Der Tod in Venedig und andere Novellen

"На замысел моего рассказа немало повлияло пришедшее весной 1911 года известие о смерти Густава Малера, с которым мне довелось познакомиться раньше в Мюнхене; этот сжигаемый собственной энергией человек произвел на меня сильное впечатление. В момент его кончины я находился на острове Бриони и там следил за венскими газетами, в напыщенном тоне сообщавшими о его последних часах. Позже эти потрясения смешались с теми впечатлениями и идеями, из которых родилась новелла, и я не только дал моему погибшему оргиастической смертью герою имя великого музыканта, но и позаимствовал для описания его внешности маску Малера…" -(Томас Манн).

"... и к сладковатому благовонию жертвенного окуривания, примешивался иной, почти неприметный запах заболевающего города".

Томас Манн -- волшебник слова, великолепный мастер описания каждого пассажа, каждой детали и каждой фразы. Произведение достаточно сильное и трудное, наполнено глубоким философским смыслом, который ведет нас по тропинкам метафор, мифологии, мистики, аллегории, и богатый, выразительный язык превращает все это в прекрасное художественно-литературное полотно "Смерть в Венеции".

"Надвигалась ночь, исчезло время".

О смерти и любви в ста страницах написать могут многие.Но по разному.

Рей Бредбери оставит после себя приятный холодок летнего вечера, а мистер Кинг бухнет под ноги что-нибудь кроваво-красное, минуту назад живое. Оно подмигнет тебе едва раскрывшимся глазом и уползет в тень..Маяковский железобетонным сравнением сметет пыль с буржуазного представления о сопливой романтике. Берроуз зарядит стрелу амура , сколопендрой и отправит в джанкойвый рай.

Томас Манн подарил нам смерть в Венеции. Книгу, которую по этическим соображениям уже на семнадцатой странице можно пригвоздить к позорному столбу, но столь талантливо написанную, что оторвать её от себя слишком-слишком сложно.
«Смерть в Венеции» -гимн писательскому сознанию, ода внушению, в которой тонко угадывается библейское предостережение «не сотвори себе кумира» и восточная сказка о снах.

Главный герой посвятил всю свою жизнь искусству и его же ставит в самоцель. Именно в тех рамках, о котором не стыдно говорить в обществе, смело подпадающему под такие эпитеты, как академическое и высокое, с робкой, но твердо прорезавшейся надеждой на попадание в анналы истории.

Густав фон Аушенбах твердо стоит на земле, но в голове у него правильный космос.

Если рассмотреть всю описываемую историю именно с этого ракурса, то, пожалуй, ничего крамольного в ней и не найдешь. Любовью воспылал опытный садовод к прекрасному цветку, что увидел.

Своеобразный приквел "Волшебной горы", чьи герои с той же оптикой полярных столкновений идей Достоевского и препарирующего вгдяла Ницше всматриваются в буржуазное общество.
Под этим пером две ипостаси: писатель Шпинель, романтизирующий реальность и чувства, и коммерсант Клетерйан, прагматичный и витальный обыватель, - крайние, почти карикатурно вычерченные образы человеческих характеров. Идеалист Шпинель со страстью возлюбленного находит для своего объекта почитания прекрасное сравнение из мировой культуры - легенду о Тристане и Изольде, трагической любви и смерти влюблённых наперекор традициям и судьбе. Но, по причине экзальтированной и атрофированной письмом культуре - привычке общаться письменным словом, а не живым, - даже знакомства с женщинами проистекают на периферии взгляда, - не находит в себе душевных сил на подвиг во имя страсти, любви - ни в жизни, ни в смерти. Когда в конце рассказа младенец словно смеётся над ним, он медленно уходит - уползает восвояси мещанской улиткой малодушия, не способный совершить даже зло. Здесь можно вспомнить главного героя романа Флобера "Воспитание чувств", чьё бытие и смысл тоже оказалось ничтойность.

Красота и любовь вечны. Без красоты нет вдохновения, нет полноты творчества. Ее отсутствие убивает в нас то доброе и хорошее, что мы могли бы создать в этой жизни. Тоска по неизбежности конца жизни и быстротечности времени, боязнь старости, немощи, страх перед смертью лишают человека творчества, отравляя его душевные силы депрессией и унынием. Но не уйти нам от этого! И следует искать силы, чтобы не упасть. Главный герой,испытывающий духовный кризис творчества, случайно нашел источник вдохновения в красоте другого человека и своей любви к нему. "Помолодев" и "оживив себя", он еще больше понял, что украденное временем не вернешь. Он не уезжает из города, где царит беспощадная холера, но любя и наслаждаясь красотой, умирает, находясь во власти желания "обладать" (ведь была же возможность уехать, спастись), и совершенно не испытывает страха и боли, потому как источник вдохновения - перед глазами. Тогда и умирать нестрашно!

