Жизнь Клима Самгина. Часть 2

Издательство назвало «Жизнь Клима Самгина» романом, но сам автор определил жанр книги как повесть. И дело в не объёме произведения (существуют ведь и маленькие романы): о повести см. Краткую литературную энциклопедию.

Основа сюжета – жизнь главного героя от рождения до смерти (автор не закончил повесть, поэтому описание смерти есть только в набросках). И с самого начала Самгин представлен читателю не положительным героем, он даже ребенком вызывает неприятие. В детстве он играет роль, навязанную взрослыми, - «мальчика исключительных способностей». И эта роль будет с ним до конца жизни: Самгин будет оценивать себя как умного и одаренного и высокомерно смотреть на окружающих. Автор не раз указывает, что ум героя – это просто способность «усваивать чужие мысли», умение упрощать.

Одна из главных черт Самгина – выдумывание себя. Она неоднократно подчеркивается, и в книге читается мысль, что выдумывание – это свойство интеллигенции. Таким образом, и сам герой – интеллигент, который умеет говорить, но не умеет делать. В повести очень много диалогов, основное содержание которых – судьба России, история, политика, изменения, которые происходят со страной в переломную эпоху. И для большинства персонажей все их переживания остаются только словами, а революцию делают другие, показанные не так детально, но с большей авторской симпатией – люди, которые умеют «служить», а не только говорить. А старой интеллигенции придется уйти, и герой тоже погибнет: нет ему места в новой России, и детей у него нет, как у многих в книге.

При этом Клим Самгин в какой-то момент становится революционером, помогает большевикам, он бы ничего не делал, но сама жизнь подталкивала его к причастности происходящему, это не его выбор, а только случай, от которого не уйти, как не спрятаться от истории, которая происходит вокруг. И революционеры поэтому разочаровываются в Самгине, когда понимают, что он не такой, каким они себе его представляли.

Самгин – зритель (это слово несколько раз возникает в повести), наблюдатель главных событий России (кровавое воскресенье, Ходынка и т.д.), он по воле автора всегда где-то рядом. Даже его дом находится между баррикадами и Самгину приходится помогать неприятным для него людям. Это всё та же «выдуманная» роль, как и многое в его жизни зрителя, «свидетеля мучительно тяжелых сцен, событий», наблюдателя страшного, которое он бы и хотел забыть, но забыть невозможно, как невозможно не помнить погибшего мальчика Бориса Варавку. Даже люди встречаются герою одни и те же, он не может спрятаться от театра жизни, который снова показывает ему прежних знакомых.

И в итоге вся жизнь Клима Самгина бессмысленна и бесцельна. Он так и остался невольным зрителем, который не хочет ничему и никому служить.

"Жизнь Клима Самгина" я прочла во второй раз. Что ещё прибавить к моей первой рецензии? Повторное прочтение романа натолкнуло меня на одну мысль, точнее, снова побудило задать вопрос: а как вообще мы понимаем, необычен ли человек, обладает ли он каким-либо из ряда вон выходящим талантом или просто мечется по жизни в поисках своей стези?

Можно, конечно, сказать, что гении проходят проверку временем. Только вот каждое поколение всё трактует уже по-своему, взгляды меняются, сегодня - гений, завтра - никто, послезавтра - снова гений, да ещё и незаслуженно забытый. Казалось бы, ум - это не красота. То есть это то качество, оценка которого претендует на некую объективность. О вкусах всегда можно поспорить вопреки пословице, а с признанием того, что выдающийся учёный умнее новобранца, который не сдал экзамены и угодил в армию, обычно проблем не возникает. Но вопрос о том, ценим ли мы людей по заслугам, тех ли из них критикуем и считаем бездарностями, возникает вновь и вновь, не оставляя нас в покое.

К Горькому у меня отношение особое: он один из тех писателей, которые мне действительно близки. Для меня его талант несомненен. И хоть роман Горького объёмен и, понятное дело, должен читаться не в спешке, а спокойно, вдумчиво, с возможностью поразмышлять над идеей или восхититься удачной фразой... Впрочем, какой, собственно, “роман”? Горький все свои крупные произведения, в том числе и “Жизнь Клима Самгина”, называл повестями. У меня есть подозрение, что, если принимать терминологию автора, эта книга - самая длинная повесть в мире.

