Обломов. Господа Головлевы

Иду по списку русской классики. Настала очередь этой книги. Обломова я в школе не читал. Наверное, и к лучшему. В школе все бы свелось к простой мысли - "обломовщина - это плохо, а Штольц - молодец". И сочинению на тему "трагедия жизни Обломова".

Читая книгу сейчас, я понимаю, что не все так просто. В итоге Обломов пришел именно к тому, к чему хотел. Правда, не в собственной деревне, а в домике на Выборгской стороне, в своей "локальной Обломовке". Размеренная жизнь без потрясений, перекатывающаяся изо дня в день. За ним ухаживают, о нем заботятся. А ему остается только отдыхать и размышлять. В его понимании - его жизнь никакая не трагедия. Наоборот, счастье.

Штольц, конечно, молодец. Все разрулил, буквально спас друга. Без него Илья Ильич точно пропал бы. При этом, Штольц вышел каким-то гипертрофированным. Как явное противопоставление Илье Ильичу.
По сюжету довольно быстро стало понятно кто с кем в итоге будет. Не буду спойлерить (насколько это возможно в классическом произведении), но в итоге все пары собрались как я и предполагал. Единственный раз меня удивил Обломов - ближе к концу романа, когда он дал отпор обидчику. Не ожидал. Видимо, уроки Штольца все-же не прошли даром.

На мой взгляд, роман вышел затянутый. Очень много описаний, размышлений. За это и снял одну звезду.

"Обломов" Иван Гончаров
Золотая классика русской литературы, часть знаменитой трилогии о русской жизни. Роман поистине бессмертный, потому что его главный герой живет абсолютно в каждом из нас. Кто же этот герой? На страницах книга мы встречаем Илью Ильича Обломова, помещика лет 30-ти, живущего в квартире на Гороховой улице вместе с прислуживающим ему крепостным Захаром. С самого детства Обломов привык жить в праздности и лени, ему нечего хотеть, не к чему стремиться, о нем позаботились родители. Наличие деревеньки на 300 душ крепостных позволяют не думать о хлебе насущном и Илья Ильич постепенно впадает в полную апатию, прерываемую редкими всплесками эмоций.
Эту книгу я впервые прочитала в школе, но так, из-под палки ради оценки. Ничего не поняла, показалось скучно. А сейчас! Первая мысль – «ба! Кого я вижу! Это же я собственной персоной!». Сколько раз я, как и главный герой, предавалась мечтаниям о тех восхитительных книжных иллюстрациях, которые я нарисую, вот только полежу чуть-чуть, о том бессчетном количестве классных дел, которые я бы сделала, если бы захотела!
Мне не очень хочется обсуждать основной, как зачастую считают, посыл романа, что обломовщина, дескать, очень характерная черта русского человека, тем более что я с этим категорически не согласна. Конечно, Обломов сидит в каждом из нас, и именно поэтому роман обязателен к прочтению – врага нужно знать в лицо. Можно и нужно давать себе возможность полениться, главное – не дать Обломову взять верх над собой. А так полежал, отдохнул, вспомнил, что ни крепостных, ни Захара в наличии не имеется и пошел дальше всякими интересными делами заниматься и работу работать.

"Обломов" в школе я не читала. Начинала, но книга мне не пошла или был какой-то завал по домашке, но её я с чистой совестью читать вообще не стала. Но сейчас решила, что можно с книгой и ознакомится, никто никуда не гонит и можно читать в своё удовольствие.

Нам в школе говорили, что Обломов не очень хороший персонаж. Он ленивый инфантил. Но вот глупым его назвать нельзя, он прекрасно понимает каков он. Его так воспитали, он рос в такой ленивой среде в своей Обломовке. Думаю, если бы его родители были хоть немного похожи на отца Андрея Штольца, Илья Обломов был бы другим. Но Обломов не хочет ничего менять, ему хорошо в своем болотце на диванчике. И чтоб его никто не трогал. С одной стороны это не очень хорошо (и закончилось для персонажа печально), с другой - ну не хочет человек ничего менять, что ж поделать. Не пинками его же с этого дивана поднимать, да и бесполезно это. Ах да. Ещё Обломов добрый и наивный. Надо быть именно таким, чтоб терпеть Тарантьева.

