темы романа.

"Возвращение..." поначалу хочется принять за такой классический роман-ностальгию. По бесшабашной юности в Оксфорде с обязательными попойками, верными друзьями и попаданием в различные истории. По очередному короткому, как всегда, "золотому веку", когда родовые поместья ещё не успели прийти в упадок, когда можно было рвануть на лето в Италию, когда не нужно было задумываться о завтрашнем дне - разве только в контексте принятия приглашения на скучнейший званый ужин. По обаянию старой аристократии с её шиком и стилем. Так вот, "Возвращение..." совсем не об этом. Тоскливо и уныло всё, кроме первых страниц тридцати Оксфорда и то, вероятно, только потому, что герой-рассказчик ещё совсем мальчишка, наивный и открытый для впечатлений. В дальнейшем Чарльз Райдер, что в 20 лет, что в 40 без малого, производит впечатление угрюмого старика с редкими проблесками живых эмоций. Возможно, дело в том, что рассказ ведёт уже тот Райдер, который успел всё испытать и во всём разочароваться. Но собственный мерзкий характер это никак не оправдывает. Я стараюсь не судить героев по характерам - как художественный образ Райдер в какой-то степени, вероятно, интересен, но как человек - увольте. Умение разглядеть прекрасное в архитектуре не перевешивает какой-то эмоциональной ущербности, наплевательского отношения к окружающим, за двумя лишь исключениями. Здесь достаточно только одного примера - возвращение после двухлетнего отсутствия домой, когда он прямо с корабля отправляется к любовнице, отказавшись даже мельком взглянуть на детей.

От жизни Райдера, да и от жизни всех Флайтов у меня осталось ощущение полнейшей пустоты. Просто удивительно, насколько бездарно целое поколение семьи растранжирило себя. И что особенно злит - при таких-то возможностях! Воистину, люди не умеют ценить то, что умеют. Я не сторонница суеты ради суеты и не считаю, что всем аристократам нужно было обязательно дать по лопате в руки, но проблема Флайтов не столько даже в бездействии, сколько в неумении принять самих же себя, смириться с собой, хоть как-то вписать себя в реальность. Себастьян перешёл от инфантилизма к алкоголизму. Брайдсхед так и не смог определиться, кто он. Джулия сначала слишком много рассчитывала, как удачнее себя вложить, а потом слишком много кидалась в крайности. Единственный, кто более или менее вызывает симпатию - это Корделия, однако, и она во взрослом возрасте изображена некрасивой и одинокой, такая деятельная старая дева (хотя по-моему, она выглядит счастливее и уж точно умиротворённее красавицы-сестры). Практически двадцать описываемых лет семейство Флайтов целенаправленно и упорно уничтожает себя. И Чарльз Райдер заодно с ними. Это и есть ваш "золотой век"? Спасибо, унесите.

Однако перипетии сюжета составляют лишь фундамент, на котором Ивлин Во выстраивает главную громаду - вопрос веры. Здесь можно было бы понадеяться на совпадение, потому что я не боюсь этой темы и с удовольствием читаю про околорелигиозные искания. Это часть нашей жизни, неважно какой точки зрения человек придерживается (агностик, атеист, сомневающийся, фанатик любой религии...). И это материя гораздо более тонкая и сложная, чем выбор профессии или, скажем, выстраивание отношений. Но в чём проблема с романом, так это в том, что и общий посыл, и финал остаются невнятными. Лампада в часовне среди хаоса войны и разрухи должна же что-то символизировать, но в исцеление верой Райдера я не верю, хотя такие типы часто заканчивают затворничеством и фанатической преданностью к чему-либо (почему не к вере?..). Рассуждения о вере Джулии - это бред и невнятица. Чем объяснить поворот к вере Себастьяна, вообще не ясно (но Себастьян в принципе чёрная дыра романа). Единственные более или менее определённые моменты - это спокойная вера Корделии, которую автор устами Райдера не слишком одобряет, и обращение старика-папаши на смертном одре. Хороший эпизод, пробирающий. Жаль только, что таких эпизодов в романе немного.

В общем и целом удивлена. При всей моей любви к английской классике и к межвоенному периоду, при интересе к исходным темам романа - не зацепило от слова "совсем". Но это тот случай, когда и сам факт знакомства можно занести в актив.