Эта книга, по моему глубокому убеждению, подтверждает ту мысль, что человеку нет смысла “себя искать”: он либо сразу себя обретает, либо так и оставаться ему на веки вечные скитальцем, нигде не принятым, отовсюду изгнанным. Взять вот самое начало повести (раз уж Горький её так называл): из Клима с малых лет пытались сделать “необычного”, “одарённого” ребёнка, “не такого, как все”. Он сам уже сразу понял, что ему нужно лишь играть эту роль, “казаться, а не быть”. Так что если с детства человек не чувствует себя целостной личностью, он лишь заполняет пустоту в своей душе словами о том, что “он другой, его не понимают”.

А вот Горький говорит, в сущности, понятно и ёмко, излагает суть вещей, и притом красиво, живописно. И с вполне уместным юмором. Даже когда берётся за непростое описание жизни такого человека, как Клим Самгин. Одни слова различных героев (хотя бы Дьякона, особенно про то, что Лейбниц - “чудачок немецкий”) о религии чего стоят. И Горький ведь их не по заказу пишет: спустя примерно 80 лет, в наше время, уже другой знаменитый писатель повторяет их. А люди опять спорят, ругаются, особо дикие даже угрожают ему, но вот беда - не слышат. Так и не слышат, что он им сказал...

Я читала эту книгу 8 месяцев. 8 месяцев, Карл! Ни одна книга самого занудного повествования или огромного объема не производила такого разрушительного воздействия на мой процесс чтения.

Роман оставил ровно такое же впечатление, как главный герой – бесцветно-серое и тоскливо-тусклое, претендующее на исключительность. Книга несет безнадежную тоску и разрушение, - такое впечатление, что и автор, и главный герой равнодушны ко всему другому. «Аппарат не столько мыслящий, сколько рассуждающий», не позволяющий засорять душу уродством маленьких обид и печалей – это не для них.

Нелегкое дело найти в жизни смысл – наверное да, но зачем выливать на головы читателям тонны и тонны этого бессмысленного поиска другой жизни, более достойной его. Да поиска ли?
Это постоянное желание создать вокруг себя удовлетворительное окружение из ближних. А вы не пробовали сами измениться? Если вся рота не в ногу, а один в ногу, то как это называется, и кто вы на самом деле?

А обилие персонажей? «Кажется, я знаком уже с половиной населения страны». Половиной? А почему бы не со всем населением?

А способность главного героя всегда находиться в центре эпохальных событий? Литература предполагает такие ходы, но всему есть мера. Все объясняется топографией места - эка свезло герою! Невольный зритель всему и вся – вечный свидетель, еще один своеобразный Агасфер.

Вопреки имеющимся утверждениям самого автора, о том, что он планировал закончить роман, - не верю! Почему-то думается, что Горький продолжил бы это бесконечное повествование. Писатель, всю жизнь посвятивший себя литературному поприщу, уже просто не способен жить иначе, не излагать свои мысли, наблюдения, рассуждения на бумаге. Кто-то изливается в мемуарах, эссе, а кто-то несет всё в художку. Привычка – вторая натура. Что вижу, то пишу. Уже не остановиться. «Заполняет выдумками пустые года жизни своей» - еще одна цитата из романа. Все это напомнило Гюстава Флобера с его последним, любимым и незаконченным романом «Бувар и Пекюше». Такое может завершиться только вместе с жизнью.

Вот и перевёрнута последняя страница сего произведения, однако сказать что-то путное получается лишь спустя несколько дней, когда отстоится. Роман напоминает баланду, точнее щи. Накрошили картошечки, лука, моркови, капусты, сварили всё это в дерьме, взболтали и насильно залили в тебя. Почему насильно? Да почти никто не получит удовольствия от подобного кушанья, разве что садомазохисты, или ценители букета, или желающие произвести впечатление, сойти за своих, так сказать. Таков и есть наш главный герой - Клим Самгин. По сути в романе два главных героя - вышеуказанная пустышка и исторический процесс, жернова которого перемалывают самгиных в труху. Кажется, что такой объём у произведения лишь для того, чтобы изобразить ход истории максимально широко и подчеркнуть всю тщетность и суетность попыток Самгина... нет, не бороться, а спрятаться и остаться в стороне. Чем выше накатывающиеся на империю волны мути, тем проще самгиным затеряться в потоках грязи, однако судьба их - болтаться безвестными частицами у дна. Во всём, что касается Клима, олицетворяемой им прослойки интеллигенции и даже его круга общения, сквозит презрение, злая издёвка и ненависть:

• Настоящий интеллигентный, в очках, с бородкой, брюки на коленях - пузырями, кисленькие стишки Надсона славословил, да! Вот, Лидочка, как это страшно, когда интеллигент и шалаш? А мой Лютов - старовер, купчишка, обожает Пушкина; это тоже староверство - Пушкина читать.

