Стамбул. Горад і ўспаміны

Standing in the heavy rain
I was someone.. I was not
Freezing cold I follow
The wind like an arrow
It will lead me to you...
I’m lost in Istanbul
(c)Brianna - "Lost in Istanbul"

Голубая мечеть в Стамбуле, Турция, 2018

Моя сестра буквально влюблена в Стамбул. Моя мама тоже впечатлилась историческими местами этого города, в котором буквально каждый камень что-то помнит и чем-то дышит. И хоть в моем сердце место полное безраздельной любви так или иначе принадлежит Дамаску, я когда-нибудь все же побываю в Истанбуле (именно так название города произносят сами турки, европейцы, арабы и многие другие, кроме русскоговорящих людей), хотя уверена, что мое восхищение Шамом, переживающим страшную войну, как и мой героический Донецк, ничто не поколеблет, не пошатнет и не переплюнет.

У всех моих родных и знакомых, кто когда-либо бывал (или живет) в Стамбуле этот город вызывает примерно одинаковые однозначные впечатления: суетливый, активный, быстрый, всегда неспящий, наполненный беготней, пробками, скоростью, ветром, мыслями, людьми, призывами муэдзинов и плеском Босфорских вод - широких, глубоких, холодных и загадочных. Стамбул - место, где роскошь соседствует с убожеством, новостройки с трущобами, яркие огни с непроглядной тьмой, широкие улицы с узкими щелями боковых улочек, сверкающие чистотой парки с грязной мостовой, а безбожное богатство людей, давно живущих тут и имеющих достаток выше среднего, резко контрастирует с бедностью и нищетой приезжих представителей других национальностей - выходцев из Средней Азии, цыган, африканских и сирийских беженцев, да и просто турецких граждан - турков ли, курдов ли, других малых и больших народов, ставших в Турции гражданами, но живущих за чертой бедности... Стамбул многолик, разнообразен и столь наполнен самыми противоречащими друг другу в сочетании вещами, что волей-неволей вспоминается фраза управдома из "Бриллиантовой руки" о лекции Семена Горбункова на тему "Стамбул - город контрастов". Что ж, истинно так.

От себя скажу, что я бывала в разных городах, а о многих, таких как Дамаск, Хомс, Хама, Сувейда, Латакия, Тартус и Алеппо в Сирии знаю уже столько, что будто уже там была. И не сомневаюсь даже, что побываю, поживу, а может быть, и останусь, если война закончится и если сердце не врет мне, настойчиво говоря, что это место подарит мне силы, вдохновение и возможности творить и развиваться... Так вот, каждый город, где я бывала оставил для меня особую атмосферу от себя, особое чувство. Воистину, у каждого города есть душа - своя жизнь, ритм, дыхание... Никто и ничто не может изменить его полностью. Что-то в любом городе всегда остается неизменным - сокровенное. Сильное. Вечное. В Стамбуле, сменившем уже три имени, вечным остается само никому не подвластное время, история и способность к преображению...

Мое знакомство с Орханом Памуком началось с книги "Снег", получившей Нобелевскую премию по литературе, и продолжилось легендарной историей "Дом тишины". При этом ни попытку №2, ни тем более попытку №1 назвать по-настоящему удачной я не могу. Под ссылками рецензии, довольно подробные на мой взгляд, так что на этих книгах и впечатлениях от них тут останавливаться не будем. На моей полке давно стоит еще одна его книга - "Мои странные мысли" в твердом переплете, стоившая мне баснословных денег, но я никак не решусь начать читать ее, потому что боюсь быть вновь разочарованной.

Понимаете теперь, почему я принимала совет с некоторой (или даже серьезной!) опаской и скепсисом? И тем не менее, я его приняла. Причины: советчик проверенный; описание понравилось; сама просила книгу турецкого писателя - держи, ибо Памук всегда первым приходит в голову.

Пришлось ли мне пожалеть о том, что я взяла эту книгу? Нет. Хотя с чтением тянула до последнего предела из-за опасений, что очередная политико-религиозно-светско-псевдоэротическая тягомотина в стиле автора. Слава Богу, все это не так. Здесь мы увидим Стамбул глазами Орхана Памука и становление самого автора книги, как писателя (обожаю такое, если честно!).

