Stiller

Роман Макс Фриша "Штиллер" Про человека, который не хочет быть собой. Штиллер борется за право быть Уайтом, однако ему никто не верит.

В романе читателю, открывается мир, общество в котором живёт Макс Фриш во всей своей наготе, бесперспективности, трагизмом, но и с человеческими надеждами.
Книга мне вроде бы понравилась, интересная задумка, есть мучающий вопрос Штиллер главный герой или нет?. Но при этом читалось сложновато, трудно было копаться в голове главного героя, читать его мысли, не понятные мне. Вывод один роман на любителя, либо я ещё просто не доросла для таких книг (но спасибо ДП расширяю читательские горизонты). Книга написана в виде дневниковых записей главного героя,состоящий из внутренних диалогов и самокопания, ну и частично о приключениях Штиллера, ой простите Уайта.
Смею предположить (так как в романе об этом не упоминается, но намекается), что у главного героя Делирий - вид помрачения сознания, вызванное больным самовнушением (психологическим воздействием на себя и свои мысли). Но опять же в романе только намекает автор на данный недуг, говорится что Штоллен проходил лечение в лечебнице, но к сожалению не уточняется от чего. Я могу делать только свои читательские выводы после прочтения романа, Мне, кстати, не понятно почему его в тюрьму посадили, а не отправили на обследование в психо-неврологический диспансер, лично я бы отправила его проверить головушку. Но Макс Фишер написал так как посчитал нужным, поэтому нам читателям приходится строить только свои догадки.

це як прочитати спершу "нехай мене звуть гантенбайн", а потім надихнутись і піти виконувати.

це наступний етап - ти не тільки ставиш питання "а що, якщо?", а береш і робиш.

тепер ти живеш в іншій країні, кохаєш інших людей, забуваєш професію, якою раніше заробляв на життя. у твої голові безліч історій з непрожитого і ти можеш усі їх засунути в одне вимислене. бо тепер ти маєш на це право.

дарма, що право - категорія суспільна, тому твоє право без погодження не існує.

ти сильний лише в одному - у своїй слабкості. ти не можеш вистрілити на війні, ти не можеш бути відвертим із дружиною, ти не переносиш її хвороби, ти приймаєш дружбу прокурора - того самого, чию дружину ти колись звабив. але ти правда намагаєшся стати сильним - тобі здається, що це вийде, якщо перекреслити все минуле.

але навіщо, штілере, ти повертаєшся до швейцарії знову, якщо назвав себе містером вайтом?

"Вот и встретились два одиночества,
развели у дороги костёр.
А костру разгораться не хочется...
Вот и весь, вот и весь разговор".
(с)

Мне хочется разбирать это произведение как парфюм, по нотам. Хотя я не сильна ни в парфюме, ни в этом произведении. Что то понимаю, но не пропускаю это через себя глубоко и остро, по многим причинам. И все же...попробуем.

Основная нота это отношения мужчины и женщины. Если в двух словах и грубо, то отношение ежа и кактуса. Их что то притянуло, но они не в состоянии любить. Не умеют. И вот автор описывает что же в результате получается. Для любви нужна жизнь. Жизнь внутри. Штиллер любить не умеет, как каждый уважающий себя член общества потребления - все есть для счастья, нет только самого счастья. А почему его нет? Чтобы любить нужно отдавать , а не брать. Потребитель умеет только брать. Когда встречаются два потребителя получается вот этот замечательный союз кактуса и ежа. Автор в конце прямым текстом словами другого героя говорит, что Штиллер никогда не видел жену живой. Думаю, что это в какой то мере было взаимно. В этом и трагедия. Не только этой пары, а самой системы, где учат только брать и никто никому ничего не должен. Нежелание и-или неумение увидеть в другом живого человека, а не набор удобных качеств, или кумира, или реализацию своих комплексов-желаний-внутренних конфликтов. Книга умопромрачительна в своем жестоком описании такой системы и поэтому ее так тошнотворно читать и так бесят все герои . Поступки героев могут показаться не логичными, но они очень даже логичны и очень хорошо описывают трагедию не одного , а нескольких поколений людей. Мы как то привыкли читать о тех, кто терзается, мечется, кипит жизнью, а о тех, кто теплохладен и о тех, кто ведет себя по-скотски по причине равнодушия читать тошно и не интересно. Увы, эта книга именно о таких случаях. И основная нота очень очень тяжелая, мучительная. Никакой надежды. Автор очень пессимистичен в плане будущего.

