Д. И. Фонвизин, А. Н. Радищев. Избранное

Язык романа сложно воспринимается. Всё же за столетья русская речь претерпела ряд изменений.
Подумать только, что раньше из Петербурга в Москву люди добирались на лошадях. Современному человеку в это сложно поверить, потому что в наши дни мы за пару часов можем оказаться в Европе посредством самолёта.
Я захотела окунуться в прошлое и проделать сложный путь вместе с героем, увидеть Русь своими и его глазами одновременно.
Радищев описал дорожные приключения, судьбы попутчиков, людей разных сословий.
Когда хозяйка попросила у героя кусочек сахара для ребёнка, у меня защемило сердце. Это такая боль!
В романе уделяется должное внимание Ломоносову как персоне, повлиявшей на русскую науку и словесность. У Михаила Васильевича действительно поразительная судьба!
Книга читается сложно и долго, но необычайно интересно.

Про некоторые книги, ставшие классическими и плотно вошедшие в школьную программу, лучше говорить или ничего, или только хорошее. Эта книга одна из таких.
Вроде бы и понимаешь, что автор из благих побуждений писал, но написано таким языком, что спать хочется. В прямом смысле этого слова продираешься через каждую строчку, каждую страницу, а смысл мало понятен. Хотя и сам Радищев отмечал, что написал слишком устаревшим слогом. Знать бы ещё, зачем....
В целом книга оставляет тяжкое и беспросветное послевкусие. Больно всё плохо на Руси было! Я не историк и в полной мере не могу судить о реальном положении дел, но описанное в книге - тихий ужас...Конечно, были разные помещики: один - за любую провинность в кровь бил, а другой - если и вольную не давал, так хоть подобрее был. В книге же - все помещики нелюди и отборные сволочи (по-другому даже сказать сложно).
Пусть книга читалась нелегко, все же она останется в истории литературы нерушимым памятником жертвам крепостного права!

Итак, перечитала. В общей сложности раз в пятый, но после большущего перерыва.
То, что я сейчас перечитываю классику упоенно и с благоговением, - даже писать не буду, и так уже об этом на каждом углу говорю:))
Но вот что могу сказать непосредственно о самом "Недоросле".

Для меня это стало легким приятным чтением, вызывающим восторженный смех в смешных ситуациях, внутренние аплодисменты в моментах сатирических и... легкое разочарование в моментах "серьезных".
Нет-нет, всё в точку: и о семье-браке, и о патриотизме-службе, а о чиновничьем мире - ну просто как нельзя метко и актуально (все-таки я сама только-только "выбралась" из мира чиновников, знаю, что ничего не изменилось).
НО! Но именно сейчас я подумала, что современному читателю слишком режет глаз явное морализаторство Стародума, Правдина, даже Милона.

Странно, раньше, читая эту комедию, всё воспринимала более гармонично - сейчас же, видимо, смотрела на текст глазами современных подростков и понимала, что нет, не пойдет у них.

И правда - не пошлО (в том числе и у сильных учеников). Пришлось комментировать, объяснять, включать презентации, фрагменты радиоспектаклей и прочее - чтоб хоть как-то разложить по полочкам и сделать для них более понятным их же собственное восприятие данной пьесы.

Старая знакомая пьеса из школьной программы, неоднократно перечитанная. И каждое обращение к этому тексту приоткрывает что-то новое. Наверное, в этом и состоит непреходящее значение классики.

Помнится, при знакомстве с пьесой меня прямо озадачило полное несовпадение способов создания отрицательных и положительных персонажей: первые вон какие яркие и живописные, так смешно проявляют свои характеры в нелепых репликах, вторые же на их фоне – просто какая-то «бледная немочь», ходячее занудство, толкуют всё о каких-то абстрактных и малопонятных школьникам материях. Ну как же так?! Перечитывание во взрослом возрасте помогло понять: Фонвизин сделал так намеренно, чтобы отразить и национальный быт, и бытие, т. е. мир идей, которые как раз и выражают Стародум, Правдин и Софья.

В бытность школьницей более всего я удивлялась финалу. Ну неужели Фонвизин, тонкий и умный сатирик, столь наивен, чтобы верить в возможность подобной концовки – государственная власть наводит порядок в простаковском имении, берёт его под опеку, а замордованных крестьян – под свою защиту?! И лишь спустя годы поняла: нет, не наивен и не прекраснодушен наш писатель, просто он просветитель до мозга костей, а стало быть – считает необходимым показать всё не только как есть, но и как должно быть, как правильно. Такой вот наглядный «урок царям».