360 страниц в электронной читалке пролетели за один вечер, как бывает только с книгами, которым удалось меня завлечь, что у Памука до этого не получалось. Как автор рос, как менялись его мечты, взгляды, стремления и как он стал тем, как стал, читать было захватывающе. Хотя такой неспешный и величественный, взирающий на мир свысока Стамбул, каким я увидела его в этой книге, я не узнала.

Ещё одно приятное открытие в этом году. Я читала у Памука "Снег", который мне совершенно не понравился. Но - решила сделать вторую попытку, и не зря. "Стамбул. Город воспоминаний" - замечательная книга, которую хочется иметь в бумаге.
Здесь очень много места отведено воспоминаниям автора о детстве. Я была к этому готова, собственно, потому и выбрала "Стамбул". Мне кажется, так гораздо интереснее, чем просто исторические-географические сведения, интереснее, чем город глазами путешественника. И я не прогадала. Биография ли это города или самого Памука, она просто удивительная.
А удивительнее всего настроение книги - печаль. Я никак не ожидала увидеть Стамбул печальным, чёрно-белым, погружённым в меланхолию. Он меня заворожил. Теперь пойду читать другие книги Памука - в поисках этой атмосферы.

Так уж получается, что путевые заметки и краеведческие книги я обычно обхожу стороной: мне нужен или честный прикладной путеводитель или же хорошая художественная проза, в которой всяческие исторические и культурные подробности будут ненавязчиво вплетаться в сюжет, не оттягивая на себя внимание.

У Орхана Памука же вышел совершенно уникальный сплав воспоминаний детства, очерков-размышлений о менталитете стамбульцев и, собственно, экскурсов в историю Стамбула (не очень кстати понятно, зачем в конце книги прилеплен указатель мест и имён - неужели предполагается, что кто-то будет пользоваться этим изданием как справочником?!).

В небольших главах, следуя прихотливой, не всегда сразу понятной структуре автор рассказывает то о своей не очень-то счастливой, хоть и вполне обеспеченной семье, то о традициях ещё османских времён, то о писателях и художниках, приезжавших в город за свежими впечатлениями. Некоторые эпизоды трагичны, как, например, описание погромов греческих кварталов, некоторые будто взяты из учебника по магическому реализму, как история создания стамбульской энциклопедии. И постепенно из этой мозаики разрозненных на первый взгляд фактов проступает и образ самого писателя, и образ его персонального Стамбула.

Застрявший на перепутье культур, полный внутренних противоречий, он прекрасен и своими парадными видами, и руинами бедных кварталов. Он вызывает нежность, сожаление и сочувствие, но, прежде всего, окутывает в щемящую приятную печаль, как в тёплое одеяло. И да, это определение можно отнести как к городу, так и к человеку.

Памук бережно воссоздаёт детали частной и общественной жизни, при этом оставляя некоторую недосказанность, желание узнать, что же дальше, задать множество наивных вопросов:
А сколько ещё осталось деревянных особняков на Босфоре? А как сложилась судьба мамы? До сих пор ли ходят пароходики? Почему книга посвящена только отцу? Что теперь Орхан думает о печали нынешнего Стамбула, спустя почти двадцать лет после выхода этой книги?

И ещё, текст полон самых разных восхитительных перечислений: вещей, людей, явлений. Дальше приведу самое длинное, на несколько страниц в моей читалке, которое я перечитала раза три-четыре и буду перечитывать ещё. Этот странно успокаивающий меланхоличный отрывок заставляет скучать по осени - и по моему собственному, давно не существующему городу из детских воспоминаний.

Орхан Памук- новый для меня турецкий автор и я решила начать с частично автобиографичных путевых заметок. Книга разделена на тематические главы и дополнена множеством фотографий. Итак,что я вынесла из этого шедевра.
Самый красивый вид в Стамбуле- это  вид на Босфор,в любое время года,суток,  жизни и даже войны. Босфор- это главная достопримечательность,ценность и радость жителей Стамбула,и если он виден из твоего окна,то ты сказочно богат.
Очень много моментов истории глазами местных жителей. Период,когда из руин Османской империи выросла современная Турция,предпосылки её зарождения, причины сильной западнизации и приближение городов к европейскому типу.
Отдельная глава посвящена турецким писателям- классикам ( взяла на заметку) , краткому разбору их основных произведений, политическим взглядам и отношению к современным ( на тот момент) проблемам возрождения Стамбула. Ещё пара глав посвящены известным журналистам и европейским знаменитостям, оставившим  свой след в Турции ( проблемы Флобера удивили и позабавили).
Все же основным моментом книги является краткая автобиография Памука, его детство, учёба,первая любовь, желание стать художником,конфликты с родителями. Есть тут и привычная уже печальная история первой любви,как обычно - невинная,красивая и трагичная.
Хорошее руководство для тех,кто никогда не был в Стамбуле и хотел бы побродить по историческому центру. Вид разрушенных особняков, моря и тёплого ветра ощущается в каждой строке.

