Пассажир первого класса

Этот рассказ как нельзя кстати подошёл был к прошлому заданию - "из грязи в князи", так как он отлично иллюстрирует поведение отдельно взятой девушки в условиях повышенного общественного интереса к ней.

Честно говоря, ожидала немного иной финал - мне хотелось, чтобы Анна была верна своей семье и своему слову, но Антон Павлович решил по другому.

Анна - девушка из бедной семьи. У нее умерла мать, отец пьет и некому заботиться о ее малолетних братьях. Она жертвует собой, выходя замуж за богатого старого мужчину, надеясь таким образом помочь своей семье - отцу и двум братьям. Но из рассказа мы видим, что помогает Анна только себе - ей слишком вскружила голову ее популярность.
Я ожидала того, что Чехов покажет нам и мораль сей басни, но искать ее нужно глубже.

Мне немножко не хватило развязки, а именно кульминации и наказания, которое должна получить Анна за свое поведение и безразличие. В данной истории она как будто бы остаётся на коне и автор не показывает нам итог того, как опасно взлетать высоко.

Опять А.Чехов показывает читателю загадочность и противоречивость русской души.
Этот новогодний праздничный рассказ о невероятных сюрпризах,которые преподносит жизнь, проникнут тоской.
Беспросветная скука присутствует в неудавшейся жизни героя.Который служит на степном полустанке и живет с нелюбимой женой. Единственное развлечение, смотреть в окна проходящих поездов и ловить мимолетные взгляды пассажирок, и топить тоску в рюмке водки.
В Новогоднюю ночь, рутина нарушается.К праздничному столу подается дорогое шампанское Veuve Clicquot, которое герой еще осенью выиграл у начальника.
Но бутылка выскальзывает из рук .
Это дурная примета.В которую герой отказывается верить,ведь все и так
не комильфо.А позже,в доме начальника полустанка, появляется нежданная гостья. Это родственница жены,у которой нелады с мужем, и она нуждается в убежище. Новогодняя встреча резко меняет жизнь персонажа,считавшего,что в его судьбе, уже ничего не может измениться к худшему.
Не дразни судьбу, не накликай на себя! —

Этот рассказ, практически, литературный памятник. Почему? Во-первых, в нём как в зеркале отражена эпоха. Во-вторых, с помощью лаконичных фраз и маленьких деталей Чехов показывает глубину разобщённости двух миров – чиновников и простого народа. Ещё этот рассказ Лев Николаевич Толстой включил в свой список лучших произведений Чехова. «„Злоумышленник“ — превосходный рассказ... Я его раз сто читал», ― отмечал Толстой. Представляете! Сто раз…
Вот наш главный герой, Денис Григорьев – «маленький, чрезвычайно тощий мужичонко в пестрядинной рубахе и латаных портах. Его обросшее волосами и изъеденное рябинами лицо и глаза, едва видные из-за густых, нависших бровей, имеют выражение угрюмой суровости. На голове целая шапка давно уже нечесанных, путаных волос, что придает ему еще большую, паучью суровость. Он бос». Попался сторожу железной дороги во время свинчивания гайки, крепящей рельсы.
Допрашивает его следователь, который прекрасно всё понимает, поэтому его задача оформить документы, чтобы направить дело в суд. Для него это допрос формальность.
Григорьев в силу своей простодушности объясняет, что гайки всей деревней отвинчивают, так как для рыбной ловли «лучше гайки и не найтить... И тяжелая, и дыра есть». Попытка следователя обвинить крестьянина в злом умысле и намерении убить людей из-за схода поезда вызывает у Григорьева неподдельный ужас – «Избави господи, ваше благородие! Зачем убивать? Нешто мы некрещеные или злодеи какие? Слава те господи, господин хороший, век свой прожили и не токмо что убивать, но и мыслей таких в голове не было... Спаси и помилуй, царица небесная... Что вы-с!»
Следователь формально прав, но и крестьянин не так прост - «Это мы понимаем... Мы ведь не все отвинчиваем... оставляем... Не без ума делаем... понимаем...» Любой инженер вам объяснит, что количество гаек, которыми привинчивается рельс, закладывается с запасом, чтобы прочность крепления была обеспечена при любом ослаблении или снятия 2-3 гаек. Так, что Григорьев правильно понимает. Главное, чтобы не было снято критическое количество гаек. В этом случае крушение поезда обеспечено (чем и пользовались партизаны в годы ВОВ). Для того и сторожа на железной дороге и обходчики, чтобы контролировать состояние путей, не допуская ослабления гаек и т.п.
Но формалист-следователь гнёт свои законные претензии – «1081 статья уложения о наказаниях говорит, что за всякое с умыслом учиненное повреждение железной дороги, когда оно может подвергнуть опасности следующий по сей дороге транспорт и виновный знал, что последствием сего должно быть несчастье... понимаешь? знал! А ты не мог не знать, к чему ведет это отвинчивание... он приговаривается к ссылке в каторжные работы». Входить в положение крестьянина и понимать, что отвинчивает вся деревня, а попался он один, никто не будет… Dura lex, sed lex («Закон суров, но это закон»). В этом трагедия крестьянина Григорьева, никто его не защитит от сурового государственного механизма, для которого он – преступник.
Смешно читать, как мужик рассказывает об особенностях рыбной ловли - «Чёрт ли в нем, в живце-то, ежели поверху плавать будет! Окунь, щука, налим завсегда на донную идет, а которая ежели поверху плавает, то ту разве только шилишпер схватит, да и то редко... В нашей реке не живет шилишпер... Эта рыба простор любит». «Самый последний мальчишка не станет тебе без грузила ловить. Конечно, который непонимающий, ну, тот и без грузила пойдет ловить. Дураку закон не писан...» И проговаривается про Митрофана Петрова, который много гаек свинчивает, чтобы неводы делать и господам продавать. Только следователю это уже не интересно, у него есть пойманный с поличным Григорьев, который и пойдёт на каторжные работы за всей деревней скрученные гайки. Трагедия маленького человека.
Фраза - «Зачем врать? Спросите на деревне, коли не верите... Без грузила только уклейку ловят, а на что хуже пескаря, да и тот не пойдет тебе без грузила.- Ты еще про шилишпера расскажи! - улыбается следователь».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 180

