Киномания

Возможны спойлеры, ведь это «детектив».

Я очень долго готовилась написать эту рецензию, поэтому сначала прочитала все, что были на сайте. Одна фраза на мой взгляд подходит особенно:

Книгу можно разделить на две части: 1) стильную, интересную, таинственную и захватывающую и 2) пошлую, наполненную клише, откровенно плохую и скучную.

Начиналась книга до невозможности красиво. Все эти разговоры о кино, честные и ироничные признания автора, любовь и щенячий восторг от нее. Все это было до невозможности стильно и красиво. Таинственный режиссер, непонятно как создающий шедевры из ничего. Все это было пропитано мраком кинозалов и любовной истомой. Тонкий юмор, отлично всплывающий в нужных местах и секреты, секреты, секреты… Захватывающая книга, полная тайны.

Но потом автор начинает давать ответы на вопросы. Причем ответы мы эти давно уже сами знаем, потому что автор различными намеками нам уже все рассказал раньше, чем прямым текстом. Поэтому поиск истины становится слишком нудным. И вот знаете, бывают в книгах и кино эти мерзкие диалоги, когда читателю нужно донести непонятные детали или объяснить особо сложную теорию, они похожи на монологи злодеев, когда они схватывают жертву. Жертвой была я, и читать эти напыщенные и ненатуральные речи пришлось долго. Таким образом, пока книга не пустилась в излишнюю философию и теологию она была гораздо более чуткой и правдивой. В ней было больше прелести, некая аура недосказанности… Это будоражило фантазию, заставляло думать и интересоваться книгой. Все было проще, чем наверно и подкупало.

Чувствуется, что основным лейтмотивом было всеобщее движении в никуда:

Но подача этой мысли через размышления по поводу какой-то гностической секты показалась мне весьма сомнительной. Но видимо, чтобы в современном мире книга поимела хоть каплю популярности, в ней не обойтись без псевдодокументальных фактов о тамплиерах…

Но как ни крути, книга называется Киномания, а не Сектомания, так что главным здесь отстается кино, а о нем тут со всей любовью. Детективная история про фликер и катаров воспринимается фоновой, а для фоновой она уж слишком запутана и слишком сильно кишит деталями. Поэтому что для автора второстепенно и наоборот, понятно только из названия и концовки, которую можно назвать хэппи-эндовой только с натяжкой, и ссылкой на то что автор явный киноманьяк.

П.с. Крайне взбесила манера автора расскрывать грязные подробности катлической церкви с некоторым недоумением. Он словно извинялся за каждое сказанное слово против католиков. Как будто все мы тут пребываем в наивном неведении о том, что любая церковь - зло, в отличии от веры, потому что религию придумали грешные люди. Но все же он обронил об этом пару интересных цитат:

Простите.

Я делаю кино...


"Киномания" - мое первое знакомство с творчеством американского писателя Теодора Рошака. Давно, ой, как давно! я положила глаз на эту книгу! И потратила на чтение этой книги две недели, а то и все три! Более 800 страниц, она долгое время влияла на мою повседневную жизнь, на мою психику, и что же я вынесла прочитав сей опус, спрашиваю себя.

Я люблю кино, и провожу за просмотром фильмов немало своей драгоценной времени. Как и Джонатан Гейтс, смотрю и обожаю. И вот однажды молодой Джонатан Гейтс знакомится с Клер, которая как оказывается после является знатоком кино. У нее есть маленький кинотеатр "Классик", который показывает старых правильных фильмов. Так считает Клэр. Джонатан становится ее помощником, учеником, другом и любовником. Джонатан учится, впитывая знания с которым делится Клер, а также Шарки, их общий друг. Как ни странно, перед моими глазами не исчезает этот образ. Кинотеатр "Классик" - часто пустое, а Джонатан подметает пол перед баром и кассой, где продается напитки и билеты. Следующая сцена: полумрак, который почти всюду преследует образ героя. Перед глазами экран, или проектор того времени, и пустые места сзади и по бокам. Заняты только несколько кресел. Там, там и там. И впившись в экран сидят три человека - хмурая временами и сосредоточенная Клер, Шарки, всегда смеющий и недоумевающий, и Джонатан, который старается прочесть по глазам Клэр, увиденный фильм, осторожный, прежде чем судить и критиковать самому. Его глаза фильмах Касла видят послание, зашифрованное и пугающее. Как с этим быть?