Читал до этого у Орхана Памука Белую крепость, от которой остался в большом восторге. Захотелось прочитать его взгляд на Стамбул. В Стамбуле был мельком в европейской части и на Босфоре в течение суток самолётом из Антальи. Надо бы по-хорошему хоть на несколько дней съездить, особенно погулять по азиатской части. Но интересно посмотреть взгляд аборигена на этот город. Здесь не путеводитель. Автор передаёт свои чувства по поводу города, рассказывает о своём детстве.  В том числе бросились в глаза описание его пубертатного периода в части, что там твердеет. Это сбивало с толку. Как понял, автор в детстве жил недалеко от мечети Нусритие в районе Топханэ в азиатской части Стамбула, которая изображена на обложке. Интересный у него взгляд на Босфор: не столько про романтику, сколько про смерти, суициды, связанные с Босфором. Даны наводки на Турецких писателей воспевавших Стамбул и на известных западных писателей, запечатлевших своё видение города. По большей части было интересно как автобиографическое повествование.

«Стамбул. Город воспоминаний» начинается с этих слов и это ключевое настроение, которое красной нитью пронизывает книгу от начала до конца. Автор знакомит нас с суфийским уважением к печали, объясняет значение турецкого слова «хюзюн», как культуру этого чувства, в которой живут миллионы людей.

Ощущения, которые испытываешь от прочтения книги схожи с пролистыванием старого чёрно-белого фотоальбома и преисполнены ностальгии и светлой грусти.
Впрочем, и сам город Памук описывает, как чёрно-белый. В одном из интервью автор упомянул, что он писал о городе своего детства: о Стамбуле 50-х , где ещё остро ощущалась атмосфера упадка и утраты былого имперского величия. Когда несмотря на попытки западной интеграции страна всё ещё оставалась на пороге Европы. Поэтому читатель, знакомый с современным Стамбулом может совсем не согласиться с таким изображением города и решительно воскликнуть: «Нет, мой Стамбул совсем не такой!». И будет по-своему прав...

Книга «Стамбул. Город воспоминаний» — это не путеводитель по городу, но скорее путеводитель, показывающий сердца жителей Стамбула и то, чем живёт и дышит город. Всё это Памук переплетает с личными воспоминаниями и историей города.
Из воспоминаний автора мне больше всего запомнилось описание Босфора, его сила течения и особая атмосфера; детское восприятие образа бога, как женщины в возрасте, закутанной в белый чаршаф; а также его детская выдумка про то, что где-то живёт второй Орхан: более успешный двойник автора.

Посмотрев когда - то передачу "Орел и решка", я загорелась мечтой поехать в Стамбул. Меня покорил этот величественный город с древней историей, где Босфор делит части света на Европу и Азию. Необычайный колорит, завораживающая красота - все привлекло меня. И когда ко мне в руки попала книга Орхана Памука об этом городе,и не просто книга, а мемуары, я загорелась прочесть воспоминания человека, который жил в прекрасном Стамбуле. Скажу сразу, к творчеству Памука я отношусь настороженно. Я пыталась когда-то давно прочесть "Снег", но так и не смогла. Я проваливалась в тягучий текст, словно в патоку, я продиралась сквозь заросли слов. Я не могу вспомнить, о чем была книга, помню лишь ощущение тоски и уныния, в которое я погружалась как только брала книгу в руки. Что ж, с этой книгой ситуация обстояла чуть лучше. Я сразу подстроилась под стиль автора, поддалась его настроению. Теперь у меня четко сложилось мнение, что если мне когда-то будет настолько грустно, что хоть в петлю лезь, я поеду в Стамбул и буду придаваться тоске там. Стамбул=грусть. Стамбул=печаль. Стамбул=потерянные мечты. Стамбул=тень былого величия.
Орхан Памук придается нерадостным воспоминаниям. Детство и юность писателя прошли именно в этом городе, и как утверждает сам автор, Стамбул наложил неизгладимый отпечаток на его душу. Стамбульская печаль есть в каждом жителе этого города, она неискоренима. Все, живущие здесь, всегда будут помнить о былом величии Османской империи. Благо оставшиеся уникальные памятники архитектуры не дадут этого забыть. Никому не нужная европеизация изуродовала в свое время город и продолжает это делать. Разрушаются семейные традиции, разрушается душа вечно печального стамбульца. Вот такие ощущения остались у меня от книги. Идеальное произведение, чтобы погрустить.
С предельной откровенностью Орхан рассказывает о себе, своей семье. Выкладывает все самые потаенные страхи, пороки, разочарования. Он предельно честен с читателем и не пытается приукрасить себя. За это Памука надо как минимум похвалить. Еще я очень благодарна ему за то, что он познакомил меня с именами новых авторов и художников, я расширила свой кругозор и очень этому рада. Я познакомилась с великолепными гравюрами Антуана-Игнаса Меллинга и предлагаю вам посмотреть на некоторые из них.