В описании бытовых сцен Антон Павлович чувствовал себя "как рыба в воде". Все, о чем он писал не подлежит сомнению, все до мелочей соответствует действительности. За свою долгую жизнь мне много раз приходилось видеть подобные сцены в семьях, где муж был настоящим "подкаблучником", как метко окрестил народ таких людей. И все совсем по Чехову. Когда наблюдаешь со стороны, это вызывает странные чувства. С одной стороны смешно, с другой такой человек вызывает жалость своей, как нам кажется, бесхребетностью. На самом деле причины такого поведения могут быть самыми разнообразными от безмерной любви к жене до неспособности противостоять женскому напору. И, главное, они не признают своей полной зависимости от жены перед окружающими. В этом рассказе автор еще более усугубил ситуации,красочно описав в качестве подкаблучника прокурора окружного суда, славившегося своим жестким поведением в суде. Очень резкий контраст.

В общем – привычный круг чеховских персонажей: доктор, волею обстоятельств оказавшийся в кругу позитивистов, инженеров-путейцев: один, «подобно Отелло», начавшему опускаться в долину преклонных лет, Ананьев Николай Анастастьевич; второй – 24-летний студент института инженеров транспорта Штейнберг Михаил Михайлович.

Важно подчеркнуть: собеседники, чуть-чуть собутыльники – люди реального дела, не слизняки, не опустившиеся, некогда подававшие многая-многая надежды, мужчины, - нет. Фон повести прекрасен: ночь, накрывшая собой большую стройку, мраком сделавшая яркие цепочки огней – небесных и рукотворных - путевыми огнями, в прямом и переносном смысле. Огни эти – для кого как: для кого - библейские амалекитяне или фимистимляне, древние, как вечность ночи, невольным сравнением с собой усиливающие бренность и преходящесть рукотворных огней большой стройки; для кого-то – души всех покинувших сей мир, обретшие вечный приют в бездонном небесном колодце небес.

Это так важно – фон, так важно! Дело, дело и ещё раз – дело! Потому как совсем иной рефрен подавляющего количества чеховского рассказа, повести, да, собственно, и драматургии. Делом нужно заниматься, господа, делом! Здесь – занимаются. Чехов – почти в восторге, если может испытывать восторг человек, по словам его самых близких людей, никогда (!) в жизни не плакавший.

Прекрасные «декорации» повествования – звездная, густая августовская ночь и гений человеческой мысли и труда – строительство железной дороги, которая, без преувеличения, в России – больше чем дорога, - всё это вечное, на века, трансцендентное, всё это «нужно» для 27 или 28-летнего АП – для чего? Да, угадали! Рассказать вечную же для автора, да и меня тоже, вечную «женскую историю». Случившуюся с 26-летним же Ананьевым.

Исчерпывается ли повесть одной линией? Нет, конечно же! Каково ощущение от переполненных размышлениями о смысле… да смысле всего: жизни, размышления, рассудка, чувственности, смысла смерти и предназначения? Ощущение кризиса среднего возраста автора, повторюсь – 27 или 28-летнего Чехова (повесть опубликована в 1888 году).

