Луна и грош. Рассказы

Как на страницах этого произведения Моэм глазами своего героя описывает Париж, словно сошедший со страниц, порожденных фантазией и реальностью Бальзака, так справедливо и самого Моэма с Бальзаком сравнить. Именно в этом произведении мне увиделась большая схожесть в настроении этих авторов.

"Луна и грош" была прочитана мной на одном дыхании, но сколько же возможностей поразмышлять она дает! А главное - персонажи здесь вызывают самые разные эмоции. Сочувствуешь, понимаешь, осуждаешь, ненавидишь. Это ли не признак действительно гениальной книги?

Что движет художником в его творческом пути? А о чем думал Стрикленд? Концовка поразит своей безусловно гениальной и прекрасной мыслью о том, что человек искусства всю жизнь посвящает поиску настоящей красоты, его истины. И как бы ни было удивительно написанное в книге, жизнь все равно удивительнее.
Атмосфера начала XX века, всегда присутствующая в произведениях Моэма, по-настоящему зачаровывает. Он мастерски описывает людей, обстановку, события, разные страны и города, но при этом не кидается в растянутые до неприличия повествования о деталях. Его герои безупречно взаимодействуют в тем, что их окружает. А природа, погодные условия и окружающие лица всегда являются прямым или косвенным отражением эмоций и чувств персонажей. Оттого это так интересно читать. "Луна и грош", конечно, не исключение. Особенно, если помнить о том, что реальные события стали основой для этого причудливого произведения, в котором есть своя чарующая красота.

Моэм давно стал классикой, и вряд ли здесь я смогу сказать что-то новое о книге.

На примере Чарльза Стрикленда нам преподносится мысль, что человек должен заниматься тем, к чему стремится его дух. Всё остальное вторично. Не неправильно, просто вторично. Если твой дух стремится к семейному счастью, ищи семейного счастья. Если твой дух стремится писать картины - пиши.

Вся центральная часть книги представляет собой одну сплошную кульминацию. Напряжение и интерес не отпускают ни на минуту, и в самые яркие моменты объёмов души уже не хватает, чтобы удержать разрастающееся чувство. Когда Стрикленд сказал: "Я должен писать". Я вскочил и крикнул: как я тебя понимаю, мужик! И в тот момент действительно не было никого, кто понимал бы Стрикленда лучше.

Моэм гениален. Как ему удалось? Я действительно почувствовал, что люблю и ненавижу Стрикленда, что он отталкивающ и притягателен. Мне захотелось даже стать им. Этим страстным человеком, этим святым духом, этим затворником и аскетом, жадущим жить, чтобы писать. И даже если в конце меня бы ждала эта страшная болезнь, я мечтал бы прожить такую жизнь, и умереть такой смертью. Но повторить чужой путь нельзя, можно лишь заступить на него, чтобы тут же сбиться.

"Я должен писать". Прекрасный девиз, не правда ли?

Книга навеяла странные мысли о гениях. Как мимолётное видение, как Гений чистой красоты, пронёсся по закоулкам моего сознания роман Сомерсета Моэма “Луна и грош”, подняв за собой густую пыль мыслей и собрав на небосводе сознания тёмные тучи чувств.

Почему все гении идиоты? Почти каждый крупный писатель рано или поздно начинает задаваться вопросами касающимися этой темы. Почему они хамы, нигилисты и социопаты? Как разглядеть их гений и стоит ли ссылаясь на него прощать им их проступки?

Вот например Фёдор Михайлович полторы сотни лет назад так озадачился, что написал бессмертный роман “Идиот”. Если гений Достоевского это личность абсолютно не восприимчивая к миазмам общества, то гений Моэма сам есть миазм, который нужно отгородить от общества. В тоже время гений Толстого - Платон Каратаев - есть образец смирения, дзен буддистского спокойствия, открытости, добродушия, простой, истинной религиозности.

Три великих писателя видящие трёх разных гениев. Какой же из них гениальнее? Остальные глупцы? Или просто менее гениальны? Факт состоит в том, что гений каждого из них самим своим существованием отрицает гении остальных, в реальности ничуть их собственно не умаляя.

Как определить в Идиоте - любящим мир, уличном бомже - имеющим страсть к рисованию и в добродушном крестьянине - вырвавшимся из колеса сансары подлинного гения? Обычно в хорошем вопросе кроется половина ответа.

“Как определить” - вот он ключ, т.е. пока кто-то что-то не определил, гений не раскрывается. Не прорефлексировав через грани чужих сознаний, он в итоге так и остаётся потенциалом, заточенным в темнице чьего-то разума, а потенциал это всего лишь потенциал, но никак не гений.

Так что подлинные гении это определители, те кто прожектором своего разума находят в полной тьме зёрна, сажают их в почву своего сознания и наблюдают рождение чуда - появление прекрасных лепестков лотоса символизирующих первородную силу и трагизм жизни.