И вот, однажды в подвале "Классика" впервые увидит фильм ужасов Макса Касла. Постепенно его увлечения станет делом его жизни. Статьи, диссертации, публикации, поиски, размышления, исследование его работ. Отыскать то что спрятал Макс Касл на своих фильмах. Джонатан Гейтс становится одержимым своим кумиром, величайшим режиссером тридцатых-сороковых годах. Теперь от его фильмов осталось мало. Но Джонатан отыщет след, который приводит его к церкви, к приюту, где рос Макс Касл. Оттуда прямая дорога, точнее кривая выведет к Сироткам бури. Джонатан еще не знает, что его ждет. Не только Сиротки бури и брат Юстин. Он многое узнает встретив Зипа, старика карлика, оператора Касла. А впереди его ждет поездки, странные негостеприимные люди, разговоры, разговоры и разговоры. А также Саймон Данкли, последователь Макса, еще один режжисер Сироток Бури. И сам Макс Касл.

Читается книга медленно, расстановкой, но при этом интерес книге не исчезает.


Моя оценка 7/10.

Книга прочитана в рамках игры "Книгомарафон 2019",

А также "KillWish".

Ты злодей, но не супер! В чем разница? В спецэффектах!
"Мегамозг"
В книге можно выделить 2 составляющих: киноведческий экскурс и теория заговора кучки религиозных фанатиков, направленная не меньше, чем на уничтожение мира. Порассуждаю на обе темы.
Я не очень люблю кино, а потому все эти 400 сносок про актеров/режиссеров и их фильмографию несколько раздражали обильным своим присутствием особенно в начале романа. Все эти свето-тени, крупные планы, драматические сцены, многозначительные и многозначные образы имеют мало для меня значения, если сама история - гавно. И это все безумно субъективно, разумеется.
Однако фигура, являющаяся в романе культорологическим светочем всея синематоргафа, Кларисса Сноу вызывает у меня симпатию. Вероятно, потому, что ее критические взгляды созвучны моим. Она открыто называет тошнотворное кино дерьмом и выступает за светлое позитивное служение даже самых негативных образов на благо повествования. Я, черт побери, даже в порнухе хотела бы видеть хороший сюжет.
Что такое кино? Визуализация рассказа, какой-то истории. Кино есть навязывание зрителю авторских визуальных образов. Когда заходит речь об экранизации книги, 9 из 10 скажут: "Книга лучше!"
Книга написана в 1991 году, повествование заканчивается на 1976 году, кино из авторского искусства превращается в товар. Рошак вкладывает в уста Клер негативный отзыв о "Сале" Пазолини и мрачное пророчество, мол, в будущем будут снимать по комиксам. Сегодня Пазолини в пантеоне, а на экранах кинотеатров "Мстители".

Хотя, мне ли рассуждать об эстетике помойки, когда моя тонкая душевная организация не выносит такого зрелища. Серьезно, я не могу смотреть фильмы ужасов. Но спецэффекты поражают. Не обилие взрывов, компьютерной графики, не мерцание света, а наверное больше операторская и постановочная работа. Умение манипулировать вниманием зрителя, закладывать им те картины, которые необходим для понимания авторского прочтения истории.
А вы никогда не замечали, что в объективе фотоаппарата, видеокамеры, да, даже на экране компьютера, любая картинка выглядит гораздо ярче, красивее чем в жизни? Волшебные краски заката, невообразимые переходы цвета кажутся еще лучше на фото и видео. Очень часто именно картинка на экране учит смотреть на изображаемые объекты в жизни. Так, магия анимации Макото Синкая научила меня видеть красоту в высоковольтных линиях передач, многоуровневых дорожных развязках, свете уличных фонарей и прочих урбанистических объектах. Кинокамера очень ангажированный наблюдатель. Она показывает только то, что должен увидеть зритель. И все действия излишне нарочиты, в кино делают акцент на вещах, которые не имеют значения в реальности, их никто и никогда не заметит. Все эти мелкие детали, крупные планы... некое манипулирование сознанием.
И тут появляется простор для закулисоведения, то бишь конспирологии. А что если есть тайные темные силы, которые используют все эти зомбирующие мельтешения на экране не за ради наживы, а токмо злодейства ради. Появляется некий злой гений, программирующий 25-м кадром ничего не подозревающее население на всякие непотребства. И появляется герой, правда, далеко не супер, пытающийся разгадать злодейский план... Даааа, закулисоведение я тоже не люблю. Бралась за этого вашего Дэна Брауна, переплевалась уже на первых главах. Еврейское закулисоведение тоже не пошло. Не особенно-то я любила кино, а теперь, пожалуй, оно мне нравится еще меньше. Хотя бы за это спасибо автору.

