Затонувшая земля поднимается вновь

Эта книга сломала мой синдром поиска глубинного смысла: проблема даже не в том, что я не смогла найти оной при всём желании, а в том, что такого желания не возникло. История совершенно серая, безликая, полная воды (во всех смыслах) и потуг в глубокомысленность (однако самое интересное и, возможно, несущее смысловую нагрузку — эпиграф и красивые названия глав). Сюжета как такового просто нет. Есть два главных героя: Шоу и Виктория, между ними унылый блеклый роман, проявляющийся через периодические пустые разговоры, письма (глубокомысленные!) и секс без графических подробностей, за что спасибо, ибо унылая эротика или порнография окончательно вогнали бы меня в летаргический сон. Большую часть повествования их линии развиваются (слишком громкое слово, пожалуй) параллельно. Шоу перебрался в старый и ветхий многоквартирный дом, время от времени страдает от сомнительных выходок своего соседа, навещает мать с деменцией в доме престарелых, ведёт с ней практически бессвязные диалоги (тут редкие вкрапления неблаговидных деяний матери то и дело всплывают), работает какую-то непонятную работу, ходит-бродит, ведёт диалоги, по уровню осмысленности равные разговорам с матерью, с другими безликими персонажами, которые периодически делают что-то странное, но Шоу плевать, автору, кажется, тоже, так почему мне должно быть хоть чуточку интересно? И всё, это вся его линия. Ах да, ещё встречи/общение с Викторией. Её линия почти всё то же самое, только её мать умерла как-то таинственно, Виктория чинит её дом и попутно общается со всякими странными местными: официанткой, стариком, сантехником, кровельщиком и далее по списку. Ну и на фоне где-то мелькают намёки на хтонь, но я к тому времени так устала от душных персонажей, что реагировала примерно так же, как они, то бишь никак.

Книга совершенно несостоятельна как представить магического реализма: синтез ирреального и обыденного просто не произошёл, по страницам разбросаны странные эмбрионы, всякая гадость загадочно подмигивает из унитазов, но написано это настолько скучно, что под книгу можно засыпать. Повествование крайне медленное, но при этом не созерцательное, атмосферное, а какое-то перенасыщенное бестолковыми деталями, безэмоциональными, как статьи в Википедии, описаниями всякого-разного. И, казалось бы, плодотворная тема, можно поиграть со страхом человека перед неизвестностью и тотальным одиночеством, ибо оба героя словно вынесены за скобки общества), но автор не смог, не вытянул. Ни прохладного ужаса от проникновения неизведанного в рутину, ни какого-либо сопереживания героям. Только тоскливое ожидание конца, хотя книга совсем небольшая.

Забавно, что я уже второй раз повелась на прекрасное оформление и таинственную аннотацию в этой серии. Но если  Каваи Стронг Уошбёрн - Акулы во дни спасателей   вызывала хотя бы негодование (и я могла внятно рассказать, почему всё плохо), то эта история до воспринималась как нечто мёртвое, не способную вызвать хоть какую-нибудь реакцию.

Данную книгу было тяжело читать и воспринимать, из-за текста, который напоминал просто поток сознания. Автор все доносил рвано, перескакивая с одного факта на другой, логических предпосылок, практически, не было, зато в наличии, была доскональность описания разных мелочей. Это ещё больше перегружало текст, для восприятия.

Сам сюжет оказался простым, блеклым, он не смог заинтересовать, но это, отчасти, было из-за того, что главные герои, не были нормально раскрыты.

В центре повествования, отношения между Шоном и Викторией. Эти люди, существуют каждый на свой волне, а их встречи, похожи на выступления в пустыне - они слышат только себя, игнорируя реакцию друг друга. К странным отношениям героев, автор приплел обильное описание быта, а сверху придавил намеками на детектив, с элементами мистики.

В итоге, получилось нечто несуразное, и это с трудом воспринималось обычным, неизменным сознанием. Мне не хочется, снова, читать подобное произведение - от него получаешь головную боль и пустой текст.

Фэнтези, магический реализм, научная фантастика или даже мистика — «Затонувшую землю» можно отнести к любому из этих жанров, или ко всем сразу, или ни к одному, настолько она расплывчатая и размытая. Пожалуй, «размытый жанр», если бы такой существовал, был бы для этой книги наиболее подходящим. В ней так много влаги, что, кажется, сам текст пахнет отсыревшей штукатуркой. Если не река, то море, если не море, то дождь, если не дождь, так хоть туман —вода просочилась в каждую складку повествования, и, вероятно, именно этим объясняется его зыбкость. Как будто видишь сон. Или смотришь на пейзаж сквозь залитое дождём стекло.

