Нейромант. Рассказы

Во-первых. Вот именно этот перевод стреляет. Именно этот, Пчелинцева-Летова, а не Кадникова-Колесникова.

Во-вторых. Уже третий, похоже, раз за месяц я буду трепаться о возрасте и взрослении. Потому что впервые я Нейроманта читала в другом переводе и в нежные 18, на курсе киберпанка в университете. И тогда это было что-то вроде: "Вау, круто, с Нейроманта начался киберпанк, гостинзешелл и матрица, от Молли пошла Тринити, и это 83 год, а тут уже интернет. Круто-круто." Ну, вы поняли. Мне казалось, что это вроде Черного Квадрата - да, он начал что-то новое, но сам по себе слегка устарел.
Теперь, перечитывая его, я искренне восхищалась тем, как это прекрасно.
Тем, как крутится сюжет. Тем, как стреляет каждая сцена, как все четко, продуманно и умело рассказано. Тем, как невзначай прописывается и обретает объем мир, в котором происходят события. Тем, что даже персонажи на одну страницу выглядят круто. Не всегда красиво, не всегда правильно - но очень реалистично и очень, очень круто.

В-третьих. Нейромант - это да.
Мое вечное и восторженное Да.

В-четвертых. Леди 3-Джейн. Мне нравится Молли, но леди 3-Джейн Мари-Франс Тессье-Эшпул - единственная из героинь с именем такой длины, которую я люблю.
Потому что эта клонированная девушка, потерянная в фантасмагории семейной виллы своего клана, всегда спокойна и мечтает о свободе.
И еще потому, что она садит на плечо робота-краба - ведь у него сломана ножка, и ему, наверное, больно.

В-пятых.

Небо над портом напоминало телеэкран, включенный на мертвый канал.

Это - и еще два предложения из "Счета Ноль" - квинтэссенция киберпанковского мира.

Он далеко не прекрасен - но это единственный мир, который у них есть.
Единственный мир, который у нас есть.

"Слепой от ярости, он нёсся над бесконечным морем информации".

Роман, написанный в 1983 году, удивительно современен и актуален (всегда удивляюсь тому, как некоторые писатели-фантасты опережают, словно предчувствуя, будущее время), хотя речь идёт здесь о совсем новом мире. Мире, в котором главное не деньги или связи, не статус, а информация. Вообще весь роман как ода информации и информационному обществу, информационным массивам, процессам обработки информации и данных.

Базы данных, чипы, голограммы, тьюринг-коды, симстим, конструкт, ИскИны, фрисайд, киберпространственная дека и проч. Погружение в эту реальность простым не будет (некоторые читают фантастику ради развлечения, а мне кажется, что это очень интеллектуальное чтение, точно заставляющее мозги работать, - чтобы со всем этим разобраться, нейроны придется поднапрячь, зато потом, когда разберешься со всеми этими приметами и атрибутами нового "усовершенствованного" (цифрового, вернее, оцифрованного) мира, путешествие в него покажется очень увлекательным)

"Ты, артист, меня просто поражаешь. Это ж какие старания ты прикладываешь, чтобы подвести себя под монастырь. Столько лишних трудов! Ты мог спокойно доконать себя в Ночном Городе".

Бывший хакер Кейс ("компьютерный ковбой"), хотя хакеры бывшими не бывают)), совершивший когда-то глупую ошибку и вынужденный пойти на сделку с таинственным противником (сделка продлит существование, отказ означает смерть, так что выбора по сути и нет), обернувшуюся участием в заговоре с целью усиления искусственного разума,

"Я не знаю, что будет, если Уинтермьют победит, но ведь хоть что-то изменится".

...подружка-самурай (Молли), игры с матрицей, виртуальная реальность, охота за данными, кодами, паролями, знаниями - приключения захватят героев и читателей с головой, повествование динамичное, лихо закрученное; вначале сложно разобраться, что к чему, в конце сложно оторваться.

"Чтобы это прекратилось, тебе нужно кого-нибудь возненавидеть. Ненависть поможет тебе пройти. В мозгу есть масса крошечных переключателей, и ты дергаешь их один за другим. А теперь ты должен ненавидеть".

Все так перемешалось, что вообще сложно понять, кто на стороне добра, а кто представляет зло, лишь бы выжить в этой мясорубке, хотя и смерть не означает избавление от мучений - в мире биотехнологий и генной инженерии все очень относительно, здесь и смерть уже не смерть...

"Нейромант. Дорога в страну мёртвых.
Нейромант, романтик, некромант.
Призывающий мёртвых.
А точнее, я и есть мёртвые.
Оставайся".

Романтика новых технологий и нового мира, красота в информации.
Странно-завораживающе-прекрасно...

"Неоновый лес, дождь, моросящий на горячий асфальт, запах жареной пищи. Руки девушки, сомкнувшиеся на его пояснице в душной темноте припортового гроба".