«Киномания» Теодора Рошака – это культовая книга, к большому сожалению, не переиздававшаяся в России больше десяти лет.

Теодор Рошак – выдающийся американский культуролог и публицист, наиболее известен как автор термина «контркультура» и многочисленных работ на эту тему. По определению Рошака, контркультура противопоставляет себя традиционной культуре, ставя во главу угла чувственно-эмоциональные переживания, недоступные разуму. Такие переживания, наверное, и составляют главную и неуловимую прелесть романа «Киномания». На самом деле, в оригинале этот роман называется “Фликер” – так обозначается эффект особого восприятия человеком световых миганий, например, лампы или кинопроектора при переключении кадров. Фликер – это то, как в короткие моменты темноты между кадрами возникает что-то таинственное.

С такой тайны, случайно обнаруженной между кадров загадочного режиссера Макса Касла и начинают крутиться сюжетные кинопленки Рошака. Одна из них похожа на документальный ликбез по истории мирового кино от 30-х до 90-х: это радость киноманов, где на глазах не то читателя, не то зрителя Рошак показывает взлет киностудий, начало французской новой волны, бум молодых французских интеллектуалов и даже настоящего и живого Орсона Уэллса в портретном приближении.
Вторая дорожка похожа на этически-конспирологический сюжет в духе Умберто Эко (да-да, с мировым заговором и религиозной миссией), а третья – на размышления о современной Рошаку культуре. Три эти пленки так ритмически смонтированы, что страницы листаются почти с той же скоростью, что кинокадры, а где-то во фликер-промежутках возникают читательские эмоции – удивление, интерес, катарсис.

Но при всех достоинствах сюжета то, на что действительно опирается этот роман – два харизматичных персонажа. Первый – это тот герой, за ростом и душевными движениями которого мы наблюдаем весь роман. За 900 страниц слегка нелепый и от того милый и близкий студент Джонатан Гейтс становится профессором-киноведом. Не без жутковатых приключений он изучает творчество великого и ужасного Макса Касла и его последователей. Второй важный персонаж – Кларисса Свон, или просто Клэр; ее особый шарм интеллектуалки не оставляет выбора ни Джонатану, ни читателю – она как универсальный учитель объяснит, что такое хороший вкус, критика и интерпретация. Есть предположение, что прототипом Клэр была сама Сьюзен Сонтаг.

Возможно, неплохим и более или менее честным продающим тизером к роману «Киномания» могла бы стать примерно такая фраза: «американская интеллектуалка Клэр обучает юного студента Джонатана пониманию искусства кинематографа в процессе занятий любовью».

«Фликер», или по-русски «Киномания» – очень интересно устроенный роман, который смешивает принципы работы кино и книги. Здесь очень легко отделить документальные факты из области «стоит запомнить» от вымышленных деталей, но удивительным образом реальность с фантазией в романе Рошака не наваливаются друг на друг в попытке раздавить, а мирно сосуществуют рядом. Читать его можно по-разному: как нон-фикшн об истории кино, как триллер с кошмарами в темных промежутках между кадрами, как детектив о судьбе Макса Касла, как культурный манифест, или просто как ужасно увлекательный роман про Джонатана, Клэр и кино.

С самого рождения Джонатана Гейтса окружало кино, неудивительно, что вылезши из пеленок, он тут же плотно прописался в одном низкобюджетном кинотеатре. Вскоре его берет под своё одеялко владелица заведения Кларисса Свон, разглядевшая в юном пареньке возможности для удовлетворения собственных амбиций. На этом историю можно было закончить, если бы однажды нашему герою не попалась старая пленка с фильмом некоего Макса Касла, обладающим странной и пугающей притягательностью.

Название книги более чем удачно, интерес Джонни к кино постепенно перерос в одержимость. Атмосфера книги поначалу напоминает уютные мемуары престарелого киномана: спокойное, неторопливое повествование о юности и первых фильмах, что оставили след в формировании будущей личности, обыденная жизнь захудалого кинотеатра, едва сводящего концы с концами и противостояние Клер и Шарки – двух антиподов по восприятию кино. Постоянно звучат имена, названия и даты призванные, вероятно, добавить реализма происходящему. Жаль, что оценить такой посыл по достоинству сможет, думаю, только американец лет пятидесяти – настолько это «олд скул». В тот момент, когда читатель уже расслабился достаточно и даже начал задавать вопрос при чем тут упомянутый на обложке Дэн Браун, в книге начинается какая-то муть.