Какой же кризис без женской темы? Без темы женщины? Нет, это решительно невозможно. И «женский вопрос», я настаиваю, является главным для АП и в «Огнях». На самом деле: чем заканчивается повесть? Словами: «Многое было сказано ночью, но я не увозил с собою ни одного решенного вопроса и от всего разговора теперь утром у меня в памяти, как на фильтре, оставались только огни и образ Кисочки».

Что случилось? Who is Msr. Kisochka?

Не густо населенный (персонажами, по крайней мере) городок детства N., куда прибывает рассказчик по дороге на Кавказ. В беседке над морем («…на неуклюжих колоннах, соединявшая в себе лиризм старого могильного памятника с топорностью Собакевича, была самым поэтическим уголком во всем городе») он встречает и поначалу не узнает свою юношескую любовь – бывшую гимназисточку (так в повести), Наталью Степановну, которую в годы обучения в гимназии, звали Кисочкой.

О чём может думать молодой человек на юге? Вот о том самом. Встреча с прежней любовью, её неудовлетворенность семейной жизнью, которая открывается в повести позже, - что же может из этого получиться? Известное действо. Когда ночью, на том же самом месте, он встречает плачущую от оскорбления мужа Кисочку, о чем его первые мысли? Да, и все последующие? Мильон терзаний, - да, он их всё-таки испытывает, но природа, природа берет своё.

И оказалось, что для женского счастья 26-летней молодой женщины (а порядочным девушкам, по словам Кисочки, так трудно найти в провинциальном городке приличную партию, приличного человека – лучшие ведь уезжают в университеты, а остается то, что остается) достаточно полуторачасовой встречи. Достаточно ночи любви. Нет, конечно, не с первым встречным, но тем не менее. И чеховская рефлексия по этому поводу (добившись своего, Ананьев-Чехов уже тяготится и этой связи, и её человеческого восторга перед праздником плоти и души: она полюбила, - всё это уже не вызывает мужских восторгов, только желание выспаться и отдохнуть) – здесь уже всё знакомо.

И кончается «любовная история» совсем уж скверно: Ананьеву нужно избавиться от Кисочки, которая собралась разводиться с изменяющим ей мужем и ехать с Ананьевым в Пятигорск. Он до третьего почти звонка прячется от случайной встречи с Кисочкой в мужском туалете.

Ну, и всё.

Что это мне напоминает? Знаете, историю «Солнечного удара» в Никито-Михолковском исполнении наоборот: у Чехова – было и было, молодой мужчина, гормоны и желание обладания, приступ – победа. Всё – в прошлом. Было – и было. У Никиты Сергеича – возвращение в чуть иную ночь, но возвращение ностальгическое, как лучшее, что было в жизни. Может, возраст, а?

Что же, помимо «женского вопроса» и саморефлексии по этому бесконечному, как ночная Вселенная, поводу, что «указывает» на кризис среднего возраста 28-летнего Чехова? Конечно, вот это: «…жизнь бесцельна и не имеет смысла, что всё обман и иллюзия, что по существу и результатам каторжная жизнь на острове Сахалине ничем не отличается от жизни в Ницце».

Или вот это: «Все эти мысли о бренности и ничтожестве, о бесцельности жизни, о неизбежности смерти, о загробных потемках и проч., все эти высокие мысли, говорю я, душа моя, хороши и естественны в старости, когда они являются продуктом долгой внутренней работы, выстраданы и в самом деле составляют умственное богатство; для молодого же мозга, который едва только начинает самостоятельную жизнь, они просто несчастие!»

С кем спорит, кого убеждает Чехов? Конечно же, самого себя. А что же ещё может описывать, чем может делиться творец? Конечно – собой. Эта вот «излишняя рассудочность» - ведь проклятие же на самом деле! Перед тобой красивая, умная, желанная женщина, а ты – о чём думаешь ты в этот момент? В том-то и дело, что – думаешь, а не наслаждаешься чувством. Думаешь о… да хотя бы о туфельках, которые не идут этой ножке. И это так, для начала. Дальше – больше: «они все» легкомысленны, на уме только замужество, надоедливы после непродолжительного знакомства и проч.. и проч., и проч.

Если кто-то думает, что нет таких субчиков, должен разочаровать. Никуда не ходите - ни в Википедию, ни куда-то ещё. Всё здесь, перед вами.

