Обломов. Господа Головлевы

Очень глубокий, психологичный роман, который меня даже потряс. О характере Обломова рассуждать не хочется, да это и не нужно, все ясно и без слов. Почти всю книгу он меня страшно раздражал, под конец я стала просто без разбора клеймить его болтуном и неудачником. Ближе к финалу его уже жаль, как больного, слабого, фактически гибнущего человека. Не знаю, могло ли его что-нибудь спасти, да и сам он мог ли вытащить себя из болота за волосы, как Мюнхгаузен, тоже, честно говоря, сомневаюсь. Да, добрый, чистой души человек, жаль, жаль.

Штольц мне нравится, но подозреваю, что в реальной жизни такие люди могут утомлять и быть суховатыми. Но для таких олушков, как Обломов, они как отцы родные, да, вот бы каждой такой овечке по пастырю.. Концовка романа очень тяжелая, да и вообще вся та часть, с которой начинается обман Обломова с деревней, "братцем", кумом и прочими тарантьевскими шашнями. Тут было даже жутко читать.

Ольга тоже мне понравилась, как кто-то выше в рецензии написал - "она мне понятна". Отдельно хочется вознести дифирамбы автору как тонкому психологу и знатоку жизни. Это настоящий учебник жизни, только уже для тех, кому учеба не нужна, для взрослых. Просто читаешь и наслаждаешься тем, как жеж все это понятно, близко и знакомо, все эти мысли, мотивации, поступки героев, их аргументы. Надо же было так глубоко все продумать, проанализировать и точно выразить словами.

Злую шутку сыграло со мной предвосхищение. Насколько я была восторжена после романа Иван Гончаров - Обыкновенная история , настолько же расстроил меня Обломов. Да, именно герой в первую очередь разочаровал. Я не терплю людей инертных, которые, как сопли на заборе - куда веет ветер, туда и летят. А тут вся книга - сплошная статика и болото, в котором, как кулик, расположился Илья Ильич да похваливает себя самого. Страшный домосед, он и внутренний мир свой организовал, как внешний. Ни о чём не думая, ничем серьезно не заботясь, изо дня в день Обломов обрастает долгами, разнообразными прихлебателями, живущими за его счёт, да плещется в собственной лени. Скукотень.
Единственным лучом света в окошке оказывается Штольц. Его деятельное существование, постоянное движение вносят определенное оживление в роман. Но - главное действующее лицо, к сожалению, Обломов.
В этом произведении очень интересно прорисованы отношения между господами и холопами, как бедные, но морально более сильные (либо просто хитрые и наглые) люди руководят теми, кто богаче и ленивее. Вот вам пример того, что тот, кто работает, добивается большего.
Возможно, прочитай я книгу в более нежном возрасте, впечатление было бы другим, но, увы, все случилось лишь сейчас...

• Ты своей жизнью доволен?
• Очень, очень доволен. А ты?
• Нет.
• Ну и зря. А почему?
• Я к ней философически отношусь.
• Ну, если философически, так и я не очень. (из какого-то диалога Платона - «Афоня», кажется).

  За перечтение «Обломова» я взялся с одной целью – убедиться в том, что напрасно Обломова причисляют к «философам», пусть бы и в кавычках. Вроде как «лежит на диване да философствует», пока все другие суетятся. Но то, что Обломов лежит на диване – безусловно верно, а вот чтобы он философствовал – нет, ничего такого нет. Впрочем, в одном отношении он действительно философствует, и как раз в отношении суеты – в памятном разговоре со Штольцом. Штольц таскает его по всяким светским вечерам, а Обломову скучно, и это действительно вполне философская скука, а не просто выражение лени. Он (и вполне здраво) никак не возьмет в толк из чего они все суетятся, но дальше-то он не идет – дальше-то и надо бы начать думать – а с этим у Обломова большие проблемы. Более того, его отношение к мышлению ничуть не менее враждебно отношению к светской суете и вообще «действительной жизни». Да что там – куда враждебнее. Действительная жизнь с грехом пополам оправдывает его существование