"Его разбудил голос, подобный музыке, - платиновый терминал произносил короткие мелодичные фразы, которым не было конца, зачитывая номера анонимных швейцарских счетов, атрибуты денежных переводов для Сиона на адрес "Багамского орбитального банка", серии паспортов и номера рейсов челноков и поясняя суть необратимых и обширных изменений, произведенных в банках данных
тьюринговой полиции.
Голос продолжал свое успокоительное пение, и Кейс снова погрузился во тьму, но это уже была его собственная тьма, темно-красная, цвета крови, пульсирующая, та, в которой он обычно спал, прикрывая глаза собственными веками, а не чем-то другим".

Припадаем к истокам, прилипаем к голубым экранам, щелкаем клавишами по своим декам и подключаемся. Перед нами книга-легенда, знакомство с которой лучше бы не откладывать в долгий ящик. Уверен, что она идеально воспримется в период с шестнадцати по двадцать лет, заодно заложит понимание, откуда растут ноги у жанра киберпанка. Гибсон поступил очень мудро, не описывая подробно чудеса компьютерного пространства, устройств-симуляторов плоти и чувств и т.п. Всё это остаётся на откуп читателю и додумывается тем лучше, чем больше технических новинок проникает в нашу жизнь. Забавно, что есть такая франшиза "Трон", первый фильм которой вышел на два года раньше Нейроманта, в 1982 году. Считается одним из первых фильмов в истории, в котором была использована компьютерная графика. У них с вселенной Гибсона есть достаточно много точек схождения, однако никто не будет отрицать, что термин "Матрица", образ Тринити, слово "киберпанк" и куча сленгового жаргона пришло именно отсюда.

Сюжет прост как жевательная резинка за ухом школьника, не вижу смысла глобально обсуждать конкретные сюжетные ходы, остановлюсь на проблематике подробней. Чтобы не было путаницы, укажу основных персонажей. Это хакер-наркоман Кейс, телохранительница Молли, показавшаяся мне наиболее интересным и глубоким персонажем. Жесткая и чёткая барышня не плачет, ибо слезные железы выведены прямо в рот, зато как плюнет. Молли, кстати, сквозной герой нескольких произведений Гибсона. Их наниматель Армитаж и два ИскИна - Зимнее Безмолвие и собственно Нейромант. Как они будут взаимодействовать не расскажу, интрига примитивна, цель романа не в твистах. Хочется отметить, что в книге очень много диалогов и своеобразное построение предложений. Они короткие, рваные, нервные, прыгающие. Поначалу ощущение, что ребёнок хочет быстрее ответить на уроке в школе, чтобы от него отвязались, иначе вот описается прям здесь. От этого становится тяжело понять, кто говорит и зачем, душит сильно. Исключение составляют сложносочиненные описания пейзажей.

Мне показалось, что это роман об индивидуальной идентичности и актуальности физического воплощения человека. В начале Кейс полностью связывает свою идентичность исключительно с работой. Он видит себя лишь бесполезным опустившимся бандюком, не способным снова завалиться в киберпространство. Персонаж Армитажа оказывается перепрошитой версией Корто. Первый был как бы отредактированной версией второго, а когда стресс достиг критической точки, Армитажа просто смыло. Такое различие позволяет предположить, что истинная идентичность лежит за пределами физического тела. Зимнее Безмолвие существует как ментальная проекция, не имеющая определенной физической формы, заимствующая образы из памяти Кейса, чтобы иметь возможность общаться. Этот ИскИн описывает свою собственную программную и аппаратную идентичность как виды разных связей непосредственно с Кейсом, который называет себя "мясом" на протяжении всего романа, между прочим. Эта идея текучести сознания, не привязанного к конкретному телу, исследуется Гибсоном, когда персонажи врываются в сознание другого человека как всадник и могут испытывать ощущения, которые им не подконтрольны. Кейс часто проворачивает такое, смотря из глаз Молли, а она, забавляясь, трогает свой сосок, ставший и его, что-то такое.

Манипуляция - прямо основная движущая тема в романе с самого начала. Линда Ли манипулирует чувствами Кейса, чтобы обокрасть его. Классически разводя Кейса, Армитаж активно манипулирует им для выполнения скрытой цели: слияния ИскИнов. И каждый из них использует свой вариант манипулировать. Один пытается убедить Кейса, используя исключительно Линду Ли и давя на чувства вины. А другой - предстаёт в разных сосудах, при этом избавляясь от становящихся ненужными тел по окончании бесед. Зимнее Безмолвие и Нейромант - две разные половинки одного целого с разными желаниями и умениями, если можно так выразиться. В конце романа они сливаются, чтобы стать всей виртуальной реальностью, безымянным субъекто-объектом, имеющим полный контроль над виртуальным миром. "Ну так и что теперь? Какие вещи поменялись? Ты правишь миром теперь? Ты Бог?", - вопрошает Кейс это новое существо. "Вещи не поменялись. Вещи есть вещи", - ответ нового существа, означающий, что контроль все еще поддерживается, даже несмотря на то, что кибер вселенная теперь целая.