Есть ещё Ольга со Штольцем. Вот они нашли друг друга. Два деятельных человека. Вечно куда-то бегут, вечно что-то делают. Андрей Штольц чисто по-дружески хочет Обломова спасти. Ольга, как она думала,  из-за любви хочет сделать тоже самое. Надо ли это Обломову никто не спросил. Хотя Штольц не такой уж хороший друг, как по мне. Когда всплыла история с Ольгой и Обломовым, он только посмеялся "как можно полюбить такого человека?" Ну, как. Молча. Обломов не заслужил любви женщины? Агафья Матвеевна для Обломова была лучшим вариантом, чем Ольга Ильинская. Ольге, как мне кажется, не нужен был сам Обломов. Ей нужна была победа над ним, "смотрите, ради меня он поднялся с дивана и стал делать дела". А потом сама же обиделась, что он не помчался воплощать её мечты (его мечты она воплощать, кстати, тоже не собиралась), а потом и самого Обломова обидела. Ну такая любовь, никакая.

По итогу книга понравилась. Хорошо, что в школе не читала, не получила бы я такого удовольствия от прочтения.

В школе учили нас презирать "обломовщину". А сейчас читала и думала: да боже ж мой, ну чего пристали к мужику, да ну нормально ему на диване в халате, да и не хай, пусть себе лежит. Прадед лежал, дед лежал, отец лежал...Сложновато не подняться с дивана, имея такую вековую модель поведения, сложно захотеть это сделать. Да и зачем? Поколения так прожили и всем всё было хорошо. И Илюша хочет так же. Не хочет Илюша в свет(лживый, зубоскальный, не любят там никого, фальш сплошная). А разве он не прав? Не хочет Илюша абонировать ложу( шестой раз одну и ту же оперу слушать и я бы отказалась). Не хочет Илюша заграницу, переезд, трудности(ну у меня есть пара знакомых что летать боятся, потому и отдыхают исключительно в пределах России). А хочет Илюша домой. Не территориально, а духовно. Чтобы с женой по аллейке разгуливать туда-сюда, туда-сюда, чтобы пикники да друзья жили поблизости, те друзья, которые искренние, а не те знакомцы ненавистного "света". Он ж и за Ольгой мчался не для личностного роста, а ради своей мечты, ради покойной жизни в Обломовке. За что же осудить человека? За то только, что неспешную жизнь эту тоже нужно суметь устроить. А он не умеет, ничего не знает, да и не хочет знать, кто б за него пришёл и всё сделал. И он осознает это и именно в этом вопросе говорит: Погиб я, давно погиб. И стыдно ему именно за это.

Штольц же как антипод. До того деятельный — машина заводная. Некогда на одном месте стоять, всегда вперёд, всегда в рост. Даже в отношениях с женой — не останавливаться, расти, ей всегда нужен тот, кто выше, отстану, всё, конец, никогда не наверстать. Может этого то Ольге грустно стало. Ну полная ж жизнь уже, а чего-то не достаёт. Чего? Так Обломовского покоя хоть иногда может? Халата и плюшек в воскресенье раз в два месяца.

И не понять Обломову Штольца, а Штольцу Обломова. Разные ценности у них. У одного не лучше и не хуже другого. Просто — разные.

Середина золотая, видимо, величина недосягаемая.

У меня создаётся впечатление (так оно и есть), что в школе не читала этот роман. Из разборов на уроках помню только «вечный халат».

Обломов – владелец 350 «душ», он приехал в Петербург, но не «прижился» в свете. Его проблемы никого не заботили, а чужие сплетни не интересовали героя.

Андрей Штольц – единственный, кто может сдвинуть главного героя куда-то с дивана.

Мне до какого-то злого сочувствия жалко Обломова. Его образ «мягкий и безвольный» отзывается в моей душе каким-то щемящим резонансом.

Во многом я понимала Илью Ильича с его попыткой прокрастинации и эскапизма в виде лежания на диване. Ну, с другой стороны, он был, конечно, малоподвижен, но ребенка заделать смог (на момент начала событий ему было 32).

Многие пытались анализировать, писали научные трактаты о смысле и «что хотел сказать автор», но мне это кажется лишним.

Мне кажется, что книга в первую очередь должна быть приятной для сердца, а потом для души и разума (всякие развлекательные истории и красивые споры на кухне), но я не фанат таких историй. Мне нравится проживать книги внутри себя, а мериться своим видением с кем-то удел спорщиков и великих мыслителей.
Итого. Перечитать лет через –дцать, ценить своих Штольцев, сползать с дивана почаще.


