Процесс. Рассказы

Да кто же знал?! Да, никто не знал, что он превратится в насекомое. Заснул человеком, а утром — панцирь и лапки. Признаю, тяжело представить, как я поступил бы на его месте. Главная проблема — коммуникация. Как бы он ни пытался шевелить челюстью, вылетали неописуемые звуки для человеческого уха.

Наш герой был единственным, кто приносил деньги в дом. После потери работы маме, папе и сестре пришлось затянуть пояса потуже. Сестра очень боялась монстра, но всё равно за ним ухаживала. Приносила ту испорченную еду, которую он полюбил после превращения. Ещё она старалась сделать более удобную комнату для своего брата, чтобы он мог лазить по стенам и потолку. Это теперь его новое увлечение — зависать на потолке.

Вот такую небольшую, но интересную историю я прочитал. Это не первое знакомство с автором, но первое, что у него прочитал полностью. В первый раз выбрал для знакомства рассказ "Описание одной борьбы", который был первым в сборнике. Это ещё та муть! Когда я понял, что ничего не понимаю, решил заглянуть в интернет, чтобы глупому Ярику пояснили. Я не знаю, как можно было до такого догадаться!

"Превращение" — рассказ попроще, с него и надо было начинать знакомство. У Кафки слог громоздкий, но читается легко. Не знаю, как вам, но мной история воспринималась более комично, чем трагично. Когда герой пытался встать с кровати, при этом он только болтал лапками — тот еще абсурд!

Конечно, во время чтения сопереживаешь их проблеме. Можно представить положение, когда не можешь его бросить, хотя понимаешь, что без него будет проще. Все это очень сложно. Заставляет задуматься.

Рассказ вышел довольно интересным. Кафка меня заинтересовал своей абсурдностью. Хочу что-нибудь ещё у него прочитать, только в этот раз с выбором буду аккуратнее.

У меня всё, спасибо за внимание!

Спасибо SALNIKOF за ключик к миниатюрной притче Кафки, изящной, словно произведение ювелира.

Мост - символ доверия. И вот я раскинулся мостом перед... Или, что более вероятно, с тяжелым альпенштоком подхожу к чужому доверию. Но почему дико озираюсь? Может, потому что дикие отношения с людьми? Никаких мостов. Вдруг - мост. Сейчас тебя проверю..

Что тут главное - не тыкать сталью в чужое доверие или стоять мостом, терпеть и не вертеться, раз уж решился. Ведь прощение имеет место, только пока стою мостом. Из пропасти прощение лишь эхо.

Почему с прекращением доверия оказываюсь в пропасти?
Если стал мостом - назад дороги нет, внизу пропасть. Доверие дорого стоит тому, кто его оказывает.
Разрушение моста непоправимо. Разрушенное доверие не вернешь(?)
Сохранить мост - терпеть боль, значит прощать. Но это невозможно - мост на дне пропасти.

Притча-ребус, как "Голодарь", "Превращение", "Молчание сирен" и, наверное, почти все у Кафки.

Совсем небольшое произведение, которое оставило тяжелое, неприятное впечатление.

Поначалу думаешь: что за ерунда? Главный герой превратился в насекомое, само по себе это неприятно, так оно же еще огромное, в человеческий рост, это чудище. Разумеется, его боятся. Конечно, оно вызывает отвращение. Обуза для родных - да родные ли они теперь ему? И сам он - разве может, разве имеет право быть прежним, рассчитывать на то же самое отношение, что было до превращения? И финал вполне закономерен, и как-то не возникает мысли, что родные не правы.

До тех пор, пока не проводится логичная параллель: отвратительный жук - любой маломобильный человек, который не в состоянии сам за собой ухаживать. И тут вот по-настоящему и гадко, и противно, и вовсе не от действий родных Грегора, а от того червячка, который зудит над ухом: а случись подобное с тобой, а? Как будешь не только поступать, но и чувствовать?

Расхожая мудрость гласит: "Если ты не уважаешь родителей, твои дети тоже не будут уважать тебя". Астрология говорит о пораженном четвертом доме: "Если твои родители не ценят тебя - не жди, что будут ценить дети". Где истина? Посередине, поражение четвертого дома разлаживает механизмы энергообмена в семье, лишает поддержки, текущей к человеку от его родных. Все отлично может быть с зарабатыванием денег (второй дом) и дружбой (одиннадцатый) и карьера успешно складываться (десятый). Но это только поначалу, четвертый дом - родина, мать-земля, приникнув к которой и напитавшись ее соками, обретаешь силу семи королей. Твой источник живой воды. Если он сух, успехи в других областях скоро сойдут на нет.