Из всего, что видит, слышит и читает Клим, он отбирает лишь то, что помогает поверить в свою исключительность и превосходство над другими. О своих недостатках он предпочитает не задумываться. Для раскрытия сущности психологии Клима Горький окружил его сотнями персонажей, среди которых довольно много двойников, обнажающих ту или иную черту характера. Например, Безбедов - полнейшая бездарность, прикрывающаяся потугами оригинальности.

Таким образом мы наблюдаем на протяжении всего романа, что процесс "развития" Самгина - сжатие и тотальная ликвидация его "я" и превращение в резервуар чужих идей и дум.
Мне было интересно найти у Горького переход к переменам, перелому в душе главного героя. Тем занятнее понять, что ОНИ НЕ ЗАПЛАНИРОВАНЫ. От чего-то нового Клим отмахивается, делая вид, что колеблется. Он просто существует, неужели кому-то мешает присутствие неподалеку такого исключительного существа. Перемены мы с вами можем заметить в других, при учете того, что почти все главные герои пропадают ненадолго, чтобы потом вернуться во всей красоте перемен. А Клим всё время на переднем плане, как бы в стагнации. Его "половинчатость" хуже всего: он жив, а в то же время душа попахивает; революционер, но с некоторой меньшевистской окраской; влюблен, но понарошку...
Кто хуже - поп-содомит, растливший несколько мальчиков из церковного хора, но получивший высшую меру, или физкультурник, украдкой заглядывающийся все годы своего преподавательского стажа на попки школьниц, прыгающих через "козла"? Садитесь, пятерка! По мнению Горького это, конечно, физкультурник.
Даже в советское время бОльшая часть людей не поняла и была раздражена "великим романом могучего пролетарского художника", а уж в наше время и подавно. В каждом из нас есть самгинщина, её не вырубить и топором, спросите о том студента, кивающего в такт словам преподавателей на лекциях, или политика, говорящего о нанотехнологиях, а потому надевшего шапочку из фольги. Но продраться к этой идее сквозь "Вишнёвый сад по-горьковски" чертовски сложно.

У Максима Горького я, как и многие в школьные годы, читала короткие рассказы вроде "Данко" и, взявшись за его монументальное произведение, ожидала, что будет нечто такое же яркое, пробирающее... Ага, как бы не так! "Жизнь Клима Самгина" самая занудная книга, которую я когда-либо читала. По сравнению с ней даже "Война и мир" кажется динамичным триллером, держащим в напряжении. Даже такие эпичные события, как Кровавое воскресенье или давка на Ходынском поле Горький своими ужасно длинными, детализированными описаниями умудряется превратить в такую тягомотину, что хочется зевать.
Главный герой, чьей жизни и посвящена книга, настолько мерзкий, мелочный и гадкий, что хочется его придушить уже в самом начале и все время не покидает мысль: "Да когда же ты уже сдохнешь?!". Остальные персонажи не лучше: чокнутый богатей-купец, устраивающий эксцентричные выходки, чахоточный нигилист, толпа глупых словоблудов-политиков.
Возможно, выводя такую плеяду мерзких персонажей, Горький сознательно хотел вызвать у читателя отвращение к прогнившему обществу царской России, которое было обновлено Революцией.
Книга в высшей мере показывает корни проблемы "лишнего", запутавшегося человека. Чтобы не повторять ошибок в воспитании детей, это произведение, на мой взгляд и было создано. Конечно же, М. Горький пытается осмыслить политическую ситуацию России конца 19-начала 20 века, показать, как тяжело человеку найти свое место в обществе, но согласитесь, все комплексы -- родом из детства, и то что сексуальное воспитание заключалось в том, что мамаша нанимает шестнадцатилетнему сыну проститутку, заставляет задуматься о проблемах современного воспитания детей. Как воспитать ребенка, способного найти свое место в жизни, вот, о чем эта книга.

Великим русским писателям положено писать толстые романы. Вот и Максим Горький, который, очевидно, считал себя таковым, написал такой роман. Главный, итоговый и т. д. Точнее, начал писать, но закончить так и не успел. Как в любом нормальном толстом русском романе, в «Жизни Клима Самгина» множество героев, все они какие-то нескладные, неправильные, обиженные жизнью, страдают и ведут бесконечные споры. В основном, о революции. И о России, конечно.