PS. А вот был бы у Ильи Ильича котик, то вряд ли бы он столько лежал!


Перевод с просторов интернета

Захааааар! Захааар! А впрочем....

Давеча осилил роман Гончарова "Обломов". И знаете что? Могу сказать что мне понравилось.

Не помню, читал ли я его в школе, но скорее всего нет, даже не помню обсуждали ли мы его в рамках уроков литературы. С 10-го класса я учился не в самом крутом учебном заведении. Одного учителя литературы наш класс довел и он просто отказался преподавать у нас, а на замену ему пришла какая-то женщина из ПТУ. Временами она включала нам фильмы на уроках, но в целом литература пролетела как-то мимо. Может оно и к лучшему.

Чего там обычно говорят относительно Обломова и Обломовщины? Обломов - так себе мужик и его жизненная позиция не является про-активной. Штольц - нормальный пацан и уверенно строит свою жизнь и движется в светлое будущее. Понятное дело, я здесь утрирую как боженька.

Я понимаю, что интерпретация произведения очень часто происходит в контексте времени, как и написание произведения, но поистине крутым его делает универсальность поставленного вопроса, ответ на который может видоизменяться. Что в том числе я думаю применимо и к "Обломову".

Лично мне показалось, что Гончаров по большей части симпатизирует Обломову нежели Штольцу, да и мне самому больше понравился Обломов. Он будто бы честнее к себе: к своим потребностям и недостаткам. Можно конечно назвать его позицию инертной, да от части она действительно такова, но знаете какой в ней гигантский плюс? Ненавязчивость!

В то же время Штольц - тип местами неприятный, своим каким-то доморощенным энтузиазмом, желанием поменять жизнь другого в грубой настойчивой форме (может во мне говорит русская душа, которой неприятен его немецкий пыл, как там было у Кровостока "Немцы делают дело, мы фигачим трагизм"). Да и вся его деятельность чем она в действительности продиктована? Нужна ли она ему? Или все это лишь меркантильная суета, которая отодвигает его от истинных желаний, которые он может прятать в пучинах буйной деятельности.

Окей, мы еще можем поговорить о способе Обломова пережить свою грусть путем бездействия и размышлений. Обломов в действительно очень неглупый мужик и его взгляды очень напоминают принципы постижения дзен, если отбросить в сторону моменты чревоугодия, а лежание на диване заменить на медитацию. Жизнь - боль и страдания и не нужно от этого бежать, просто отринь глупую суету.

Я не читал никакой критики на роман, не знаю что там пишут о феномене Обломовщины, но я не готов приравнять ее к русской ментальности, мне кажется это каким-то самошовинизмом что ли, а такая стратегия поведения это лишь еще один из альтернативных путей адаптации к существующей действительности. Правильная ли она? Хрен знает. Но ее точно не стоит осуждать.

Истина тут где-то по середине. Нужно уметь слушать себя, не загоняя в рамки общественной оценки, но и нужно не бояться действовать, когда это необходимо.

Короче - как мне кажется произведение не пытается быть категоричным, скорее категоричными могут быть люди, интерпретирующие происходящее в нем. Не бойтесь быть немого Обломовым, что бы это не значило для вас.

P.S. Может это и чертовски глупая мысль, но хрен с ним, давайте я озвучу. Во время чтения мне подумалось, что есть произведения, язык которых становится анахронизмом, их будет читать все сложнее и сложнее в силу того, что они пишуться языком своего времени. И есть произведения, которые пишутся языком, который находится как бы вне времени, и их художественная ценность в том числе в том как они написаны, как у Маркеса, например. А может быть все это досужая болтовня глупого графомана.

P.P.S. Захааар, Захаааар!! А впрочем...

«Когда я читаю сцены с Обломовым, буквально ощущаю только лишь запах эстрогенов. Заключённая женщина в теле мужчины», — сорвалась я написать на форзаце (!), прервав чтение посреди романа.

Я не хочу углубляться в понятие обломовщины, рассекречивать горящие метафоры писателя, указывая на лежащие прошлогодние газеты, слой пыли, фестоны паутины, огрызки и крошки вокруг Обломова. И без меня нашлись знатоки, вывернувшие роман наизнанку. Я хочу поговорить об остроумии, обличении современного мира, выйти за рамки школьного мышления и с наглостью вынести собственные предположения.