Пьеса очень смешная и в то же время горькая. Как позже и на другую тему заметит Гоголь, – это смех сквозь «невидимые миру слёзы». Смешное тут в основном на уровне слова, игры слов, как часто бывает в русских комедиях. Например, в рассказе Скотинина о дядюшке, который во хмелю не вписался в ворота, ударился головой, однако подтвердил суждение племянника о необычайной крепколобости всех Скотининых (в прямом, не в переносном смысле! но уж очень двусмысленна эта фраза). Или в словах простаковского братца о любимых им свиньях, которые на целую голову выше человека. Горько же от понимания того, что подобные люди в России конца XVIII века (да и не только, увы) определяют судьбы тех, кто волею обстоятельств от них зависит.

И конечно, нельзя не сказать, что это пьеса и о материнской любви, избыточной, уродливой, ущербной, а потому губительной для сына. Тема, не утратившая актуальности и в наши дни. Что больше всего заботит госпожу Простакову, эту «яжемать» XVIII века? Хорошо ли спал ее драгоценный Митрофанушка, сколько булочек съел за завтраком, не жмёт ли ему новый кафтан. А вот что думает ее сын (и думает ли вообще), что чувствует, каким растёт, чему учится – это для мамаши совершенно неважно. Сварливая и «злобная фурия», рядом с сыном она становится мягче воска. А ведь это животное чувство самки, перешедшее в чувство собственности! Не зря Простакова сравнивает своё отношение к Митрофану с любовью собаки к своему щенку. На какие «плоды» может надеяться такая мать? Ведь сын не видит вокруг ничего человеческого и духовного, сплошное животное начало, грубое, плотское, материальное. Какой уж тут ждать эмпатии от избалованного «недоросля»? И при этом, как ни парадоксально, Простакову в финале даже жалко, хотя умом и понимаешь, что сама виновата. Но ведь и её, судя по всему, воспитывали в столь же бездуховной среде. И получается такой себе круговорот «злонравия» в природе.