Атмосфера книги объединяет арсенал передовых технологий с пронизывающим ощущение упадка городов и уровня жизни. Получилось этакое заявление о последствиях существования техногенного общества. Гибсон использует моральное разложение, преступную деятельность и поголовное употребление наркотиков, чтобы подчеркнуть тот факт, что человек останется человеком, несмотря на доступ к тому, что, как полагают, улучшает наше состояние или делает комфортным существование, а именно к технологиям. Ничто не будет панацеей, люди есть люди, несмотря на то, насколько развитыми мы можем казаться.

Лучший музыкальный ряд для меня по теме - это Kraftwerk с мелодиями типа It's More Fun to Compute или OST от Daft Punk к фильму 2010 года Трон: Наследие. Особенно пробирает The Son of Flynn и её ремикс от Moby, вдруг вам понравится, попробуйте.

Эту книгу прекрасно читать под старый добрый Kraftwerk, вслушиваясь в прохладно-электронные оды цифрам и технологиям в духе It's more fun to compute или же We are the robots.

Глубокий нырок с первой же страницы в небо цвета мертвого канала - и киберпанк поглощает вас. Жестоко и атмосферно, брутально и технологично, ведь все как надо. В комплекте - герой, спившийся обдолбавшийся хакер, чьи мозги сожгли грибками коварные русские, обидевшись на взлом. Потеряв свои главный наркотик, доступ в Сеть (она же матрица - да-да, гораздо раньше Вачовски), цифровой гений опускается до банального алкоголизма, рэкета, дешевых шлюх, гадкой выпивки и сладеньких наркотических октагонов. Ну а что вы хотели - лишиться галлюцинаторной прелести цифровых сетей, их величавой разноцветной гармонии и фрактальных радостей - и при этом остаться счастливым в мире постапокалиптики, унылой серости, торжествующей иены и вездесущей якудзы?

Вообще, персонаж этот, Кейс, особо не харизматичен и блекнет на фоне своей внезапно возникшей телохранительницы, Молли. Кэрри-Энн Мосс, прости, но Тринити явно блекнет на ее фоне. Стальной блеск линз в глазах, ироничная дерзость и блестящая, дразнящая самоуверенность - в общем, девушка-мечта цифровой эпохи. Добавьте к этому подкорректированную генетику: ускоренные реакции, мощные мышцы и недюжинная сила. Противники сентиментальности будут тем более счастливы - барышна не может плакать, лишь плеваться, ибо слезные железы выведены прямо в рот.

Но это, конечно, все декорации. И Нейромант, на самом деле, история не людей, а повесть об искусственном интеллекте, в которой невероятные способности к вычислению сталкиваются с зарождающимися экзистенциальными проблемами. Да-да, компьютеры тоже люди, а как иначе. И им, оказывается, тоже свойственно пытаться найти свое место в мире и понять этот главный дурацкий вопрос "Зачем? Ну зачем все это". Искусственный интеллект с потрясающим именем Wintermute (Зимнее Безмолвие здесь как-то скучновато звучит) начинает вести себя как подросток. Убийственно умный, циничный подросток-пессимист, который не побрезгует смертями, взрывами и искалеченными судьбами ради своей цели. Цель у искусственного интеллекта в очевидно цифровом пубертатном периоде - трепетно-готична и умилительно-наивна - совершить суицид. Такой вот format:// c для себя любимого.

В итоге, Кейс, Молли и еще парочка не менее забавных и ярких персонажей оказываются втянутыми в грандиозную аферу меланхолично настроенного искусственного интеллекта. В интриге все как по нотам: мафия, продажная полиция, древняя аристократическая семья, громадные корпорации, неожиданные друзья и враги. И все это щедро сдобрено отстраненной, подлинно-компьютерной романтикой, в которой нет места пылкости или прочим сентиментальным глупостям - есть острие твоего интеллекта, и ЛЕД, который нужно тонко пронзить, жадно впиваясь молекулами собственных иллюзий в изысканнейший деликатес данных, особо - украденных, маняще-недоступных данных. Но Уинтермьют не один такой умный, оказывается, что у другого ИскИна есть свои планы и свои цели...

Нейромант - это сочнейшая летопись виртуальности, той компьютерной псевдо-реальности, какой она виделась в романтичных 70-80-х. Это то будущее, с легким налетом мрачности, в котором все девайсы были с яркими мигающими кнопочками, искусственный интеллект - непременно умным и порой даже благородным, где не было склизкого консьюмеризма и бесконечных i-Радостей. В этом будущем люди продолжали свои экзистенциальные проблемы даже в виртуальности, лишаясь физической оболочки. В этом мире технологии - поразительно! - использовались не только для удовлетворения примитивных потребностей, что даже странно: ни тебе виртуального борделя, ни онлайн-игр, ни соцсетей. Киберпанковое будущее нерадостно, полно отчужденности и одиночества - но вряд ли тогда можно было предположить, что очень даже реальное настоящее сделает людей чужими друг другу еще больше, до глухого отупления.