Такое маленькое мнение на большую книгу. Браво Моэм, подлинный определитель..., хм, а кто же определил Моэма?:)

Очередная хорошая книга Моэма. И снова есть противоречивый герой, который тебя очень сильно раздражает, но ты не может оторваться от книги, пока не перевернешь последнюю страницу.
История вымышленного художника Стрикленда, на самом деле реального Поля Гогена. Живописью я не увлекаюсь, художников знаю мало, о ком эта книга, не знала, да и еще доступа к Интернету во время чтения не было. Поэтому меня постоянно мучила мысль, кто этот художник (сомнений в том, что в книге описан реально существовавший художник, не было), хотелось посмотреть на его картины, чтобы лучше понять то, о чем написано в книге.
Начало меня не захватило. Философские рассуждения главного героя, который рассказывает о художнике, навевали скуку, и очень хотелось закрыть книгу. Но я знала, что это Моэм, а значит нужно читать дальше. Так и есть. Хоть жизнь и поступки Стрикленда практически всегда вызывали недоумение, читать было интересно и очень хотелось узнать, что подготовила ему дальше жизнь.
Необычная история. О художниках книги читаю редко. Моэму снова удалось меня удивить.

"Луна и грош" Уильяма Моэма—классика английской прозы начала 20гг века. Из-за того что у нас в России в школах делается почти что монополия на русскую классику,как делая вакуум и делая неизвестной литру западную. Обидой знать что ты потратил свое время на "муму" или стишки про осень с описанием дерёвни,когда в этой же вселенной есть автобиография Чарли Мэнона и я не знаю там комиксы про супермена 40х годов. Короче решил восполнить свою культурную дыру. Хорошая книга,интересная подача от первого лица автора,когда он рассказывает про то как он встретил 40летнего брокера который бросил жену с детьми чтобы исполнить свою мечту —стать художником. Он не показывал это своей жене которая тусовалась с богемой наверняка потому что считал их говномесами с дурным вкусом. В романе показы эпизоды как как спустя долги промежутки времени переодически по разным обстоятельствам встречает гг.Отлично описан характер угрюмого и скрытного маргинала,который жил в парижском гетто и после смерти от проказы стал гением и классиком. Хорошая книга,но перечитывать не буду,не насток хороша она для такого богоподобного.

Осталась очень довольна первым знакомством с Моэмом. С первых строк я уже знала, что мне понравится и это чувство не покинуло меня до конца. Очень много моментов я выделяла (их можно найти в моем паблике). Стрикленд конечно вызвал у меня очень неоднозначное впечатление и думаю это плюс автору. Я не люблю, когда герой либо ярко выражено положительный или наоборот. Личность должна быть многогранна и в реальной жизни очень трудно найти человека "ангелочка" или "демона", так как у всех нас есть как и хорошие стороны так и плохие (даже в святош). И когда автору удается создать многогранного героя он словно оживает. Когда читала мне все казалось, что Стрикленд был реально существующим человеком и я была с ним лично знакома (про протитипа я знаю если что). Иное дело же обстояло с повествующим лицом. Он вроде бы и хорошо прописан, но не было чувства реального присутствия. Даже простодушный Стрёв вызвал у меня больше эмоций. Но в целом, как я уже писала, мне нереально понравилось и слог автора очень порадовал, поэтому буду непременно продолжать знакомство. Только дождусь подходящее для этого время.

Это был первый роман Моэма, который я прочитал и, думаю, теперь будет не последним. Великолепная психологическая точность в обрисовывании персонажей сочетается с интересным стилем повествования. Автор и читатель как будто беседуют между собой как друзья. Главным героем романа является Чарльз Стрикленд-- гениальный художник и одновременно аморальный человек . Моэм взял за основу образа Стрикленда фигуру художника Поля Гогена. Основные моменты биографии Гогена в точности соответствуют биографии Стрикленда. Название романа "Луна и грош"-- это сопоставление великого и ничтожного, которое нашло своё выражение и в сравнении гениального художника Стрикленда и посредственного Струве, и в сочетании в самом Стрикленде высокого гения и жестокой аморальности. Стрикленд и Струве-- один "гигант в искусстве, другой жалкий "пигмей". Однако, также как Стрикленд ничтожен в личной жизни, так велик в ней добрый и самоотверженный Струве. А может быть именно потому что Стрикленд так равнодушен к окружающей его жизни (идет по ней сея горе и отчаяния и не обращает внимание, сколько несчастий он принес окружающим) он такой гениальный художник? Был бы он средним приятным человеком и не было тогда той бешеной разрушительной одержимости, которая заставляла его рисовать даже слепым и пораженным проказой. Мы все наслаждаемся творениями гениев, но смогли бы мы, если бы пришлось, жить рядом с ними и терпеть все их человеческие недостатки? Ведь чем более велик человек, тем большие у него и недостатки. Как писала еще Анна Ахматова: "Когда б вы знали из какого сора растут стихи не ведая стыда".

