На берегах Невы

Если бы мое имя упомянул великий поэт... Сколько бы хвастовства услышали окружающие! Не говорю уже о "распущенном хвосте" и задранном длинном носе.
Нужно отдать должное автору: это действительно воспоминания о замечательных людях. И тем, кому нравится поэзия Серебряного века должно быть интересно.
Читалось не только с удовольствием, но и с болью.
Удовольствие- от атмосферы . Боль- о людях, вынесших испытания. С их ранимой восприимчивостью слышать оскорбления от публики, которая в творчестве не разбиралась. А если разбиралась- завидовала.
Удивил и страх Гумилева перед выступлением , и его нелюбовь к музыке.
У нас в библиотеке есть сборник Сологуба Ф. "Капли крови" ( из серии "Серебряный век"). Нужно будет прочитать под новым углом все рассказы, а не только "Червяк".
Понравилась и самоирония автора по поводу "разбора" стихотворения.
Фотографии и шаржи на Одоевцеву удивили. Во время чтения представлялась легкомысленнее, непосредственнее, кокетливее. А на фото- серьезная, взрослая- даже с бантом.
Найти бы еще интересные воспоминания о Блоке А. Был одним из любимых. После "На берегах Невы"- еще больше.
Мне кажется, не прав был Сологуб, сказав, что "в поэзии толка нет". Она как трава и звезды.

В самом начале автор сообщает, что она написала эту книгу исключительно ради тех снискавших известность личностей, с которыми ей посчастливилось быть знакомой, и потому она ничего не пишет о себе. Последнее, конечно же, неправда, и очаровательная Ирочка Одоевцева со своим бантом– здесь если не главный, то уж точно не фоновый персонаж. Огорчает ли это читателя? Да ничуть.

Чем хороша книга (помимо некоторой образовательной составляющей) - полным погружением в атмосферу поэтической жизни Петербурга. Точнее, уже Петрограда. Этим облаком возвышенного поэтического творчества, парящим над голодом, холодом и морковным чаем. Предвкушением нового времени. Новой жизни. Причем все это написано очень живо, пусть и не без некоторой язвительности, небрежно замаскированной под восхищение. Иными словами, это ни разу не унылые скучные мемуары, скорее – некая мозаика из обрывков стихов (их меньше, чем ожидаешь), диалогов, прогулок и встреч, густо насыщенная неожиданными фактами личной будничной жизни (насколько правдивыми, не будем судить). Не могу не признать, что Гумилев, не выносящий детских капризов, и сожранная Мандельштамом каша просто врезаются в память. Нет бы, что изящное...

Иными словами, Одоевцева написала вовсе не мадригал. Она вообще никому не польстила. Ну кроме Блока. Которому повезло быть с ней только шапочно знакомой. А то она б и у него нашла несимметричные завитки или оттопыренное ухо. А так, хоть не успела приглядеться. И он остался ангелом света. Например, его история любви завораживающе красива – просто прекрасный принц, никак не меньше.

В остальном, практически все поэты, которых она упоминает (Гумилев, Мандельштам, Кузмин, Белый, Иванов и т.д.) – у нее вышли немного фриками, причем как в человеческом плане, так и не в последнюю очередь в отношении внешности. Кстати, вообще не помню других мемуаров (хотя у меня и не особенно большой опыт), где бы так много внимания уделялось внешним данным. Обычно все эти косые глаза и кривоватые носы никто и не замечает (и уж точно не описывает).

А вот как у Одоевцевой: «Продолговатая, словно вытянутая вверх голова, с непомерно высоким плоским лбом. Волосы, стриженные под машинку, неопределенного цвета. Жидкие, будто молью траченные брови. Под тяжелыми веками совершенно плоские глаза» - вот один из ее портретов. Причем, отмечу, портрет симпатичного (вроде как) ей человека, которым она не устает восхищаться, и называет своим учителем.

Но несмотря на все это, а может быть и вследствие, у нее получились удивительно реалистичные персонажи, за перипетиями которых следишь, не отрываясь. Другое дело, что довольно трудно воспринимать написанное, как более-менее объективные записки. И практически сразу же хочется познакомиться и с другими точками зрения. И вообще, вникнуть поглубже. В итоге, рассматривая фотографии упомянутых личностей и читая их стихи, я тоже провела немалое время. Но с другой стороны, все время подвисает вопрос: а хочу ли я вообще знать что-то лишнее про личную жизнь поэтов? Не уверена.

Книгу однозначно рекомендую. Она, как минимум, занимательна.