И Нейромант оставляет после себя легкое ностальгическое ощущение будущего, которое мы потеряли: борьбы за разум, поиска себя между реальным и виртуальным и того трепетного чувства бесконечной глубины, звучащего в синтетической электронике семидесятых.

Частенько задумываюсь о том, почему одни и те же темы могут быть интересны, поданные в одном виде и вызывать полное равнодушие, поданные в другом. Ну вот, например, я абсолютно не фанат компьютерных игр, играла мало и очень редко, хотя возможности и были, и есть, но вот как-то не вызывает у меня энтузиазма такой вариант досуга, да и вообще к технике я дышу крайне ровно, гуманитарий тут во мне проявляет себя по полной, но при всем при этом я дико люблю киберпанк, виртуальную реальность и попаданцев в игровой мир в кино, аниме и особенно в книгах. Почему так даже не могу предположить, тут только развести руками остается... И вот наконец я добралась до книги, которая считается культовой для жанра, основополагающей и классической и я абсолютно не разочарована. Был страх, что книга, написанная 35 лет назад о виртуальной реальности, искусственном интеллекте и компьютерах, покажется неактуальной и устаревшей, но не тут-то было. Просто снимаю перед автором шляпу. "Матрица", говорите, прорыв и культовая вещь? Возможно, но вот только появилась она спустя 15 лет после истории, рассказанной Гибсоном, и ее ноги явно растут оттуда, и далеко не у нее одной.

Кейс - так называемый компьютерный ковбой, а говоря проще, гениальный хакер, помешанный на том, чем занимается, но вот только один косяк, правильнее сказать, он им был. Пока не попытался кинуть могущественных людей, которым это естественно не понравилось, и они наказали его, оставив ему жизнь, но забрав из нее смысл его существования - путь в киберпространство ему закрыт и ни один нейрохирург ни за какие деньги не может помочь ему. А потому Кейс, пусть и не признаваясь себе в этом, занимается медленным самоубийством, потребляя в огромных количествах алкоголь и наркотики и берясь за любую опасную работу, которую ему могут предложить на улицах Токио. Но однажды его находит человек, представившийся как Армитидж, он обещает излечить Кейса, в обмен же тот должен на него поработать. Конкретную цель он ему не называет, но речь идет о взломе чрезвычайно мощной защиты, а помогать Кейсу в реальном мире будет девушка по имени Молли, чье тело модифицировано так, чтобы сделать из нее идеальную машину для убийств. Понятное дело, что Кейс с Молли попытаются выяснить о предстоящем им деле как можно больше, пусть и за спиной работодателя, но чем больше они узнают, тем сильнее погрязают в паутине, расставленной нечеловеческой рукой...

Под конец рецензии же мне очень хочется процитировать самого автора:

Рассказ хорош своей атмосферой. Дуэт таких мастеров и не мог написать плохо.
Кодирование поведения, визуализаторы, боевые наркотики и интерфейс человек-машина.
Вот с визуализаторами непонятки. Появляется голография, управляемая усилием мысли. Самолетики, которые летают в пространстве комнаты и даже стреляют друг в друга. Главный вопрос — как это может работать без проектора? Как?
Штрихов и деталей в рассказе хватит на целый роман.
Главный герой вполне киберпанковский — вор и игроман.
В его желании стать лучшим в той игре, что он выбрал для себя, не вижу ничего предосудительного. Если побеждаешь без читерства, то почему нет? Герой, правда, закинулся военной "дрянью" для более полной сосредоточенности, но соперник понимал это и спесиво не возражал.
Настоящий киберпанк из той эпохи, когда он ещё был жив.
10(КИБЕРПАНКОВО)

«Нейромант», открывший дорогу киберпанку, произведение среди любителей фантастики столь известное, что вряд ли имеет смысл в очередной раз пересказывать его сюжет. Лучше сосредоточимся на размышлениях по поводу.

1984 год. Что окружало Гибсона во время написания романа. Среди персональных компьютеров властвовал в разных модификациях Apple II с целыми 64 кб (килобайт!) оперативной памяти, которая в продвинутом варианте увеличивалась до 128, и пятидюймовыми дискетами позволяющими записывать аж 280 кб информации. Сеть только что вышла из оборонных пеленок и получила систему доменных имен. А все её содержимое заключалось в почте, новостных группах и досках объявлений.