…а вот мышление, стоит только дать ему хоть немного воли, тут же выносит смертный приговор и вопиет о необходимости жить как-то по-другому. Поэтому-то у Обломова нет и мысли о том, чтобы всерьез подумать – слишком это страшно (думать и вообще-то много страшнее, чем жить - живешь себе и живешь, а вот как подумаешь…). Всякий раз, когда Обломов начинает думать, все заканчивается осознанием полного его жизненного облома:

Какая уж тут философия – прочь, прочь мышление! Мышление – это пробуждение, а Обломову тяжелее всего именно - проснуться. При его образе жизни хоть бы гедонистом ему что ли стать, так все равно - и тут надо думать о принципах, руководящих жизнью - а зачем? Лучше уж просто сладко есть и пить (впрочем, это действительно лучше – мне всегда было немного жаль гедонистов – представьте себе, что всякий невкусный кусок не просто вызывает неприятные ощущения, но бьет по основам мировоззрения!). Можно бы вывести склонность Обломова к состоянию блаженного покоя, но опять-таки - как далеко его реальное состояние вечного лежания с неизменно тяжелым желудком от просветленного созерцания бытия! Когда Гончаров пишет, что

то это, конечно, полная ерунда. Какая уж там безмятежность… Он чисто невротически заедает бессмысленность своего существования и побыстрее проваливается в сон – только бы не жить и, уж тем более – не думать о жизни. Отупляющая апатия – это не просветленное спокойствие. Нет, ничего-то из Обломова не вывести – ни стремления к удовольствиям, ни стремления к высокому покою, ни, тем более – к философствованию. В этом смысле весьма характерен его идеал, который он таки сформулировал, и который Штольц так метко и прибил словом «обломовщина».

Но философ выходит в сад, чтобы философствовать, а не для того чтобы «подышать утренними испарениями», хотя это и не возбраняется. Обломовский же идеальный сад – это трясина, и мышление вязнет в этой бытовой трясине столь же стремительно, как и всякая другая предполагаемая деятельность. Думать – а зачем? Из чего мне? Этот его идеальный покой с ванной, чаем, сливками и женой (жена в его представлении котируется где-то на уровне свежего масла, надо полагать) всегда будет оборачиваться практической апатией. Поэтому, кстати, и бессмысленно классическое сравнение Обломова и Штольца. В этом сравнении был бы смысл, если бы человека созерцательного склада ума мы бы сравнивали с человеком практически-деятельным. Но на практике мы вынуждены сравнивать человека живущего с мертвецом – а что тут сравнивать? Лучше мыслить, чем суетиться, но лучше уж суетиться, чем лежать.

P.S. В связи с идеалом Обломова я вдруг вспомнил идеал покоя, который был обрисован Маргаритой для Мастера:

Черт, а похоже ведь. Очень даже похоже. При этом, данный отрывок всегда был одним из моих любимых, а на Обломовский идеал я при этом разве что не накинулся… Но все-таки есть разница. Все-таки Мастер «станет рассуждать», все-таки на первом месте здесь не сотрапезники, а собеседники. И потом не забудем – ведь Мастер действительно заслужил покой, - он его выстрадал (он написал книгу, а Обломов не может даже книги и дочитать). Тому, кого измочалила жизнь, не грех помечтать и о покое. Ну и самое главное – ведь Мастер-то уже умер. Давайте все-таки уж умрем, а потом и отдохнем, а сначала – ну хотя бы попытаемся – пожить. И – подумать:)

