Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже

И в жизни, и в критике можно обойтись тремя прилагательными —искрометный, матерый и крепкозадый.

Боль могут причинить только те, кого мы любим, это я знаю. И если рана (любовь) не болит, то она уже зажила (прошла). Моя любовь не прошла. Твоя любовь не прошла. Мы причиняли друг другу невыносимую боль.

Язык отказывается это фиксировать: в нем есть слово “сирота” — для того, кто потерял мать или отца.
Но для названия того, кто потерял ребенка, никакого слова нет.

Ты пошёл за мной, остановился в дверях. А потом сказал фразу, которая меня уничтожила и одновременно рассмешила. В этом был весь ты. Убийственную точность ты прикрывал спасительной иронией.
- Как ты могла? Ты опустилась до чувств.

Я благодарю Сергея Добротворского, который научил меня тому, что любовь не исчезает. И который сейчас наверняка сказал бы: «Спасибо. Извините, если что не так».

Всё, к чему ты прикасался, обретало дыхание, энергию, смысл.

Я всегда волновалась, видя, как твоя маленькая фигурка поднимается на большую сцену и как ты наклоняешь микрофон, чтобы до него дотянуться. Но когда ты спускался в зал и садился рядом с немым вопросом: «Ну как?», — я никогда не говорила: «Здорово! Отлично!». Не обнимала тебя, не брала за руку.
В лучшем случае пожимала плечами: «Да всё нормально».
Почему, почему я не могла поцеловать тебя и сказать: «Я тобой горжусь»?
Я ведь так гордилась тобой, правда. Чувствовал ли ты это?

в нашей с ним истории не умрет никто, кроме любви.

А ведь, казалось бы, сколько лет прошло - пора бы научиться принимать и любить, что мне дано, во всём его несовершенстве. Понять, что и собак, и людей совершенными делает только любовь.