В романе, по моему мнению, нет ни положительного, ни отрицательного героя. Категории как будто блекнут на фоне обширной антитезы, и ты перестаёшь судить. Вы разве сами не устали от нескончаемых дебатов о том: Штольц хороший или плохой? Ольга - дура или притворяется? Обломов - сумасшедший или гений?

Давайте выйдем из-за рамок и пока перенесёмся туда, где моё сердце роптало больше всего. Книга писалась с 1847 – 1859. А теперь вспомните, какой сегодня год на дворе и прочитайте эти строки: «…теперь вон ещё путешествует! Пострел везде поспел! Разве настоящий-то хороший русский человек станет всё это делать? Русский человек выберет что-нибудь одно, да и то ещё не спеша, потихоньку да полегоньку…»
Знакомо? Произведение пропитано желчью по отношению к Штольцу со стороны героев, которые тут же встают из-за стола и скрываются как можно быстрее в кустах, чуть завидя немца. «Мошенник!» Если что случается – во всём виноват он. А-а-а-а! Треклятые немцы! Обворовали, обманули, без денег оставили!

Ну да, ну да, вспомним происки Мухоярова и Тарантьева, а затем… посмею это сказать: вернёмся в наше время и обернёмся. Всё то же самое. Запад – воры. Народ без денег – происки запада. Что уж говорить про акции, которыми Тарантьев пугал всех вокруг! Уж взяли свою силу, набрали популярность, и появились, не побоюсь бога, трей-де-ры! «Немецкая выдумка!» Ведь это же так работает, да? Виноваты все, но не мы.
Мы живём в психоделическом романе, окружённые Тарантьевыми и Мухояровыми, которые работают в государственной службе, и, брызжа слюной, люто ненавидят Штольцев (благодарю вас, Пётр Алексеевич, но окно постепенно закрывается).

А какая сильная фигура Захар! Что ему мыши, клопы да блохи? Ну что он с ними сделает? Живут себе, у других нет, что ли? И русские, как он, продолжают жить в грязи, смирившись со всеми мышами и клопами, потому что не знают, как и что менять. «Зачем им разнообразие, перемены, случайности, на которые напрашиваются другие? Пусть же другие и расхлёбывают эту чашу, а им, обломовцам, ни до чего и дела нет».

Стоит вспомнить отрывок, когда Штольц встречает Захара в конце, который рассказывает о том, что не удалось ему прижиться ни при одном хозяине после смерти барина: «Всё не то теперь, не по-прежнему; хуже стало». И кто-то решает подстроиться новым правилам, а кто-то Захар… Всё это говорит лишь об одном – о неготовности переходить в новое, менять жизнь, старые устои. Всё инновационное пугает. Вот и остаются люди в своих тёмных комнатах без окон (!), как будто глаза зашорены, ничего не видно и не слышно! Да и не хочется… Эх, пора перевернуться на другой бок и подумать о чём-нибудь приятном, не стоит «смущать себя никакими туманными умственными или нравственными вопросами». Здоровее будем!

А может, поговорим о любви тогда? Ну, скажите мне, что не я одна не верила Ольге! Не я одна видела в ней болезнь! Мне так смешно и одновременно страшно было наблюдать за тем, как в Ильинской с мощной силой развивался синдром спасателя. «Она мигом взвесила свою власть над ним, и ей нравилась эта роль путеводной звезды, луча света, который она разольёт над стоячим озером и отразится в нём».

Для Ольги Илья – не любовь. Это проект. Это прекрасное состояние обожания и восхищения, которое Обломов испытывал к ней. «Мучительница и жертва». «Обманутое самолюбие и неудавшаяся роль спасительницы». Гончаров оказался таким тонким психологом, что не нужно было даже апеллировать специальными терминами: всё и так становилось понятно.

Во время чтения сцен с Ольгой и Ильёй я постепенно стала ощущать, что передо мной стоят не мужчина и женщина, а… женщина и женщина. Чего только стоят потрясающие противопоставления сурового, смелого взгляда Ильинской и слабого, нерешительного и смотрящего в сторону Обломова. Сильнее запаха кулебяк и пирогов с потрохами от него разит эстрогеном. Робость, дрожь от одного взгляда Ольги, предобморочное состояние, внезапно появляющаяся краска на лице, вот она, – товарищ Обломова. Готовая, а хотя нет… не готовая. Подождите. Надо полежать и ещё подумать.

