Том 4. Рассказы

«Дощ» - це про те, що я люблю: розкриття людських якостей та почуттів у замкненому просторі. Дві подружні пари подорожують до одного з островів Океанії. Макфейли – звичайні британці, чоловік – лікар, дружина – його тил. А от Девідсони – місіонери, вони вже не новачки у цих місцях, вже багато років вони несуть слово Боже невдячним тубільцям. Через спалах кору на острові, де мала буди пересадка, всі тепер вимушені очікувати тут кілька карантинних тижнів. Умов – жодних, компанія – лише ці четверо та одна ж пасажирок 2 класу, міс Томсон. Звісно, 2 клас – то не відповідне середовище, а тим більше, що Седі – не хто інша як повія, яка втекла від поліцейської облави. З мого враження, Макфейли спілкувалися із Девідсонами скоріше вимушено, ніж через задоволення, бо місіонерський пил останніх не викликав захоплення. Згадувані у розповідях містера Девідсона засоби навертання нових вірян специфічні. Шантаж, штрафи, примушення… Чи дійсно саме так має проваджуватися «релігія любові»? Тому для мене не було дивиною, що містер Девідсон взявся за бідолашну дівчину мертвою хваткою. Ідея повернути її на правильний шлях – стала його метою на ті дні, що вони проводили під постійною зливою, адже на острові почався сезон дощів. Так само як лютує природа навкруги їхньої домівки, вирують людські емоції в її середині. Релігійний фанатизм містера Девідсона підноситься на наступний щабель кожен раз як поступається міс Томсон. Його відчуття рятувальника душ, почуття влади майже досягнуло вершини і останній крок, апофеоз і тріумф - завтра Седі відправиться у подорож для спокути своїх гріхів… Але… але…

Фінал мені сподобався. Просто тому, що я не люблю фанатиків, не люблю тих, хто прикриваючись добром, несе зло, хто задля «великої мети» принижує, пригнічує, топче інших. Хто, несущі любов, виявляється бездушним.

Великолепно! Такой маленький рассказ, а за ним целая история и можно сказать мораль. Автор ооказывается в местах, где живет отшельником знаменитый в прошлом поэт и, поначалу отказываясь посетить его(пожилой человек, незачем его тревожить), все-таки решает посетить старика по его личному приглашению. А вот конец у этого рассказа очень неожиданный и забавный. Как же человек может подгонять какие-то вещи, факты под тот образ, который он себе придумал. Как можно обмануться, придавая обыденным вещам ауру какой-то возвышенности, необычности, если думать, что они принадлежат кому-то великому.

Напоминает рассказ Александра Куприна «Аllez!». Хотя сюжеты совсем разные, но вот это цирковое-акробатическое-спортивное умение заставить себя изо дня в день делать то, что не хочется, что страшно и опасно, роднит обе истории.
По два раза в день, без выходных, молодой женщине приходится смотреть в лицо смерти на потеху толпе. Ее способности, в общем-то, исключительно редки, но это вовсе не означает непременной известности, богатства и поклонников.
Люди эгоистичны и черствы. Они многократно будут платить деньги, чтобы посмотреть твой трюк, испытывая тайное желание не пропустить тот «знаменательный» вечер, когда ты все же разобьешься. Ведь это сделает их свидетелями исключительного события.
Такая вот жестокая правда о людях.

Читал в дороге, опасаясь, что рассказ будет невыносимо занудным, но, благо, очень ошибся, а осознав ошибку, дочитал почти на одном дыхании.
Думаю, изюминка рассказа в персонажах – ситуация лишь фон. Получилось замечательное изображение стычки бездеятельного добра вкупе с добром настолько деятельным, неистовым, что оно переходит в зло, причём абсолютное.
Разумеется, последнем случае речь идёт о священнике. Но обо всём по порядку.

И да, далее есть спойлеры, простите.