И вот среди этой «фантастической» техники Гибсон придумал современный интернет, причем с объемной визуализацией, хакерами и мощными системами защиты, именуемыми в романе ЛЕД. И даже парочкой искусственных интеллектов, находящихся под неусыпным контролем полиции Тьюринга. (Причем, ему хватило мудрости не расшифровывать большинство технических терминов, предоставляя читателям самим догадываться, что стоит за симстимом, конструктом и прочими прелестями киберпространства).

Я не сторонник полочек с ярлыками-стилями, но то, что Гибсон создал новое направление фантастики, несомненно. Правда, не обошлось без маленьких огрехов в виде реального сухого льда каким-то образом преобразующегося в виртуальный, и «не замеченного» устранения трех сотрудников Тьюринг-полиции, что, по идее, должно было вызвать ЧП мирового масштаба.

Но впервые создаваемый мир никогда не бывает совершенным, зато есть где развернуться последователям, развивая и дополняя отца-основателя. Гибсон задал киберпанковский каркас и населил его множеством образцов-типажей, такими, как переделанная на микроуровне Молли, получившая свою реинкарнацию в Тринити из «Матрицы», Миели из «Квантового вора» и еще куче других персонажей.

Фантастика, на самом деле, в значительной степени определяет формы и направления технического прогресса. В подростковом возрасте ее образы, помноженные на восторженные эмоции, намертво впечатываются в подсознание. И уже оттуда, из глубин руководят мечтами и жизненными устремлениями.

Дальше...

Возьмем, к примеру, Илона Маска. Начитался человек в детстве Брэдбери и вместо того, чтобы мирно проживать $ 1,5 млрд., полученные за PayPal, организовал компанию «Space X». И не просто организовал, а за двенадцать лет уже создал две ракеты и возвращаемый челнок, которые регулярно летают в космос. Теперь у него в планах полет на Марс, и похоже, двигаясь такими темпами, он там окажется еще при своей жизни.
Или другой, почти анекдотический случай. Когда Apple по полной программе наехала на Samsung, за якобы скопированный дизайн планшетников, те, в свое оправдание, представили в суд фрагмент «Космической одиссеи 2001 года» Кубрика, вышедшей на экраны в 1968 году, где эти самые планшетники входят в стандартный набор оборудования космического корабля.

Было бы заблуждением считать, что фантастика развивается равномерно и по нарастающей. В литературе можно четко отследить 50-летние циклы. Впрочем, это, скорее, циклы истории. Книги девятнадцатого века, где все ездили друг к другу в гости и самые страшные трагедии разыгрывались на любовном фронте, никак не могли объяснить промышленное уничтожение людей в горниле Первой мировой войны. Для понимания всеобщего озверения потребовалось вспомнить Ницше и родить множество «измов», быстро оккупировавших живопись, литературу и театральное искусство.

В 60-е годы происходила смена экономической парадигмы – капитализм переходил от индустриальной к постиндустриальной фазе, что сопровождалось неизбежным идеологическим бурлением. И писателям, в том числе и фантастам, хотели они того или нет, пришлось отвечать на поставленные вопросы о смысле жизни и куда идти дальше.

Но в промежутках между бурными фазами жизнь успокаивается, бывшие маргиналы поглощаются мейнстримом, и наступает время преобладания формы над содержанием.
Очень точно по этому поводу сказал классик французской литературы Ален Роб-Грийе, вспоминая 50-60-е года прошлого века: «Тогда мы только недавно вышли из войны, и в людях была энергия, любопытство, жажда каких-то новых форм, смыслов - то, что постепенно исчезло. Теперь некоторые говорят: надо, чтоб была война, тогда снова настанет эпоха интеллектуализма.» Правда, добавив: «Лучше бы ее, конечно, не было, поскольку это была бы очень страшная атомная война.»

«Нейромант» - типичное произведение эпохи, когда годы революций остались за спиной. В нем как-то незаметно потерялся вопрос «Зачем?». Где та великая идея, ради которой крушат направо и налево, не жалея живота своего? Где та Земля обетованная или, на худой конец, Грааль, ради которых все и затевается? Не считать же сверхцелью суицид искусственного интеллекта, для реализации которого пришлось задействовать силы воистину космического масштаба.

В результате получился экшн или киберпанк, или как-то по другому. Но это обязательная фаза «удобривания почвы», за которой с неизбежностью следует фаза подъема. И, похоже, мы уже вплотную приблизились к ней. Осталось только дождаться «спускового крючка», серьезного конфликта. Надеюсь, он будет не военным.
***
Вердикт – прочитать как «первоисточник».