Человек, принадлежащий к абсолютному большинству ориентирован на энергообмен по типу: "ты мне - я тебе" и, не получая сколько-нибудь заметной поддержки от семьи, отдаляется, перестает принимать участие в делах ее, уделять внимание и требования уж странны ему. Это плохо? Как сказать, узлы на карме не для того, чтобы затягивать их еще туже, но за тем, чтобы попытаться развязать или хотя бы ослабить. Однако происходит это в случае четвертого дома на такой болезненном и неблагодарном труде, а главное - на работе без отпусков, выходных и перерывов, что, перестав выполнять, сберегаешь массу полезной энергии.

А что дети не ценят тебя потом, как ты не ценил (очевидно) родителей - так, по крайней мере, не обидно. Но есть такие люди, которые служат семье, не думая о том. чем оплатят близкие их время и силы, когда и как вернут долги. Просто не могут иначе. В голову им не приходит, что можно вот так взять и не заботиться о своих, противно самому их естеству. Грегор Замза из этого меньшинства. Ну, прогорел папа на попытке вести предпринимательскую деятельность, ну - обременил семью долгами, а сын на что?

И вот, в прошлом беззаботный молодой лейтенант, в прошлом приказчик (менеджер) галантерейного магазина становится коммивояжером. Кто таков? Тот, кто стучится к вам, предлагая чудо-пылесос по цене крыла от самолета. Или: "Книжки не посмотрите?" Или: "Здравствуйте, вам удивительно повезло, наша компания сегодня проводит суперакцию!" Теперь не видно, а лет десять назад на дверях большинства учреждений висели таблички: "Торговым агентам вход запрещен". Горький хлеб и достается через унижение, да выбирать Замзе не приходится: его работодатель - один из кредиторов отца и часть заработанного уходит в счет уплаты отцовского долга.

И он имеет возможность принести домой радужные бумажки, выложить перед родными, порадоваться счастливому блеску их глаз. Ничего-ничего, прорвемся. Прорвусь. Потому что единственный в семье, кто в состоянии работать. Папа совсем сдал, даже ходит, опираясь на клюку. Мама астматичка, да и куда ж ей, коли никогда в жизни не приходилось. Сестра совсем маленькая и потом - она же наш цветик лазоревый, ее бы вот в консерваторию отдать, дорого, но поднапрягусь еще. Благо - не ленив. Кто рано встает, тому Бог дает, слышали такое?

Он встает так, чтобы к пятичасовому поезду поспевать. До того дня, как, проспав, не может встать с постели. Знаете эту поговорку: "В гробу отдохнем"? Никто из произносящих ее, не мечтает всерьез о смерти. Как не грезит испарениями тропических болот, москитами, змеями и прочими прелестями женщина, говорящая: "Я хочу на необитаемый остров". И не думал подсознательно желавший стать маленьким и незаметным, как жучок, забиться в какую-нибудь щель и передохнуть там от необходимости тащить все на себе, Грегор. Но мысль материальна, знаете ли...

И тем самым днем кормилец семьи просыпается жуком. Нет, идите вы все, не тараканом, а именно жуком, Набоков так говорит, а он понимает толк. он энтомолог. Не таким уж маленьким, с метр ростом (до замочной скважины ртом достает, встав на задние лапки). А дальше все, как и следовало ожидать. Пользы от него никакой, одни неудобства, странный уродец завелся в доме. Денег не приносит и вообще - позор семьи. И теперь нам всем придется работать (того, что закуркулили от прежних его заработков "сам Грегор оставлял себе от заработанного несколько гульденов" - маловато будет).
Еще и квартиру слишком большую снял - дорого.

Ни одна тварь не подошла, не погладила по спинке, не протерла панцирь. Всех радостей и было, что висеть на потолке, да после брошенного папашей яблока (маленького твердого красного), которое застряло в спине, мне кажется, в том месте у головы, где надкрылья смыкаются, Грегор утратил подвижность и энергию. И никто не достал это яблоко, причинявшее мучительную боль, пока не сгнило. Суки-суки! Третий день уже подскуливаю внутренне, бедный мальчик.