Известный литературный деятель и критик царствующей императрицы Екатерины II Денис Иванович Фонвизин отправляется в странствие по странам Европы. На это путешествие, однако, его подвигло отнюдь не праздное любопытство, но куда более прозаическая причина – тяжёлая болезнь жены заставила обратиться к иностранным докторам. Ко времени своего путешествия (началось оно в сентябре 1777 года, и длилось ровно год) Д.И. Фонвизин уже имел шумный литературный успех «Бригадира», что позволило ему сблизиться с Н. Паниным и занять пост секретаря Коллегии Иностранных дел – фактически его помощника. Братья Н и П. Панины радели за Павла на престоле, поэтому, когда Екатерина совершила второй переворот и не допустила сына к власти – настроила против себя влиятельных лиц. В этом с ними был близок и Фонвизин – политические убеждения Фонвизина-просветителя определили его веру в возможность великих преобразований в стране волей просвещённого монарха. Однако Екатерина II по его мнению таковой отнюдь не была. Её политику он называл фальшивой, проводимые преобразования лишь видимостью, стремлением закрыть народу глаза, ещё более утвердиться в своей абсолютной власти и заработать ещё больше очков. Всем этим буквально пронизаны его письма.
Существует мнение, что болезнь жены была лишь формальным поводом для поездки Фонвизина во Францию, тогда как реальной стало поручение Панина связаться с русским послом в Париже князем Барятинским. И этому есть основания. В Америке к этому времени на пороге стояла Война за Независимость, поддержанная Францией, тогда как Россия заявила о своём нейтралитете, всё же выступая на стороне восставших. Париж тогда стал европейским центром событий. Очень интересно Д. Фонвизин описывает свою встречу в апреле 1778 г. с послом Соединённых Штатов Бенджамином Франклином. Известный писатель и помощник руководителя русской внешней политики во время путешествия активно вёл «журнал», в котором фиксировал все свои наблюдения и регулярно отсылал Петру Панину в Москву. Всего восемь длинных пространных писем. Все они – бесценны с точки зрения характеристики взглядов Фонвизина: на окружающее общество, идеальное устройство, просветителей, экономическое и политическое устройство, наиболее яркие политические события в мире.
По пути во Францию Денис Иванович проезжал по германским землям, о которых отзывался совсем не лестно. Он негодует на отвратительные дороги, алчных местных государей, что вот уже давно и регулярно собирают сбор «на мостовую», но никак не намереваются её делать. Зато восхищается местной архитектурой. Восхищается он ей и проезжая по французским городам: будь то соборы, часовни, ратуша или дворцы. Зато общее состояние города с его узкими и вечно грязными улицами приводит его в негодование: «самая знатная и большая улица» в Лионе «однако не годится даже в наши переулки», а «виденные мною во Франции города находятся в рассуждении чистоты в прежалком состоянии». Не могло не радовать Д. Фонвизина с каким почётом его встречали знатные особы практически везде, хотя имея в виду ту миссию и положение, с которой он колесил по Европе – это вполне понятно. А вот к дворянству, как и к режиму Людовика XVI, с его фаворитами и чиновничьим произволом – он немилостив. Местные дворяне не только невежественны, но и в придачу весьма суеверны.
В «Письмах из Франции» Фонвизина мы воочию встретимся с вернувшимся из изгнания 83-летним Вольтером; известным всей Европе авантюристом Сен-Жерменом, выдававшим себя за обладателя небезызвестного «философского камня» (его он называл «просто шарлатаном»), Жан-Жаком Руссо и др. различными известными писателями-просветителями, которых он совсем не жаловал, в первую очередь из-за восхищения ими императрицы Екатерины. Все они возвеличивали и работали на «Северную Семирамиду», льстили ей, тогда как сам Фонвизин считал Екатерину II лицемерным и хитрым деспотом на троне, наживающим моральный и политический капитал, получая похвалы от Вольтера, Дидро и пр.
Поражает автора повсеместное взяточничество и вполне законная покупка должностей, что сводит на нет всю необходимость в элементарном образовании: «Такой бедной учёности, я думаю, нет в целом свете, ибо как гражданские звания покупаются без справки, имеет ли покупающий потребные к должности своей знания, то и нет охотников терять время своё, учась науке бесполезной». О знаменитом Просвещении и Вольности во Франции Фонвизин вовсе весьма не лесного мнения, сравнивая его с манерничеством, угодой во всём польстить собеседнику, не имея собственного мнения, фактическим отсутствием правосудия, и повсеместным злоупотреблением положением. В придачу ко всему все французские города и провинции наводнены нищими («в сём плодоноснейшем краю на каждой почте карета моя была всегда окружена нищими»), бесконечными весельями, вместо серьёзной работы («Слушаться рассудка и во всём прибегать к его суду – скучно, а французы скуки терпеть не могут. Чего не делают они, чтобы избежать скуки, то есть чтобы ничего не делать! И действительно, всякий день здесь праздник. Видя с утра до ночи бесчисленное множество людей в беспрерывной праздности, удивляться надобно, когда что здесь делается. Все столько любят забавы, сколько труды ненавидят; а особливо чёрной работы народ терпеть не может. Зато нечистота в городе такая, какую людям, не вовсе оскотинившимся, переносить весьма трудно»).
В целом, восемь писем Д.И. Фонвизин дают возможность посмотреть на всю разностороннюю жизнь предреволюционной Франции без прикрас, с её внутренней стороны. И если, как признавался сам писатель, в Европу он ехал с чувством большого предвкушения, поддавшись господствующей в России того времени моде на всё французское, то в итоге ему пришлось горько констатировать: «пребывание моё в сём государстве убавило сильно цену его в моём мнении. Я нашёл доброе гораздо в меньшей мере, нежели воображал, а худое в такой большой степени, которой и вообразить не мог». Впрочем, на саму русскую общественность «Письма из Франции» не возымели большого воздействия. Всем французским продолжали восхищаться и дальше. Лишь наполеоновское нашествие, да поход русской армии по Европе открыли глаза на истинное положение. «Письма» вызвали бурную полемику лишь в 1820-ые, и являются ценным не только публицистическим, но и политическим источником.

Ого. Ого! ОГО!
Кто бы мог подумать, что "Путешествие..." - такая отличная книга и продолжает оставаться настолько актуальной даже в наше время!

Во-первых, меня порадовало отменное чувство юмора автора.
Читала Радищева в метро и в автобусах и, умирая со смеху, ловила на себе удивленные взгляды других пассажиров, пытающихся заглянуть мне через плечо и обнаруживавших у меня в руках отнюдь не иронический детектив.

Во-вторых, понравилась свободолюбивая мысль писателя. Умение мыслить, искать правду, докапываться до истины и иметь на каждое явление российской действительности своё собственное мнение. Вспомните, что после выпуска сей книги, Радищева собирались казнить, и лишь чудом казнь была заменена на каторжные работы в Сибири.