Если бы это была традиционная фантастика — ну или фэнтези, если бы автором был не М. Джон Харрисон (М. Джон Харрисон — писатель очень на своей волне), сюжет представлялся бы довольно простым: герои столкнулись с необычным, взялись это необычное исследовать и в конце концов до чего-нибудь бы доисследовались, попутно достигнув определённости в отношениях друг с другом.

Но это фантастика, тихо сливающаяся из привычных жанровых рамок и текущая свои путём. Поэтому то загадочное, таинственное, возмутительно выбивающееся из нормальной реальности, что появляется в поле зрения главных героев, едва ли удостаивается их внимания. Они слишком заняты для чудес, причём даже не собственной жизнью, а размышлениями о ней. И если Виктория в свои сорок ещё сохранила какую-то отзывчивость и интерес к миру и людям рядом, то пятидесятилетнего Шоу от них словно отделяет невидимый барьер. Он вроде и живёт, но как-то неуверенно, больше позволяя жизни протекать мимо и собираясь в ней поучаствовать когда-нибудь... потом.

В самом Шоу тоже нет ничего определённого. Его дементная мать всякий раз называет его разными именами, работает Шоу «где-то в айти», покупает айфон и макбук, после чего знакомая Шоу радостно объявляет, что теперь он сможет работать откуда угодно. Читатель так и не узнает, кем же работает Шоу в своём айти, звонит он или переписывается хоть с кем-нибудь на своём смартфоне.

Упоминание гаджетов не позволяет забыть, что действие происходит в наши дни, но ощущение такое, что герои постоянно проваливаются в прошлое. Не в буквальном смысле, но их вечно заносит в подъезды, районы и городки, где время будто остановилось где-то в середине прошлого века и дальше так и не пошло. Затхлость, обветшалость, въевшаяся за годы грязь, горы скопившегося мусора создают атмосферу жуткую и завораживающую одновременно. Читать об этом было порой отвратительно, но в убедительности автору отказать нельзя — как и в умении нарисовать за всей этой дрянью перспективу существования другого мира.

В книге этой два ярких (плюс-минус) героя — Шоу и Виктория. Остальные персонажи, за редким исключением, — суть тени бесплотные. И оба эти героя, что называется «с придурью». Да и книга сама, что уж скрывать, с придурью тож.
Написанная неровно, она (книга), тем не менее, изобилует изумительными языковыми находками. Находками, за которые я готов стоя рукоплескать как автору так и переводчику. Харрисон, как мне кажется, по праву может носить звание «мастер слова».
Но вот если бы меня, «в двух словах» попросили рассказать о чём книга, то ответить вот так, с ходу, было бы мне непросто. После некоторого раздумья я, пожалуй, ответил бы: «скорее всего эта книга об одиночестве». Об одиночестве, сводящем с ума. Об одиночестве без детей, без друзей, без родителей. Об одиночестве, которое герои принимают за неизбежность, поглощают как пиво. Принимают, успокаивая себя тем, что, вероятно, все так живут.
В книге, помимо порой встречающихся заумей, похожих на бред, ещё одна проблемная черта — практическое отсутствие сюжета и внятной концовки. Нет, меня, конечно, перед началом чтения предупреждали об этом, и я согласно кивал и отвечал «не страшно». Но чтоб настолько…
И, несмотря ни на что, книга всё равно классная. Не жалею, что прочёл.

Псевдоглубокомысленная нудятина. Еле дочитала.

Два главных героя - Шоу и Виктория. У них вялотекущий роман с редкими встречами. Оба в личном кризисе. Оба переезжают в поисках чего-то нового. Виктория - в старый дом матери в маленьком городке. Шоу снимает комнату в густонаселенном и шумном доме такого же маленького города. Иногда оба видят что-то странное.

В отзывах "Лабиринта" кто-то вспомнил Лавкрафта и посоветовал книгу его любителям. Я люблю Лавкрафта. Эта книга никакого отношения к его творчеству не имеет. Впрочем, как и к магическому реализму. В основном здесь масса скучных описаний всего подряд да лишенные смысла короткие диалоги главных героев с другими встреченными людьми. Шоу ездит навещать свою мать, у которой деменция. Так вот примерно так же, как диалоги с больной матерью, выглядит и общение с остальными.

Перевод неплохой, хотя и с кретинскими словечками типа "улыбали". "Письма его улыбали". А меня не "улыбало". Так и читала с покерфейсом, порываясь бросить почти на каждой странице. Дочитала, потому что хотела узнать, куда вырулит линия с людьми, выходящими из воды, и что творится в городишке, куда занесло Викторию.