На самом деле, повесть – почти светлая, замечательная. Пусть и о кризисе неизбывной рассудочности (здесь ли, в другом месте у Чехова есть такое: «Холодность не может быть целомудренной». Антон Павлович знает, что говорит. И это знают все, ему подобные). Всё в ней есть, всё.

Прочтите, она стоит этих усилий.

Молодая девушка из бедной семьи выходит за старого богатого чиновника. Мужа она боится, робеет перед ним, денег не просит, а он ей не дает, даже подарки постоянно пересчитывает. Но однажды она получает свой шанс, миг триумфа и власть над обществом, над мужем. Она теперь может вертеть мужчинами, просить и требовать что угодно у кого угодно, не глядя, распоряжается деньгами супруга. Вот только отец и братья ее по-прежнему бедствуют, не потому ли, что она не может им простить своей столь скорой свадьбы и несчастного брака. А, может быть, ей просто стало так хорошо и сытно жить, что никаких напоминаний о прежнем своем бедственном положении она не потерпит. Жизненная история, сколько их таких, на каждом шагу. Но можно ли ее обвинить во всем? Отец ее оказался человеком слабым, даже ответственность за семью не помогла ему собраться. И таких много. Жалко только братьев.

Как тяжело было в прежние времена. Информацию добывать было трудно. Это сейчас, встретив человека, найдёшь всю информацию о нём в инете. А как с этим было во времена Чехова?
Небольшой рассказ, показывающий трансформацию, происходящую с провинциальным советником Долбоносовым по ходу разговора с бывшим репетитором его детей студентом-юристом Щепоткиным.
Сначала, думая о Щепоткине как о студенте, Долбоносов говорит с ним, зевая в кулак.
Узнав, что тот, окончив университет, подвизается пока в низу служебной лестницы, впадает «в снисходительно-покровительственный тон».
Но выясняется, что Щепоткин дополнительно входит в правление «Угаро-Дебоширской железной дороги». Тут уже по лицу Долбоносова «разлилось нечто вроде сияния».
Добивает его известие, что Щепоткин женат на племяннице высокого чиновника. Всё! Долбоносов пытается перейти в обращении к бывшему студенту на «высокоуважаемый Иван Петрович», но… перепутывает их местами – надо Пётр Иванович. Подобострастно зовёт Щепоткина к себе на обед.
Сейчас бы открыл профиль бывшего студента в соцсетях, всё про него прочитал, и не пришлось бы, как хамелеону, меняться в лице в ходе разговора.
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 047

Мне рассказ напомнил историю семейства Мармеладовых в «Преступлении и наказании». Там старшая дочь Сонечка вынуждена идти на панель, чтобы семья не нищенствовала. Вот и в рассказе Чехова старшая дочь «Аня должна была ухаживать за пьяным отцом, штопать братьям чулки, ходить на рынок, и, когда хвалили ее красоту, молодость и изящные манеры, ей казалось, что весь свет видит ее дешевую шляпку и дырочки на ботинках, замазанные чернилами. А по ночам слезы и неотвязчивая, беспокойная мысль, что скоро-скоро отца уволят из гимназии за слабость и что он не перенесет этого и тоже умрет, как мать».
Но знакомые дамы подыскали для Ани состоятельного жениха, Модеста Алексеича, не молодого и не красивого, но с деньгами.
18-летней невесте после венчания от мягких движений 52-летнего жениха «было и страшно, и гадко». Жених «трогал ее за талию и похлопывал по плечу, а она думала о деньгах, о матери, об ее смерти».
Она делала всё, что хотел муж, и злилась на себя за то, что он обманул ее, как последнюю дурочку. Выходила она за него только из-за денег, а между тем денег у нее теперь было меньше, чем до замужества.
О жадности мужа говорит эпизод, когда в антракте спектакля Анна боялась попросить у него купить ей в буфете чего-нибудь сладкого. Муж «брал грушу, мял ее пальцами и спрашивал нерешительно:— Сколько стоит?— Двадцать пять копеек.— Однако! — говорил он и клал грушу на место; но так как было неловко отойти от буфета, ничего не купивши, то он требовал сельтерской воды и выпивал один всю бутылку, и слезы выступали у него на глазах, и Аня ненавидела его в это время».
Всё переворачивает зимний бал в дворянском собрании.
Достаточно недалёкий супруг решает блеснуть красавицей Анной перед начальством.
«Аня так же, как мать, могла из старого платья сделать новое… и так же, как мать, умела щурить глаза, картавить, принимать красивые позы, приходить, когда нужно, в восторг, глядеть печально и загадочно».
Триумф удался на славу и Анна произвела впечатление на балу на всех, в том числе и на его сиятельство, который предложил посадить её «мужа на гауптвахту за то, что он до сих пор скрывал от нас такое сокровище», а также -«Нужно назначить вам премию за красоту... как в Америке... » Сейчас бы она называлась – Миссис «Зимний бал»!