До чего же все-таки странно в столь относительно зрелом возрасте (а вино без паспорта все равно не продают) открывать для себя новые литературные жанры. И, надеюсь, моя мама это не прочтет, но я многое бы отдал, чтобы в нежном возрасте манкировать условным Горьким в пользу хорошего киберпанка. Звучит, может, не очень патриотично, но кто мешал тому же Горькому писать не про прекрасное советское, коммунистическое будущее, а про киберцелину и серп&хром. В принципе, мы все знаем, кто мешал. Радостно, что Уильяму Гибсону в начале 80-х прошлого века мешали лишь границы собственного воображения. Хотя, секундочку. Что за странное слово «границы»? Человек придумал (ну ок, сформулировал, а то сейчас начнется истерика) отдельный литературный жанр, который впоследствии трансформировался в целое культурное явление, которое в свою очередь, подарило нам с десяток больших музыкальных коллективов, современную мангу и братьев-сестер Вачовски (и еще море всякой всячины разного качества, например, новое «Простоквашино» - это стопроцентный киберпанк, но очень больного человека).

Для начала, попробую смоделировать свои основные ощущения. Я думаю, я бы чувствовал похожие эмоции (сейчас уже немного отошел), как если бы в середине 70-х прошлого века пришел в какой-нибудь берлинский клуб подвального типа и первый раз в жизни услышал творчество группы Kraftwerk. Я бы мало что понял за этим электрическим ворохом, диссонансным гудением и гипнотическим стуком драм-машины. Но я бы точно стоял завороженный, широко раскрыв глаза, стараясь не пропустить ни одной ноты, ни одного звука. Я бы где-то очень глубоко внутри понимал , что являюсь свидетелем рождения чего-то нового. У Гибсона, как вы понимаете, вместо нот – буквы. Его язык, его герои, его Вселенная – все выпестовано из материалов, которые земляне еще не видели. Я не преувеличиваю, Гибсон, возможно, не входит в число самых важных писателей своего поколения. Ровно, как и парень, который придумал значок «Найк» не возглавляет Всемирный союз дизайнеров. Но место в истории они занимают очень важное.

Кстати, я, в силу объективных причин, не смог попасть на концерт немецких прародителей электронной музыки в середине 70-х, но исправился всего лишь каких-то 30 лет спустя и, поверьте, это и был киберпанк (рассказываю исключительно с той точки зрения, чтобы вы лучше поняли, что такое киберпанк в моей интерпретации). Поздняя осень, Москва, 2006 год – у меня свидание с девушкой (вроде, первое) и я судорожно ищу что-нибудь эдакое, чтобы ее удивить. В печатной Афише (ну а где еще, вроде там) нахожу странный и, что главное, очень дешевый концерт какого-то Dyko. Немного его послушал, думаю, ну вроде не какая-то дикая долбежка, для нежных ушей будет хорошо. Кстати, концерт тот проходил в клубе Б2 на Маяковской, в который в те годы можно было за 500 рублей сходить на находящихся в прайме Franz Ferdinand. Суть да дело, наступает День Д, мы стоим внутри и ждем начала, неловко перешептываясь среди достаточно взрослых мужиков. Начинается концерт. Вообще не киберпанк. Хорошо, но не то. И тут вдруг на сцене появляется пожилой, вот реально очень пожилой дядька. По публике проносится благоговейный ропот. Воздух внутри сжимается в какой-то необъяснимый комок. Этот дядька буднично подходит к какой-то мандуле (как оказалось это был Drumpad и он его изобрел), надевает белоснежные перчатки, берет палочки. И вот тогда начался киберпанк. Упругие звук, неоновый свет, белые хромовые всполохи света. Я не уверен, но все это очень было похоже на синестезию, потому что вот эти звуки, которые извлекал пожилой дяденька, можно было брать в руки и физически чувствовать их трепет и вибрации. Дядечку звали Вольфганг Флюр и он был членом оригинальных Kraftwerk. Как звали девушку я уже не помню (если ты читаешь это, прости). Потом было опустошение сродни посткоитальному. Возможно, у меня просто был приступ эпилепсии, но если они такие – то дайте мне еще. Вот так я могу описать свой личный киберпанк – новая вселенная, новые понятия, новое восприятие. Это не как откусить тропический фрукт в первый раз (мелковато), а как будто узнать, что Земля на самом деле плоская и стоит на трех черепахах (в самый раз). А Бог – диджей.

Что мне больше всего понравилось во Вселенной (извините, это очень модное слово после Марвела) Уильяма Гибсона, а я пока всего лишь сужу по его первому, но, правда, самому знаменитому роману, это то, как буднично и спокойно он рассказывает про удивительный мир, который придумал. Такое ощущение, что парень просто пришел в первобытное общество с зажигалкой и молча зажег костер, над которым мучились пару часов недостаточно развитые товарищи. В «Нейроманте» и в малой прозе американского фантаста некоторые вещи просто невозможно понять или представить, как они выглядят. А для Гибсона – это все равно что тостер, он его и так видит каждый день, чего о нем говорить. Получается порой ситуация, как будто шведский пенсионер объясняет российскому пенсионеру, чем он занимается на пенсии. Вроде смысл то понятен, но как это возможно – решительно нет. Это не вызывает никакого раздражения, скорее только «эффект Крафтверк» - не понимаешь ни бельмеса, но чувствуешь, как это важно.

