Бог Скарпіён

А.П. Чехов как то сказал: «Нельзя судить о пьесе, не видав ее на сцене!» Не могу не согласиться, но, тем не менее, у нас (читателей) всегда находиться, что сказать…

Уже само название пьесы «Стеклянный зверинец» звучит привлекательно, и, остановив на ней случайный взгляд, не возможно просто так взять и пройти мимо. Я ощутила жгучее желание проникнуть внутрь этого хрупкого мира и понять, что (или кто) скрывается под этим стеклянным зверинцем. И я не разочаровалась.

Время действия – Теперь и Тогда, Место действия – улица в Сент – Луисе.

Действующие лица: семейство Уингфилдов – мать Аманда, дочь Лаура, сын Том и визитер Джим О`Конор (так называли поклонников, которые приходили на «смотр» девиц готовых к замужеству).

Одиночество. Все, от начала до конца, пронизано им. Везде оно находит себе место, в доме, в воздухе, на крыше, а тем более в сердце. Но, как известно, душа не терпит одиночества, она ищет способа побороть его, затмить каким-либо делом. Так и герои пьесы ищут свои приемы, свой путь, даже если он, выдастся жестоким.

Брошенная мужем Аманда, отчаянно бьется, что бы как-то уцепиться в чужом ей «многоэтажном мире». Но дается ей это с трудом, и она все время возвращается своими мыслями в далекое «светское» прошлое, в котором она блистала на пикниках и разных празднествах. Ее сын Том, «тянет лямку клерка в «Континентальной обуви» и мечтает о бегстве в дальние края, оправдывая себя тем, что он такой же как и его отец. Лаура, молодая и застенчивая девушка, живет в хрупком мире своих стеклянных зверюшек, избегает общества, потому как считает, что ее физическая хромота (кстати, еле заметная) станет преградой для любого выхода вовне. И последний герой - Джим, также находит свою жизнь не привлекательной и однообразной. Он мечтает стать великим оратором и занять руководящую должность.

Однако, все наши герои напоминают собой породу отчаянных мечтателей, потому как их затеи, мысли, доводы пронизаны какой-то крайней грустью и абсурдной жестокостью, которую они, тем не менее, отрицают и душой и телом. Но они не могут сдвинуться с этого места, и все, на что они способны «Теперь», так это упасть и разбиться, как «стеклянный зверинец» Лоры, разбросав свои части души, и затеряв их в нервной меланхолии.

Вместо предисловия

Как оказалось, читать следует крайне внимательно. Конечно, это и в целом применимо к литературе, но ввиду достаточно малого объема раскачиваться нужно быстро.

Драматургия сама по себе на любителя, а я как раз не любительница, поэтому пришлось прочитать дважды: после первого раза в голове не осталось толком ничего.

Зато со второго – пробрало.

«Время действия – Теперь и Тогда»

Характерный, как по мне, признак пьесы Уильямса – это скорее зарисовка, чем традиционное произведение с завязкой-развязкой. Развязки как таковой нет, конец хоть и выглядит как некоторое разрешение ситуации, на самом деле им не является; из ловушки не выберешься, если она внутри тебя.

Изображение жизненных обстоятельств, из которых не находишь выхода. Противопоставление своих идеалов и стремлений действительности, которой как-то плевать, чего ты хочешь.

Для меня в планах на чтение Уильямс проходит в негласной категории «Почему писатели пьют» – по одноименной книге Оливии Лэнг. Любопытно отметить два момента. Лэнг упоминает интересную особенность: нередко произведения авторов, известных своим пристрастием к алкоголю, содержат «фантазии с водой». А кем собирался стать Том для своего побега и для настоящей жизни? Матросом. Может, дело в вечном движении и переменчивости воды, её холоде и освобождении.

Если всё же вернуться к «Стеклянному зверинцу», у той же Лэнг приведена выдержка из дневника Уильямса, которая значительно проясняет, почему его творчество вот именно такое: «Я понимаю его точку зрения, но боюсь, что он не понял моей. Вещи не всегда объяснимы. Ситуации не всегда разрешаются. Характеры не всегда “развиваются”». Ни для одного из своих героев, кроме гостя, автор не показывает света в конце туннеля. Они не могут выбраться, они не могут друг с другом ужиться, они не могут и с самой жизнью справиться. Виноват ли кто-то? Может, век виноват. Может, не виноват никто.

Остающаяся после прочтения отрешенность внезапно драгоценна. Уильямс сочувствует Уингфилдам, но что можно сделать? Хрупкость душ бьётся о жесткость мира, как крохотная статуэтка из стекла.

«Но самая потрясающая штука была с гробом. Он лег в гроб, мы заколотили крышку, а он – раз! – и выбрался, ни единого гвоздочка не выдернул. Вот бы и мне – выскочить из моего гроба!»