Каждый решает для себя: жить собственной жизнью или принести себя на алтарь служения ближним, Достоевский говорил, что жертвенность развращает тех, кому жертвы приносятся. Соглашусь, пожалуй.

Не буду пересказывать сюжет, выскажу лишь несколько своих догадок, относительно интерпретации данного романа. Вообще, интерпретировать модернистов для кого-то (в рецензии или разговоре), занятие сомнительное - их надо читать и понимать...ну или не понимать. Но как же все-таки интересно узнать - кто и как понял метафоры и символы текста, открывая при этом все новые и новые грани в уже прочитанном произведении.

Для тех, кому лень читать длинную рецензию, изложу свои мысли тезисно.
Процесс - начало конца. Затягивание Процесса - отсрочка собственной смерти. Спешка в Процессе - бег на встречу смерти. Осознание смысла и причин Процесса - Осознание жизни и готовность к ее завершению.

Спасибо, что читаете дальше. Итак, против героя начат процесс; процесс мешает ему наслаждаться свое такой рутинной и в то же время, такой приятной жизнью; процесс, лишает его удовольствия жизни - герой чувствует себя наказанным за что-то, чего он не совершал, не зная обвинения, он утверждает, что невиновен (кто из нас, дожив до тридцати лет, сможет с такой уверенностью оказывать свою непогрешимость?). В романе масса религиозных намеков. Йозефа К. часто сравнивают с библейским Иовом, и действительно завязка обоих историй одинакова - обвинение невиновного. Вот только дальше истории развиваются в противоположных направлениях. Иов жаждет оправдаться перед Богом, Йозефу же, объясняют невозможность полного оправдания и предлагают волокиту либо частичное оправдание. И естественно финал - Иов добился своего - он оправдан перед Богом, Йозеф же покорно идет на собственную казнь, так и не узнав ничего о обвинении и Суде.

Говоря о религии в романе, нельзя не заметить сходства канцелярий и церквей (преклоненные колени, скамьи, заседания по воскресеньям), Судей и Святых (традиции в рисовании портретов и иконопись), Адвокатов и Священников (Высшие Адвокаты - Епископы, пространственные беседы, уходящие от конкретного вопроса).

Нельзя не вспомнить и притчу о Привратнике - в ней изложен весь смысл романа. именно священник объясняет Йозефу, что дело не в отношении Суда и Закона к человеку, а наоборот. Я склоняюсь к мнению, что Привратник это и есть Закон - он косноязычен, но его нужно правильно понять, только тогда получишь доступ к Истине и Пониманию ( при взгляде с точки зрения религии, к Богу).

О стиле написания говорить, на мой взгляд, бессмыссленно - Кафка, он уникален и неподражаем. Он не может быть не понятым Вами, он может быть только прочитанным не в том возрасте или не при тех обстоятельствах.

К счастью, так совпало, что заканчивал «Процесс» в тот же день, когда посмотрел «Нимфоманку». К счастью, потому что и роман, и фильм – почти об одном же и такое совпадение, упавшее на благоприятную почву состояния-настроения, вызвало много чувств и каких-то идей, взаимно усилило впечатление от разных произведений. Но это – к слову.