Продолжаю осваивать творчество Ивана Александровича Гончарова и не устаю восхищаться его прекрасным слогом и восхитительно прописанными героями. А ещё задумалась, что же на самом деле хотел донести писатель до своих современников (а может, и до потомков)?
В «Обыкновенной истории» я настолько была очарована Петром Иванычем, что не особо задумывалась над тем, с какой целью Гончаров противопоставляет Адуева-старшего Адуеву-младшему. Одобряет ли он дядюшкин прагматичный подход к жизни? На самом ли деле посмеивается над восторженным романтиком Сашей? Или все совсем не так? Может быть, писатель наоборот как раз печалился о том, что эти самые романтики постепенно исчезают под натиском малоромантичных деляг?
Ведь вот Обломов - бездельник, барин, который не в состоянии навести хотя бы подобие порядка не только в своем имении, но и в собственной жизни. Вся его жизнь проходит в сонном дурмане с редкими созерцательными проблесками - даже в период ухаживания за Ольгой он не всегда был бодр и свеж, хотя некоторый всплеск активности все же случился. Но в целом существованием Ильи Ильича управляет кто угодно - Штольц, Ольга, Тарантьев, кум Тарантьева, - только не он сам. При этом ни от кого из персонажей, кроме буйного Тарантьева да ушлого братца хозяйственной вдовушки, читатель не слышит ни одного по-настоящему худого слова в его адрес. Как так?
Штольц, хоть и ругает друга за хроническую бездеятельность, но оставляет его без внимания (но не без поддержки) только тогда, когда совершенно удостоверяется в тщетности своих попыток хоть что-то изменить в жизни Обломова. Ольга искренне жалеет этого потерянного человека. Агафья окружает постояльца такой заботой, что я почти прослезилась, когда женщина закладывала свои жемчуга, чтобы накормить ласкового барина. И в печальном финале - только добрые слова в память о том, кто в своей жизни не сделал ничего мало-мальски значимого, не совершил хоть сколько-нибудь заметного. Да вообще, можно сказать, ничего не делал. Просто был с окружающими честен и добр.
Так почему эти дифирамбы в адрес, казалось бы, махрового лентяя, который только и был способен, что есть, спать, любоваться на сирень и круглые локти Агафьи да иногда думы тяжкие думать? Зачем Гончаров написал именно такого героя? В голове куча предположений, но есть ли среди них хоть одно верное или близкое к верному?
Как бы там ни было, роман очень хорош. Хорош характерами, которые создал писатель. Хорош почти поэтичным языком. Хорош эмоциями, которые вызывают герои. Хорош даже вопросами, на которые однозначных ответов не найти…

Очень страшная по своей реалистичности история одной семьи, которая, по итогу, и семьей-то не была. Автор рассказывает нам о семье помещиков Головлевых в преддверии отмены крепостного права. Того самого переломного момента, когда «баринам» нужно было учиться жить по-другому, подстраиваясь под требования нового времени.

Каждый член семьи Головлевых – это красочный, запоминающийся образ. В этом змеином клубке нет ни одного положительного персонажа, каждый из них является ярким примером тех или иных пороков. Здесь никто никого не любит, а лишь старается урвать кусок побольше, да получше.

Глава семьи Арина Петровна – властная, деспотичная старуха, запасливая до скопидомства, но сумевшая не только укрепить Головлевское поместье, но и в разы приумножить его. Ее муж Владимир Михайлович отстранился от дел и семьи, спрятавшись в своих комнатах от жены-ведьмы, влачит довольно жалкое существование. А также три их сына: Степка-балбес, спустивший все деньги, Павел, равнодушный ко всему, а также Порфирий-Иудушка, «кровопивушка», который в итоге завладеет всем. Но принесет ли ему это счастье?

Если вначале романа Головлево процветает, да и семья Головлевых, которую Арина Петровна держит «в ежовых рукавицах» большая, то к концу – поместье полностью запущено, а из всей семьи остались лишь «живые мертвецы», «умертвия», как их называет автор – Иудушка, да Аннинька.

Финал романа, как и конец семьи Головлевых страшен, полон безысходности и хоть какого-нибудь просвета. Каждый из членов семьи прожил пустую, лишенную цели и смысла жизни, наполненную лишь страстями и пороками. Все накопленные «куски» обращаются в прах, оставшись без наследника.

