Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже

Она молча стояла у окна и жадно курила в открытую форточку, будто это не было третьей сигаретой за последние десять минут. Знаете, это состояние, когда ты смотришь в одну точку и даже она будет вне всякого фокуса? Её неутомимое желание курить, скорее напоминало первую, послеобеденную сигарету, подожжённую после горячего кофе или то приятное наслаждение, после долгого воздержания, которое знакомо любому курильщику, в скудном моменте когда ты затягиваешься только сойдя с подножки унылого поезда, в котором так долго запрещалось курить. Пепел незримо падал на пол, напоминая снежинки, что собирались в небрежный сугроб. Она подпирала под грудью свободной рукой другую, переодически обвисшую кисть, в которой она сжимала тонкий окурок своими длинными пальцами. Бесконечно думала и вздыхала, пока под её грустными глазами расстилался заснеженный город, на который она смотрела с высока своего нетипичного женского роста и одновременно расположения на этажах, своей уютной квартиры, которая никогда не содержала даже остатков запаха любимого человека, до сих пор не отпускавшего поток её запутанных мыслей, даже с того света на протяжении множества лет.

Когда мы расстаёмся... Другой для нас умирает. Встретив его на улице мы видим призрака и пучок смутных воспоминаний, который демонстрируется у нас в голове, словно кадры из прошлого, которое возможно, было не с нами. Другой человек может улыбнуться, подать привычный знак или сделать вид, что вы незнакомы. И даже будучи казалось бы в тот момент безразличным, всё может в секунду всколыхнуться внутри и выбить из под ног прозябшую почву. Не дай бог встретить его в обнимку с кем-то другим! Знаете, эти вечные сомнения и чувство того, что ты упустил что-то важное. Иногда всё случается наоборот и тебе кажется, что жизнь была бы гораздо более скучной, если бы ты не нашёл в себе силы порвать всё былое и вдохнуть хоть немного свободного воздуха. Жить дальше! Потом мы дойдём до той же отметки с другим и снова пойдём по знакомому кругу. Данте... Что ты знаешь об этом? А кто будет этот другой? Может быть он будет предельно похож на него или будет полной противоположностью прошлой любви. Может он будет похож на отца? А может она будет искать в нём что-то другое. Время покажет.

Любовь... Как приятна она в самом начале и как сильно начинает душить спустя короткое время! Но она точно знала, что им не суждено больше встретится. Только при условии, что существует та самая жизнь, после смерти.

Она написала ему множество писем, но только после того, как он ушёл. Ему не суждено будет прочесть и ответить, выбрасывать их в окно не узнав содержимого, искать её под подъездом, ревновать к каждому проходящему мимо, взъерошить вихры волос их непослушных детей. "Сейчас бы я отдала всё, что имею, ради того, чтобы оказаться между его сутулых плеч и вдохнуть его аромат!" - подумала она затушив ещё одну сигарету.



Хрупкое равновесие её состояния, сегодня вдруг пошатнулось после нелепого сна. Она не видела его лица, но пыталась его найти среди множества комнат. Того, кого бесконечно любила и продолжает любить. Она сравнивала каждого нового мужчину с ним и несмотря на весь список достоинств... Все они не были им и поэтому им суждено было проиграть и не суметь вытеснить любовь всей её жизни. Зависимость, которая сродни списку запрещённых веществ, слабоумие, где мозг поддаётся влиянию трепета чувств, не глядя на время и список обдуманных доводов.

Во сне она увидела письменный стол и короткое письмо, которое было его взглядом и ответом на содержание книги, состоящей из писем покойному. В них она говорила о любви, страхах, укорах, времени вместе, трепетных чувствах, изменах, сомнениях. О многом, что не нашла силы сказать, когда он был живым и мог заключить её в плен своих изогнутых рук.

"Как ты там, милая? Надеюсь, что ты всё так же веселишься Иванчик и по-прежнему хороша собой, даже в дырявых чулках, которые придают определённый шарм твоему образу, способному сразить любого мужчину. Я всё также ревную и всё также влюблён в свет твоих глаз и набор твоих разных причёсок. Голос, юмор, твой интеллект, умение выбрать скатерть на стол и твои музыкальные вкусы.

Мы считались самой красивой парой богемного Петербурга начала девяностых — кинокритик и сценарист Сергей Добротворский и его юная жена Карина. Счастливая романтическая история обернулась жестким триллером, где ты сбежала в другой город, в другую жизнь, в другую любовь, которая должна была спасти от меня и всего разрушения, а я остался в Петербурге и умер вскоре после развода.