Миг, когда трава на лугу только-только скошена. Миг свежести, трава еще не припеченная солнцем - вот, пожалуй, самые первые впечатления от чтения романа Ивлина Во (имя-то какое красивое!). Приятное чтение, проникнутое забвением и грустью, воспоминаниями о былом, центром которого является некий одомашненный Авалон - поместье Брайдсхед. Мне нужен личный Брайдсхед, место, куда я буду возвращаться, где будут люди, которые будут меня ждать...

Это даже не отзыв - ощущения, навеянные хорошей книгой, пронизанные щемящей печалью...

Брайдсхейд - старинное, чопорное, пафосное, английское поместье.

Но ни в коем случае - Это мой дом
Множество комнат причудливо декорированных, богатых, с тысячами побрякушек и маленьких приятностей. Но с неизменным стилем и какой-то надменностью. Брайдсхейн - это целая эпоха. Это сама Англия, загнивающая, разваливающаяся после Первой мировой войны. И вроде кажется, что фасад крепок, комнаты красивы и ничто, решительно ничто не потревожит это величественное здание. Но стоит только приглядеться и все не так радужно. И нужно только немного времени, чтобы все величие разрушилось, как карточный замок.

сказал главный герой женщине, но именно эта цитата наиболее точно показывает Англию того времени.
У романа Возвращение в Брайдсхед двойное дно (а может и тройное, но я не настолько искушенный читатель, чтобы его заметить). На первый взгляд это роман о любви - сначала подростковой, немного бунтарской и неправильной для общественного мнения, затем зрелой, но тоже бунтарской.
Затем, при размышлении приходит осознание, что на самом деле вся история - одна большая аллегория английского общества начала 20 века. Постоянная маска приличия на бледном, истерзанном лице.

смеялась жена главного героя, когда корабль сотрясался от бушующего шторма.
Невозмутимость в любой ситуации. Что бы не происходило - внешние проявления это главное.
И наверно, вам покажется, что это тоскливая и морализаторская книга. Отнюдь, просто от жары меня потянуло на размышления.
Возвращение в Брайдсхейд удивительно остроумный, захватывающий роман.
Смотрю я на портрет Ивлина Во и поражаюсь - как с такой внешностью можно настолько чудесно острить. Серьезно, половину книги хихикала, как псих одиночка, умилялась сарказму и язвительности автора, а так же тонкому троллингу (да, современность накладывает свой отпечаток) его героев. А ведь положительно все состязаются в остроумии - начиная с десятилетней невинной девочки и заканчивая почтенной, набожной матерью семейства.
Период Оксфорда со всеми яркими личностями был просто феерией беззаботности, безалаберности, юношеской расточительности и бесшабашной дурости. Я была бесконечно влюбленна в ребяческую дурость Чарльза и инфантильный эгоизм Себастьяна, хотя замечала, что за маской невинности скрываются такие бури чувств, что не каждый бы выдержал. Неудивительно, что Чарльз вспоминал свою дружбу с Себастьяном, как единственные года, когда он жил. Милый открытый гомосексуалист Антони Бланша - его байки о купании в фонтане вызывали у меня слезы умиления. Вот как надо бороться с гомофобией - с юмором, честью. А не показушными гей парадами (прости Господи). Если бы можно было, я бы скопировала целый отрывок, чтобы все прониклись и поняли, какой Антони чудесный. Но у нас это моветон и нужно держать лицо. Я еще не совсем поняла роль Антони в романе. Он эксцентричный, забавный и абсолютно голубой. Главный герой трижды встречал его и каждый раз слова Антони были единственным разумным, среди всех происшествий прошлого. Неужели Ивлин Во видел избавителя (какое неподходящее слово) Англии в этом человеке?
Вообще, тема гомосексуализма достаточно затронута - она конечно не основная, но и ей уделяется внимание. Взаимоотношение главного героя с Себастьяном едва можно назвать просто дружескими, хотя ни разу об этом открыто не говорилось. Но все, буквально все замечали, что их "дружба" уж очень тесная.
И даже последующие отношения Чарльза с сестрой Себастьяна имели горький привкус первой настоящей любви.
Но все же это роман о возвращении в Брайдсхед, которое на деле никому и не нужно. Но маска ждет.
Оценка: 10 из 10

Двадцатые годы двадцатого века. Время безудержного веселья и последующего угасания, которое катится как сель, поглощая под собой аристократию.

Простой мальчик поступил в Оксфорд, познакомился с богачом и плотненько на него подсел, ибо очень хочется выбиться в люди. Сестру охомутал, матери пытался казаться зайкой, самого богатенького парня спаивал все сильнее. Понравился ли этот принц-нищий? Нет. Таким путем уважение себе не заработать, каждому мил не будешь.

