Одинокий город. Упражнения в искусстве одиночества

Приступая к чтению книги, не знала ее содержания. Как-то и не подумала посмотреть отзывы. А зря. Предполагалось, что будет рассказ о том, как одинокому человеку жить в большом городе. На самом деле книга повествует об одиночестве, присущем людям искусства.

Оливия Лэнг, пытаясь заполнить свои дни, погружается в мир американского  искусства. Объектом ее исследования стали известные и мало известные представители богемы. В книге приводится огромное количество имен американских художников и кинодеятелей, из которых только имя Уорхола мне о чем-то говорит. Сомневаюсь, что с их творчеством познакомлюсь когда-либо. Это надо быть уж очень большим любителем, чтобы его понять.

Ну так что ОДИНОЧЕСТВО? По мнению автора по-настоящему состоятся может только одинокий творец. Именно его отчужденность от социального общества может  дать толчок к самореализации. Одиноким человек становится по-разному. Для кого-то это детская травма, когда ребенка третировали, унижали, насиловали и т.д. Став взрослым, он хранит все что с ним происходило в далеких тайниках души, но рано или поздно эта рана проявляется абсолютно необычным способом. В творчестве это может быть инсталляции как экскрементов, так и остатков  использованных фруктов. Это может проявляться  в накопительстве ненужного, как у Уорхола. Это может стать изменением сексуальности. Многие такие дети по мнению автора становились геями и тем самым еще более отверженными. А в 80-90-е годы XX века на волне СПИДа общество их просто ненавидело.

Одиночество грозит людям с иным цветом кожи, чем белый. В США к людям с темным цветом кожи всегда относились, мягко говоря, без любви. И сейчас их могут преследовать, избивать, травить, убивать... Они лишены возможности нормально получать образование, а значит становиться достойными членами общества. Поэтому даже будучи талантливым от природы творцу было трудно выбиться наверх .

Дальше автор вспоминает о том, что уже в 60-е годы многие люди искусства свое одиночество прятали за какими-либо техническими новинками. Это мог быть фотоаппарат, камера, магнитофон. Позднее на смену пришел Интернет. С этого момента не надо быть на виду. Все свелось к переписке  в соцсетях или в телефоне. Ну что ж. В этом мы уже убедились и на собственном российском примере. Молодые мамочки и у нас суют ребенку телефончик поиграть, чтобы самой освободится на время от обязанностей. А может с этого и начинается одиночество? Когда вместо маминых заботы и внимания ребенку навязывается самостоятельный поиск развлечений.

Следует признать, что автор проделала невероятно большую работу, собирая материал об американских художниках и артистах. Материал поражает воображение. Ведь ей пришлось разыскивать его по многим музеям и частным коллекциям.

Конечно, одиночество страшная вещь. Человек — существо социальное. Он хочет любви, ласки, принятия. И, когда ему в этом отказывают, он ломается. Хотелось бы узнать мнение специалиста о том, как сохранить себя в век технологий и разобщенности. Но, к сожалению, книга не об этом и желаемого ответа не получилось.

Как те самые "Чудные плоды", да, Диги?
Привет, кстати, проходи, не стесняйся. Сегодня мы будем говорить об одиночестве. Ты улыбаешься? Почему? Давно тебя не было у меня в гостях. Впрочем, я и сейчас пишу больше по памяти наших вечеров, ведь ты почему-то приходишь лишь в тёмное время суток. Но без тебя мне пишется одновременно и в разы сложнее, и в разы свободнее. Надеюсь, ты не обижаешься? Была бы ты здесь - ты бы продолжала молча улыбаться и смотреть на меня, изредка вставляя свои ядовитые ремарки. Но хватит о нас, моя Диги.

Как же это чудесно — искать и, главное, находить братьев в своем одиночестве, при помощи искусства. Оливия Лэнг проделала громадную работу. И, что куда приятнее осознавать, она сделала это, как мне кажется, в первую очередь для себя. Чтобы избавиться от гнетущего чувства одиночества. И ей удалось. Посредством поисков своих "собратьев" в искусстве найти то, что она искала - себя в себе.