Не вини себя! Даже не думай. Я хотел бы тебе сказать спасибо за всё, что ты терпела и сделала. За твою веру и недоверие. Мужчине нужно, чтобы женщина верила. Ты хотела, чтобы я делал и чтобы сиял, а не просто прятался за спиной у другого отправив его на свидание вместо себя. У меня не всегда получалось. Я знал, как должно было быть, но не мог сделать лучше. Мне проще было критиковать и вещать с кафедры о том, насколько другие бездарны. Был ли я лучше! Да! Без тени сомнений. Мог бы я это доказать, не разочаровавшись в себе? А вот здесь я сомневаюсь.

Я хотел дать тебе лучшую жизнь. Разделить с тобой всё, наплевав на предрассудки и бедность, но на деле я чаще тебя изводил. Прости меня! За каждую надежду, что я не смог оправдать!



Бесстрашными бывают только люди без фантазии, которые не могут вообразить последствия своих действий. Моя фантазия была безграничной. Помноженная на  безупречный вкус, она парализовала  творческую волю. Да! Ты права! Я бы никогда не произнес бы слово "творческий", не прикрывшись иронией, но делаю это ради тебя!  Ты права! Я не любил дилетантов и был к ним безжалостен, но только так мы становимся лучше. У меня не было цели самоутверждаться за счёт остальных. Я был требователен к себе и этому миру.

Спасибо тебе за моменты из книги. За наши воспоминания вроде:

"Я возвращаюсь вечером с работы, целую его, и он, обнимая меня своими огромными руками, спрашивает, совсем по-детски:

— Ты всё еще любишь меня? Не разлюбила?

— Господи, я же только утром тебе говорила, что люблю.

— А вдруг, я же не знаю...

— Люблю, люблю.

Откуда эта потребность говорить "люблю"?

Столько нежных слов скопилось за много лет!

Ты же знаешь, я всё еще люблю тебя. Не разлюбила." (с)

Я тоже влюблён в тебя, словно впервые и пронёс это чувство сквозь множество лет, наплевав на предрассудки и вещи из списка ничтожного быта.

Спасибо, что написала про нашу любовь, кино, разговоры и книги. Про то время в котором мы жили. Ты сделала это так замечательно! Совсем как не дилетант! И это всё настолько дышит воздушной любовью, вызывая у тех, кто её прочтёт чувство жалости, что он не способен так сильно любить и его никто так не полюбит! Представь, что ты возможно спасла не одну пару своим откровением. Что где-то есть прекрасная девушка, которая прочитав весь поток своих слов решила вернуть своего Серёжу, осознав, что другого такого ей никогда не найти и она будет вынуждена, как и ты всю жизнь сравнивать его с остальными и они будут бесконечно проигрывать. Она не выдержит и однажды придёт к нему снова, признавшись в любви, а он сжимая её своими руками будет рыдать где-то внутри от силы момента.

И ты... Не сравнивай меня с остальными! Ты же знаешь, что они проиграют! Не делай их мной! Живи своей жизнью, сохранив лучшие воспоминания из нашего ада.

Мне не хватит бумаги, чтобы всё написать. Слова благодарности, восхищения тобой и нежностью книги. Знай, что и я тебя продолжаю любить. Иванчик, будь счастлива в конце-то концов!" (с)



Она докурила пятую сигарету перебирая обрывочные строки письма, которое она получила во сне. Это было прекрасное утро. Лучшее за последнее время. Нежность растекалась по всем уголкам её тела и просто от мысли о нём стало тепло и уютно. Будто она снова уткнулась носом в его макушку с небрежным вихром, а он по привычке уткнулся лицом в область её торчащих ключиц.

Найдите своего человека и не отпускайте! А ещё, как всегда...

"Читайте хорошие книги!" (с)

ГИМН ПОТЕРЯННОМУ ПОКОЛЕНИЮ

Я не люблю мемуары людей искусства, а среди них особо неуважаемый мною жанр – мемуары эпистолярные. Просто мне кажется, что если человек писал письма, не предполагая, что их будут публиковать, то читать их неприлично, а если автор хотел, чтобы письма опубликовали, то скорее всего в них очень мало правды относительно его жизни и тогда какой смысл их читать?