Кстати, в дополнение к этой книге очень советую своеобразный путеводитель: Олег Лекманов «Жизнь прошла. А молодость длится...» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы». Там практически постранично разбирается, что и насколько соответствует действительности.

Книга "На берегах Невы" была написана более полувека назад, а издана в СССР впервые в конце 80-х и вышла тогда огромными тиражами, но сейчас она звучит, как никогда, современно. События охватывают 20-е годы прошлого столетия, и бурление в обществе тех лет в чем-то перекликается с сегодняшними настроениями и событиями: открытость и тайная оппозиция, восторженность и недовольство, бегство из страны одних граждан и встраивание в новую реальность других! Не удивительно, что книга переиздана заново сразу в нескольких издательствах в 2021 и 2022 году!

Открывая ее, я знала, что снова прикоснусь к творчеству и жизни великих поэтов и писателей. Среди героев этой книги – Николай Гумилев, Георгий Иванов, Осип Мандельштам, Анна Ахматова, Федор Сологуб, Михаил Кузмин, Андрей Белый. Также познакомилась с персонажами, чьи имена известны разве что специалистам-филологам, но не физикам-лирикам – той среде, где формировались в юности мои литературные интересы.

В данном случае перед нами типичные мемуары не о себе, а о своем окружении.

Мемуары написаны участницей петербургской литературной тусовки послереволюционной поры в возрасте, когда ей было «под 70». Книга – выразительный пример, когда человек пишет о других, сам оставаясь в некоторой тени. Образ же лирической героини - в сюжете начинающей молодой поэтессы, альтер-эго Одоевцевой, представлен весьма условно. По стилю своего поведения героиня выглядит восторженной гимназисткой и такой остается на протяжении всей книги. Как же я была удивлена, когда после прочтении книги поинтересовалась малоизвестными реалиями ее жизни в описанные годы (Спойлерить не буду, но различия с "гимназисткой" велики!).

Другим персонажам Одоевцева тоже часто выдает характеристики, мало похожие на канонические портреты известных нам поэтов и писателей. Но тем и интересна книга: автор так видела этих людей!
А несомненным плюсом мемуаров является умение писательницы оживить время, показать происходящее так, как будто события происходят здесь и сейчас! Рекомендую книгу тем, кто уже много прочитал об этом времени, но не для первого знакомства с героями Серебряного века.

Это очень неоднозначная книга. Она объёмная и не разделённая на главы, так что читать не просто. Картавая заносчивая малявка с огромным бантом не вызывает никакой симпатии. Весь этот кружок поэтов выглядит как бездельники и лоботрясы. Особенно меня возмутило, что зная языки, эти люди умышленно делали плохие переводы с европейских языков. Мир очень несимпатичных людей.

И при этом откроешь книгу и вынырнешь через полчаса. Я открывала, чтобы прочесть совсем немного, а потом упс и 50 страниц позади. Плюс мир людей мне почти неизвестных, незнакомый мир поэтов, голодающих и шикующих одновременно. Очень странный мир, наверное, этим и притягивающий.

К сабжу уже написано восемь десятков рецензий. Поэтому критиковать бессмысленно. Ибо что-то новое врят ли придумаю. Выражу своё отношение к книге: понравилась. Рад, что потратил время на её прочтение. Читал с интересом. Узнал много нового.
Автор в описываемые годы была девушкой, живущей стихами и общавшейся лично с людьми, которые уже тогда были поэтами, признанными и публикой, и критиками. Этим объясняется некоторый восхищённый стиль повествования. Чувства, эмоции и энтузиазм сильно помогали во времена, которые в книге описываются краткой формулировкой: "холод, голод и расстрелы". И всё же книга о людях искусства. Преимущественно о поэтах. О том, какими они были в жизни, на бытовом уровне.
Ещё читая книгу поймал себя на желании отправить им поэтическое послание сквозь поколения; сказать им, что плоды их труда востребованы и актуальны. Челендж #литературныйтикток. тому подтверждение.
Ну и само послание:

"Золотое серебро"

Не даром вас судьба благословила
творить в период времени лихой,
когда Россия шла через горнила
двух революций и четырёх войн.

И вы творили. Истово и ярко.
Искали. Создавали новый мир.
Да так, что в спорах становилось жарко
от столкновенья разнозвучных лир.

Вы черпали повсюду вдохновенье.
И наполнялась творчества река.
Но прекратила всякое боренье
стальная длань кровавого ЧК.

Не все рукоплескали новой власти.
Смерть на войне, тюрьма и эшафот
достались многим. Но есть те, кто к счастью,
пройдя сквозь тьму, взошли на пароход.