Мне нравится философский, интеллектуальный подтекст произведения, но мне несимпатичны образы, которые были взяты уважаемым мною Т.Манном в этой новелле.

Загадочное творится с этим произведением Манна и мной, как читателем. Это редкий случай, когда я регулярно перечитываю, но быстро забываю, о чем это было. Читала в университете на русском, несколько лет назад на немецком, и вот сейчас слушала на немецком. И через пару лет я наверное опять попытаюсь перечесть эту новеллу, поэтому и поставила тэг "не перечитывать". 

Это очень красивая новелла о кризисе среднего возраста (хотя, кажется, герой и постарше). У него есть слава, признание, деньги. Он ведет несколько праздношатающийся образ жизни, если можно так выразиться. И вот приезжает в Венецию. Город-остров, оторванный от остального мира. Манн не зря выбрал Венецию, никакой другой город, пожалуй, не сделал бы представление о переживаниях героя, его внутренней ломке, столь полным. Прогулки вдоль каналов, лодки и витающая в воздухе таинственность.
Герой влюбляется в молодого человека, этакого Дориана Грея до портрета. Точнее было бы сказать, наверное, влюбляется в его красоту, юность, беззаботность.
То, чего ему уже не вернуть...

Содержит спойлеры, возможно.

Мне рекомендовали эту книгу с несколько хитрым видом, зная о моей любви к книгам и фильмам об однополой любви. Know whatahmean, know whatahmean, nudge nudge, know whatahmean, say no more? (c)
Более того, эта новелла входит в мою университетскую программу, так что мне было суждено ее прочесть.

Однако, как по мне, пол здесь не имеет ни малейшего значения, а значит, здесь не может быть новеллы о "престарелом гее". Возможно, все дело в том, что я признаю только физические проявления за "гейство" и я легко могу простить увлеченность любого рода и степени писателю, тем более, что тот даже не подходит к мальчишке.
Кто-то при мне называл Ашенбаха педофилом и презрительно морщился, буквально плевался, не понимая, зачем же он эту новеллу прочитал. Но какой же Ашенбах педофил, какой же он гей?
Красота, красота истинная, заметна даже каждому рядовому человеку. Красота не имеет пола.
Творческий человек видит ее не только четче, но и ярче. А в силу образности своего мышления он склонен преувеличивать эту красоту, склонен идеализировать ее и склонен попадать под ее власть. Попросту, склонен увлекаться. Не думаю, что для творческого человека вообще существует понятие "пола", поэтому абсолютно не важно, кем был Тадзио, главное, что он был красив.
Влюбленность Ашенбаха тем более преувеличена, что он видел свою зазнобу каждый день и тщательно выращивал в себе это чувство. Ему нравилось быть "ненормальным", он сам так сказал. Ему требовались перемены - мы поняли это еще на первых страницах, и ему требовался отдых. Лицезрение красоты - это отдых для глаз.
Признаю, я не могу одобрить преследование стариком мальчика, но могу понять причину преследования. Будь ваш кумир так близко, стали бы вы бороться со своим желанием лицезреть его каждую секунду?

Весьма печальная история калеки. Часто, очень часто, ко мне приходит напрашивающаяся мысль про то, что душа имеет некоторую независимость от тела. Не полную, но всё-таки. Не зря есть устойчивое выражение, что типа душа не стареет. Оно, конечно, спорно, тем не менее в этом есть смысл. Здесь же в рассказе Манна уродец, которому свойственны все человеческие переживания и чувства, с одним только маленьким нюансом. Малюсенький такой нюансик. Часть своих чувств Йоханес Фридеман просто не способен реализовать в силу своего внешнего вида. И это ведь не только любовь к женщине, например, которая в итоге и губит его. Но и дружба. Откуда такому инвалиду взять друга? Да даже приятеля. Неоткуда. Вот и смотрит на птичек. Он ещё долго протянул, скажу я вам. Занятый музыкой, чтением и светской жизнью. Печальная история. Как мы всё-таки привязаны к внешности, как реагируем на внешность. А есть ли внешность у души, у внутреннего мира человека?..