При таких моих взглядах у книги Карины Добротворской «Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже» шансов мне понравиться было ноль целых, ноль десятых. А вот нет же! Я получила огромное удовольствие от чтения. Тут правда необходимо оговориться, что ни кто такая Карина Добротворская, ни кто такой ее первый муж Сергей, я до прочтения книги понятия не имела, их имена мне ни о чем не говорили, так что героев книги я воспринимала как персонажей вымышленных. К тому же сама автор говорит, что все изложенное – ее личная вольная интерпретация отношений с супругом, которые психологически не закончены до сих пор, несмотря на то, что семнадцать лет назад она от него ушла, и тогда же он ушел из жизни. Ну, а где «вольная интерпретация», там и богатое воображение и выборочные факты и многое другое, что опять-таки позволило мне считать книгу, написанную в форме писем давно умершему супругу, не эпистолярными мемуарами, а просто художественным произведением.

К тому же признаюсь честно, что собственно история любовных и семейных отношений Карины и Сергея Добротворских меня мало заинтересовала. Я не увидела в ней ничего особенного, ни трагизма, ни яркости, ни странности, ничего. По-моему вполне нормальная история взросления питерской девочки, которая сначала влюбляется в такого неформального гения, а потом перерастает эту любовь, да еще и откровенно спасается от мужниного хронического алкоголизма, убегая к человеку более состоятельному и надежному. Могу я понять и чем мотивировано написание этой книги. Мне показалось, что автор в глубине души совершенно по-российски попрекает себя отсутствием вины за то, что оставила мужа, спасая собственную жизнь. Ну не принято у нас бежать от алкоголиков, куда более почетно в глазах общества «нести крест». Вот и получается, что надо оправдываться за элементарный инстинкт самосохранения. Ну, да ладно. Все это для меня было не важно. Я читала книгу не об отношениях, а о времени, целой эпохе, которая и в моей памяти осталась очень и очень значимой.

Основные события, описанные в «Ста письмах», развиваются в конце восьмидесятых, начале девяностых годов прошлого века. Сейчас, в свете последних веяний, то время принято вспоминать с ужасом. Ах! Развал Союза! Ах! Голод и карточки! Ах! Полнейший беспредел! Ах! ГКЧП! Ах! Ельцинские реформы! В общем, не времена, а ужас! Ужас! Ужас! Да, все это было. И очереди за макаронами, и коммерческие магазины с заоблачными ценами, и один «сникерс» на всех за счастье, но… Но в те времена я, как и герои книги, к счастью была еще достаточно молода, чтобы не думать «как выжить и прокормить семью», не обращала внимание на эстетику быта и спокойно могла ходить в одних джинсах год, а потом их подштопать, если прохудились. Не это было главным.

Главное, что тогда разом распахнулись окна в мир по всему периметру жизни. Одним и тем же ветром перемен принесло к нам и элитарное кино и мыльные оперы, и Джойса и Чейза, живописный авангард и откровенно вызывающие инсталляции, искусство гениальное и пошлое. А самое прекрасное, хотя и самое трудное было то, что у нас, выросших в железных рамках диктуемых сверху оценок и выработанных мнений, вдруг появилась возможность самим формировать свои предпочтения, вырабатывать вкус на собственном опыте, а не пользоваться готовыми шаблонами. Никто тогда не знал, «как надо», что теперь в искусстве «хорошо», а что «плохо». Это было время, когда в курилках у солидных искусствоведов можно было услышать обсуждение эстетических достоинств «Рабыни Изауры», когда записные интеллектуалы запоем читали детективы и смотрели с одинаковым интересом шедевры Антониони и «Богатые тоже плачут». Мы были как дети, оказавшиеся без присмотра в кондитерском магазине, хватали все, надкусывали, бросали, бежали к другим полкам, наедаясь до отвращения, но постепенно выбирая любимые лакомства, учась не жадничать, отличать подделки в ярких фантиках от мечты гурмана. Нас, студентов тех лет, сейчас часто называют потерянным поколением. Так вот, нас действительно потеряли, но это дало нам возможность найтись самим, без помех и оглядок на изжившие себя авторитеты.

А еще ведь появилась возможность ездить за границу, не проходя унизительных проверок на лояльность. Да, мы чувствовали себя нищими где-нибудь в американской провинции, но опять-таки, питаясь уцененными продуктами и выбирая самые дешевые рейсы, мы могли ездить смотреть города, о которых только читали или видели в кино, бродить по улицам, сидеть в кафешках с одной чашкой чая многие часы, просто для того чтобы надышаться «их» воздухом. И тут мы тоже стали выбирать, формировать предпочтения. Кто-то вдруг выяснял, что не любит рекламную Америку, зато без ума от скандинавских деревень, а кому-то и вовсе вскоре приелась неродная суета. Пожалуй, только Париж не разочаровывал никого. Но, главное, все это был уже наш выбор, а не тупое голосование по принципу «не читал, но осуждаю».