Еще одна нота - она врывается сразу и пытается спутать карты. Это линия интриги Штиллер - не Штиллер. У меня возникала ассоциация с героем сериала "Черный список". Главный герой чисто Реддингтон - так складно и ладно рассказывает небылицы, так уверенно это делает, хотя каждый понимает, что явно врет и что то тут не так.
Кстати!!! Что касается изумительных описаний Мексики, Цюриха, маленьких историй-притч - автор в эти моменты выныривает из рефлексий, пессимизма, забывает какой он зануда и становится очень интересным, точным в своих описаниях и определениях, как глоток свежей воды в болоте. Как будто кто то ворвался в кабинет автора и написал какие то абзацы за него.
Я-то понимаю, что все как раз к месту. И без тошноты о тошнотворном не расскажешь. Но как же был виден этот контраст!

Так вот. Линия не Штиллера мне кажется немного вторичной по отношению к основной, гендерной. Было понятно, что автор пытается показать и наличие жесткой системы контроля за человеком - ты не можешшь выйти на рамки себя самого. Тебя вернут назад. Общество, семья, друзья. Покаяние возможно, изменение (хотя бы как шанс и попытка) тоже возможно, но обнулиться не получится. Да и незачем. Ценно то, какой путь ты сам выбираешь, а не то, как ты себя называешь. Ведь герой сам как бы намекает - я мог бы прыгнуть в вагон и уехать, но зачем то дал пощечину и остался. Не готов (в глубине души) быть не Штиллером, видимо.
Самое важное, что меня поразило в самом повествовании - автор очень жесток к героям, при этом не как садист, а как человек, который не способен что то кардинально изменить, и это его мучит и , возможно, он так пытается хоть что то для них сделать. Вот, я рассказываю всё как есть, вот какая трагедия происходит, услышьте меня! Предельно страшно и реалистично описывает то, что происходит с людьми и что грозит очень страшными последствия. Не умение слышать другого человека, не умение любить, не умение быть собой и найти свое место в этом мире, равнодушие, маски вместо лиц, пустые сосуды, замкнутые в самих себе миры.
Тягучий тяжелый шлейф. Чтение не для удовольствия.
Но есть надежда, что потом сможешь сильнее ощутить дружбу, любовь, доброту и вообще все, что нужно человеку для полноценной жизни. Банальные слова и вроде как устаревшие, но какже важно учить детей безусловной любви, благодарности, человечности и учиться самому этому всему, всю жизнь. Глядишь, и двери начнут для тебя открываться. Начнешь видеть людей живыми и принимать их такими какие есть не покажется непосильней ношей. Это я не другим нотации читаю, а себе напоминаю то, чему нас учили бабушки-дедушки, а мы думали, что это не главное и мы лучше их разбираемся во всем)

П.С. Я считаю, что главный герой вполне нормален психически, ведь эгоизм не психическая болезнь. Как и раскаяние , отягощенное невозможностью исправить себя кардинально, не прилагая титанических усилий , да еще и в обществе, где все и так всё норм как будто.

"Нельзя дать внешней свободы больше, чем ее есть внутри"
Герцен

Никогда не любил слова филистерство, мелкий буржуа, обожаемое советскими буржуазоведами. Но во время прочтения этой книги как-то принял эти термины, "уничтожающие" мелких людей, живущих приземленной жизнью. От этой жизни в конце концов не скрыться, и выход из нее только один.

"Бегства не может быть. Я это знаю и говорю себе каждый день: бегства нет и не может быть. Я бежал, чтобы не стать убийцей, и убедился, что именно моя попытка бежать и была убийством. Теперь мне остается только сознание, что я убил, уничтожил жизнь, и никто не разделит со мной этой ноши. "

Отчаянное бегство от себя, но бегство не даст обрести внутреннюю свободу

Можно рассказать обо всем, только не о своей доподлинной жизни, - эта невозможность обрекает нас оставаться такими, какими видят и воспринимают нас окружающие - те, что утверждают, будто знают меня, те, что зовутся моими друзьями. Они никогда не позволят мне перевоплотиться, а чудо - то, о чем я не могу поведать, несказанное и недоказуемое, - они высмеют, лишь бы сказать: "Мы знаем тебя".

