Тошнота

Признаюсь, первые сто страниц я привыкала к слогу и специфике романа. Он представляет собой дневник некого Антуана Рокантена, который, объездив весь мир, проснулся от аллегорического сна приключений, обосновался в портовом городке Бувиль на севере Франции и приступил к работе над историческим исследованием жизнь маркиза де Рольбона. Уже в этом романе начинают обрисовываться идеи Сартра, которые позже лягут в его большую философскую работу «Бытие и ничто». В философии экзистенциализма Сартр выделяет три ключевых понятия – тревога, отчаяние и заброшенность. В «Тошноте» же присутствует схожее с заброшенностью понятие, которое главный герой описывает так

А позже добавляет:

Еще рассказчик часто страдает неким чувством «Тошноты». Он также часто думает о своем будущем и прошлом. Работая над жизнеописанием маркиза, герой живет только прошлым этого человека, а тошнота это фактически всплески ощущения реальности, настоящности, врывающиеся в жизнь героя. По Сартру есть три модуса существования – модус прошлого, будущего и настоящего. Настоящее как раз и представляет тошноту. Только в настоящем, осознавая себя здесь и сейчас, человек понимает всю ответственность перед человечеством за каждое свое действие. Отсюда возникает чувство тревоги перед этой бесконечной ответственностью. Так еще и во время этих всплесков существования человек ощущает себя абсолютно одиноким, беспомощным. Вот и получается тошнота.

Еще в книге описывается ощущение приключения, что буквально является чувством нахождения в моменте, когда ты действуешь и, при этом, ощущаешь течение времени. Такое же чувство, но под другим названием, описывает бывшая спутница рассказчика Анни. Она называет это совершенные мгновения.

Между этими философствованиями проглядывается и художественная сторона романа. Где бы вы еще нашли сравнение рта удивленной женщины с задницей курицы или желтого и твердого лица мужчины с айвой. В романе есть и поток сознания, и размышления о природе обычных вещей, и описания, доводящие до реальной тошноты.

Герои тоже в романе интересные. Наверное, и Антуана и Анни можно было отнести к образу героя «музыканта», такому чувственному, вечно спотыкающемуся, яркому, который и кончает не очень. Еще интересна линия Антуана и Самоучки. Особенно их спор о гуманизме, за что потом экзистенциализм называли негуманной философией, но это все вы можете почитать в эссе Сартра «Экзистенциализм – это гуманизм».

Закрыв последнюю страницу, я не ждала, что мир перевернётся. Он покрылся тонкой сеткой трещин, как старое стекло, сквозь которое теперь приходится смотреть. Рокантен появился, как незваный собеседник в три часа ночи, когда все социальные маски уже сняты, а утренние ещё не надеты.

Мы с ним занимались одним и тем же — пытались быть. Он — разглядывая пивную кружку до тех пор, пока она не переставала быть просто кружкой. Я — повторяя слова, пока они не теряли смысл, превращаясь в странные звуковые сочетания. Сартр дал имя этому опыту.

Он устраивает ловушки. Капкан, который захлопывается где-то между третьей и четвертой записью, когда понимаешь: ты уже не читатель, а сообщник. Вот ты вместе с героем трогаешь влажный камень и чувствуешь, как его существование давит на кончики пальцев. Вот смотришь на лица в кафе и внезапно видишь не людей, а маски из плоти, механически жующие бифштексы.

Меня преследовало ощущение, будто кто-то вытащил все внутренности и оставил только кожу — чувствительную, дрожащую, неприкаянную. Зачем мы целуемся? Почему говорим как дела? Что вообще значит это я, которое вот прямо сейчас печатает слова на клавиатуре?

Выпав из привычных социальных связей, Рокантен оказывается наедине с собой, со своим бытием. Он стремится докопаться до сути, фиксируя наблюдения в дневнике, но понимает, что даже эта форма — попытка придать смысл хаосу — оказывается тщетной. Подлинное оказывается недостижимым, а сама личность — одинокой в своей свободе, в своем выборе. Свобода, по Сартру, — не привилегия, а суровый рок, бремя ответственности.

Интересно, что Сартр не дает Рокантену рецепта спасения. Нет в романе ни героического выхода, ни окончательного разрешения кризиса. Вместо этого, автор показывает нам процесс, через который проходит герой, пытаясь найти опору в этом мире, в рутине, в прошлом, в книгах, но все это оказывается лишь мимолетным. Помогает же Рокантену осознание того, что в хаосе всё-таки есть порядок, не понятный ему. Вне времени и мира есть мелодия. Этот момент чистого есть — когда музыка не существует, а просто есть.

Но Сартр не из тех, кто оставляет утешение. Его герой так и не находит счастья в творчестве. И я понимаю почему: когда пытаешься поймать ускользающее я в текстах или картинах, оно неизменно оказывается не тем, что хотелось бы найти. Мы — плохие копии самих себя.