И что еще важно, мне кажется, что Карина Добротворская очень хорошо отразила в своих Письмах одну из основных тенденций тех лет. Дело в том, что далеко не все справлялись с той неожиданно пришедшей свободой. Ведь вместе с ненавистными цензорами, запретами и регулированием ушли все оправдания типа «я гениален, мне просто не дают дышать», «у меня прекрасный вкус, но нет средств, чтобы это показать». Свобода - прекрасная проверка на подлинность талантов и смелость самовыражения. И прошли ее далеко не все из тех, кто с фигой в кармане при прежних временах остался бы в лаврах убитого эпохой.

В общем, я очень рекомендую книгу своим ровесникам, всем, для кого было важным научиться выбирать и думать самостоятельно. Я рекомендую ее нынешним молодым, чтобы они лучше поняли своих родителей, которые в их возрасте оказались детьми перед изменившимся миром. Я рекомендую ее нашим родителям, нередко обращающимся к прошлому, как к благу. Вот, взгляните, какой хаос мы считаем прекрасными временами просто потому, что тогда были молоды. Так не связаны ли ваши воспоминания о благе других времен только с тем, что вы тогда были моложе?

Сразу извиняюсь. Но я не могу читать в отзывах на эту книгу слова типа: "ну мне не очень, не читайте, не о чем, так себе и тд" Люди, вы серьезно? Да это же жизнь! Чужая жизнь вывернутая перед вами на изнанку, - без художественного вымысла, без ванильных соплей и всего, что многие любят в беллетристике. Это жизнь, - жёсткая, суровая, с кучей пережитых уроков, с сумасшедшей любовью и всеми вытекающими. А представьте, вы рассказываете свою историю любви, свои лучшие и худшие моменты из жизни, свои воспоминания, которые были спрятаны под семью замками от посторонних глаз, а потом предали это гласности, в первую очередь для себя, чтобы наконец отпустить прошлое. А вам в ответ: "Ну такое себе, "приключение", н-е-о-ч-е-м" Неприятно было бы, да? Поэтому, уважайте чувства других людей и свои. Со вступлением у меня все. Теперь о письмах.
Их сто. Сто писем к Сережке. Сто писем к Иванчику, другу, любовнику, любимому, мужу, только уже с приставкой "бывший". Сто писем к Сережке, которого больше нет.
Я не могу (и считаю, что не в праве!) оценивать текст этой книги. Тут просто в каждой строчке, в каждой букве и предложении ощущается боль Карины, та боль, которую она пережила, а может ещё и переживает в душе. Это до мурашек, до слёз и до боли в сердце. Это так по-настоящему. Просто скажу:  спасибо, что поделились с нами.
Уже неоднократно говорила, -  эпистолярный жанр моя слабость, моя сласть. И если бы я писала книгу, то она была бы в письмах.
В выходные обязательно пойду на фильм, снятый по книге.

Высоцкий, умерший будучи немногим старше Добротворского, писал "не скажу о живых, а покойников мы бережем". Рано и внезапно ушедшим мы готовы простить многое, мы готовы простить все. Может поэтому это всегда так трагично, надрывно. Был человек, подавал такие надежды, столького мог добиться. Или не мог? Незавершенная картина жизни всегда оставляет простор для воображения. Ушедших просто любить. Ушедших проще идеализировать и клясться им в вечной любви, потому что это не требует никаких действий и подразумевает молчаливое принятие всех этих чувств адресатом.

Почему я вообще стала читать эти мемуары? Меня зацепила эта идея, что Карина так любила мужа, так сильно любила, что ушла от него к другому, после чего почти 20 лет жила, купаясь в лучах славы и достатка, а тут стало как-то скучно, и вот нашлось время рассказать об этой неземной любви. Сразу было ощущение, что что-то в этой истории не так. После прочтения все встало на свои места. Не знаю о чем сожалеет Карина, но после момента, где муж пинает ее ногами по лицу и пытается изнасиловать, мне кажется странным, что она вообще нашла в себе силы простить его, а уж любить.. мазохизм. Но он ведь умер. Это списывает все грешки, так?

Моя сестра говорит, что нельзя осуждать человека за глупые тату, когда они уже сделаны, задавать вопрос "зачем? что за пошлость неуместная?". Это вопрос самовыражения, а стоит ли такое "самовыражать" или нет, это уже не наше дело. Так и с литературой, когда автор уже вывалил свое грязное белье всем на обозрение, решился на это, то читателю только плечами пожать и остается.

