Увечный бог. Том 2

Когда понимание дарует бескрайнюю пустоту, единственный выход — погрузиться в чёрную пучину.

Я наконец раскрыл главную тайну прошлого, и вот она. В истории мира было гораздо больше форм жизни, чем мы можем себе представить.  Они жили и умирали и единственное, что напоминает об их существовании, — окаменелые скелеты, погребенные в земле. В этом-то и кроется ужасная истина. Всё бессмысленно. От нас останутся лишь кости. Всё бессмысленно.

И в этом кроется тайный страх, лежащий в основе любой религии. Вера возникает там, где отсутствие веры заставило бы ужаснуться перед бесцельностью жизни, отчаяться от осознания, что надежды бессмысленны, что они падают из рук — и тонут в густом иле, пока от них не остается и следа.

В смерти мы одиноки. На последнем пути нас никто не сопровождает.  Мы напрягаем глаза, протягиваем руки... Где мы? Неизвестно. Ничего не видать.

Когда мудрость истекает кровью, дураки торжествуют.

Фанатизм — это прибежище глупцов.

В конце концов, разве его вера не противоположность нашей? Ущербные, беспомощные, безнадежные... дерзают бросить вызов святой безупречности. Слабые духом против непоколебимых, сломленные против целых. Одно меня удивляет, брат Усерд: они действительно верят, что смогу нас одолеть! Они не видят, что их поражение предопределено взаимным недоверием и сомнениями!

Между убийством невинного ребенка и вырубкой целого леса большая пропасть по размаху, но не по намерению.

Учение Волков гласит, что, хотя шанс дается каждому поколению,  дети всякий раз лишь увековечивают преступления своих отцов и матерей.

«Мы в одной лодке»! Чушь! Выходит, всем положена одинаковая порция — хоть Кулаку, хоть капитану, хоть распоследнему копателю, хоть самому адъюнкту, будь она проклята? Нет уж, мир не так устроен, и неспроста! Мы, благородные, заслуживаем большего, потому что у нас больше ответственности, больше знаний и больше талантов. На этом держится мир, друзья мои.