Герои застревают на острове из-за сезона дождей и сталкиваются с некоей мисс Томпсон – из-за неё и разгорается конфликт, впрочем, достаточно вялотекущий – никто не хочет, либо не способен противодействовать церкви. Впрочем, кое-что смогло победить её: грех. Обилие мистеров и миссис, как мне кажется – сухость, её обилие, а нескончаемый дождь – поток, в котором мы все тонем. Все, потому что в этой истории никто не прав.
Мистер Дэвидсон – фанатично настроенный миссионер, постоянно, как думает Макфейл, влезающий не в свои дела. Его боятся, так как он представитель церкви, и он этим пользуется, хотя и не сознаётся. Самолюбив, набожен, мнителен и мстителен. Считает за благо то, что проститутка отправится в тюрьму, ибо это «спасение души». Несмотря на всё это в один момент становится её любовником. Порочная связь делает его во много раз сильнее, оживляет, а затем он осознаёт катастрофу положения и, снедаемый чувством вины, совершает самоубийство.
Миссис Дэвидсон – жена миссионера. Женщина в возрасте, сухая и елейно-жестокая. Гордится своим мужем, оправдывает все его зверства во имя бога, и буквально ненавидит всё ей непонятное. Особенно мисс Томпсон. Сначала радуется успехам мужа, а затем понимает истинный расклад дел. Измена тихо убивает её. Узнав, наконец, о гибели супруга, она не выражает эмоций – их у неё уже не осталось после столь долгих самобичеваний во имя высшей цели.
Мистер Макфейл – врач, боязливый (об этом говорит то, что общается с некоторыми персонажами он через жену, а к концу рассказа просто решает смириться с несправедливостью по отношению к мисс Томпсон), но несмотря на это - единственный человек, пошедший против Дэвидсона открыто. Более всех заслуживает сочувствия, но всё же далеко не идеален.
Миссис Макфейл – жена врача. Сочувствует Дэвидсонам, до определённых пор «болеет» их набожностью, но постепенно это сходит на нет. Тоже с неприязнью относится к Томпсон с самого начала, возможно, ревнуя.
Мисс Томпсон – проститутка, жизнерадостная девушка из США, вокруг которой и случается конфликт: посрамлённый во время визита к ней, он допытывается до местного губернатора и угрозами выдворяет её, лишая и общества «клиентов». Раздавленная «ударами» миссионера, она доходит сначала до открытой ненависти, а затем к притворной исповеди с целью соблазнения священника/искреннего желания исправиться, дабы не попасть в тюрьму, как то желает устроить миссионер. В итоге, не получив защиты от врача, становится любовницей Дэвидсона. Узнав о смерти ненавистного любовника, искусительница открыто торжествует и насмехается над скорбящими. Возможно, виной тому отчаяние – скоро она всё равно попадёт в место лишения свободы, и она это знает лучше всех.
Губернатор – слабовольный, по мнению священника, человек, пока не начинает идти у того на поводу. Он – власть местная, которая вынуждена идти на поводу у всякого рода фанатиков – церкви, а в иных случаях и националистов, сторонников войны с кем-то и пр., ибо сопротивляться ни морально, ни физически не в силах.
Торговец – торгаш, доходы которого зависят от церкви, метис, тело всё в татуировках, поэтому можно думать, что он язычник. Им легко манипулировать, и этим пользуются и священник, и губернатор, и даже проститутка.

Итог: прекрасно прорисованы персонажи, хороший конфликт, отсутствие полярности, хотя и тоскливое, если сказать честно, начало. Антиклерикальная составляющая и вовсе заслуживает отдельной похвалы. Рассказ однозначно заслуживает высокой оценки и внимания.

И ещё "Дождь" лично мне напоминает "Остров фарисеев", но это так, к слову)

Небольшой, но очень атмосферный рассказ! Меня втянуло в водоворот событий с первых строк. Изначальная симпатия возникла к одному из героев, ведь у него такая же зависимость, как и у меня — чтение книг! Книга наполнена такими красочными образами, сравнениями...

Случайный собеседник открывает нам историю любви. Любви, которая не знает границ и запретов. Которая ведет всех ее участников к неминуемой трагедии.

Разгадку истории я раскрыла еще в середине, но от этого мой интерес не угас. Я упивалась историей страница за страницей...

Моэм, конечно, покоряет меня снова...