Меня книга не впечатлила. Написано хорошо, это факт. Но сама история унылая. Я пролистала, закрыла и забыла. По отношению к человеку, о котором это пишется, как-то нечестно. И от этого сильно неприятно. Согласитесь ли вы со мной, что впечатление после прочтения какое-то мерзкое? Лицемерна вообще идея всей этой пляски на костях. Лицемерен герой Сергея, который говорит своей жене, страдающей булимией "не толстей, пожалуйста", и все эти его комментарии про ее новую прическу. Про его наркозависимость и тягу к насилию, даже говорить ничего не буду. Лицемерно разочарование Карины в муже, когда она поняла, что не стать ему великим и богатым. Не хотелось бы звучать слишком уж осудительно. Понятно, что это жизнь, такая же как у всех, со всеми гадостями и ошибками. Однако, давайте хотя бы обойдемся без переплетения сюда любви.

Добавлю, что фильм получился совершенно проходной. Не знаю как к фильму отнеслась автор книги и принимала ли участие в его создании, но при всем моем негодовании от книги, мне все равно жутко от идеи, что жили два киномана, киноэстета, а потом по их истории сняли простое обывательское кино, скучное, пошлое, и вообще никакое.

Цитата:

-Осторожно - пошлость!

Да. Но именно так я чувствую приближение новой любви. Исчезает ирония, пафос больше не страшит и самые глупые слова кажутся глубокими и осмысленными. Меняется оптика. Все проходит через преображающие волшебные фильтры. В твоем мире мне было легко-все, что ты говорил и делал, было талантливо и заряжено интеллектуальной энергией. Твой талант не требовал ни доказательств, ни понимания, он ощущался кожей. Но его мир! Его мир надо принять на веру. Принять безусловно, закрыв глаза на все несообразности, странности, вульгарности.

Впечатление: Книга попадалась мне несколько раз на глаза, но смущало меня всегда название и новая обложка (выпущенная к одноимённому фильму).
Недели три назад мы с подругой ходили по книжному, рассматривали, что стоит на рекомендованных полках. Книга стояла ровно посередине. На неё мне показала подруга и сказала,что это реальная история, реальных людей, которые жили в СПб, что по книге ещё снят фильм, и что и от одного и от другого я буду реветь.
Книгу нашла и начала читать. Интереснее всего читаются книги из твоей среды: когда говорят: «а вот на Пионерской мы, а вот квартира на 2-й Советской и т.д.» и ты понимаешь, что вот она Пионерская, ты только вчера туда на работу ездила или вот он дом, в котором жили живые люди со своей историей, и ты как-будто идёшь по их маршруту.
Когда читала книгу пребывала переодически в состоянии шока, так как Карина (та самая девчоночка) перенесла в эти письма свою боль, своё чувство вины и то, книга всего не передаёт,конечно. На последних тридцати страницах я плакала, пока ехала в метро.
Книга мне очень понравилась.
Потом настирала очередь фильма. Пока его смотрела тоже всплакнула. Но мне остался непонятен момент для чего передали фамилии персонажей, некоторые события или почему не включили значимые истории персонажей, в целом: очень хороший каст, режиссерская работа, но книга лучше.

О чем книга: Книга рассказывает нам о Карине и Сергее Доброствоских, питерской элите девяностых в театральных крагах. Сергея не стало, когда Карина была беременная и рожала от другого. Но всю свою боль и воспоминания она пересла в сто писем для своего любимого мужчины. Книга про рольную жизнь, реальных людей, любви и боли.

Читатьне читать: читать

Она красива. Умна. Образована. Талантлива. Работоспособна. Феерически успешна. Рафинирована. Селфмейдвумен и бизнеследи. Двое детей - золотой стандарт: мальчик и девочка. Есть большая квартира с видом на Эйфелеву башню и дом у моря (еще небольшая в Питере, куда часто приезжает по работе, куплена, чтобы не останавливаться в гостиницах). Она занимает пост президента и редакционного директора издательской группы Conde Nast, курируя продвижение престижного глянца в России и Восточной Европе.

По ее книге недавно сняли кино с Аней Чиповской, которое я не пойду смотреть. Ну, во первых, потому, что стыдно - разворовывание львиной доли средств, отпущенных на съемки, в российском кинематографе стало настолько нормой, что никто уже не считает необходимым для проформы удивиться: отчего наше кино - рифмуйте. А во-вторых (и главных) - что начинается с малой лжи, тому в большом не веришь. Я сейчас о том, что богемную пару Добротворских, как видно по трейлеру и постеру-кинообложке, стандартизировали в угоду всесильным богам кинематографа: девочка миниатюрна, юноша высок.