Так вот. Знаете, куда эта линия вырулила? Никуда. Впрочем, стоило ожидать.

Впервые эта книга вышла на русском языке, и впервые на LiveLib ставлю книге нуль, ставлю не за перевод, я не переводчик (хотя… когда в коротком предложении встречается словосочетание «запах недопереваренного пива» то…ну так себе… не фонтан), нуль всей книге ставлю.

Внимательно читал книгу, в чтении не делал перерывов, спокойно прочитал сей текст за 4 дня, старался разобрать длинные предложения и незнакомые по смыслу слова, благо – время позволяло, страниц 300 с маленьким хвостиком. Окончил чтение, пытался переварить умом книгу с разных точек зрения, оценивал отдельно от остальных книг на свете, оценивал и в сравнении с ранее прочитанными. По итогу переваривания – вывод: книга тягомотная, полупустая (в смысле отсутствия заявленных на обложке эмоций и методов рассказывания), исполненная языковой топорности и нехудожественной абсурдности, даже дополню – скучной абсурдности и недосказанности, доходящей до симптома авторской лени по отношению к пояснению или углублению сюжетных линий (например: Линия с больной матерью главного героя не меняется и ничего не меняет ни в ГГ, ни в самой матери, ни в ходе всей истории в целом, просто есть мать с деменцией и её сын, который её стабильно посещает в доме престарелых, они то смеются, то ругаются, то болтают ни о чём, и это от начала до последних глав, просто есть и всё, живи, читатель, с сим. Линия отношений ГГ Ли Шоу и Виктории не развивается, вялотекущие переписки с большими перерывами и небольшими сообщениями, вдобавок (пардон) изредка секас, но без физиологических деталей, по оконцовке – Виктория пропадает, а Шоу выходит из своих надуманных душевных терзаний, дутых и расплывчатых, проявляет к Виктории чуть искренний интерес, пишет ей, пишет и ждёт, она не отвечает, ибо сгинула на лужайке с водичкой и на этом всё, тю-тю и конец, прям этим книга и заканчивается, короче говоря – ни драма, ни то ни сё, ни-рыба-ни-мясо, ни-любовь-ни-морковь.

По ходу этих непонятных отношений происходят немногочисленные события, не имеющие полного и убедительного смысла, даже с точки зрения создания мистической ауры. То старик, который, когда мочится в туалете, видит какой-то зародыш и смывает его, а потом он ему в каждом толчке мерещится, то сон с отрубленными конечностями, то карта, на которой как бы суша обозначает океаны, а океаны сушу, то пропадает нафиг в пруду не влияющая на сюжет женщина, о которой известно инфы с пару предложений, то ко всякому случаю мелькают никому по существу ненужные книги одного барыги, с которым случайно сошёлся ГГ, то трансы медиума, то ещё кучки событий, которые невнятны по взаимосвязи, просто набор событий, которые могут существовать сами по себе и которые не влияют ярко-выразительно на характеры персонажей, остающихся картоном, висящим в пустоте. Неубедительно! от начала и до конца.

Название книги и всех глав в книге – пафосное, слабо соотносящееся с содержанием, звучит красиво, но не раскрывается в полной мере (даже эпиграф не спасает ситуацию).

Язык автора скупой, близкий статье из энциклопедии или конспекту, где есть пробелы меж тезисами и обрывками-сценами, обрывками-диалогами. Внимание! Книга изобилует топографическими описаниями английской глубинки, именно топографическими, а не художественными, большая часть описаний представляет собой перечисление рек, каналов, машин, магазинов, кафешек, пабов, названий шоссе, пригородов, всяческих посёлков, холмов, музеев, лесов, парков и тд. и тп. до утомительности. Местному жителю читать может такое и в приятность, но не мне.
Далее значительную толщу текста книги занимают описания действий: поедание еды, валяние на кровати, сидение в офисе, услышал такой-то звук, пахло тем-то, ходьба, езда, с целью и без цели, слово «цель» трудно вяжется с действиями всех персонажей и с сюжетом книги. Короче говоря, постоянно прописывается механика действий, часто – одно и то же, одно и то же.