Началось наше с Диги путешествие с картин Хоппера, воплощающих собой одиночество. Вы можете потратить пару минут свободного времени и тоже посмотреть, убедиться, что так оно и есть. Смотришь на эти картины - и тебя окутывает холодным ветром сквозящего одиночества. Автор книги рассматривает картины Хоппера и его личную жизнь. То бишь, рисует нам его и как художника, и как человека. Ведь творчество неотделимо от реальной жизни творца, даже если через свои произведения автор пытается бежать в другую действительность. И это интересно, писательнице удаётся сделать это ненавязчиво, даже красиво. Также ей в какой-то момент удалось убедить меня, что я читаю мысли образованного, мыслящего, читающего и интересующегося миром и людьми человека. Это было приятно.

Второй художник, с которым нас знакомит автор — Уорхол. Тут уж мне было не понять. Диги злобно с меня смеялась, а я лишь грустно вздыхала. Не вижу я в его творениях одиночества, не вижу в них ничего, кроме изобилия цветов. Тем не менее, читать про его жизнь было тоже интересно. Одинокий, жаждущий внимания и любви, но не знающий, как с ними обращаться.

Далее было про одиночество в толпе. Одиночество в словах. Неспособность говорить. Метаморфозы одиночества. Как твои правильно понятые слова помогают не чувствовать себя одиноким. Или хотя бы не настолько. Здесь Диги растворилась, покинув меня на какое-то время, словно ей претит эта тема. А я продолжала читать о том, как перекликалось личное одиночество автора и попытки его избежать с попытками бегства Энди (Дреллы - Синдерелла и Дракула) - о телевизоре и макбуке.

Затем был Войнарович. Нам с Диги понравилось о нём всё. Начиная с его биографии, пропитанной болью, все тем же одиночеством, непониманием, отверженностью, непринятием и саморазрушением, и заканчивая его творениями. Он, как и Уорхол, будет ещё часто упоминаться в тексте, то тут, то там - призраком шагая по тексту.

Про Генри Дарджера сначала было любопытно, потом стало раздражающе и даже подбешивающе. Здесь рассказывалось про опыты над макаками Харлоу. Психология. Интересно. Но подбешивало, что автор выбрала весьма неоднозначную и противоречивую личность, которую все заклеймили. Эдакая нотка оправдательности, геройства и тяги к "таким же изгоям". Оливия Лэнг, конечно, молодец, что отнеслась к попытке понять весьма ответственно и перелопатила очень много материалов об этом человеке и материалов от этого человека, но всё же...

Ещё здесь были Вивиан Майер. О ней я ничего почти не запомнила, а Диги, будь она здесь, укоризненно покачала бы головой.
Клаус Номи - Шпербер. похож на Витаса. С грустной биографией и весьма странным образом и голосом. С него началась довольно любопытная и вызывающая противоречивые эмоции тема СПИДа и стигматизации.

Далее мы плавно перешли к интернету, Джошу Хэррису и его опытам. Его проект quiet напомнил мне "Дом-2" на максималках. Только там была смесь битников и интернет-гиков. Про интернет и одиночество написано было много, Диги была видна неотчетливо, я не могла читать её эмоции. Наверное, мне в тот момент хватало своих - грусти, немного пустоты, интереса.

И последнее. Здесь была ещё Зои Леонард и её "Чудные плоды". С них начала, ими и заканчиваю.

Я немного соврала насчёт последнего. Мне также хотелось бы поделиться своими воспоминаниями и мыслями, рожденными во время чтения. Это будет быстро и, надеюсь, не утомительно. Во-первых, мне сразу вспомнилось, насколько часто ко мне подходят одинокие люди просто поговорить, стрельнуть сигарету или как-то ещё обратить на себя внимание. От этого воспоминания было, опять же, грустно. Во-вторых, я только читая эту книгу подумала о том, что Коробочка у Гоголя - просто одинокая старушка. Из-за темы о тяге к накопительству и тому, как это связано с одиночеством, поднятой в этой книге. Подумала ещё о том, что сама порой оставляю какие-то мелкие вещи (типа билетиков на концерт или из общественного транспорта), чтобы момент был жив, не умирал вместе с исчезновением этих предметов. А "в-третьих" - не будет.

Теперь уж точно конец. И напоследок...

Оливия Лэнг рассмотрела одиночество некоторых художников и людей так или иначе связанных с искусством (творить, видеть мир иначе), а я попробую кратко охарактеризовать одиночество некоторых писателей.

• Думаешь, у тебя получится? — с издевкой бросает свою первую фразу за все вечера Диги. Теперь уже я её игнорирую и продолжаю.