Отказ быть бездарным скульптором, эгоистом, швейцарцем. Отказ быть тем, кем являлся ранее.
Самое интересное в романе - как Уайт, второе Я, отзывается об "омерзительном Штилере", презирая его; он анализирует жизнь своего прошлого Я, презирая ее, выставляя напоказ в тетрадях. Это глубинный психоанализ, поиск внутреннего Я.
В общем, интересное произведение, очень психологичное и глубокое.

Очень странная попытка сымитировать литературу.

Вообще сказать, книга невероятно перегружена идеями, какими-то сентенциями, мнимым глубокомыслием и типичной модернистской образованностью, где автор пытается её вылить на тебя всю и сразу. Задел же прост, хотя и к нему довольно интересно подводят: человека не желающего быть собой задерживают на родине, де для выяснения отношений. И с этого момента перед нами начинает разыгрываться натуральная комедия: главный герой с удивительный упрямством начинает причитать всем и каждому о том что он не тот за кого они его принимают, начиная от тюремного начальства и вплоть до брата с бывшей женой. И делает он это без особого успеха, хотя читателя автор чуть ли не до последнего момента водит за нос на этот счёт.
Что же привело к такому мальчишескому поведению, которое, впрочем, автор безо всякого стыда выставляет глубоко философской проблемой? И ответ подбирается соответствующий: благодаря жене. Не увиденной смертью вызвано такое расстройство, не душевной травмой. Женой. И на этом месте фарс набирает какой-то невероятный ход. Брак Фриш понимает вообще довольно странно: в книге прямо об этом не говорится, но похоже что не иначе как союз заключаемый на небесах и которому должно существовать до гроба и неважно в каком виде - иначе происходящее в книге теряет вообще всякий смысл. Все эти воспоминания из прошлого подаются в атмосфере такой драмы, каковой не видывали многие любовные романы XVIII века. Наш герой оказывается настолько глубок, что кажется невероятным что он вообще еще жив с такой гипертрофированной чувствительностью; юный Вертер деревенский чурбан рядом со Штиллером. Но и не отстаёт от него в этом жена, да и прочие персонажи, которые в своих духовных метаниях на почве опять же доходят до сущей истерии. На счастье писатель второстепенно вывел одного нормального человека в этой книге, тюремного охранника, которому Штиллер, высокомерно, от скуки морочит голову россказнями о своей жизни, на фоне которого хорошо видна реальная суть персонажей, а не то что они о себе и друг друге думают. И это отнюдь не благодаря авторскому умыслу.
Вся же эта галиматья с думами и анализами межличностных взаимоотношений происходит с кучей отвлечённых и не очень рассуждений, с притчами, думами о родной Швейцарии (их не в меру много и они слишком выдают автора) и ярко выраженным интеллектуальным эксгибиционизмом, совершенно, в большинстве случаев неуместным.
Одним словом, описание типичной буржуазной, гипертрофированно буржуазной среды без малейшей к ней критики. Чрезвычайно глупое и жалкое зрелище. После каждой страницы неизбежно умозаключение: -"С жиру бесятся".
И напоследок, об имитации литературы автором. Это сквозит в каждой странице, попытка подражать своим кумирам (один Томас Манн упомянут в коротенькой книжице раза два), попытка выстроить, слепить, состряпать из чего можно и чего нельзя книгу (даже про коммунизм ввернул, и не раз, стервец), лишь бы доказать себе, очевидно крайне закомплексованному человеку, и людям, что и в Швейцарии может появиться талантливый писатель.

В заголовке три ассоциации, которые остались у меня после прочтения этой книги Макса Фриша. Теперь я довольно хаотично разделю этот заголовок на части и попробую рассказать о «Штиллере» так, чтобы, в отличие от автора, не тянуть из драгоценного читателя жилы.

Достоевский и Ремарк

На самом деле список аллюзий куда более объёмный: внимательному читателю может быть интересно искать отсылки к русской, французской, американской и немецкой классике XIX и XX веков на страницах этого романа. Первые страниц двести, потом накатывают усталость и попытки найти ответ на вопрос: «Ок, чувак, я уже поняла, что ты сильно умный и хорошо начитанный стилист. Таки зачем ты делаешь мне мозг, если у этих стилизаций нет никаких функций кроме той, чтобы я узнала, какой ты молодец? Давай, может, уже как-то к делу перейдём?» Но первое время действительно занятно.