Я думаю, что познакомлюсь с творчеством Памука поближе. Возможно я смогу постичь его печальную турецкую душу.

В этой книге явно не хватает карты Города. Читаешь про всякие районы, улицы - и начинаешь мысленно метаться: что это? где это? Отсутствие карты отнимает у книги наглядность, и фотографии дело не спасают.

Перевод хороший. Вообще Памук пишет хорошо, но ближе к концу меня книга стала раздражать: слишком много автора и мало Города, хотя, судя по названию (на самом деле книга называется: "Стамбул: воспоминания и город", не знаю, почему у нас перевели иначе), Город в ней должен быть главным. По содержанию - не сказала бы. Особенно меня взбесили всякие подробности сексуальной жизни автора в детстве - в книге про Город они выглядят, по кр. мере, для меня, просто оскорбительно. (Хотя меня вообще несколько шокировала такая откровенность; ладно бы литературный герой был, а то - автобиография.) В общем, я купила эту книгу прежде всего из любви к Константинополю, а узнала больше не о нем, а о самом Памуке и жизни обеспеченных турок. Это тоже достаточно интересно, но наводит на мысль, что название книги не совсем соответствует содержанию.

Впрочем, про Город там тоже есть разные интересные подробности, но они больше касаются собственно турецкого "слоя": вся эта тоска по былому "османскому величию", сгоревших особняках, разрушенных и перестроенных домах, "стамбульская печаль" итп. Совершенно другой взгляд на Город и другими глазами. Я там была уже дважды и ничего такого не увидела, да и особой печали в местных жителях тоже не приметила; по-моему, тамошние турки - довольно веселые люди, часто серьезные, может быть, задумчивые, но вряд ли печальные. Впрочем, когда снова поеду туда, попробую приглядеться на предмет обнаружения "стамбульской печали"; может, я чего не заметила.

Интересны еще воспоминания всяких путешественников о Городе, о которых пишет Памук. Рамазан им виделся как "время поста и карнавала", но Памук почему-то говорит, что это ушло в прошлое. Мне было странно это читать, т.к. месяц назад я оказалась в Константинополе именно в Рамазан, и впечатление мое было как раз таким, что это самое веселое там время, действительно кутеж, карнавал.

Многое из того, о чем вспоминает Памук, сейчас уже исчезло из Города. Правда, Памуку это доставляет печаль - в частности, то, что исчезают деревянные дома, а вместо них строятся современные. Меня это, напротив, вдохновляет, хотя мне не очень-то нравятся современные высотные дома, которые местами торчат в новом Городе - они действительно выглядят как-то чужеродно; но какие-н. пятиэтажки новой постройки у меня никакого отторжения не вызывают; вообще, было бы интересно посмотреть, каким станет Город через 10-15 лет. Многие из этих деревянных развалюх, которые можно встретить в "нетуристических" кварталах (я на них тоже успела насмотреться во вторую поездку), по-моему, только мозолят глаза. Памук считает, что именно они создают неповторимый образ Города, но я так не думаю.