  Сартр. Такое одиночество на грани, пританцовывающее под музыку, пунцовое одиночество.

В продолжение темы лесного отшельника («Я ем тишину ложками» Майкла Финкеля) — об одиночестве человека в большом городе. Набирает обороты популярность «междисциплинарных» книг — в этой сочетаются автофикшн (история самой писательницы, оказавшейся в полном одиночестве в чужом для нее Нью-Йорке) и биографии (других писателей, художников, фотографов, музыкантов). Все они тоже когда-то жили здесь и тоже пытались справиться со своим одиночеством.

Автор книги ходит по их следам, по тем же улицам, заходит в их дома, в музеи и галереи. Постигает философию одиночества в мегаполисе и тайное знание, как переплавить его в творчество. Одиночество может быть не только личным несчастьем, но и мостиком к вечности. Напомнило Пруста, который также считал искусство единственным способом освободиться от времени. Очень понравилась работа автора на стыке жанров — органично и углубленно.

Открыла для себя Генри Дарджера, который в детстве был признан умственно отсталым, всю жизнь работал уборщиком в больнице — и оставил после себя фэнтезийный роман на тысячу страниц и чудесные к нему иллюстрации. Никогда никому ничего не показывал. Сидел дома, писал и рисовал.

Почти весь май хожу со стойким ощущением, что меня обманули — ну как-то совсем не вяжется содержание этой книги с ее названием и аннотацией. Да и то, что прячется под обложкой, какое-то неполноценное.

Для начала вот прямо сразу скажу, что эта книга не очередной гайд по саморазвитию и даже не рассуждения мозгоправов на заданную тему. И, к моему огромному сожалению, даже не сборник "разных одиночеств". Так что же это вообще? Да хрен его знает, если честно. Ладно, давайте по порядку. Оливия в погоне за любовью переезжает в Нью-Йорк, но ничего у нее не вышло, поэтому она печалится и пишет книгу о печальке. Для начала она прямо твердо и уверенно заявляет, что любой город мира "сообщает даже самым общительным трепет одиночества, его неуютное сочетание разобщенности и наготы.". Вот уже не соглашусь с тобой, Оливия, мне в этом плане гораздо ближе позиция героя из "Белых ночей" Достоевского, который обрел дружбу с каждым жителем Петербурга, хотя ни с кем из них он не знаком, который даже и с домами не прочь диалоги вести. Не всегда можно быть одиноким, даже если ты постоянно один. Так что не стоит обобщать.

И вот в эти рассуждения о городе врываются обсуждения картин Хоппера, как главных иллюстраций одиночества. Всё, конечно, хорошо, но все ли потенциальные читатели увлекаются искусством настолько, чтобы знать по названиям все произведения художника? В книге, конечно же, картины не приводятся (только есть скриншот поиска на ютубе... шта?). Понимаю, авторские права, наверное, все дела, но смысл вообще в этих текстах, если перед глазами нет источника? От картин писательница переходит к биографиям других симпатичных ей и в разной степени талантливых одиночеств. Всё, конечно, снова хорошо, но есть одно большое но. Однобокость изучения вопроса. Все эти люди так или иначе столкнулись с травлей и/или жестоким обращением со стороны близких. Они все в некотором роде были изгоями. И не важно, причина в бедах с башкой, ориентации, СПИДе или происхождении. Это всё персоны с глубокими шрамами. Да тут и ребенку будет ясно, что эти люди ощущали себя покинутыми настолько, что только общением с психиатрами такое одиночество можно исправить (да и то, похоже, не у всех). Казалось бы, автор ратует против стигматизации того же гомосексуализма, но совершенно не стесняется выливать на страницы своей книги такие подробности жизни этих личностей, что сразу становится ясно, почему у геев была такая репутация. Наркотики, беспорядочный секс под мостом, неадекватное поведение, нездоровые интересы, ВИЧ чуть ли не у каждого. Вот нет, чтобы рассказать что-нибудь хорошее, вдохновляющее, чтобы вот помочь читателям избавиться от стереотипов, так нет же, давай купаться в смертельно опасной грязи. В общем, не знаю, Лэнг вроде и восхищается героями своей книги, а вроде при этом и акцентирует внимание на их недостатках. Как эти мамаши, которые нахваливают свое чадо (причем в присутствии оного), но с оговорками "только похудеть бы ей/ему бы еще мой носик, а не папашин шнобель/волосики вот только реденькие". А еще у нее какие-то совершенно дикие цепочки:

Зачем, говоря в целом об изгоях общества, всовывать сюда весь женский пол? "Наркоманов и женщин" — потрясающе. Но если здесь у меня еще не совсем пригорело, то впереди ждала вот такая прелесть:

следом за которой:

Твою ж мать, женщина, а ты сейчас вот не занимаешься стигматизацией депрессии и тревоги? В последние годы врачи всего мира учат людей общаться с близкими, заболевшими депрессивно-тревожными расстройствами, объясняют всем химию этих недугов, а потом приходят всякие одаренные интеллектуалки и утверждают, что это лишь трудное чувство. Как же раздражают вот эти заступнички одних ущемленных слоев (в данном случае особенно защищаются заболевшие СПИДом), которые при этом своими словами отлично ущемляют другие сообщества.
Тащем-то, можно было бы книге и единицу влепить, но за биографические факты, которые мне раньше не были известны, накину до нейтральной оценки, хотя, само собой, та же лысина Энди Уорхола - точно не заслуга Оливии Лэнг.

Очень странная книга, которая является совершенно не тем, чем кажется. Позиционируется она как сборник эссе на тему одиночества. По-сути, это сборник эссе и есть, но у героев, которых описывает Оливия Лэнг, одиночество - наименьшая из их проблем.
Автор рассказывает о том, как переехала в Нью-Йорк из Лондона к мужчине, отношения с которым у нее не сложились. В результате она осталась совершенно одна в чужом городе. И решила написать эту книгу о людях, которые тоже в силах разных причин были одиноки. О своем опыте автор говорит всего пару предложений. Что же до особ, которые стали героями этих эссе, то мне показалось, что раскрыты они как-то однобоко. Если вам знакомы какие-то из этих личностей, ничего нового из этих эссе вы, скорее всего, не узнаете. Ну а если не известны, то целостной картины о них из этой книги составить не получится. Ведь автор вычленяет из биографий некоторые моменты, упуская все, что, как ей кажется, не касается заглавной темы эти эссе. Часть героев эссе совершенно неизвестные широкой общественности личности, люди, с психическими отклонениями и требующими хорошего лечения, а вовсе не компании себе подобных. Есть здесь и брошенные родителями дети, оказавшиеся на улице, главной проблемой которых автор видит одиночество, а вовсе не социальную неустроенность. У автора в принципе какая-то странная тяга к маргиналам и маргинальному образу жизни: наркоманам, бездомным, проституткам обоих полов, а еще ее восхищают разные свалки, заброшенные разваленные здания, куда не сунется ни один нормальный человек, мосты, где ночуют бездомные. Книга показалась мне очень злой и однобокой. Очень уж зла автор на обычных людей, которые предпочитают семейный уют, безопасные улицы, и избегают помоек и маргиналов.
Не спорю, было любопытно взглянуть одним глазком на мир, столь отличный от моего собственного и на человека с настолько странным мировоззрением, и все же я так до конца не поняла, зачем я все это читала. А еще, у меня создалось впечатление, что все проблемы, о которых пишет Лэнг - последствие типично американского менталитета, где люди общество очень четко расслоено на классы по уровню доходом, образованности и т. п., и за пределами своего класса люди редко пересекаются. А выбраться назад, раз упав на самое дно общества, очень трудно.

Я почти уверена в том, что каждый в этом мире хоть раз, но чувствовал себя одиноким. Мегаполисы, вечная спешка, слишком много дел для одного человека — и вот мы уже просто маленькие одинокие частички в большом городе, полном людей.

Оливии Лэнг было за тридцать, когда она переехала в Нью-Йорк вслед за влюбленностью. С отношениями не сложилась и она осталась одна. Она изучила все возможные способы спрятаться в раковину, и при этом не быть одной. Оливия начала изучать одинокий город через искусство. Столь многие бродили по этим улицам и были столь же одиноки: Эдвард Хоппер, Энди Уорхол, Дэвид Войнарович, Генри Даджер, Клаус Номи. И в своих эссе Оливия в какой-то степени предлагает побродить вместе с ними, почувствовать время, шум города, жизнь.

У Лэнг удивительный, меткий слог, она умеет парой штрихов показать целую картину. Оживляя творцов для себя и читателей, много рефлексируя, проводя часы в архивах и библиотеках, заглядывая по примеру Хоппера в чужие окна, она будто бы говорит: «мы не одни на свете. Но сами по себе — одиноки».