Потом, спустя четыре поколенья,
растаял коммунизма едкий дым.
Мы вас зовём из долгого забвенья.
И серебро сверкает золотым.

Илья Иванин ©

Книга И.Одоевцевой попалась мне случайно, когда я искала литературу о жизни и творчестве А.Белого. Впоследствии я поняла, что нашла настоящий клад. Эта книга – настоящий сборник историй о поэтах « Серебрянного века», основанный на воспоминаниях очевидца И.Одоевцевой - любимой ученице Н.Гумилева. С творчеством Н.Гумилева я знакома на уровне школьной программы, на после прочтения книги захотелось в его поэзию углубиться. Н.Гумилев получился центральным героем. И.Одоевцева подробно и ярко расписывает их встречи, диалоги, занятия по стихосложению. Эта книга – памятник Н.Гумилеву, однако И.Одоевцева также дает портреты других поэтов « Серебрянного века»: А.Блока, А.Белого, О.Мандельштама, писателя Ф.Сологуба, Г.Иванова, М. Кузьмина, Н.Оцупа, В. Рождественского и многих других.
И.Одоевцева с особой теплотой рассказывает о том куске своей жизни, наполненном встречами, поэтическими вечерами, на которых ей посчастливилось побывать и непосредственно пообщаться с великими поэтами в своем родном городе до эмиграции.
Эта книга понравится тем, кто любит поэтический Петербург, поскольку на страницах только этой книги воспоминаний можно пройтись по Петербургским маршрутам, какими ходили век назад поэты « Серебрянного века». Так можно побывать на квартире Гумилева, попить с ним морковный чай, отслужить панихиду по Лермонтову, отправиться в город на праздник, посвященный годовщине Октябрьской революции под видом англичан.
Можно при первой встрече с А. Белым на поэтическом вечере в прихожей на квартире Н.Гумилева вместе с Оцупом и Рождественским прочитать ему свои стихи, удивиться его энергии и чрезмерной эмоциональности. Поздним летним вечером можно посидеть с А.Белым в Летнем саду, услышать о его чувствах к Любови Менделевой, жене А.Блока и, может быть, принять от него приглашение ехать на квартиру к А.Блоку.
Представится возможность поближе узнать О. Мандельштама, услышать различные факты о его жизни вплоть того, какой шоколад любил О. Мандельшатам, какой коктейль предпочитать пить и что из этого впоследствии вышло.
И. Одоевцева прогуливается по улицам Петербурга с поэтами « Серебрянного века», вместе с тем и водит с собой и читателя. Диалоги переданы настолько живо, что любой, кто будет читать эту книгу, сможет себя представить их полноценными участниками, а по завершении прочтения книги искренне пожалеет, что эти встречи безвозвратно закончились.

Вся мемуаристика, как правило, немного печальна. Но со щемяще-нежных страниц Одоевцевой к нам сходит целый сонм дорогих теней. Дорогих как для автора, так и для нас, читателей.

Нас сразу предупреждают:

Автор не лжет. Благодаря этому ее дару великие современники Одоевцевой обретают жизнь на страницах повести, близкие нам, словно старые знакомцы.

Их еще не унесло вихрем истории. На дворе пореволюционные годы, страшные и дивные. Открыты курсы всего на свете – литературы, актерского мастерства, художественного слова. В голодном, нищем Петрограде институтские залы ломятся от избытка желающих на них попасть. Стихи, по выражению Цветаевой, нужны здесь как хлеб. И перед нами возникают из небытия то Мандельштам, то Гумилев, то величественный Блок. Текст Одоевцевой не распадается на анекдоты и тем более – анекдотцы, так любимые иным биографом. Все рассказанные ею случаи – это просто блестки «живой жизни» в темных водах Леты.
Что удивляет меня сильнее всего – как всего двумя-тремя эпизодами Одоевцева умудряется создать отчетливо зримый образ человека. Она не была близка с Блоком, но как она о нем пишет!
Вот описываются импровизированные танцы, затеянные молодежью в Доме литераторов.

Очень веселый. А меж тем Блок в то время медленно сгорал от сепсиса. И от этих его совсем простых слов у меня каждый раз при чтении катятся совершенно непроизвольные и нежеланные слезы. Но и за эти слезы я благодарна Одоевцевой, потому что даже несмотря на всю горечь, это путешествие на целый век назад – подарок читателю.

Как будто заходишь в заброшенный дом, а он оживает навстречу тебе ярким светом, звоном бокалов и бесконечно милыми лицами. Потом чары спадут, но ровно на то время, когда читаешь Одоевцеву, эти люди воскресают. И даже печальное прозрение будущего не может до конца омрачить встречи.