Давно я не читал пьесы (да и с Теннесси мне не приходилось сталкиваться), потому начальное вступление, где автор описывает, какими должны быть герои, декорации, музыка, а главное — экран (и для чего он нужен) меня сначала утомили, но потом я оценил их по достоинству. Особенно экран. Экран был действительно хорошей идеей.
Сама по себе пьеса небольшая и героев в ней немного (что очень хорошо для тех, кто боится подступать к чтению пьес из-за страха запутаться в персонажах, описанных лишь в самом начале). Еще в самом начале автор говорит, что стеклянный зверинец — коллекция стеклянных зверей Лоры — ассоциируется только с ней, с такой же хрупкой и спрятанной за стекло. Но мне показалось, что и остальные герои имеют к зверинцу отношение. Они вроде и не хрупки, по крайней мере, не так, как Лора, но как и стеклянные звери, они подневольны, ими двигают их представления о долге, о том, как будет лучше, эти представления мучают и их, и окружающих, потому что соответствовать идеалам не удается никому, и освободиться от них, как оказывается, нельзя.
Герои здесь не идеальны, а даже совсем наоборот, но осуждать кого-либо из них я не взялся бы. Да, для полного счастья и умиротворения им стоило бы поменять свои взгляды, но вбитые в голову с самого детства, их просто так не искоренить и уж тем более от них не убежать.

Почему-то прочитав название, я думал совсем о другом и ожидал что-то совсем иное. Но все равно не разочарован. И да, не знаю, считать ли это комплиментом драматургу или наоборот, но прочитав ее, я не испытываю желания увидеть постановку, потому что уже видел ее в своем воображении при чтении.

В моём первоначальном знакомстве данная пьеса стала последней, последний из-за с.ч. пьес, третьей и самой неуверенной из всех.
Предыдущими пьесами в знакомстве были: «Кошка на раскалённой крыше» и «Трамвай «Желание»».
«Стеклянный зверинец» имеет сильные и разные конфликтные основы, которые раскрывают  иллюзорность жизни и её одиночества: человек|человек, человек|собственный внутренний мир|внешний мир,  человек|общество.
Но при чтении эти сильные и значимые конфликты показались не яркими в истории, недостаточно выраженными.
Да, это можно объяснить воспоминаниями, но общее восприятие уже ослаблено.
Также на ослабление мог повлиять стиль,  все-таки самое раннее произведение из указанных, но это уже из неточного разряда.
Пьеса сама по себе хорошая, но для меня есть более поражающие работы У.Теннесси.

Пьеса о взаимоотношениях мужчины и женщины, мужа и жены. И о природе секса, который сначала склеивает отношения двоих, а потом старается их разбить – только для того, чтобы стать еще сильнее и еще сильнее прилепить мужчину и женщину друг к другу. И так – по спирали.

Никто из играющих в эту вечную и опасную игру не знает, до какого уровня он способен дойти сам, что уж говорить про взаимоотношения двоих. А если эти двое женаты, и их семье 10 лет... То, что больно бьет, как извращенный эгоизм – вдруг оказывается тем, благодаря чему вы и существете до сих пор как "Мы". А то, с чем и кем приходится вести борьбу за любовь – единственным спасением, единственной возможностью этой любви до сих пор оставаться живой. Надолго ли?

Простыми, почти отстраненными репликами персонажей, Пинтер создает гигантский клубок смыслов, погружаться в который можно до бесконечности. Гениальная пьеса.

Драматургию читать сложнее, чем романы. В романах воображение услужливо рисует кинематографическое развитие событий — то есть любые картинки в мире без границ, а в пьесах — всегда представляется сцена, декорации, передвижения актеров, ограниченные рамками сцены. Но в этом одновременно своеобразная магия пьес.
В пьесе описывается совсем маленький, охватывающий буквально несколько дней, период жизни американской семьи 30-х годов — и одновременно это срез целой эпохи: здесь и ностальгия по старым добрым временам Аманды; и серость, безденежье и безнадежность существующего положения всей семьи; и мечты о своей дальнейшей активной жизни Тома, жизни, полной перемен и приключений; и хрупкая неподвижность и неуверенность Лоры.
Каждый живет своей жизнью, и каждый недоволен ей, недоволен собой, недоволен другими. Аманда с Томом постоянно ругаются, а Лора прячется среди стеклянных игрушек и музыки. Желание матери устроить жизнь Лоры — т.е. успешно пристроить её замуж - заставляет Тома привести на ужин своего коллегу и приятеля Джима, который оказывается и школьной тихой влюбленностью Лоры. Вечер с визитером, к которому так долго стремилась Аманда, и является основным событием пьесы. Дом словно оживает. Аманда вся в хлопотах и будто возвращается в лучшие дни своей юности, Том рассказывает, что уже вступил в Союз Моряков Торгового Флота и буквально на днях готов покинуть дом, а Лора постепенно оттаивает, начинает двигаться, говорить, вспоминать и даже решается потанцевать с Джимом. Кажется, всё прекрасно, но неловкое движение — и стеклянная фигурка разбивается.
И оказывается, что этот вечер для кого-то целая жизнь с её кульминацией, а для кого-то рядовой ужин, чтобы просто скоротать медленно тянущееся время.
И вся пьеса-воспоминание давно покинувшего дом Тома. Задуваются свечи, закрывается занавес и остается загадкой, за что просит прощение Том и как сложилась жизнь Лоры: осталась ли она разбитой фигуркой своего стеклянного зверинца или же смогла поверить словам Джима, поверить в себя и поначалу робко и несмело, но всё же двигаться дальше.

Ты знаешь, что происходит? Люди ходят в кино, вместо того, чтобы двигаться самим! / People go to the movies instead of moving!

Прекрасно! Хочу увидеть это в театре.