Весь «Процесс» был одет в гоголевскую шинель, в свободное от службы время висящую в достоевском подполье. Но самое главное, самое волнующее и возвышающее для меня, Кафка – во мне. «Кафка во мне» - это не о моих литературных дарованиях. Это – об отношении к тому самому маленькому человеку, который, возможно, и составляет мою собственную сущность. Я хочу, чтобы этот Кафка был во мне всегда.
Абсурдность мира – разве это так невероятно представить? Разве это так невероятно – помыслить о немыслимом? Что в самом помысле о немыслимом невероятно? Кто не задал себе вопросы о том, а почему, собственно, например, добро – это хорошо? А верх – это верх? Низ – это низ? От этого до представления, что однажды кто-то может зайти к тебе и сказать, что ты – подозреваемый, даже если ты живешь в абсурдном круге «есть, чтобы жить, а жить, чтобы есть», ты «просто» живешь, не ищешь никакого выхода из этого круга… Что же такого невероятного в подобном представлении?
Между прочим, как и в случае с Джойсом (для меня), читая Кафку, невозможно не думать о том, а что же в пределе всех этих ничтожных жизней, по совокупности составляющих общество – австро-венгерское ли, немецкое, русское? Что? И никакого другого ответа, чем радикальное изменение положения, существующего ныне, как революция, просто не приходит на ум. Взгляд, что на ровном месте злыдни-большевики замутили тему – взгляд наивный, хотя бы по географии происходящих в начале 20 века выступлений. Ну ладно, это – отвлечение от темы.
К Йозефу К. пришли – и это меняет его жизнь. Даже если бы никакого завершения всё это не имело, даже и в том виде, как это произошло в романе, то он никогда не будет таким, каким он был до первого прихода как бы судебных исполнителей. И подобные вещи ведь широко известны: любой, произнесший хотя бы даже и одно слово, после этого иной, нежели до его, слова, произношения. Начало положено, и мир ввел К. в иные круги, возможно, не воспринимаемые им как адовы, но он то ли провалился, то ли погрузился в новые уровни мира, существование которых не мог и помыслить: какие-то экзекуторы, делящие одежду осужденных; адвокаты, имеющие связи «где надо» и без этих связей ничего завершиться положительно не может; дворцы правосудия, расположенные в маленькой тесной квартире в каком-то бедном районе…. Таких открытий – миллион. Но так ли вновь открывшийся мир абсурден? И главное: есть ли конец у всего этого?
Возможно, самое замечательное в романе – гегелевские кроты, но не истории, а «процессов». Эдакие невидимые агенты, работающие столь скрытно, что их существование манифестируется только результатом деятельности. К. только кажется, что ничего не происходит и «процесс» никуда не движется. Всё идет своим чередом, а то, что это не касается самого обвиняемого – такова природа вещей, как и во всем прочем – природе, например, где всё происходит помимо нас. Хотите заведенный порядок вещей представить дорожным катком – ради бога, но ровным счетом не изменится ничего. До тех пор, пока не найдется какое-то количество пассионарных людей, желающих этот порядок чуть-чуть поправить. Что из этого получается – ну кто же этого не знает?
Роман – замечательный, идей, мыслей – куча. Повторюсь: главное для меня – гуманизм Кафки. Он «милость к павшим призывал». К прочтению, конечно же. Из подборки «100 книг, которые необходимо прочесть прежде, чем…»

Каждая почти жизнь может быть резюмирована в нескольких словах: человеку показали небо - и бросили его в грязь.
Лев Шестов.

Долгое, тягучее погружение в сознание Йозефа К. Выступающий рассказчиком К. – главное действующее лицо. Проснувшись утром, он обнаруживает у себя в комнате слуг закона – с этого момента он арестован, процесс заведен. Процесс тут – аллегория человеческого существования. Обвиняемый виноват априорно, и конец предопределён. Но обвиняемый не обращает на него внимания. Когда перед тобой рычащий зверь, то никому не приходит в голову закрыть глаза и трижды повторить: «опасности нет». Тем не менее, многие закрывают глаза и не верят в смерть. Так же и Йозеф, он не верит что процесс приведет его к чему-то. Он верит в неправдоподобные легенды о том, что когда-то находились люди, избегавшие обвинения, он цепляется за любую возможность. Йозеф заигрывает с соседкой, называет судей шарлатанами, ходит на работу, и всё это до поры до времени. Придя однажды в суд, он вникает в тонкости дела. Судьи, носящие одежду с золотой пуговицей, строгая иерархия власти, отделенность от прочих органов. Если ты обвиняемый, и твой процесс начат, то суд становится твоим другом и врагом, богом и дьяволом, твоей властью и палачом, твоим проклятием.

Суду ничего от тебя не нужно. Суд принимает тебя, когда ты приходишь, и отпускает, когда ты уходишь.

Одна из особенностей творчества Кафки в том, что он показывает читателю лишь часть происходящего. Основное действо происходит где-то на периферии. Постоянные намеки на верховный суд, действия экзекутора, открывшиеся Йозефу лишь случайно, рассказы о каких-то связях, всё это при достаточном воображении открывает объемы, во много раз превышающие объем всего произведения. Неудивительно, что этот роман – просто кладезь для СПГС. Смыслы из текста можно выуживать также, как кроликов из шляпы волшебника.