Анна «уже поняла, что она создана исключительно для этой шумной, блестящей, смеющейся жизни с музыкой, танцами, поклонниками, и давнишний страх ее перед силой, которая надвигается и грозит задавить, казался ей смешным; никого она уже не боялась в только жалела, что нет матери, которая порадовалась бы теперь вместе с ней ее успехам».
И возвысившаяся Анна теперь отыгрывается на муже, у которого перед ней появилось выражение заискивающие, сладкое, холопски-почтительное, «какое она привыкла видеть у него в присутствии сильных и знатных; и с восторгом, с негодованием, с презрением, уже уверенная, что ей за это ничего не будет, она сказала, отчетливо выговаривая каждое слово:
— Подите прочь, болван!»
Чехов рисует лаконичными и быстрыми штрихами историю юной красавицы Анны, променявшей свою красоту на возможность вырваться из нищеты, но забывшей о своём отце-алкоголике с двумя малолетними братьями Петей и Андрюшей.
У Достоевского история Сонечки Мармеладовой – это жертва и страдание за выживание всей семьи Мармеладовых во главе с пьянствующим отцом и умирающей матерью. История подробная, мучительная и трагическая.
Вот такие времена были при царском режиме, в эпоху раннего капитализма в России…

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 009

Добро пожаловать на хутор Ивана Абрамыча Жмухина - "печенега", "знаете ли", "вы мне надоели". В свободное от поездок в город время Иван Абрамыч терроризирет жену, сетует на отморозков-сыновей и философствует. Если решитесь заночевать у него в гостях, никогда - слышите, никогда! - не отвечайте на вопрос:

• Вы спите?

  Ибо если Вы ответите, этот усатый клещ вопьется в Вашу душу и начнет сосать из нее кровь, отравляя своим зловонным ядом. И утром Вам ничего не останется, как обругать гостеприимного хозяина в меру Вашей кротости.

  Чехов с присущим ему мастерством рисует фантасмагорическую картину нравственной духоты, источаемой одним-единственным человеком. Лично мне Жмухин видится эдаким муравьиным львом, окопавшимся в центре песчаной воронки и готовым заключить в свои объятья каждого встречного.

  Есть еще вариант Жмухинской аналогии в животном мире, впрочем. На который нам непрозрачно намекает сам рассказ. Нам так ярко рисуют образ свиньи, которой ну никак не следует давать свободу, что невольно проведешь параллель и ахнешь - да ведь печенег и есть, в некотором роде, та самая свинья, одаренная свободой, вольная делать что ей вздумается и действительно портящая все, до чего дотягивается - то вдову убитого князя выпорет, то жену доведет до состояния приживалки. И все время жалобы, жалобы, жалобы, спесь и гордыня. Философ, значительный человек, чего уж там.

  Показательно, что Жмухин боится смерти - ну вот чего бы ему ее бояться с такой-то жизнью? Не знаю, почему, но вот руки чешутся протянуть ниточку от печенега к "герою" "Записок из подполья".

  Показательно также, что, боясь смерти и "задумываясь" о душе, Жмухин смеется над религиозностью жены, а раздумывая о подвиге, которым не плохо было бы на старости лет "поправить свою карму", выбирает между отказом от мяса и пешим паломничеством, не замечая, что плацдарм для подвига ждет его уже много лет под собственной крышей.

  Еще показательно, что смеясь над религиозностью жены, Жмухин проникается уважением к "зацепке" гостя - вегетрианству и жаждет себе чего-то подобного. Чтоб "кротости, душевной тишины и уверенности в себе"

  Кроме того показательно, что наплевав на своих домочадцев, Жмухин, свинья такая, лебезит и стелется перед каждым гостем, изображая из себя серьезного, думающего человека - и ведь совершенно при том искренно.

  И тянется-тянется жмухинство из века в век, ниточками расчерчивая нашу необъятную родину. Отправится Иван Абрамыч в мир иной, а у него уже достойная смена имеется - в двойном, так сказать, размере.

  Читаешь-читаешь, глаза на лоб лезут от возмущения. А потом в дрожь как бросит - а я? А во мне нет ли "жмухинства"? И бежишь в себя с фонарем, топочешь, рыщешь, высматриваешь. И скорее всего в какой-то степени находишь. Ну это не беда - предупрежден, значит вооружен. Надо выдохнуть, расправить плечи и

  ⚠по капле выдавливать из себя "печенега".⚠