В то время, как в жизни все было наоборот. Карина выше Сергея. Что не мешало взаимной любви. Семью годами старше нее, он вел семинары в Ленинградском институте музыки и кинематографии, где она училась на театроведческом. Он и сам прежде заканчивал этот факультет, а ко времени знакомства с Кариной уже был одним из самых известных кинокритиков Советского Союза. Невероятно одаренный, блестяще эрудированный, замечательный лектор и рассказчик, миниатюрен, но пропорционально сложен и хорош собой. Запойный алкоголик и героиновый наркоман.

Последнее не к тому, чтобы опорочить мужчину и представить женщину в свете "как тяжело на свете жить бедняжечке". Наоборот, в последней ипостаси Карина мужа не знала (ну или почти не знала) до самого конца. А в остальных - это же прекрасно, правда? Быть молодой, успешной, талантливой, любимой лучшим парнем на свете, маниакально влюбленным в кино и знающем о нем все. Вместе писать, тусить с такими же интересными людьми из числа ярких молодых интеллектуалов. И говорить-говорить-говорить о том, что вам обоим интересно.

А еще, смотреть вместе (ты так любишь эти фильмы). Это же было начало девяностых, время прихода видеомагнитофона. Пересматривать классику, нуар, авторский кинематограф, разбирая по косточкам тропы, мизансцены, режиссерские приемы и особенности актерской игры, работу оператора, интересные сценарные ходы. Когда вам есть. о чем говорить, эта музыка обещает быть вечной.

Обещать - не значит исполнить. В то время, как она продолжила двигаться вперед и выше, раскрывать потенциал, оттачивать и шлифовать профессионализм, обзаводиться связями и лелеять расцветающую женственность, он спустился ступенькой ниже. Ну потому что любовь живет три года, такая, яростная и яркая, а дальше начинается отчасти привычка, уже не дающая в тех объемах эндорфинов. А без них плохо.

То, что продолжала получать она, хотя бы из других источников: дружеского общения, профессиональной востребованности, женских штучек, вроде красивой одежды - катастрофически не хватало ему, изначально настроенному на больший хардкор. И в его жизнь начал возвращаться алкоголь, изгнанный оттуда с началом серьезных отношений с этой женщиной. И, наверно, наркотики.

А с ними из доктора Джекила стал выглядывать мистер Хайд. Некоторым женщинам, знаете, не нужно быть избиваемыми в кровь в режиме 24/7, чтобы уйти. Достаточно одного раза, когда муж бьет в челюсть, а после пинает ботинком под ребра (ну, еще одного, когда в тебя летит нож, брошенный мужней рукой). Конечно, речь о женщинах, которым есть, куда уйти. Ей к тому времени было.

В новый брак, в приготовленную для нее более успешным, чем муж, человеком квартиру, в столицу. А он умер от передозировки через месяц после развода. Оставив ее навеки с чувством вины. Книга Карины Добротворской - это своего рода психотерапия посредством написания писем к умершему мужу (ты кончился, а я жива, и ветер, жалуясь и плача...) У ушедших перед оставшимися то неоспоримое преимущество, что помним мы с каждым годом все больше хорошего о них.

И никогда, никогда, хоть сто лет еще проживи не будет в твоей жизни человека, с которым вы будете встроены друг в друга кусочками пазла. Не будет кино- или книжных цитат, которые ты будешь начинать, а он заканчивать. Кем был бы он в сегодняшней жизни? Смогла ли бы ты достичь того, чего достигла, оставаясь с ним? А может быть ты смогла бы его спасти? Или он утянул бы тебя в свою пропасть?

Сильная, умная, суровая к себе и по-настоящему интересная книга о любви, о времени, о кино, о женщине, идущей своей дорогой. Заметая пушистым лисьим хвостом след. Ибо только умеющий ходить просветленный даос не оставляет следов.

К своему стыду о Сергее Добротворском я ничего не знаю. Слышала что был когда-то такой известный человек, но кто он, чем занимался и от чего умер...

Благодаря этой книге я узнала чуть больше об этом человеке  читая воспоминания  его жены Карины. Порой читать  их было невыносимо больно  и тяжело. Некоторые  фразы были как острые ножи  , наносили удары внезапно.

Книга вся пропитана духом боли, невымоленного прощения, но и в тоже время  есть любовь, есть светлые и яркие лучки воспоминаний. Но всё же боли было больше.

Чувствуется до сих пор  женская любовь, которая бывает раз в жизни и такие чувства несомненно оставляют на сердце и душе свои опечатки  , порой длинной в жизнь.

Иногда я жалею о том что очень мало уделяю внимания и времени на изучение того или иного человека, который  впоследствии может оставить огромный след в истории нашей страны.