Я знаю многих людей, которые с кислой миной смогут признать, что писатель-фантаст создал интересный и красивый мир. Но все эти вот кисломинные товарищи всегда будут с пеной у рта доказывать, что, де, «Гибсон твой в жизни не сможет писать, как Ремарк, да где он и где великие классики: Ремарк, Хемингуэй, Набоков!». Так вот. Ну про Вселенную даже обсуждать нет смысла, фантасты этим и зарабатывают на жизнь. Но правда ли про язык? Задержите дыхание. Теперь прочтите – «темный плюмаж кубинского парохода». А теперь вопрос – написал ли это Хемингуэй про сигару, Гибсон про, как это ни странно, пароход или Набоков про (мы все знаем, про что написал бы Набоков). Да, хорошо, это Хемингуэй. Он написал про затушенную сигару в романе «За рекой, в тени деревьев». Уильям Гибсон бы так не смог. Вопрос закрыт.
(на самом деле это Гибсон и строчка из «Нейроманта» но кислая мина у вас не поэтому)

И еще буквально пара слов про малую прозу Уильяма Гибсона. Это нет слов, как круто. Вчера мне пришлось в начале третьего ночи искать в интернете рассказ Дэна Симмонса «Энтропия в полночный час» - просто, чтобы убедиться, что «Сожжение хром» Гибсона мне понравился меньше, чем мой самый любимый рассказ на свете. Так и не понял до конца, если честно. Каждый рассказ американского фантаста невообразимо чудесен, балансируя на грани серьезной фантастики и небанальной философии – где-то больше одного, где-то другого. Некоторые рассказы, например, почти как у Сэлинджера, некоторые – как у Кинга в его «нестрашной» конфигурации. В общем, я советую многим начинать читать книгу (если у вас такое же издание с идиотической обложкой) задом наперед. Например, тот же «Сожжение хром» поможет вам разобраться, что же такое симстим и загадочный лед. Не помешает точно.

В общем, я не знаю, как вам (точнее знаю, «Нейромант» 3.92, серьезно?), но я испытываю на себе похожие ощущения, когда на меня впервые подул очень зябкий датский ветер Питера Хега, или, когда закрутился в безумной и головокружительной пляске циферблат Дэвида Митчелла. Уильям Гибсон медленно надевает на меня странный хромированный шлем наподобие VR-очков (он это в 1984 увидел, к слову, мамочка моя) и нажимает на какие-то кнопки. Как же я счастлив, что позади всего одна книга, а впереди – целая матрица удовольствий.

PS. Решил добавить себе эмоций - включил фильм Роберта Лонго «Джонни-мнемоник» (рассказ есть в этом издании) и едва успел подставить тазик, чтобы не замочить ковер кровью, хлынувшей из глаз. Все равно что запивать говядину Вагю (вы точно это правильно прочитали?) из трехзвездочного ресторана перловым киселем от бабы Тани в подвальной столовке. Идеальный фильм для свиданий, вам придется закрыть глаза и целоваться все 1.38, что идет фильм, чтобы ненароком не ослепнуть. И это при том, что там красивый нестареющий инопланетянин и главный поклонник жанра Киану Ривз (за 4 года до сами знаете какого фильма).

Всем киберпанк, ребята, скоро поздравлю с Новым Годом и напишу 3000 про главного писателя на свете (никогда не отгадаете).

xx СоффееТ

«Нейроманта» мне дал друг, а описал сюжет он так: «Мужику-наркоману поменяли поджелудочную железу, и теперь он не может получать кайф от наркотиков. Как-то так».
Аннотацию я не читал, потому что её тупо нет. Ну и жмых с ней. Зато на обложке мужик, будто распадающийся на молекулы, на крутом фоне, а рядом с ним какая-то китаянка. Ладно, друг херни не посоветует, как грится.
И представьте моё удивление, когда я, в ожидании истории наркомана с кучей гэгов, наткнулся на киберпространство, матрицу, панораму будущего в стиле хай-тек. Я просто не ожидал такого. Мне казалось, сначала будет что-то в духе такого анекдота:

Дочь спрашивает отца:
-Папа, а что такое наркотический трип?
-В общем, смотри. Я тебе сейчас вот показываю два пальца, а при трипе тебе кажется, что их четыре.
-Но, папа, ты показываешь один палец…

А потом, после супероперации, отчаяние, переосмысление бытия, осознание тщеты существования под эгидой наркотического молота. Это всё, конечно, до жути интересно, но
Это просто интересно. А в книге наркотики – вообще не то что второстепенный, а даже третьестепенный мотив. Что по книге тогда, если не про упорантов там?

Это киберпанк. То, с чего всё проистекало, что породило «Матрицу» и киберпанк как новый самостоятельный жанр. Не сказать, что я прям млею от нанотехнологий. Я нахожу информационный прогресс интересным, но не более.