Неблагодарное это дело – критиковать классиков… я и не буду… хотя при всех общепризнанных достоинствах данного произведения прочиталось оно у меня с некоторым скрипом. Бесспорно, это очень сильный роман с мощнейшей проблематикой и яркими, характерными персонажами. Да и язык у Ивана Александровича Гончарова прекрасный, очень емкий, зрелищный, великолепно передающий всю палитру событий и эмоций происходящего, грамотно раскрывающий внутренний мир персонажей. Про вечную актуальность темы обломовщины даже начинать не буду, тут уже все давно сказано, причем сказано гораздо детальнее и мудрее, чем это получилось бы у меня.
Все это так, и роман заслуживает всяческих похвал. Но как же безумно долго тянет автор чуть ли не каждый эпизод, каждую сцену, монолог, эмоцию. Кажется, такой насыщенный мыслями сюжет, а коснись краткого пересказа и понимаешь, что событий-то здесь раз два и обчелся: Обломов лежит на диване, Обломов и Ольга Ильинская пытаются выстроить отношения, Обломов все глубже погружается в бессмысленное прозябание… и между всем этим энергичные набеги Штольца, который возник как вспышка, посетовал на характер друга, в темпе помог что-то разрулить и снова увеялся по своим многочисленным делам и заботам.
А в остальное время – ну такая рефлексия, такой затяжной эмоциональный надрыв, что, честное слово, радовалась каждому появлению на страницах мошенников Тарантьева и Мухоярова, которые хоть немного разбавляли и оживляли действие.
Конечно, достоинств романа это не умаляет, и читать его нужно обязательно, потому что по важности и актуальности поднимаемой здесь проблематики, по глубине ее раскрытия произведение Гончарова не имеет равных. Да что там… оно почти гениально… Жаль только, что понимание этого не делает чтение хотя бы немного более динамичным и увлекательным.

"Обломова" читала еще в школе, как и все. Помнила только о том, что был такой барин Обломов, влюбился в Ольгу, она пыталась вытащить его из "болота", привить более активный образ жизни, но у нее ничего не получилось. Вот такой лентяй, этот Илья Ильич.
Перечитала… И сложилось совсем другое впечатление…
Ну если счастлив человек при своем укладе, неспешной жизни, зачем искусственно втягивать в другую жизнь? Да, новая жизнь была бы активной, да, он бы стремился чего-то достичь, читал бы книги, ходил в театр, но был бы он счастлив от этого? Думаю, что нет. Ольга гнала бы его всю жизнь как пастух коров. Подхлестывая палочкой, вставляя едкие комментарии, делая замечания. Обломов - хороший человек… Вот только немного раздражала его глупость. Подписывать документы не читая, например. Влипать в неприятные для себя ситуации и даже не пытаться выкарабкаться. А в остальном этот герой мне глубоко симпатичен.
Эту любовь к "Обломовщине" привили ему родители, им - деды, им - прадеды. Он впитал тихую жизнь с молоком матери. А то, что было так близко и понятно сердцу в детстве, останется близким и понятным всю жизнь.
Илья в постоянных мечтах, Штольц в постоянном труде. Где истина? Где-то между, наверное…
Очень близки стали и другие герои. Жена Обломова, например. Да, она глупа во всем, что касается внешнего мира, но в своем маленьком мирке она лучшая. Как курочка-наседка. Оберегала близких. Захар - прототип Обломова. Вот что значит, выросли вместе… Ну и другие, конечно...
И для меня главной идеей книги была: все люди разные. Нельзя осуждать и сравнивать. Каждый счастлив по-своему.

Позволю себе немного повредничать. Совершенно мне не понятно зачем Салтыков-Щедрин написал сие творение, и какую мораль из него должны вынести мы потомки. Явный и единственный плюс этого романа на мой взгляд лишь колоритный и достойный во всех отношениях русский язык, богатейший и прекрасный, что не удивительно нисколечко, ибо жил и творил автор аж в 19в. А дальше... А дальше полнейшее недоумение. Условно (очень и очень условно) я делю романы на развлекательные и те, которые несут в себе какую-то суть, мораль и имеют основу. Это же я не могу определить ни к одному, ни к другому даже условно. На развлекательное чтиво это никак не похоже. Не умиляет и не поднимает настроение вещь, в которой одни сплошные семейные дрязги, серость, грязь и гниль. Морали в сей басне я тоже не нашла... Что хотел сказать автор? Что есть такие гнилые семьи, члены которой проводят свою жизни в праздности и пустословии? А может решил показать, что праздность, непригодность и алкоголизм не доводят до добра? Или хотел изобличить все пороки людские сквозь призму русского менталитета? Кому и на что хотел раскрыть глаза? Те кому надо итак вокруг видят таких людей. А те, кто ведут такой образ жизни, даже и если и на миг узнают себя в героях толку от этого? К сожалению, такие люди (как герои) были, есть и будут. Так как такой образ жизни - самый легкий для слабохарактерных личностей. Сидим копеечку считаем да бухаем, не забывая уповать на божью милость. Во всей этой фразе вся суть сей басни.

