Рецензия на книгу

• 

  Аноним7 июля 2024 г.

  Великим русским писателям положено писать толстые романы. Вот и Максим Горький, который, очевидно, считал себя таковым, написал такой роман. Главный, итоговый и т. д. Точнее, начал писать, но закончить так и не успел. Как в любом нормальном толстом русском романе, в «Жизни Клима Самгина» множество героев, все они какие-то нескладные, неправильные, обиженные жизнью, страдают и ведут бесконечные споры. В основном, о революции. И о России, конечно.

  Горький решил показать нам типичного интеллигента и провести его через ключевые события русской истории рубежа XIX-XX вв., чтобы читатель увидел их глазами героя. Поскольку отношение к интеллигенции у Горького было так себе, то и заглавный герой получился весьма неприятным персонажем. Его растили как «особенного» ребёнка, носились с ним как с писаной торбой, и в эту свою «особенность» и «исключительность» Клим Иванович благополучно уверовал. Из полученных им от такого воспитания бонусов – распухшее чувство собственной важности и полупрезрительное отношение к людям. Самгин подмечает в них прежде всего негативные черты, внешние или внутренние, и все они, даже самые близкие, неизменно его тяготят. Да и король-то оказывается голый: Самгин мыслит чужими идеями, разговаривает чужими фразами, да и в целом либо помалкивает, либо отделывается глубокомысленными банальностями. Окружающих это «умничанье» обычно раздражают, но молчаливость и хмурый вид героя их скорее обманывают. Принцип «промолчи – за умного сойдёшь» работает безукоризненно: Самгин заработал репутацию очень умного человека, тщательно скрывающего свои мысли, от него всё время ждут каких-то больших свершений и лишь под конец произведения начинают в нём разочаровываться.

  Напомню, что на других героев мы смотрим глазами Самгина, и поэтому все они, будь то радикалы, охранители, дельцы или неприкаянные интеллигенты-философы, выглядят столь же непривлекательно. Усвоенное с детства полупрезрительное отношение к брату Дмитрию, который ему, Климу, якобы не ровня, не исчезает даже тогда, когда брат успевает и в ссылку сгонять за участие в революционной деятельности, и состояться как учёный-этнограф. И вообще он в этой книге выглядит одним из немногих нормальных людей. Но продолжим о главном герое. Ни одна идея не трогает его глубоко: ему даже сложно объяснить себе, почему он втягивается в революционную деятельность, хоть и не сочувствует до конца ни большевикам, ни эсерам, ни какой-либо ещё партии (и даже втайне разделяет многие государственнические взгляды). При этом полицейские видят в Самгине опасного радикала, и это его очень-очень тяготит.

  Теперь о самом романе. Горький успел написать больше 2000 страниц, но так и не смог его закончить. И на главы поделил только первую часть, а остальные – то ли не успел, то ли не захотел. Читать всё это очень непросто: какой-то привычной структуры (завязка – кульминация – развязка) в романе нет, и поэтому читатель просто следует за героем в потоке времени. Время от времени бесконечные споры сменяются довольно яркими сценами (например, «кровавое воскресенье» или декабрьское московское восстание 1905 года) или менее яркими амурными похождениями Самгина, но, в какой-то момент всё равно начинаешь читать почти по диагонали.

  И вообще, напрашивается вывод, что «Жизнь Клима Самгина» гораздо интереснее читать не как художественное произведение, а как срез эпохи (глазами Горького, разумеется). Мы видим основные события и ключевых героев этого времени или хотя бы слышим упоминания о них. На страницах романа встречаются Гапон, Шаляпин, Савва Морозов, неоднократно упоминаются Лев Толстой, Ленин, даже сам Горький. Подозреваю, что и за многими не названными поимённо персонажами типа всяких разных поэтов-декадентов кроются реальные люди. Горький вообще спрятал в тексте много пасхалок: упоминается, например, идущая в Художественном театре популярная пьеса, где старичок морочит голову молодым людям («На дне», конечно же), а в уста одному из второстепенных героев, еврею Прейсу, Горький вложил знаменитую фразу М. Гершензона из сборника «Вехи»: «Мы должны благословлять эту власть, которая своими штыками и тюрьмами защищает нас от ярости народной». Наверняка Горький припас ещё много подобных фокусов, да нехватка кругозора и кретинизм не позволили мне их распознать.

  14

  808