Роман заканчивается, но не завершается. Финал не дает надежды, но и не обрекает на отчаяние. Рокантен, осознав абсурдность, находит проблеск надежды в искусстве. В мире, где все лишнее, можно создать нечто, что не подвержено тлену, найти способ оправдать своё существование, пусть и на мгновение.

«Тошнота» Сартра - это, пожалуй, одно из тех произведений, о котором сложно рассказать в двух словах, потому что хочется обсуждать каждую страницу. В книге невероятное количество интересных идей и рассуждений.
Повествование построено в виде дневника, поэтому на первый план выходят рассуждения главного героя о жизни, о себе и о своей роли в этом мире. Сюжет выполняет роль проводника, направляющего главного героя к определенным мыслям, наблюдениям и темам для рассуждений. Книгу можно разделить на две условные части. В первой главный герой не понимает, что с ним происходит, и больше конспектирует все события, пытаясь разобраться в них и в себе. Во второй части он уже старается переосмыслить всё то, что произошло. Именно здесь сконцентрировано больше всего глубоких философских размышлений. Первая часть может показаться скучной, но стоит её преодолеть, и вы будете щедро вознаграждены. Первая половина этой книги выступает своеобразной почвой, благодаря которой появляется весь урожай великолепных идей, и ровно то же самое можно сказать и о сюжете. Хочется так же отметить, как многие идеи способны расцветать уже потом, после прочтения. Например, несмотря на то, что на протяжении всей книги главный герой твердит о том, что жизнь бессмысленна, при этом все его поступки направлены на то, чтобы этот смысл найти и получить хотя бы небольшое утешение.
Всё повествование в какой-то момент сливается в единую песню, от которой невозможно оторваться. Почти каждая страница несёт смысл, продуманную идею. Если вам по душе именно философские произведения, то вы точно не пожалеете о том, что прочли эту книгу.

Правда ли, что мы пытаемся перестать ощущать своё существование?

Тошнота – произведение с запахом сырой кладбищенской земли. Дневник содержит заметки о совершенно обыденных вещах, настолько, что к горлу подступает тошнота. Серьёзно, вот эта тягостная трясина из дней и есть наша жизнь? От Антуана постоянно ускользает какой-либо смысл, какая-либо страсть, увлечение, всё теряет краски.

"Я вдруг очнулся от шестилетней спячки. Статуэтка показалась мне противной и глупой, я почувствовал страшную скуку. Я никак не мог взять в толк, зачем меня занесло в Индонезию. Что я тут делаю? Зачем говорю с этими людьми? Почему я одет в этот дурацкий костюм? Страсть моя умерла." Читатель по ходу текста также теряет суть: "А зачем я собственно это читаю? Может лучше прочесть книгу по работе или какой-нибудь роман, или лучше пойти прибраться на кухне?".

Будто погружешься в какое-то болото и хочется всё прекратить. Книга чем-то похожа на жизнь – здесь нет однозначного смысла, сути, ответов. Будто свежий розовый бутон на крышке цинкового гроба... Иногда нас тошнит от существования, а иногда мы находим в нём красоту. Так и продолжается наша жизнь: эфемерная, полная неуловимой сути, иногда такая прекрасная, а иногда такая, что хочется её закончить, то от боли, то оттого, что бессмысленное бытие на редкость противная штука

Не используя цитаты не получится во всех красках рассказать об этом романе...

Жан Поль Сартр в своём произведении позволяет читателям наблюдать за жизнью невзрачного человека, брошенного на милость безотрадной реальности, через его дневниковые записи:

"Вторник
Ничего нового. Существовал."

("Понедельник, вторник, среда. Апрель, май, июнь. 1924, 1925, 1926.
Это называется жизнь.")

Особого сюжета в этой книге вы не найдёте, здесь лишь многочисленные рассуждения на тему неправильности и абсурдности человеческого бытия. Главный герой романа, тридцатилетний научный работник, занимающийся историческими изысканиями, кажется, сходит с ума от своих же мыслей, которые с каждым днём всё больше сковывают его.

"Мне хочется уйти, убраться туда, где я в самом деле окажусь на СВОЁМ МЕСТЕ, на месте, где я придусь как раз кстати... Но такого места нет нигде, я лишний."

Порою жутко и некрасиво:

"Я есмь, я существую, я мыслю, стало быть существую, я существую, потому что мыслю, а зачем я мыслю? Не хочу больше мыслить, я есмь, потому что мыслю, что не хочу быть, я мыслю, что я..." ; "Я не мыслю, стало быть, я — усы."

Произведение с говорящим названием, так как, действительно, частенько при прочтении я ощущала тошноту. Я лишь хотела ознакомиться с экзистенциальной философией с помощью этого романа, но знакомство состоялось не очень удачно. Неоднократно хотелось закрыть книгу, бросить её... Стоит отметить, что некоторые размышления и впрямь оказались для меня очень жизненными и интересными. Больше ничего хорошего сказать не могу.