А про роман невероятно сложно что-то говорить. Для меня, во всяком случае. С одной стороны, общая картина мира скрупулёзно продумана, тщательно и с размахом прорисована каждая деталь. Сюжет стремительно развивается, имеет ворох нежданчиков.
Роман настолько многогранен, что мне было моментами скучно, моментами я буквально следил с замиранием сердца и дёргающимся глазом за героями, а иногда и вовсе не втыкал, что к чему.
Гибсон круто пишет. «Электронная поэзия хай-тека» - без понятия, как это определить, но мне нравится. Его мозг – стробоскоп, воспроизводящий яркие картинки, а руки воспроизводят всё енто на бумаге.

Короче говоря, неоднозначное произведение. Были места уныния, были живописные ландшафты Муравейника, были входы и выходы из симстима и многое другое. Была Молли.

Вошёл в киберпространство.

Чувак, - конечно, гений. Гибсон. Настоящий демиург, ведь это он же придумал Матрицу, хакеров, да и жанр киберпанк вышел из Гибсона, и по сути весь кибер-визуал тоже придумал он. По крайней мере у меня читаючи было очень четкое представление мира, серые города, неоновые огни, плавно-кружащийся мусор в асфальтовой пыли под ногами вокруг мусорных контейнеров, нуарный дождь, отражающийся в стального сплава очках-глазницах, неопреновые и латексные костюмы. Та самая эстетика киберпанка, обожаттт!

Так вот, Уильям Гибсон - Нейромант впервые был издан в 1984м году, а это значит, что он реально был первым. Для меня автор сейчас же стал наравне (а то и круче) с нынешними демиургами с безудержной фантазией, Чайной Мьевиллем , Брэндоном Сандерсоном . Часто проскакивала аналогия и с другим моим любимцем, Дэном Симмонсом и его тетралогией Песни Гипериона. Не спрашивайте, ни сюжетно, ни эстетически нет ничего общего, речь идет именно о создании новых миров, доныне не встречавшихся. У меня сейчас глаза по два сердечка, как в известном смайле, очень уж меня цепляет такой талант.

Однако помимо мира, невероятно круто прописанного и разложенного по полочкам, (но не описанного! описаний мне вот не хватало как раз) мне бы хотелось видеть еще и сюжет, и какое-никакое повествование. В Нейроманте же сюжет куда-то постоянно уплывает, прячась в складочки мира.

Да, вот мы видим Кейса, скурившегося и обдолбанного, скоро вусмерть, на тех самых неоновых улицах японской Тибы. Некогда он был крутым хакером, бороздившим просторы Матрицы налево и еще раз налево, и вот однажды он свернул не туда, решил немножко обокрасть своего заказчика. Такое хакерам не прощается, и вот его рабочий инструмент, его нервная система выжжена ядом дотла, так что не быть ему больше Великим Взломщиком. Для Кейса же вся его жизнь - работа, и без Матрицы он просто влачится по дням от дозы к дозе.

Но его нашли некие сильные мира сего, в лице полковника Армитиджа со странно-каменным лицом и красотки-убийцы Молли, ну как раз черный латекс, 100-60-90, модельная внешность, спрятанная за зеркальным сплавом глазниц. Нет сомнений, с кого же списана Тринити. И Нео. И Матрица. И эти сильные возвращают Кейсу его нервы, ставят ему новую поджелудочную, но за это, естественно, требуют совершить невозможное и взломать невзламываемое. Очень понравился эстетический ход с представлением файерволлов и прочих защит в виде льда разной плотности, и там, где лежит то самое невозможное, автор нарисовал мне голый, скользкий куб льда, безо всякой возможности за что-либо зацепиться. Но... это только на первый взгляд без возможности.

А в целом, сюжетно я думала, там будут интрига на интриге, политика и копорации, как мне обещала аннотация, и поначалу так и было, но оказалось, что это всего лишь война Алой и Белой Розы и даже не между кланами (это не спойлер, это эвфемизм), а... Я бы вообще назвала это войной мозговых полушарий, между разумом и чувством, между логикой и иррациональным. Можно сделать скидку таки на время написания, и я ее даже и сделала, но даже и со скидкой на мой вкус слишком простенько (и это говорю я, человек, который даже Агату Кристи не может раскусить).

Плюс мне совсем не понравилась манера написания, те самые складочки мира сложились из мелких рваных абзацев, и в общем-то, это было нормально, было, пока разом не утомило. Автор пишет очень рвано и перескакивает с картинки на картинку, с темы на тему, так что я порой терялась в этом своеобразном кибер-пуантилизме, и чтобы схватить общую картину требовались сверх-усилия. А потому эта картина на высший балл для меня никак не потянула.

Не знаю, буду ли я читать трилогию дальше, пока что совсем не тянет. Что-то я совсем подостыла к классикам фантастики. Ушло их время.