Ильинской хотелось стать главной героиней рассказа, но пришлось окститься, как только она поняла, что дело вовсе не в ней, а… в тотальной обломовщине. Это болезнь, от которой нельзя спасти, из которой нельзя вытащить. «Обломовщина! Одно слово, — думал Илья Ильич, — а какое… ядовитое».
Жалко ли Обломова? Возможно. Как сейчас принято говорить, что все проблемы родом из детства. И не будем забывать, что перед нами не писака фанфиков, а искусный психолог, который всё самое важное для понимания главного героя добавляет в главу про сон. Слушайте: «И Илюша с печалью оставался дома, лелеемый, как экзотический цветок в теплице, и так же как и последний под стеклом, он рос медленно и вяло. Ищущие проявления силы обращались внутрь и никли, увядая».

А теперь давайте переметнёмся немного в будущее, где Обломов уже уютно умостился на Выборгской: «Его как будто невидимая рука посадила, как драгоценное растение, в тень от жара, под кров от дождя, и ухаживает за ним, лелеет». Вот она! Обломовка! И зачем эта Ольга с пылающим сердцем, вечными вопросами, жаждой тормошить и развиваться, когда есть успокаивающие, до боли знакомые круглые локти хозяйки?

Да, можно каждый раз винить образ жизни родителей, среду, в которой рос ребёнок и, наверное, любой другой человек под напором Штольца сдался бы и заразился пламенем! Но не обломовец. Это не мимолётная горячка, это порок жизни, внедрившийся своими корнями до самого основания. Поэтому отношения Ольги и Ильи с самого начала были обречены: человека можно вывезти из Обломовки, но Обломовку из него – никогда. А она ещё и нагонит тебя, как это и случилось на Выборгской.

Но здесь я бы хотела поговорить о чём-то более интимном и даже дерзком. Вот встречались Илья и Ольга, но стали мелькать почти на каждой странице голые локти хозяйки Пшеницыной. Вам это не показалось странным? Почему такой сильный акцент на этом? А потом ещё и приоткрытая дверь, и нескрываемый интерес Ильи Ильича, а вот и шалью уже не нужно прикрываться… Я была весьма озадачена этими моментами и решила предположить, что, скорее всего, Обломов уже тогда изменял Ольге. Смело? Возможно. А теперь что вы скажете мне на то, что меня смутили очень близкие отношения Агафьи Матвеевны и Анисьи? Вот отрывок: «…она с удивлением и почтительной боязнью возвела на неё глаза и решила, что она, Анисья, миновала своё назначение, что поприще её – не кухня Обломова, где торопливость её, вечно бьющаяся, нервическая лихорадочность движений устремлена только на то, чтобы подхватить на лету уроненную Захаром тарелку или стакан, и где опытность её и тонкость соображений подавляются мрачною завистью и грубым высокомерием мужа. Две женщины поняли друг друга и стали неразлучны».
Может, я додумываю и вижу то, чего нет, но «доверчивый шёпот с самой хозяйкой» и смелость предположения бьют по ушам. Ладно, последнее, и я замолкаю: «…взаимное влеченье Анисьи и хозяйки превратилось в неразрывную связь, в одно существование».

Так кто же хороший, а кто плохой? Обломов – жертва воспитания? Ольга – ангел спасения? Штольц – бог повествования или всё-таки немец? Я не могу ответить на эти вопросы. Я не могу сказать, что какой-то герой полноценный и вызывает сильную симпатию. Мне не жалко Обломова, я не влюблена (уже! Прощайте, школьные годы) в Штольца, не восхищаюсь Ольгиной Casta Diva. Такое ощущение, будто всем им чего-то не хватает для какой-то целостности. Не может быть чисто Обломова, не может быть чисто Штольца, не может быть чисто Ольги. Есть что-то между. И, наверное, в этом главная загадка произведения – всего лишь довериться тексту, осознать, что Гончаров не писал в жанре реализма, и постараться понять книгу душой, без осуждения. Мы не спасатели и не жертвы. Мы читатели.

«Прощай, старая Обломовка!»…«Ты отжила свой век!»