В общем не впечатлил меня наш классик. Не впечатлил. Да и не разочаровал. Просто не люблю, когда из литературы нечего почерпнуть (никакой смысловой нагрузки) да и не развлекает при этом. Пусто и читать неприятно о таких людях. Вот и все.

Вторая, после «Чумы», история c ясной концовкой, но которую дочитываешь с удовольствием. Настолько прекрасно сыгранная, что какая-нибудь Deus Ex Machina в конце всё только бы испортила. Как солнце неуклонно движется к закату, так же и хорошая драма движется к своей развязке. Даже несмотря на все те поводы для надежды, что бесконечно даются Обломову, понимаешь, что завтра, в котором все дела будут сделаны, не наступит никогда.

Книга написана хорошим русским языком: порой главы, описывающие одну простую сцену, длятся не один десяток страниц, но мерзкость Тарантьева ощущаешь так сильно, что хочется пролистать, а беседы в светлых аллеях парка с Ольгой дочитываешь с таким чувством, будто сам влюблён.

В «Обломове» я вижу прежде всего не «одно из самых глубоких исследований русского характера» (право, что за ущербный шовинизм и противопоставление немцу), а историю, в которой удивительно не противореча друг другу сосуществует жизненная справедливость и морализаторство. Но так как отечественной образовательной программе интересна только последняя часть, мы

исследуем первую.

Обломов, который о жизни большей и не грезил, боялся всяких там путешествий, светской жизни, столичности, мечтал на самом деле об уютном уголке. Да что там – просто прочтите «сон Обломова». И он получил свой рай, пусть и на заднем дворе жизни, куда он добрался на спасательной шлюпке, разбив свой робкий корабль в шторме большой и смелой жизни. Заслужил ли он такой рай? Или может чего-то большего? Наверное, всё-таки такой - не требующий усилий и волнений, с мягким диваном и тёплой комнатой.

Штольц, деятельный малый, может служить примером для всяких там эзотериков. Он просто много работал, и получил то что хотел по праву. Вот и всё. Вроде бы его жизнь – показатель успешности и всего такого, а вроде бы каждый второй и не представляет, как взять и стать настолько лишённым обломовщины. Роман оставляет Штольца занятым бурной деятельностью. Что же, это его стезя.

А также Ольга, Тарантьев, хозяйка дома на Гороховой и все-все-все получили то, что заслуживали.

Иван Саныч, конечно, местами просто блеск, другими местами не очень. Таки начнем.

Безусловно, просто отлично ему удались характерные образы и сцены. Захар и прочие из народа, Тараньтев прочие из мещан и чиновников - это ж чистый восторг, вкуснятина и манямба. Я прям влюбилась в их диалоги, в их комические и нажористые разборки между собой и Обломовым. Какие сочные, колоритные, живые типажи. Живые - это главное. Короче, у Иван Саныча распрекрасно получилось взять из реала особей в натуральную величину и поместить в литературное действо.

Еще очень зашло описание старорусского житья-бытья, в котором выпестовали Илюшу Обломова. Нет, я понимаю, что все это давно быльем поросло, и возврат к старому образу жизни невозможен, и в общем-то всему свое время. Но как же рассказано, прямо ах. Нда. Не зря весь такой деловой Штольц прибегал до Обломова, чтобы посидеть на диванах и расслабиться в атмосфере обломовщины, загубившей его лучшего друга. Его-то совсем по-другому воспитывали, и тоже изуродовали, чегоуштам. В общем, обломовщина - это очень вредно, но очень вкусно, поэтому иногда нужно позволить себе полениться. Нужно. Ахаха.

Вообще, конечно, Обломова загубили тятенька и маменька. Неистовой, неразумной любовью загубили и личным жизненным примером исключительной прокрастинации. Но! Но вот я читала и, блин, вижу и в себе какие-то лентяйские черты аля обломовщина. Что-то такое есть в нашенском воздухе, короче. И не только в нашем. Неспроста русские очень даже находят общий язык с латинянами и с азиатами, и с немцами почему-то какая-то прямо мистическая связь по типу любовь-ненависть. И ежели весь такой прагматичный немец проникнется нашенским воздухом, то пиши-пропало. Переплюнет любого Обломова.