Магический реализм? Я Вас умаляю. Им не пахнет. Язык должен быть гибче, ярче, богаче, сюжет - завораживающим. Вспомним Х. Кортасара «Все огни – огонь», текст соединяет два времени, античное и настоящее (60-е годы 20-го века), соединение настолько причудливое, текст скачет от одной сюжетной лини к другой, что разрыва в тысячу лет как будто и нет, ты следишь за борьбой, страстью, любовью, огнём, ждёшь – чем всё закончится, и… – это магия, игра текста, автора, времени и читателя. Вспомним Джона Фаулза, его «Волхв», или его же «Даниел Мартин», Фаулз упоминается в тексте самого Харрисона, есть отсылка к творчеству У. Голдинга, но что с того?.. Да в маленьком рассказе Борхеса «Заир» больше в разы магического реализма.

Есть слабый налёт мистики, смываемый топографическими описаниями и убогим самокопанием главных героев, ну Вы знаете, трудное детство, безотцовщина, тревоги, переживания на основе детских воспоминаний и тому подобное. Непонятное прошлое матерей. Я не знаю, кто я... я потерялся... я не могу объяснить … бла-бла и бла-бла. Клише размером с книгу.

Фантастики нет, триллера нет, саспенса нет, чистого ужаса нет, привидений с клыками нет, зато есть мешанина из возможных гипотез уровня телеканала «Рен.тв», тайны Чапман о мутации, про что-то бессознательное, про рептилоидов или загадочных и неизвестных науке существ, генетическую мумба-юмбу бомбу в океане, в пруду или нигде и всякую муть.
Не рекомендую к чтению.

Можно цепляться за логику повествования, нырять в густые яркие описания деталей, присматриваться к говорящим именам — и в конце концов развести руками: «Не-а, не уследил. Не понял. Застрял...» То есть, оказаться ровно там, в том же кризисе смыслов, в каком вязнут герои книги. Да! Земля затонула, ты уже по самые ноздри в чём-то жидком и обволакивающем. Непонятно в чём. Но стоит лишь соприкоснуться с человеком чуть глубже, чем по накатанной привычке... Даже не так: всего только захотеть соприкоснуться — как затонувшая земля поднимается вновь. Очищенная от когда-то накатанных колей...

Роскошно написано!

Заговор – удел людей, готовым к нему; ищущих и видящих неочевидные знаки, подверженных иллюзии частности, вскрывающих намёки к истинному положению мироздания. Детективы-алкоголики, отставные агенты, гики-отшельники. Словом, все те, кто пылает тайной изнутри, и пламя отражается в глазах. Но что если скрытое обнажится перед человеком, которому не нужны конспирологические теории? Перед человеком, что тотально устал от самого себя и потерян в пространстве удручающего быта? Какие заговоры? Нужно для начала хотя бы понять самого себя. Найти смысл в грядущем дне.

Роман фантаста Джона Харрисона с поэтичным названием «Затонувшая земля поднимается вновь» - история как раз о людях, что с пустыми глазами сидят в барах, посещают родителей в доме престарелых и не помнят, когда в последний раз по-настоящему жили. Звучит, наверное, предельно уныло (так и есть), но Харрисон плетёт из букв и строк красивейшие лингвистические узоры, паутину, в центре которой хочется застрять, вызвать колебания и ждать, что же там приползёт за твоим бренным телом.

Шоу и Виктория – родные друг другу потерянные души, случайно встречаются, случайно разъезжаются, по отдельности случайно угождают в некое подобие заговора. Вокруг них слишком много воды: в подвале дома умершей мамы Виктории; на фотографиях из детства Шоу. Таинственная книга «Дети воды» постоянно попадается на глаза, чуть ли не материализуясь в руках прохожих. Шоу собственными глазами видит странные фигуры по вечерам у реки; Виктория наблюдает, как её знакомая уходит в пруд и исчезает, хотя глубина там по колено. Тревожно? Да, но отупение к жизни главных героев передаётся читателю, и на всё происходящее будто бы плевать.

«Затонувшая земля…» - это как «Под Сильвер-Лэйк», где ничего не произошло, как истории Лавкрафта, но без профессоров из массачусетского университета, как сценарий Ричарда Келли, но его неинтересно разгадывать. Всё таинственное здесь на два шага впереди от преследователя. Вот-вот ты нагонишь разгадку, но та, мелькнув тенью в подворотне, растворятся в пространстве. Я люблю нечто суггестивное, долго и нудно развивающееся, но мне необходимо, чтобы это было если не интересно, то хотя бы волнующе. Здесь, увы, нет ничего из этого.

Это очень, действительно очень красивый, осязаемый текст. Возможно, здесь, как у Кубрика, заложено какое-то откровение. Но скажите честно. Нужно ли человеку в кризисе читать о себе подобных?

Никакие рыба-люди этого не стоят, отвечу я вам.