Горький решил показать нам типичного интеллигента и провести его через ключевые события русской истории рубежа XIX-XX вв., чтобы читатель увидел их глазами героя. Поскольку отношение к интеллигенции у Горького было так себе, то и заглавный герой получился весьма неприятным персонажем. Его растили как «особенного» ребёнка, носились с ним как с писаной торбой, и в эту свою «особенность» и «исключительность» Клим Иванович благополучно уверовал. Из полученных им от такого воспитания бонусов – распухшее чувство собственной важности и полупрезрительное отношение к людям. Самгин подмечает в них прежде всего негативные черты, внешние или внутренние, и все они, даже самые близкие, неизменно его тяготят. Да и король-то оказывается голый: Самгин мыслит чужими идеями, разговаривает чужими фразами, да и в целом либо помалкивает, либо отделывается глубокомысленными банальностями. Окружающих это «умничанье» обычно раздражают, но молчаливость и хмурый вид героя их скорее обманывают. Принцип «промолчи – за умного сойдёшь» работает безукоризненно: Самгин заработал репутацию очень умного человека, тщательно скрывающего свои мысли, от него всё время ждут каких-то больших свершений и лишь под конец произведения начинают в нём разочаровываться.

Напомню, что на других героев мы смотрим глазами Самгина, и поэтому все они, будь то радикалы, охранители, дельцы или неприкаянные интеллигенты-философы, выглядят столь же непривлекательно. Усвоенное с детства полупрезрительное отношение к брату Дмитрию, который ему, Климу, якобы не ровня, не исчезает даже тогда, когда брат успевает и в ссылку сгонять за участие в революционной деятельности, и состояться как учёный-этнограф. И вообще он в этой книге выглядит одним из немногих нормальных людей. Но продолжим о главном герое. Ни одна идея не трогает его глубоко: ему даже сложно объяснить себе, почему он втягивается в революционную деятельность, хоть и не сочувствует до конца ни большевикам, ни эсерам, ни какой-либо ещё партии (и даже втайне разделяет многие государственнические взгляды). При этом полицейские видят в Самгине опасного радикала, и это его очень-очень тяготит.

Теперь о самом романе. Горький успел написать больше 2000 страниц, но так и не смог его закончить. И на главы поделил только первую часть, а остальные – то ли не успел, то ли не захотел. Читать всё это очень непросто: какой-то привычной структуры (завязка – кульминация – развязка) в романе нет, и поэтому читатель просто следует за героем в потоке времени. Время от времени бесконечные споры сменяются довольно яркими сценами (например, «кровавое воскресенье» или декабрьское московское восстание 1905 года) или менее яркими амурными похождениями Самгина, но, в какой-то момент всё равно начинаешь читать почти по диагонали.

И вообще, напрашивается вывод, что «Жизнь Клима Самгина» гораздо интереснее читать не как художественное произведение, а как срез эпохи (глазами Горького, разумеется). Мы видим основные события и ключевых героев этого времени или хотя бы слышим упоминания о них. На страницах романа встречаются Гапон, Шаляпин, Савва Морозов, неоднократно упоминаются Лев Толстой, Ленин, даже сам Горький. Подозреваю, что и за многими не названными поимённо персонажами типа всяких разных поэтов-декадентов кроются реальные люди. Горький вообще спрятал в тексте много пасхалок: упоминается, например, идущая в Художественном театре популярная пьеса, где старичок морочит голову молодым людям («На дне», конечно же), а в уста одному из второстепенных героев, еврею Прейсу, Горький вложил знаменитую фразу М. Гершензона из сборника «Вехи»: «Мы должны благословлять эту власть, которая своими штыками и тюрьмами защищает нас от ярости народной». Наверняка Горький припас ещё много подобных фокусов, да нехватка кругозора и кретинизм не позволили мне их распознать.