Сначала нам играют на заезженной волынке балладу про 25 кадр, долго и упорно. Затем появляются древние ордена, Катары, крестоносцы, мелькают папские имена и пахнущие плесенью факты. К концу книги вы и сами не поймете, как рассказ об увлеченном кино парне, превратился в общемировой заговор против человечества. Спасибо хоть автор не играет на нервах оскорбляющихся по поводу и без верующих, как уже упомянутый Браун, ему хватило такта (или фантазии) добавить свои придумки, правда, сделать их настолько реалистичными, что в какой-то момент рациональный разум начинают атаковать параноидальные мыслишки «Блин, а вдруг…».

Однобокость образа Джона зашкаливает, но это не вина автора. Просто сам персонаж развивается только в одном направлении – кино. Его взаимосвязь с другими людьми носит сугубо потребительский характер – узнать что-то о Максе Касле, хотя, вероятно, сам Джонни этого и не осознает. Нездоровое увлечение кино и пугает и вызывает зависть – мало кто может жить ради одной идеи. Проблема в том, что одержимость чем-либо притупляет чувство опасности, и герой потихонечку продвигается все дальше в дебри древних культов, чьи последователи, как удав Каа, спокойно ждут, пока загипнотизированная мельканием картинок на экране, жертва сама придет к своей гибели.

Очень приятен образ Клариссы Свон, несмотря на слегка потребительское отношение к Джону, на которого она возложила «миссию» отомстить не принявшему ее в своем время институту киноведения. Это сильная, рационально мыслящая женщина с отлично развитой интуицией и редкие минуты "саможаления" ей простительны, ведь собравшись, она сможет достигнуть еще большего. Что она и доказала, своим красивым подъемом по социальной лестнице. Именно поэтому мне было действительно жаль, когда в итоговый момент рациональность проиграла битву чувствам. А ведь она на уровне женской интуиции уже предвидела такой поворот.

Я оценила красивую концовку. Она потрясающе логична. Как много сейчас авторов, что в угоду публике выписывают «закрытый» финал с аляповатым хеппи эндом, жертвуя логикой и реализмом. Рошак меня удивил, в хорошем смысле, предсказуемостью конца. Он именно такой, как и должен быть, ведь книга об одержимости. О той самой, нездоровой одержимости, что позволяет выжить, находясь на краю извергающегося вулкана, а потом, расслабившись от везения, свалиться в открытый люк канализации и умереть, сломав шею. А вы что хотели? – у г-жи Фортуны на горбе всю жизнь не просидишь.

Открывается дверь в моей личной библиотеке. Дверь с надписью «Непонятые мной книги» и мимо меня молча, с неприкрытой надменностью и чувством собственной важности проходит увесистый томик «Киномании».

Ну да, ты права, «Киномания», мне не дано. Что поделаешь. Но есть надежда! Вдруг, после просмотра всех реально существующих фильмов из твоего заключительного списка (к чему я собираюсь постепенно приступить) на меня снизойдет озарение. Откроются закрытые доселе чакры, понимание осветит мой разум и ты займешь более привлекательное место в моей коллекции после повторного прочтения.

Но сейчас, извини. Нет у меня восторга, нет эмоционального отклика в принципе. Что очень удивительно для меня самой. Ведь я всегда мечтала понимать кино так, как понимают его профи. Всегда меня мучил вопрос – а как вообще люди понимают что именно хотел сказать режиссер? Особенно в авторских работах. Иногда это достаточно на поверхности и могу понять даже я)) Но иногда увиденное повергает в ступор. Ты просто не понимаешь для кого и зачем это снято.

Вот и в «Киномании» для меня загадкой остался ответ на вопрос – а для кого эта книга? Слишком длинно, не слишком увлекательно. Странные герои. Очень очень странные герои. Практически все. Такое впечатление иногда возникало, что вменяемые люди фильмов не снимают в принципе. А может даже и не смотрят. Ну уж точно то, что адекватные и вменяемые люди если и смотрят кино, то в нем ничего не понимают)
С одной стороны, очень мало книг мне попадалось на эту тему – сам творческий процесс в кинематографе, сочетание (и приоритет) творчества и средств передачи (монтаж, наложение и т.д.) Мало книг и о том, как кино может повлиять на исторический процесс (например, теория о том, что немцам специально расшатали психику для дальнейшего «заражения» фашистскими идеями. В «Киномании» очень много идей и размышлений на тему псих. Воздействия творчества (и кино в частности) на людей по отдельности, на социум в целом. Именно это всё и не даёт книге стать очередным «проходным» произведением, которое просто не зацепило. Да, подумать есть о чем. И многое из того, о чем идёт речь, сейчас можно наблюдать , как говорится, в прямом эфире, то есть мы видим как кино формируют вкусы, представления и даже иногда мышление целых поколений. Но актуален и вопрос – кино ли формирует или оно просто пробуждает в людях то, что уже есть изначально. И мастерство творческого человека проявляется лишь в том , что он пробуждает – разрушительное начало или созидательное.