В-третьих, подкупает авторская способность сожалеть/сочувствовать каждому честному человеку, испытывать чувство сострадания по отношению к любому несправедливо обиженному: к сирому и убогому крестьянину (не забываем, какой век был на дворе, и что крепостные в то время за людей, в общем-то, и не принимались), к страдающему дворянину, к солдату-выпивохе, к слепому нищему и даже к девушке-крестьянке, у которой в принципе не было никаких прав, даже в собственной семье. По сути, он сочувствует даже самой императрице, хоть и выражает свою мысль чрезвычайно осторожно, через посторонние образы.

В-четвертых, удивляет всеохватность мысли автора. Он затрагивает буквально все стороны российской жизни. Рождение, свадьба, смерть, армия, дворяне, крестьяне, отношения между сословиями, влияние общества на человеческую жизнь, мода, воспитание детей.

Немного сложновато было продираться сквозь текст (первые пару глав, но затем привыкаешь и чувствуешь себя в этом тексте, как рыба в воде). Но все же я не очень понимаю бук, которые нещадно ругают трудности прочтения "Путешествия...". Посмотрим, каким, через лет этак пятьсот, покажется наш язык нашим потомкам. Не удивлюсь, если они будут поражены тем, насколько наш язык неудобен в использовании, а над отдельными словами будут громко хохотать, держась за животики.

Метко, хлестко, местами злободневно даже сейчас, спустя более чем два столетия с момента, когда эта пьеса увидела свет. И в то же время настолько прямолинейно, что дальше просто некуда. Как будто бы зрители/читатели полутонов не поймут и не оценят. «Говорящие» фамилии всех без исключения персонажей сразу дают им исчерпывающую характеристику, а их монологи эту самую характеристику только подтверждают (а монологи тут имеются практически у всех). Положительные герои хороши во всем, отрицательные отвратительны во всех своих словах и поступках. Некоторые второстепенные персонажи, правда, не настолько однозначны (мне, например, был симпатичен незадачливый учитель арифметики, да и «учитель французского» со своей невинной ложью совсем уж гадким не показался). И все же, в большинстве своем все характеры очевидны и понятны, а озвучиваемая ими проблематика проста, как дважды два. Хотя во многом и справедлива.

И все же пьеса хороша. Вот только, как и в школьные годы, я так и не поняла, почему она носит именно такое название. Ведь Митрофанушка, тот самый недоросль, о котором в пьесе идет речь, далеко не главный её герой – сюжет вообще-то строится вокруг замужества его дальней родственницы и споров, возникших в связи с этим событием.

Ну и немного напрягали старинные обороты речи – не все они с первого раза бывали понятны. Так, например, слово «ласкаюсь» в контексте «надеюсь» показалось очень непривычным, тем более что встретилось оно в тексте не единожды. Но в моем издании были пояснения и комментарии, так что впечатления от книги в целом мои затруднения в понимании вышедших из обращения слов ничуть не испортили.

Радищеву удалось издать своё “Путешествие” в 1790 году, потому что по своему жанру это был вполне безобидный, популярный в Европе того времени, сентиментальный роман, в котором герой куда-то едет, с кем-то говорит, а путешествие - всего лишь форма.

Но если у европейских писателей дорога из пункта А в пункт Б использовалась, чтобы показать случайные встречи, разговоры, в которых лучше раскрывается герой, а то и показать побочные сюжеты. То Радищев описал современный ему быт, нравы и проблемы, не оставив в стороне политику, ещё и дополнил всё это сатирическим подтекстом.

Всё было так хорошо, пока книга не попала в руки к Екатерине II. Та, в отличие от литературных критиков, сразу разглядела и ненависть Радищева к крепостному праву, и правдивое изображение трудностей простого люда, и критику самодержавия. Вердикт императрицы был очевиден - Радищева казнить, книгу запретить. Но позже императрица смягчилась и казнь заменили ссылкой на 10 лет, но книгу всё же запретили.

Что же такого страшного написал Александр Николаевич?

“Путешествие из Петербурга в Москву” внешне очень напоминает путевые заметки: главный герой, проезжая населенные пункт, описывает или встречу и разговор с кем-то, или событие, свидетелем которого он стал.

Радищев неслучайно выбирает весьма конкретные места. Он отправляет своего героя “путем императрицы”, то есть повествователь едет мимо тех же деревень, что и Екатерина II. Таким образом, Александр Николаевич хотел указать государыне на имеющиеся в стране проблемы. Фактически, Радищев выступал независимым СМИ. Но быстро получил "статус иноагента".