Эта книга заставляет много гуглить. Если с творчеством Хоппера я знакома хорошо, то остальных мне пришлось для себя иллюстрировать. И мне понравилось искать картины, факты, ролики — будто бы ставишь себя рядом с авторкой, опускаешь руку в тот же источник, что когда вдохновил и ее.

«Одинокий город» лучше не читать в моменты одиночества. Эти эссе способны погрузить в потерянность и грусть. Они человечны, жизненны, в них взлетают и падают одиночки. Одиночки по разным причинам: расизм, болезнь, ориентация, насилие в детстве. Они пытались переосмыслить себя в искусстве, а годы спустя Оливия Лэнг уловила эту нить и поделилась ею в своей книге.

Эта книга была написана в такой период жизни автора, когда  она, готовясь к счастливому партнёрству, переехала в Нью-Йорк, следом за любимым человеком, но тот внезапно передумал и она осталась одна в чужом городе, особо остро чувствуя своё одиночество и невостребованность, вкупе со всеми комплексами, которые воскрешает подобная ситуация.

Разговоры об искусстве - способ поговорить о своих проблемах, не обнажая напоказ свою личную озабоченность ими. И вот критик и эссеистка в одном лице бродят по галереям и библиотекам большого города, в поисках получить отклик своим чувствам если не у реальных близких людей, то у писателей и художников (в широком смысле)  через их работы.

Мне интересно искусство, даже то, которое не понимаю, и которое мне не близко (Уорхолл - который порождает во мне приступы ксенофобии, Генри Дарджелл, Энтони Хоппер), однако автор рассматривает их биографию и творчество скорее через призму собственной сексуальной неудовлетворенности, а не одиночества, а ведь  это совсем не одно и то же. 

Она рассказывает о Валери Соланас, феминистке, стрелявшей в Уорхолла, о стареющей Грете Гарбо, вышагивающей по улицам, равно одинокой и назойливо лишённой одиночества неким папарацци, о Дэвиде Войнаровиче, еженощно идущем к причалам Челси. в оргиях которого могли происходить любые события, каких не увидишь днём, и которые много могут сказать об истинной природе и желаниях человека (определённого сорта человека, но отнюдь не любого).

Эта книга не имела шанса попасть в мой читательский список, если бы автор не была упомянута в книге Джафарова. Правда, у его персонажа была другая её книга, но ту я не нашла, да и тема её — почему пьют писатели — меня не так  интригует, как тема города, одиночества, искусства. Показалось интересным. Теперь не кажется, хотя опыт её прочтения, возможно, будет полезен для общей эрудиции. Впрочем, блеснуть подобной эрудицией сродни инсталляции эксгибициониста.  

Смешанные ощущения остались после книги: я искала, что бы послушать на яндексе, и не особо ждала чего-то, не особо разбиралась, что именно будет происходить. Думала почему-то, что это психологический нон-фикшн из серии самосовершенствования, моделирования реальности и вот этого всего, а оказалось, что это ничуть не пытающийся учить и воспитывать читателя сборник про разных людей, столкнувшихся с одиночеством.

Проблема сборников в том, что истории там разношерстные, и от одной ты можешь остаться в восторге, а другую пробежать почти равнодушно. В целом, каждый из героев — творческий человек, соприкоснувшийся с одиночеством и проходящий его по-своему. И причины у всех разные: отвержение общества, желание закрыться после травмы, социальное неравенство, болезни, побитая психика, личный выбор или обстоятельства. Мне было чертовски любопытно узнать детали жизни разных людей, — кто-нибудь слышал что-то про Уорхола, кроме его банок супа? — хотя я не знаю, насколько это документальная книга. И именно многогранное одиночество может и загубить человека, и дать толчок к реализации и созданию настоящих шедевров.

Автор выбирает очень необычный формат повествования, погружая глубоко в каждую судьбу, и это красиво и психологично, но для меня непривычно, и большую часть времени я привыкала. Иногда было даже неуютно от того, как нужно нырять в каждую из описанных жизней — как будто в чужом белье копаешься. Здесь и история искусства, и городские сводки, и психология, и рассуждения о веке нынешнем. Несмотря на невысокую оценку, мне кажется, автор многообещающий.