Не думала я, что буду писать рецензии на рассказы Моэма- они не только просты для понимания и понятны- они ошарашивают и оглушают, потрясают до основания...
Таковы "Непокоренная", "Заводь", "За час до файф-о-клока" и многие другие.
Этот рассказ не подразумевает выбора: герои - артисты, нищие, голодающие во время Великой депрессии, за плечами у них страшные, изматывающие многочасовые танцевальные марафоны, где исполнители танцуют, пока не упадут замертво; роли жиголо; и вот сейчас- рискованные номера, где героиня с большой высоты прыгает в огненное кольцо- русская рулетка! Пока она прыгала, не думая- все было прекрасно. Но вот сегодня ей страшно, у нее плохое предчувствие... Муж уговаривает ее- у них нет денег, нет других вариантов- только эти ужасные марафоны на выживание...
Ясно, что конец будет трагический...
Рецензии поразили:
"Быть живым , но терпеть нужду , терпеть холод ? Или рисковать своей жизнью ради того чтобы можно было вкусно есть , спать в теплой постели? А где же там середина которая не позволяет рисковать собой , но и голодать не позволяет?"
"...любой из них может сделать выбор в пользу себя или в пользу удовлетворенной публики. Есть ли в жизни артистов грань между этими понятиями?.."
Да нет у них выбора!! Это игра на выживание!! Какое вкусно поесть, какая золотая середина?!.. Либо прыгнуть и сломать шею, либо мучительно умирать вместе с мужем на танц. марафонах - вот их выбор!..

В какой-то степени все мы живём в плену больших или малых иллюзий. Иногда эти иллюзии создаём мы сами, часто - почти намеренно.
На этой теме и играет Моэм. Человек пришел в дом прославленного поэта, и все окружающее: дом, служанку, хозяина - пропускает сквозь призму своего представления об этом поэте. Дом - не просто старая развалина, а облагороженное временем пристанище вдохновения. Служанка - не старая женщина, а верная спутница служителя муз, помогающая ему в бытовых вопросах. Да и сам хозяин, вышедший навстречу гостю, светится изнутри талантом.

Моэму хорошо удается подмечать такие простые ситуации, которые перерастают в большие истории.

Медея убила своих детей, чтобы как можно больнее отомстить оставившему ее мужу. Героиня пьесы Юджина О’Нила «Любовь под вязами» убила своего новорожденного сына от мужа, чтобы доказать любовь к пасынку. Француженка Аннет из этого рассказа убивает своего ребенка только из мести. Никакой любви, даже бывшей, здесь нет и в помине.
Новорожденный – плод насилия, причем насилия со стороны оккупанта. Разумеется, мать не может радоваться предстоящему рождению такого ребенка. Но только до самого факта рождения! Ведь затем в дело включится материнский инстинкт и все изменится. Только вот инстинкт этот у Аннет включился уже после того, как она совершила преступление.
Прекрасно и достойно быть непокоренной. Даже после того, как твоя родина оккупирована, жених погиб, а родители смирились с новой властью и практически приняли врага, как будущего зятя. Но зачем же демонстрировать свою непокорность таким ужасным способом? Наказала Аннет, в первую очередь, себя.

Испытывали ли вы когда-нибудь сильное разочарование в человеке, которого чуть ли не боготворили? Я нет, такого сильного разочарования не испытывала. А Хэмфри Кэразерсу довелось. И это ужасная трагедия, до того ужасная, что в общем-то тактичный и совсем не склонный в обычной жизни к откровенности мужчина рассказывает свою историю малознакомому человеку, которого случайно встретил в отеле. Кэразерс много лет любил прекрасную Бетти, которая упорно отказывала ему, вышла за другого, разошлась с ним, овдовела. И вот он думает, что, может быть, теперь? Но...

А потом всё становится совсем ужасно: у прекрасной Бетти многлетлетняя связь со слугой. Почувствовал ли он ревность? О, нет.

Тем не менее любовь его не умерла, как он утверждает. Дикое желание "спасти" заблудшую овечку, женившись на ней, по моему глубокому убеждению, это проявление всё той же любви, всё того же желания быть вместе, хоть теперь это будет уже и не в радость, а в мучение.
А что же погрязшая в грехе Бетти? А она счастлива. Счастлива! И счастлива, похоже, уже довольно долго. Выйти замуж за своего любовника она не могла, да и зачем ей это? Для нее не это главное. И мне кажется, Моэм, именно это и утверждает в этом рассказе (и в других тоже): счастье не в добродетели, не в порядочности, как это понимается обществом. А в чем? Для Бетти, наверно, во внутренней свободе. Она нашла силы, возможность, смелость жить так, как живет, и ведь никому она этим не вредит, а значит, ничто не может ее мучить. Вот только Кэразерс. Поняла ли Бетти, что он всё узнал или нет? Да и случайно ли он узнал о её тайне? Или всё-таки она намеренно приоткрыла пред ним эту часть своей жизни?

Моэм посоветовал Кэразерсу написать обо всем этом рассказ, но тот (хоть и писал неплохие рассказы) отказался от этой идеи. Зато у самого Моэма очень хорошо получилось.