Богатенькая семья тоже весьма своеобразная. Мать - религиозная фанатичка, которая контролирует каждый шаг своих детей. Это уже самая настоящая мания, она же просто их сломает! Муж ее красавчик - отчалил с любовницей за границу. Отец-молодец. Сестра под гнетом матери никогда не будет счастливой, мать поглотит ее разум без остатка. А уж парнишка-алкоголик защищается как может, но кому такое поведение пойдет на пользу?

Я не люблю этот временной промежуток, мне скучно читать о светских раутах, жеманной аристократии, бесконечных дрязгах, договорных браках. Все как один жуткие снобы. Поставила бы в одну линию с Гэтсби.

А теперь об экранизации. Конечно странный режиссерский ход, богатенького-алкаша сделать еще и педиком. Просто жизненное бинго. Сначала было очень странно, но что-то в этом есть. Фильм мне понравился гораздо больше, чем книга. К слову, Гэтсби тоже экранизация гораздо лучше на мой вкус, чем сама книга.

• Вы полюбите, - сказал я.
• Упаси меня бог.

  Мой друг - большой любитель английской классики, которому я и обязан своим с ней знакомством, - охарактеризовал эту книгу как ту, "после которой понял, что не зря научился читать". Как же можно отказаться от такого совета?

  Впервые взяв в руки "Возвращение в Брайдсхед", я совершенно не знал, чего от него ждать. Тем неожиданней он оглушил с первых же страниц тихой, огромной печалью - каждым словом, каждым образом.

  Роман-ностальгия. По юности, беззаботности, университету, первой любви, первой дружбе, волнующе и страшновато балансирующей на грани с чем-то другим, по месту, с которым связаны все эти и еще миллион дорогих сердцу воспоминаний. "Брайдсхед" пронизан этой светлой грустью от первых до последних строк, даже в ироничных и юмористических моментах. Книга про чувство, что жизнь прошла, а самое важное - нереализованное, несбывшееся, тревожащее мыслью "а что, если бы?.." - осталось позади.

  В последнее время говорят о такой вещи, как религиозная травма. Религия задает жесткие рамки, в которые порой невозможно вписаться, и грозит нам за наше несовершенство адом и вечными муками. Мне кажется, Джулия и Себастьян угодили именно в это. Сложно быть верующим католиком и не способным изменить себя грешником одновременно - думаю, это Себастьяна и растерзало, куда больше, чем склонная к гиперконтролю мать. Мать - всего лишь воплощение "божественного" в живом человеке, чем и вызвала весь неизрасходованный на непогрешимого господа гнев на себя. И обо всем этом ужасно тяжело и невесело думать. По-моему, единственный человек истории, всегда живший в мире и гармонии с собой - презираемый многими Энтони Бланш: он один хорошо знал, чего хочет, и не пытался переделать себя под чьи-либо требования.

  "Брайдсхед" - одна из самых богатых на цитаты книг в моей жизни. На иронично-печальные, меткие фразы, которые прочно врезаются в память. Ивлин Во наделен каким-то совершенно удивительным даром подмечать важные вещи и облекать их в очень острые, верные, больно бьющие прямо в цель слова. В плане красоты и пронзительности языка, наверное, я не знаю автора, который бы его превосходил.

  Я не могу сказать, что дико люблю эту книгу - но, бесспорно, я высоко ее ценю. За ее безмерную красоту и безмерную же печаль. Ради нее и правда стоило бы научиться читать.

Недавно я познакомилась с биографией сестер Митфорд. Ивлин Во достаточно близко знал их семью, состоял в переписке с одной из сестер, любил другую. В целом, мне казалось, что я представляю, о чем будет книга. Увядающая британская аристократия, традиции сходят на нет, в быстро меняющемся мире от одной до второй мировой войны и после им просто нет места. Потерянное поколение, потерянная эпоха. Герой, разочаровавшийся и уставший от жизни, 39 лет, случайно оказывается в местах, где прошла его юность и вспоминает те “золотые” 20-е гг.

Определенно, какие-то конфликты должны были присутствовать, это не история про заек на лужайке. Но с самого начала мне пришлось буквально заставлять себя читать. Хуже того, я так долго откладывала книгу, что прочитать ее мне необходимо было буквально в три дня.