Город - это все-таки не Стамбул, а Константинополь. Как он был византийской столицей, "Оком вселенной" и "Царицей городов", так и остался. Но чтобы это ощутить, надо любить и видеть в нем Византию. Между тем, в Стамбуле Памука Византии вообще нет, он упоминает о ней всего несколько раз вскользь, в контекстве "византийских развалин". Для него - наверное, как вообще для турок - предметом гордости может быть османское прошлое; он не понимает, что это самое "великое прошлое" - не более как штукатурка, которой замазано византийское золото. Она осыпается - она не может не осыпаться. Поэтому, если не знать, не видеть и не любить Византии, то действительно Город превращается в твоих глаза в какое-то невнятное столпотворение развалин, бедных улиц, древних памятников, которые тебя не греют, и остается только печаль - эта самая "стамбульская печаль", о которой Памук все время пишет. (Правда, я не уверена, что ее ощущают прямо-таки все стамбульцы поголовно, как он пишет.)

Показательно, что Памук в общем солидаризируется с Готье, который, побывав в Городе и посмотрев на остатки византийских стен, воскликнул: "Трудно поверить, что за этими мертвыми стенами находится живой город!"; "во всем мире не найдется маршрута более меланхоличного". Мне же эти слова (так же как приводимые в книге отзывы Бродского и др. писателей о Городе) кажутся дикими, потому что для меня эти стены - совершенно живые, живые именно они и всё византийское, что там еще есть, а прочее гораздо менее важно и менее живо. И менее осмысленно. В этом отношении интересно замечание Памука:

Вот это и есть момент совершенного отпадения штукатурки. И если нет глаз, чтобы видеть глубже 1453 года, то ничего не остается, кроме пустоты, в том и дело. Памук, кажется, этого не понимает. Вероятно, как и прочие турки.

С другой стороны, у него, безусловно, есть чувство Города, хотя он и не так видит его, как любители Византии вроде меня. Потрясающе точное и верное замечание о том, что там сразу несколько временных срезов - в обычных кварталах одно, а, например, в кораблике, плывущем по Золотому Рогу,

В общем-то Памук сам понимает, что видение Города зависит от человека:

Вообще мне особенно понравились последние главы - они как-то примиряют со всем, даже с тем, что раздражало в книге, и дают всему этому иное освещение и придают законченность. Они подводят собственно к тому, как Памук решил бросить и живопись, и учебу на архитектора и стать писателем. Последняя фраза книги - слова, сказанные автором в ответ на упреки матери, что он не хочет быть, как все, не хочет получать профессию итп: "Я стану писателем".

Когда я читаю (тут и в "Других цветах") его заметки о писательстве, я понимаю, что во всех писателях есть нечто общее, несмотря на всю их разность как людей и литераторов. Одна ЖЖ-юзер назвала это явление "укусил писатель" - и всё, жизнь становится другой, "не как у людей". Если б мы встретились с Памуком, у нас, вероятно, не нашлось бы точек соприкосновения с ним - слишком он другой человек, с совсем другими взглядами и вкусами на всё, - кроме одной: писательства. Когда он описывает свои ощущения, связанные с ним, то многое из этого мне очень знакомо; думаешь: ах, родная душа! - хотя на самом деле мы такие разные, общее только одно - то, что можно назвать роман как жизнь.

Всё теряло для меня смысл: слова лектора были слышны словно сквозь вату, ...а студенты, курившие на переменах сигареты, казались призраками давно умерших людей; я презирал себя за неспособность вырваться из этого бессмысленного, заблудшего, душного мира, и мне снова становилось трудно дышать. Словно во сне, я чувствовал, что время убегает сквозь пальцы и мне не успеть, не успеть...

Иногда, с особенной остротой и неизбежной печалью ощущая поэтическую суть города, воплотившуюся в остатках имперского величия, исторических памятниках..., я начинал воображать, что мне, мне одному удалось поймать эту суть. ...теперь, говорил я себе с гордостью, я могу увидеть Стамбул в окне парохода таким, каким никто и никогда не мог его увидеть!

...я знал, что пытаюсь найти аргументы не только против печальной и скромной жизни, уготованной мне Стамбулом, но и против планов моей мамы, мечтавшей, чтобы ее сын прожил самую что ни на есть обычную жизнь.

• Мне плевать, что думают обо мне твои безмозглые подруги из высшего общества! - крикнул я вне себя от ярости. ...
• Ты очень горд, сынок. Но мне это нравится, потому что гордость и есть самое главное в жизни, а вовсе не какое-то там искусство. В Европе многих именно гордость приводит в искусство - там к художнику относятся не как к жулику или ремесленнику, там он царь и бог. Но неужели ты думаешь, что здесь сможешь быть художником и при этом оставаться таким же гордецом? ... В этой стране никто и никогда не сможет прокормить себя живописью.

• Я не буду художником. Я стану писателем.