Не буду сильно долго останавливаться на подробностях сюжета, потому как для меня он был в принципе не очень привлекательным. Хотя я обожаю всякие заговоры, тайны, «идти по следу» за героем. Увы, не проняла меня эта история. Почему не знаю.

Возможно, дело в главном герое. Ну как герое. Сложилось впечатление, что главный герой это не герой, не человек, не персонаж. Он функция. Средство (как кинокамера) через которое автор хочет показать то, что показал. Надо же было вокруг чего-то это всё закручивать. С одной стороны, образ даже можно посчитать удачным – совершенно пустой никакой ведомый персонаж зациклился на поиске того, кто бы его наполнил, оживил, повел за собой. Вот вам и рецепт идолопоклонства. Но читать о таком герое так долго было нудновато. Всё же интереснее читать о тех, через кого события преломляются и в них самих, в этих героях, начинает что то происходить. Начинается конфликт, или изменение кардинальное с сопротивлениями, или еще какие-то преобразования. А здесь всё как-то «по волне волн». Как будто изменения внешние, в внутри штиль постоянный.
Возможно, это мои личные проекции и впечатления, но именно поэтому, мне кажется, книга меня и не зацепила. Мне было не интересно с этим конкретными героями. Хотя Клер поначалу была интересна и мне очень хотелось бы прочитать все вот эти её мнения о фильмах (о реальных фильмах), заметки и всё то, что они поначалу там печатали.
Но слишком уж подавляющая какая-то атмосфера в книге. Вот точно как в придуманных фильмах придуманного автора – не хочется размножаться, не хочется верить в лучшее. Мы катимся в ад и нас не остановить. И где-то из глубины человеческой сущности поднимается паническая потребность выйти на свежий воздух из этого подвального «склепа». Сбросить это всё . как наваждение, как страшный сон.
Может так и было задумано…

Первая фраза моей рецензии будет очень эгоистичной - я люблю хорошее кино начала и середины 20 века и неплохо в нём разбираюсь. Мне интересно читать книги о кино, добрые старые книги о кино.

И главный герой "Киномании", Джонатан Гейтс также любит кино. Очень, с послевоенного детства. Впрочем:

Думаете, автор на героя наговаривает? (По всем правилам вежливости мы сейчас должны были бы уговаривать Джонатана, что это не так, и звание профессора просто так не дают). Не тут-то было. Давайте по порядку.
Наш герой, влекомый совершенно обыденными признаками взросления - о чём ещё может думать подросток возраста 15+, когда организм растёт, попадает в подвальный кинотеатр на западных улицах Лос-Анджелеса в надежде увидеть что-нибудь непристойное на экране. И внезапно обнаруживает, что кино - это не только способ развлечения, но и возможность увидеть то, что скрыто. Во всех смыслах этого слова.

Удивительный мир ведет Гейтса в иную вселенную, а в качестве проводника предлагает Клариссу Свон, владелицу кинотеатра, интересную, мудрую, сильную, но неустойчивую личность. Она знакомит его с кино, наставляет тому, что знает сама - Джонатан в некотором роде становится её духовным "ребёнком". Впрочем, методы обучения у Клер необычны.

Отдает Эдиповым комплексом. Хотя, не одним им. Вскоре мы выясним, что Клер, спасая Джонатана от "плохого" кино, спасала себя. От депрессии, от неустроенности, от кризиса личности. Успешно ли? На мой взгляд, да.

• Каким образом?
• Искусство, Джонни. Верь в искусство. искусство побеждает всё. Гомер превратил в искусство войну, Данте превратил в искусство все ужасы ада, Кафка превратил в искусство кошмары. То же самое можно сказать и об этой дьявоской машине сирот.

  Далее наш герой знакомится с Шарки, партнером Клер в кинотеатре, но полной её противоположностью в жизни. Шарки раздолбай (простите за грубость), но также искренне любит кино, как каждый из наших героев.

Именно Шарки становится первым и безоговорочно бессмысленным поклонником творчества фабрики сирот. Почему бессмысленным? Потому что Шарки, будучи этаким перекати-полем, довольно поверхностным, везучим и хватким одновременно, в мире Киномании не пропадёт. Мне кажется, в случае атомной киновойны он будет одним из немногих, кто останется невредимы

• Саймон не ученик, - сказала девочка. - Он пророк.