Книга порой меня удивляла - то копия настоящего письма, то какая-нибудь фотография самого рыцаря сердца Карины, то просто  очень меткая и актуальная фраза.

Мне нравятся такие книги которые оставляют лёгкий флер ностальгии, но и в тоже время дают возможность прикоснуться к тем людям о которых идёт речь. Побольше бы таких книг. Идеальная книга на поздную осень.

До новых встреч❤

В этой книге есть надрыв. И я не могу об этом не сказать. Кто-то воспримет ее как сентиментальную женскую прозу. Но для мемуаров этого мало. Кто-то назовет ее несовершенной. Но разве реальные истории любви и страданий могут быть идеальными? Кто-то осудит за вытаскивание грязного белья. А для меня это было выворачивание души, которое предполагает и честность, и смелость, и ошибки. Зачем все это было? Наверное, чтобы наконец, спустя много лет, переболеть, разрешить себе жить после смерти любимого. Ведь смерть идеализирует человека. Мертвых легче любить и прощать. А вот отпускать тяжело. Особенно, если в тебе живет чувство вины. А еще недосказанности, недопонятости… Даже представить страшно, как много мысленных диалогов было произнесено героиней за все эти годы. Ведь Сергей был не только любовью, но и учителем. Тем, кем восхищалась, кого романтизировала и обожала. Но жила как умела, как сама чувствовала и понимала. А все мы разные. И не всегда способны быть поддерживающими, давать то, что человеку нужно, не причинять невольно страданий.
Я далека от кинематографа и ничего не знала о Сергее и Карине. Впрочем, сопереживать это не мешает. Но есть ощущение, что если бы я видела все упомянутые в книге фильмы, то смогла бы глубже понять героев. Зато дух Питера я уловила отчетливо, потому что знаю и люблю этот город. И так живо представляется первая встреча на Фонтанке. И так понятна театральная атмосфера. И невольно думаешь, а могла ли быть у таких людей в такой атмосфере другая история — не драматичная, не изломанная, не сложная? Когда он весь — оголенный нерв, а ей так хочется, чтобы долго и счастливо. Трагическая привязанность, без которой жизнь потеряла бы вкус и цвет. А может, и смысл.
Возможно ли второй раз полюбить с подобной силой? Снова доверить кому-то абсолютно все — душу, тело, сокровенные мысли, позволить себе потерять земную точку опоры и обрести ее в таком хрупком и ненадежном другом человеке. Что это вообще было — любовь, страсть, привязанность, восхищение, творческое единение, несмотря на разные взгляды? А может, это стало настоящей любовью только после потери? А вдруг они оба не смогли жить после расставания? Только он ушел физически, а она осталась существовать? Да, успешная карьера, да дети. А если этого мало для того, чтобы чувствовать и дышать, чтобы не быть одинокой?
А еще я из этой книги вытащила кучу цитат — половина на сайте, половина просто в заметках. Чем-то она мне определенно отзывалась. Оказалась близкой и понятной. И я точно не тот человек, кто будет осуждать за измены или алкоголь. Хорошо это или плохо, но каждый справляется с жизнью как может.
100 писем — такое выверенное ровное число. Оно не вяжется с образом Сергея. А вот Карине, пожалуй, подходит. И сразу кажется логичным, что в какой-то момент она выбрала спокойствие. Вот только гибель ее Иванчика всё перевернула. Остались воспоминания, чувства и невысказанные слова. И невозможность себя простить и идти дальше. Надеюсь, эти письма помогли Карине. И спасибо за эмоции, за попытку быть откровенной, за память.