Теперь об ахтунгах. Совершеннейший ахтунг - это описание внешности романтических персонажей. Внимание, Ольга!

Все эти овалы лица, неимоверные изгибы носа, мыслящие брови, которые дальше по тексту скачут по лбу, и в этом, значитца, выражается неимоверная мысля, кидающаяся из мозговой извилины героини на овал лица посредством движения брови. ЗАШТО, вы так со мною поступаете, Иван Саныч, ЗАШТО?!! Но ему мало, классик же, одно слово. Он сделал контрольный в читателя.

... ... ... ... ... Зацензурено, в общем

Не меньший ахтунг - описание романтических отношений между Ольгой и ее двумя кавалерами: Обломовым и затем Штольцем. Нет, она не победила экзальтированную и нудную девицу "Бедную Лизу" Карамзина. Наша Ольга выступила в своем амплуа, и вот, что я хочу сказать. Давненько я не видывала настолько истеричной прилипалы с идеями и фантазиями у голове с бровями и мерно волнующейся развитой грудью, и сама аки статУя ударение на у. Мне все время хотелось сказать ей: "Да отвяжись ты уже в конце концов от мужиков. Займись своим делом. Хотя бы иногда. Ежели ты хочешь быть передовой барышней, то не вышивай или там зевай, а читай, пой, играй, собирай гербарий. А не допрашивай мужика, что он сегодня прочитал в газете или наработал в конторе, тем более, что ты ни черта не сечешь в этих вопросах. Сделай что-нибудь сама, отлипни, блин. И не пытайся переделать его, и кончай закатывать томные истерики." И вообще, Иван Саныч, ваш идеал типа сильной, властной, деятельной женщины нового века - это записная и назойливая истеричка.

Зато Анисья - жена обломовского лакея Захара понравилась. Уж какое он - конченое чучело, а она с ним нянчилась и терпела его закидоны. В этом плане Иван Саныч исключительно-замечательно справедлив. Ибо полно мужиков, пользующихся советами и трудом жен, и в то же время понукающих их, и завидующих их уму и сообразительности.

И, конечно, полнейший ахтунг заключался в том, как Штольц вместе с Ольгой пытались переделать Обломова на свой лад. Нуёмоё. Ладно, она - юная истеричка и с глупостями в голове. Но Штольц! Как не стыдно ломать вполне сложившуюся натуру лучшего друга в угоду каким-то своим понятиям, когда сам еще с детства баловал его и вообще.

Такой большой, деловой и успешный дядя, и до сих пор веришь, что все на свете можно разобрать на части и сложить по-новой. Живые люди - не игрушки. К тому же, у кого будешь отдыхать на диванах? А?

А как гадко Штольц говорил об Агафье Пшенициной, ставшей женой Обломова. Темная баба, грязь. Сам ты козел, вот что. Эта баба уж точно не истерическая прилипала и вообще хороший, добрейшей души человек. Очень разозлил меня, хотя понятно, в чем интрига. Ревновал наш Штольц и хотел отхватить Илюшу в свое пользование, чтобы отдыхать душой, напитываясь его добротой, чистотой души и помыслов. Энергетический вампир, короче. Вона какие разговорчики с женой-статУей водил:

Конечно, и как такое золото и отдать темной бабе Агафье. Семейка сильно деловых драконов решила отхватить в свое пользование Обломова. А вот накося выкуси-ка. Он тоже имеет право на свое счастье, пусть оно и не совпадает с вашим видением. Да что там говорить... Сцена последней встречи наших друзей.

Ну, потом блаблабла, я увезу тебя, Илья, силком, так и знай, ибо ты должон жить при нас, уляля...

Сам-то женился, поганец, а Илюше никак нельзя. Мы сцену ему закатим/с. Так-то вот. Нда. И ежели глянуть на их житье-бытье, то Обломов от женщин бегал, Штольц полупрезрительно игнорировал барышень, все какую-то любовь оба ждали. Но дружили, ой, как дружили.

Как бы крепкая, мужицкая дружбища - это больше, много больше, чем любовь, и все такое.