Франц Кафка в моей читательской биографии явление далеко не новое. Я уже читал его знаковые романы «Замок» и «Процесс». Правда читал я их давненько, а тут выпал счастливый случай и вернуться к этому гению абсурда, в частности к роману «Процесс». Коротко о сюжете: некий Иозеф К., совершенно обычный, ничем не примечательный мужчина 30 лет отроду, попадает под судебное преследование . Казалось бы –нет в этом ничего абсурдного, с кем не бывает, но, пожалуйста, не спешите делать выводы. Дело в том, что я не зря назвал Кафку гением абсурда, ибо этим приемом-довести читателя до дрожи от несуразицы, творящейся в романе, автор владеет виртуозно. Только несколько примеров и постараюсь особо не спойлерить, чтоб не испортить удовольствия от чтения) Кафка как будто берет большой молоток и такой: «Мальчик, хочешь конфетку?». А потом ХРЯСЬ тебе по темечку и все с ног на голову перевернулось. Уже на первых страницах мы узнаем, о пора чарующих открытий, что главный герой живет в правовом (!!!!) государстве. Конечно, именно поэтому, К., не только не понимает, за что его арестовали, но даже сами чиновники ни сном, ни духом об этом. Впрочем нет-все окружающие в курсе, что против ГГ ведется процесс(в романе это самая большая и страшная бука) и он должен непременно сознаться и покаяться. Вот только в чем-?Это чертовски хороший вопрос, но ладно, оставим в стороне суть преследования и обратимся к господам судейским. Вот уж поистине странная каста: никто их не видел и ничего о них не знает и тем не менее они есть! (в правовом государстве, напоминаю, если Вы вдруг запамятовали!) Законы? Гласность? Открытость? Присяжные заседатели? Окститесь и примите свою судьбу! Может Вам еще филейку из бедрышек подлунного гремлина? Нет? Ну то-то же…если ваш мозг еще не загудел от натуги, в попытках все это представить, я продолжу. Диалоги! Ух, это вообще зло во плоти ( или, в нашем случае-в буквах) Они возникают из ниоткуда и уходят в никуда. Герои что-то говорят, говорят и со временем ты перестаешь понимать даже самые простые мысли, что пытается донести автор их устами. Сплошной белый шум, как на радио. А ведь диалоги( на то и нужны, чтобы философский роман не превращался в философский трактат…но это моя позиция, как читателя из разряда «я хочуууу!!!!!». Кафка же давно плюнул на мои хотелки и швыряет в бассейн, набитый крокодилами-второстепенными героями. Дело в том, что вашему разуму, как бы помягче, уже и так абзац, но тут еще счастье привалило-пытаясь понять сюжет, мозг судорожно пытается применить рациональные способы познания, но в романе нет никакого рацио, а потому-«синий экран смерти», иди сюда роднооой. Те же серые клеточки, что не убьет отсутствие рационально элемента-добьет отсутствие чувственного…И вот эта неспособность, в привычной для нас манере, постигнуть смысл и делает его по-настоящему пугающим. Мы видим отдельные детали, темы, фрагменты…Как в комнате, где вспыхивает луч фонарика и сразу гаснет…И нельзя сказать, чтоб они были неважны. Тут у нас и противостояние человека и системы и критика взяточничества и мздоимства, беспощадность закона и много еще что. Все это ценно по отдельности, но вместе-тонет в океане абсурда и бреда и ты чувствуешь себя как Иозеф К, блуждающий по лабиринту коридоров на чердаке, где(внимание!) расположена канцелярия суда. Чувствуешь себя одиноким, потерянным, преданным. При первом прочтении я это не прочувствовал, в третий раз читать уж точно не буду, только пожелаю Иозефу обрести покой и поставлю оценку. 9 из 10.

Превращения. Собачье сердце, Цветы для Элджерона, вот опять. Инсульт-упал-и ты жукГрегорЗамза. Грегор в своей катастрофе остается собой - любящим ответственным человеком. В создавшихся условиях он "мягко" опускается, теряя интерес к жизни, перестает следить за собой, но сохраняя нравственный стержень.
Кто же тут в теловека превращается? Родные Грегора! Он в насекомое сразу, они - в теловеков по-сте-пен-но и как же правдоподобно это описано. Око за око. Если бы не он, то и они не..
ВОПРОС. Когда в мою жизнь придет ЖукГрегор, СО МНОЙ ПРОИЗОЙДЕТ МЕТАМОРФОЗА?
А может уже произошла? В этом УЖАС!

• Умер? - сказала госпожа Замза..
• Ну вот, - сказал господин Замза, - теперь мы можем поблагодарить Бога.

  Любимый(?) сын..