Не мой, конечно, сорт героина. Мутотень ванильно-слезливая - а оторваться очень сложно. Я ощущала себя, будто у меня на даче есть только один канал, который нонстопом крутит мелодрамы, и больше ничего.
Странная история, странная книга, не совсем я понимаю ее цель. Я знаю и сама использую такой прием, когда мучающие мысли можно излить на бумагу и избавиться от них. Но я совсем не понимаю, зачем такие дневники выпускать в виде книг. Свои мысли, свою душу, свое грязное белье вываливать на всеобщее обозрение...
Сложно наскрести какие-то достоинства книги, чтобы ее похвалить. Петербург-Ленинград 90х с его улочками, полуподвальными квартирами на Ваське - и я была в таких квартирах. Много рассуждений о кино мимоходом и проходя. Все это - фон. А сама история Любви... Какая-то любовь по-французски - мы делаем видимость неземной, идеальной, открыточной любви, причем каждый получает столько удовольствия, столько пожелает и делает, что хочет. Не близка мне философия эгоизма и гедонизма и совершенно не понравилась дамочка. Это какая-то игра в любовь - все, что тут описано, напоминает кинороли, кино-амплуа. Со своим the Сережей она поначалу играла такую ученицу-поклонницу, потом - верную спутницу гения. Но потом ей захотелось любви. ЕЙ. ЗАХОТЕЛОСЬ. И Сережа может идти лесом. Не знаю, может, это какое-то сакральное знание, но люди рядом с нами имеют свои чувства и взгляд на вещи, и вот так заводить любовников, рвать отношения, даже не поговорив по-человечески... Можно разбить сердце, а можно - и жизнь. Отец ее ребенка... Какой-то инструмент достижения любви - встретились, родили, разошлись. Ну а последний Сережа... Это что-то совсем за гранью. Здесь уже роль женщины-вамп, доминэтрикс, которая завела себе мальчика-аксессуар, манекен, который можно воспитывать, одевать и всячески вертеть в свое удовольствие. У манекена вдруг нашлись чувства, и он чего-то захотел? Удивительно!
Какое-то гадкое чувство осталось после прочтения. Хотя - скорее похоже на сценарий французского фильма - красивая картинка, прописанные роли, а что там люди вокруг думают и чувствуют... Какое-то симулирование жизни.

История любви кинокритика Сергея Добротворского и его жены Карины в Петербурге начала 90-х гг. Любви, которая закончилась побегом Карины в Москву к другому, и смертью Сергея через год после расставания, несмотря на то, что их отношения казались идеальными.

До этой книги даже не слышала ни о Сергее, ни о Карине Добротворских, ни о большинстве упоминаемых персонажей. Книга привлекла меня как история о красивой трагичной любви. С художественной точки зрения получилось действительно красиво и трагично. Не только сама любовь, но и декорации очень красивые: так называемый, богемный, Петербург 90-х гг.

О Карине можно сказать, что она женщина без стеснения. Если всё описанное в книге действительно правда, то не представляю, насколько надо быть «без комплексов», чтобы опубликовать все эти откровенные откровения. Ладно толпы незнакомцев, но эту книгу читают друзья, коллеги, случайные знакомые, дети, родители Сергея, бывший муж, «нынешний» Серёжа. Я не представляю, насколько надо быть «выше» всего этого, чтобы не бояться вызвать осуждение, не бояться сделать больно близким.

Книга очень залипательная. Не увлекательная, а именно залипательная. Каждый раз, когда начинала читать, было сложно оторваться. Но при этом возвращаться к чтению особо не хотелось. И всё-таки сохранялась интрига: если ты так его любила, что произошло, почему ты ушла к другому.

И вот когда всё-таки добрались до ответа, я думаю, каково вот это вот всё читать/знать её детям. Да и самому Алексею Терханову всё понимать. Всё знать. И жить с ней. И знать, что его сына назвали в честь её бывшего мужа. Наверно, он её очень сильно любил.

Карина вообще предстаёт какой-то «токсичной» по отношению к своим упоминаемым мужчинам.

С Добротворским она была капризной, эгоистичной. Замужняя, гордая и независимая. Демонстративно отталкивала его. Сделала всё, чтобы стать центром его жизни. «Искоренила» его старые привычки, ограничила его круг общения. И в конце концов ушла из его жизни. Разрушив её полностью.

С Терхановым появляется ощущение, что его использовали. Но тут по крайней мере кажется, что она если не любила его, то была влюблена.

А вот «новый» Серёжа – полное ощущение, что для неё просто игрушка. Вся такая интеллигентная взрослая тётя решила поиграть с «деревенским» мальчиком. Она постоянно подчёркивает, что он ничего не читал, не смотрел, нигде не был. Короче, выгодно выделяется на его фоне. Зачем ей это? Или это ей так разнообразия захотелось, отдохнуть от равных? В конце концов, когда понимает, что зашла слишком далеко, просто выгоняет. Но он хоть с видом на Эйфелеву башню пожил. Может быть, он её тоже использовал.

Больше всего меня во всей этой истории раздражали доллары. Сначала я думала, что, может быть, петербургская богема 90-х действительно зарплату долларами получала. Но потом она написала сумму в долларах и упоминание, что получила их в рублёвом эквиваленте. И тут у меня возник вопрос – а зачем это было в доллары переводить? Хоть она и живёт в Париже, но основная ЦА этой книги – явно Россия. Суммы в рублях были бы гораздо более понятными.

В общем, книга интересна как история любви. Плюс красивые декорации.