Еще в школьные годы не задались мои отношения с товарищем Пешковым. Поэтому, в течение последующих семи лет я целенаправленно не читала еще незнакомые мне произведения основателя социального реализма и не перечитывала уже прочитанные романы и пьесы. Но вот в качестве бонуса выпал основополагающий фундаментальный труд всей жизни автора, и это, как мне показалось, стало идеальной возможностью с чистого листа возобновить наше знакомство. Я решила, что именно по этому произведению окончательно сформируется мое отношение к творчеству Горького, поэтому дала себе слово дочитать книгу до конца, несмотря на совсем немаленький объем и прочие сложности.
С самого начала стало понятно, что, увы, «друзьями» нам так и не суждено стать: читать перед сном не получалось, так как книга производила на меня два, казалось бы, несочетаемых в рамках одного произведения эффекта: либо я моментально отключалась (лучше, чем от любого снотворного), либо, наоборот, сон снимало рукой от раздражения (а концу книги и брезгливого отвращения), которое во мне вызывал «замечательнейший» протагонист Клим Самгин. По этой причине я решила переступить через себя и сделать то, что я не делаю никогда, а именно слушать аудиокнигу (начиная приблизительно со второй трети первой книги) по дороге на работу/с работы, а также во время долгих вечерних пеших прогулок, а последнюю часть дослушать я не успевала, поэтому сегодня дочитывала ее методом скорочтения (спасибо мне любимой за то, что давным-давно не поленилась и обучилась данной технике!). Но и здесь Горький меня поразил: несмотря на прекрасный вариант аудиокниги (голос читавшего, его манеры… думаю, если бы слушала другую книгу в подобном исполнении, мое отношение к аудиокнигам, возможно, изменилось бы. Но, увы…); на то, что слушала ее, прогуливаясь вечером по красивым местам нашего города; несмотря на то, что погода была далеко не жаркой (апрель на юге страны тоже вел себя совсем не так, как положено вести себя правильному апрелю), меня не покидало чувство раздражения и… духоты. Точно. «Духота» – это то самое слово, которое лучше всего способно передать мои ощущения от данной книги.
Но, пожалуй, достаточно ничем не подкрепленного описания моих эмоций. Далее подробнее остановлюсь на тех или иных моментах. Итак:
I. Что не понравилось.
Думаю, ответа «ВСЕ!!!» (по иронии судьбы всего пару дней назад я так же начала в рецензии на другую книгу пункт «Что понравилось») не подходит для рецензии, автор которой не хочет, чтобы она попала в «неформат» (хотя, он, несомненно, был бы честным). Поэтому, вынуждена расписать его более подробно.
1. Язык произведения. Книга читается (да и слушается) очень тяжело. Часто ловила себя на том, что в голове во время чтения возникали совсем отстраненные мысли, поэтому периодически приходилось заново перечитывать целый абзац, чтобы понять, что же хотел сказать автор. Тем же из читателей, которым было легко читать эту книгу, я с завистью аплодирую стоя!

• Второстепенные герои. Вопрос: а они вообще были? Я понимаю, что в книге указывается огромное количество имен, фамилий; некоторые из них даже сопровождаются описанием внешности их обладателя. Но… ни про одного из них я не могу сказать «верю». Все они… не о, чтобы картонные, нет. Это скорее что-то типа роботов, андроидов, выполняющих те или иные функции, необходимые в тот или иной момент описания, дабы ярче продемонстрировать ту или иную мысль автора. Все они одногранны и служат для одной-единственной цели. И у меня ни разу не получилось представить, как они могут вести себя, выходя из описываемой автором обстановки, в которой находится в данный момент Самгин. Мне легче поверить, что, когда они не рядом с Климом, автор как бы «отключает» каждого из них, а когда опять возникает необходимость в той или иной функции, Горький снова включает своих роботов.
• Главное действующее лицо. Самгин мне не понравился с самого начала. Да и не может он нравится. Сразу было понятно, что подобный персонаж не может служить положительным примером для читателей. Поэтому, было логично предположить, что задачей, которую ставит перед Климом Горький – это продемонстрировать читателю, как НЕ надо делать, то есть, стать отрицательным персонажем. Но вы ведь помните, что антагонист в произведении всегда должен, хотя бы, если не является сильной личностью, демонстрировать хоть какие-то яркие качества. Вот тут-то товарищ Пешков и удивил меня, ведь Самгин никакая не личность. Пустой он. Все, что в нем есть – это набор чужих мыслей, презрение к тем, кто хуже него, безграничная зависть к тем, кто лучше и абсолютная уверенность в собственном превосходстве.

• Исторические события, описанные в произведении. К счастью, с событиями этих четырех СТОЛЕТИЙ десятилетий я хорошо знакома. Потому, что та призма, через которую Горький пытался донести до меня, читателя свой взгляд на данные годы, сильно испорчена или запачкана. А когда со стеклом, через которое ты смотришь на мир, заляпано или исцарапано, все, что ты видишь и все, о чем ты можешь думать – это то, что мешает тебе смотреть, а Клим и есть дефект на стекле. Думаю, те, кто вынужден, как и я, носить очки, поймут то, что я хотела сказать.
• Незаконченность. Нет, уж чего бы я точно не хотела, так это еще одной (а то и двух) книг о бесславной жизни Клима. Но описание бесславной гибели (а другой и быть не может) Самгина доставило бы мне истинное наслаждение.