"Луна и грош" Сомерсета Моэма повествует о судьбе человека, решившего порвать с прежним укладом жизни ради возможности заниматься искусством. Главный герой романа, Чарльз Стрикленд, выведен из биографии известного художника конца 19-го века Поля Гогена и в общих чертах повторяет его путь. В угоду художественной выразительности автор демонизировал своего персонажа, выпятив и преувеличив некоторые его качества, сделав его личность загадочной и зловещей. В Стрикленде поражают его нечеловеческий эгоизм, холодное презрение к окружающим и наплевательское отношение к чужой боли. Он легко бросает свою супругу с детьми и уводит жену своего друга, не обнаруживая при этом ни раскаяния, ни мук совести. Его совершенно не заботят чувства близких. Заботит его только одна страсть — искусство. Он принёс в жертву всю свою прежнюю жизнь, не взяв с собой от неё ничего. Окончательно похоронил он свои многие чувства, в том числе привязанность к своей жене и детям. Ему безразлично всё, кроме желания писать картины.

Послав к чёрту старый мир, он отправляется навстречу неизведанному. Страшно бедствует, голодает и мёрзнет, скитается, обеспечивает себя случайными заработками и ночует, где повезёт. Всё свободное время проводит за постижением художественного мастерства, неустанно учится и пишет картины. В своих испытаниях Стрикленд открывает не только свои зверские и жестокие наклонности, но и качества, придающие его личности возвышенность и очарование: стойкость и непоколебимость, решимость идти до конца во что бы то ни стало, вера в успех, крайняя неприхотливость, удивительное безразличие как к критике, так и к похвалам. Ему всё равно, на чём сидеть и где жить, ему не важно, что думают люди о его работах, его не беспокоит его внешний вид и социальный статус, ему нужно только писать картины. Запоминается момент, когда на вопрос о добыче материальных средств Чарльз беспечно отвечает: "где-нибудь заработаю". Где средний человек проявил бы малодушие, Чарльз демонстрирует хладнокровие и выдержку.

Весь роман Моэма вертится вокруг этой странной демонической личности Чарльза Стрикленда, сочетающей редкостную чёрствость по отношению к людям и фанатическую страсть к искусству. Даже несмотря на свою чудовищность и жестокий эгоизм, Стрикленд вызывает к себе уважение своей решимостью и силой воли. Настоящий Поль Гоген не был таким. Реально живший художник был намного человеколюбивее и внимательнее к своим близким. Между тем как Стрикленд цинично отрешается от брошенных детей и жены, Гоген, даже несмотря на долгие разлуки, оставался верен своей семье. Да, Поль был отнюдь не нравственник, он сожительствовал с дамами сомнительной репутации и ходил по борделям, но родных никогда не забывал, продолжая писать своей сварливой жене трогательные письма и высылая ей деньги несмотря на то, что и сам часто едва сводил концы с концами. Можно было бы упрекнуть Гогена в некотором высокомерии, но не в бесчувственности.

Гоген не всегда ценил проявления дружбы со стороны Винсента Ван Гога, считая, что тому от него нужны только деньги. Однако известный трагичный эпизод, когда Винсент кидается с ножом на Гогена, а затем бежит в свою комнату, отрезает себе кусок уха и, теряя много крови, лишается сознания, потрясает Поля, заставляя его изрядно поволноваться за состояние помешавшегося друга. В противоположность жёсткому и подчас грубому цинику Стрикленду, Поля Гогена можно назвать романтиком: он всю жизнь мечтает о путешествиях в далёкие южные страны и под конец жизни бежит от опостылевшей цивилизации и окончательно перебирается в экзотическую Океанию.

Драматично в романе Моэма то обстоятельство, что Стрикленд ломает свою судьбу резко, ведомый лишь одной мечтой, ещё не будучи даже начинающим художником, между тем как Гоген с детских лет пробовал рисовать и подошёл к изменениям обдуманно. Стрикленд выглядит существом зловещим и чудовищным, утратившим в себе много человеческого. На фоне этого сравнения натура реального Поля Гогена вызывает у меня куда более тёплые чувства и искренние грусть и симпатию. Произведение Моэма читается легко и оставляет неслабое впечатление. Но ещё большее впечатление, на мой взгляд, способно произвести ознакомление с реальной биографией Гогена.

Мне говорили, что этот роман обладает удивительной магической силой высвечивать давно заброшенные и заросшие паутиной уголки сознания, или души, кому как угодно. Мне казалось, что на это, так или иначе, способен всякий хороший роман. Но нет. Эти неведомые и собирательные ОНИ оказались правы. Это действительно прожектор колоссальной мощности. И что же он высветил у меня? Зависть и сожаление и о том, что я не настолько дерзка, как мне бы того хотелось. Зависть к человеку, который так глубоко свободен от того, что принято называть общественным мнением и моралью. Для общества в целом такие люди опасны, они центры энтропии. Но ведь их самих это не волнует, они свободны!

14/18