Повествование мне показалось сухим и малоэмоциональным. Возможно, все дело в главном герое, который считает себя стариком и это в 40 лет. Кажется, ему от жизни уже ничего не нужно, юность прошла и жизнь прожита. Но если поначалу эпизоды с Оксфордом и Венецией, первое знакомство с Брайдсхедами еще внушали оптимизм, то потом стало ясно, что ничего яркого и живого от истории ждать не стоит.
Герой занудный нытик, довольно эгоистичный. Женившись, он на два года бросил жену и сына, ради творчества за океаном. Возвращаясь же, он бросил в каюте страдающую от морской болезни жену, принялся ухлестывать за Джулией. А потом и вовсе не поехал к своей семье, к сыну и к дочери, которой даже не видел, а остался в Лондоне с любовницей. Этого я не могу понять, но тут вообще многое непонятно.

Себастьян ненавидит мать, как и его отец, поэтому спивается – причины неясны, кроме того, что мать ярая католичка. Корделия практически не раскрывается, на момент знакомства она ребенок, но в принципе ее приверженность религии объяснима, а вот взбрык Джулии совсем ни к селу, ни к городу. Впечатление, что отказом от Чарльза и обращением к религии она себя наказывает за воображаемые грехи. Чарльз тоже хорош, называя себя другом Себастьяна, он пальцем о палец не ударил, чтобы спасти того от алкоголизма, просто отошел в сторону и выбросил его из головы.

Я не увидела ни какой-то восторженной любви героя к семейству Брайдсхед, ни, собственно, этого семейства как целого. Все сами по себе, и, казалось порой, что все их проблемы проистекают от безделья и от неумения или нежелания найти себе место в жизни. У них просто есть деньги и они просто прожигают жизнь, неприспособленные и никчемные. Абсолютно не могу отнести эту книгу к понравившимся, хотя надежды были.

Для меня эта книга стала необычной смесью из "Американской трагедии" и "Великолепного Гэтсби". Здесь на каждой странице автор словами персонажа выливает на нас чувство постоянного сожаления, утраченной возможности.
Книга о ярких, сочных 20-тых. Но здесь не будет того лоска, который смотрит на нас с фотографий тех времен, нет яркых костюмов, джазовой музыки, танцев до утра с Зельдой Фицджеральд, выпивки с Хемингуеем (привет любителям фильма "Польночь в Париже"). Но после прочтения, появляется впечатление, что очаровательные 20-тые не такие уж и очаровательные. Что за всей этой яркой картинкой ночной жизни прячется алоголизм, боязнь возвращения войны и желание сохранить себя. Неудивительно, что "20-тые" затухли так быстро. Такая красота (я про внешнюю эстетику) не могла существовать долго. И неудивительно, что после этой яркой картинки последовали такие события.

Лично мне, не хватило главного героя, как художника. Это все же моя слабость, и мне хотелось больше "картин" и размышлений персонажа, как творца. Я все ждала творческих мук главного героя, а получила душевные метания его и целой семьи.

Инструкция к применению: отлично подойдет как пища для размышлений людям с повышенной тривожностью, и тем, кто привык искать для себя проблемы там, где их нет. Тут отлично подан пример того, как люди с разным социальным положением, как добиваются высот, так и падают на самое социальное дно, в силу разных внешних и внутренних причин.

Каждый раз, прочитав классику, понимаешь, что прикоснулся к чему то великому, значимому. В книге плавное повествование, без резких скачков. Порой казалось чтение скучном, но собрав по завершении все воедино получаешь удовольствие от еще одной классики положенной в копилку.
Главным героем книги является Чарльз Райдер. По стечению обстоятельств он попадает в поместье Брайдсхед. Многое в его жизни было связанно с этим местом. Обучаясь в колледже он познакомился с Себастьяном. Они сдружились и все время проводили вместе. Однажды Чарльз находясь у себя дома получает телеграмму от друга о том что он в плохом физическом состоянии. Чарльз не раздумывая бросился в путь, но приехав понял, что нужен был только развлекать немного заболевшего друга. Но место куда он приехал, просто шокировало. Так как Чарльз был художником, архитектором, его не могли не удивить восхитительные строения поместья. С того момента Себастьян вводит Чарльза в свою семью, постепенно знакомя со всеми ее членами. Он и потом продолжает нянчиться со своим другом, что меня в какой-то степени раздражало.
Как картина на выставке, приковавшая внимание, эта книга оставила в голове эстетическое воспоминание.