Почему Достоевский? Три пункта. Во-первых, схожие ощущения от процесса чтения. На это работают плотность текста, хорошее качество внутренних монологов, мастерски использованный и очень разнообразный психологизм. Во-вторых, в какой-то мере это история одного преступления, поданная в довольно интересной форме. Было ли преступление, в данном случае – вопрос открытый. В-третьих, великолепный персонаж-прокурор, который по мере следствия проникается уважением к своему подозреваемому. Эдакий Порфирий Петрович с большой личной драмой.

Почему Ремарк? Прекрасные женщины, алкоголь, туберкулёз, главный герой, покалеченный войной. К счастью, так да не так, потому что, как мне кажется, не война нашего главного героя покалечила, а раздутое чувство собственной важности. Но об этом позднее.

Швейцария

Штиллер, главный герой, ненавидит не только войну, но и Швейцарию, свою родную страну. Опять-таки, сдаётся мне, у ненависти этой недостаточно оснований и история сводится к «жил-был мальчик, сам виноват», но о самой стране и самосознании её обитателей здесь можно почерпнуть много интересного – от истории о стерильно чистых тюрьмах до терзаний о роли страны во Второй мировой войне.

«По-видимому, в этой стране придают большое значение всему внешнему. Здесь пыль стирают даже с прутьев решётки».

«Ваше счастье, господин доктор, что Гитлер, угрожая независимости Швейцарии, угрожал тем самым и её бизнесу; только это и спасло вас от собственного фашизма. Не станете же вы всерьёз утверждать, что швейцарская буржуазия – единственная во всём мире – стала бы сопротивляться фашизму, если бы он не угрожал, а способствовал бизнесу».

Ненависть

Ненависть к главному герою – пожалуй, самое сильное чувство, которое владело мной, пока я читала эту книгу. Здесь невозможно сразу понять, кто перед нами такой. И дело не только и не столько в том, что автор наградил своего героя раздвоением личности (о том, так ли это на самом деле, я здесь умолчу). В чём Фриш хорош – так это в том, как мазок за мазком он создаёт чудовище, самовлюблённое и мнительное чудовище, походя разрушающее жизни других. Каков его мотив? Это человек, который жил тем, что развешивал на себя и окружающих ярлыки. «Можно рассказать обо всём, только не о своей доподлинной жизни, - эта невозможность обрекает нас оставаться такими, какими видят и воспринимают нас окружающие – те, что утверждают, будто знают меня, те, что зовутся моими друзьями Они никогда не позволят мне превоплотиться <…>».

Жизнь Штиллера – попытка эти ярлыки снять. О том, что за занятным спектаклем стоит несколько душераздирающих историй, догадываешься как-то исподволь и постепенно. Возможно, даже слишком постепенно, и стоило бы автору чуточку меньше любоваться собой и своим безусловно мастерством, но никак не непревзойдённым.

Все мы знаем о природном равновесии, которое функционирует благодаря чувствам человека. Наверное, что-то подобное есть и в социальной сфере деятельности человека. Это некий информационный минимум (имя, год рождения, информация о семье, происхождении, сфере деятельности), что позволяет человеку твердо чувствовать себя в обществе. К тому же этот минимум - словно фундамент, на котором крепятся все воспоминания. Вот отколоть бы его - и потеряешь социальное равновесие, потеряешься в обществе. Но вот потеряешься ли индивидуально?

Все мы также знаем о силе притяжения. Наверное, что-то подобное есть и в социальной сфере. Притяжение к людям, к местам, событиям - и все также на основе вышеназванного информационного минимума и воспоминаний. Вот бы отколоть их - и окунешься в социальную невесомость. Но как их отколоть?

Фактически существует только один путь, который выбрал и главный герой романа Фриша. Его суть - в резком изменении социальной действительности. То есть, с помощью новой информации заглушить прежнюю. Придумать новое имя, заняться другой деятельностью. Но в итоге все сводится к поиску другого социального равновесия, которое принесет новые притяжения. А проблемы останутся прежними. Ведь они кроются не в роли человека, исполняемой в определенный момент, а в его сути, которая ищет свободы от притягивающих ее обстоятельств.