А проблем в Российской Империи хватало даже при просвещенной императрице Всероссийской. Всё то же крепостное право - одно из якорей, которые тянули государство ко дну. Крестьян оно душило, дворян - развращало. Тяжелая для народа рекрутчина. Повсеместные административный произвол и неправосудие.

То как ведут себя вельможи, чиновники и помещики воспринимается Радищевым не как “перегибы на местах”, а как прямое следствие крепостного права и самодержавия.

Александр Николаевич в своей повести пытался предупредить о крестьянских бунтах, потому что русский народ терпелив, но однажды и его терпению может настать конец.

Радищев в одиночку начал борьбу с самодержавием, за что и поплатился своей свободой, а с главного творения его жизни сняли запрет лишь в 1905 году.

Произведение, которое, вероятно, является одним из самых известных среди школьников. Ну, по крайней мере у людей моего поколения оно точно поселилось в памяти со школьной ещё скамьи (опасаюсь, что вдруг Фонвизина теперь в школах не проходят и только лишь снисходительно упоминают на каких-нибудь обзорных уроках о русской литературе образца XVIII века, а потому и фамилия автора может вдруг оказаться страннозвучащей и незнакомой — фон Визин).

Действующие лица комедии все до одного сплошь типажи. О чём недвусмысленно говорят уже их фамилии — Вральман и Правдин, Скотинин и Старостин, Милон и Простаковы, Цыфиркин и Кутейкин... Да и имена персонажей выбраны автором таким образом, что, будучи прибавленными к фамилии, дают нам почти законченный портрет. А когда мы начинаем читать реплики героев комедии и проникаемся уже их речевыми особенностями, то картина возникает такой силы цветности, яркости, насыщенности, контраста и всех прочих цвето-световых характеристик, что не допускает никакого двойного толкования.

Говорить о том, что мы имеем дело с проблематикой именно того времени — а на дворе конец XVIII в. — наверное нет никакого смысла. Однако мощь поднятых проблем и точность литературной формы такова, что многие моменты напрямую тянутся в наш благословенный XXI век. А отдельные фонвизинские фразы попросту выпрыгнули из текста комедии и живут своей собственной вполне самостоятельной и независимой от автора жизнью — кому из нас не знакомы выражения типа "тришкин кафтан", "не хочу учиться, а хочу жениться", "начинаются чины — перестаёт искренность"!

Конечно, комедия по нынешним временам чересчур прямолинейна и изрядно морализаторская. Однако, сбросив с себя налёт современного скепсиса и высокомерия, с удовольствием отдаёшься воле автора и погружаешься вглубь веков и в тёмные недра человеческой глупости и мудрости, скудоумия и жестокости, высоконравия и всего того, о чём теперь напрямую писать уже как-то не принято и не модно. А если посмотреть фильм или хотя бы послушать аудиоспектакль, так и вообще удовольствие несравненное.

Как же все-таки по-разному могут восприниматься произведения, прочитанные в разном возрасте. В школе оно казалось мне просто забавной пьесой, и только сейчас в зрелом возрасте я понимаю сколько сложных и моральных смыслов в ней на самом деле заложено.

Сюжет довольно прост: госпожа Простакова взяла в свой дом сироту, к которой не особо благоволила до определённого момента. Главный смысл её жизни — единственный сын Митрофанушка, ради счастья которого она готова на всё.

Вскоре выясняется, что дядя Софьи, который до этого момента считался погибшим, жив и даже более того, невероятным образом разбогател. При этом он решил всё своё состояние оставить именно сиротинке, сделав её в один миг богатой и выгодной невестой. Мимо такого Простакова пройти не может, и решает выгодно пристроить сыночка, который и сам не прочь жениться.

Но он не единственный претендент на руку молодой девицы; помимо него, ещё двое готовы составить счастье Софьи — Милон и брат госпожи Простаковой, Скотинин. И если один из них стремится добиться руки девушки по любви, то другой — по чистому расчёту. Ради получения желаемого многие в этой пьесе потеряют человеческий облик, пойдут наперекор совести и порядочности. Не зря автор, разделив героев на хороших и плохих, наградил их такими звучными фамилиями.

В столь сатиричной форме Фонвизин беспощадно высмеивает пороки людей, подчёркивая их лицемерие, подхалимство, алчность, порочность души и отсутствие воспитания, полное нежелание учиться и абсолютное невежество. Но понять это так однозначно и вдумчиво удалось только сейчас.

С большим удовольствием перечитала это важное произведение из школьной программы.