Заповедник

Мне так нахваливали эту книгу, что я ждала от нее откровения. Видимо, перехвалили. Вообще, я уже год как экскурсовод, и "Заповедник", по мнению моих коллег, отображает многие аспекты этой профессии, а главное - это очень весело. Но мне было скорее грустно. Не знаю, смешно, конечно, но эта книга, по своему основному тону, очень даже трагична. Потерявшийся в пространстве и времени безвольный человек без цели. Что же тут веселого? Книга слишком похожа на жизнь, чтобы просто беззаботно гоготать над ее страницами. Хотя, в жизни "часто сквозь видимый миру смех льются невидимые миру слёзы". Короче, книга очень неоднозначная, и оставила горьковатый осадок, как у главного героя с похмелья.

Эта книга стоит для меня особняком в творчестве Сергея Довлатова: не только потому что она прекрасно отражает многих "Наших" в Лондоне (где в данный момент я живу), а потому что Сергей как никогда умудрился сплести воедино политику, личную жизнь, воспоминания, семейную бытовуху, окружающий мир, свой внутренний мир и работу. Книга написана легко, с прекрасным свойственным автору чувством юмора смеялась как заведенная. Если уж читать ОДНУ книгу Довлатова - то эту, и знаний о нашей "эмиграции" массу получите и посмеетесь вдоволь!

Можно ли описывать историю своей семьи для чужих людей подробно, вырывая из собственной памяти мельчайшие детали, которые, казалось бы, совсем не касаются других людей, но, вместе с тем, делать это так обезоруживающе интересно, душевно и как-то тепло?
Довлатову можно.
Я действительно прониклась этой в какой-то мере стебной, в какой-то мере простой, домашней атмосферой его семьи.
Ощущение, будто ты сам вхож в его дом и, помня все эти истории наизусть, слушаешь их с каждым разом снова и снова, освежая память, переживая эти моменты вот уже в который раз.
Довлатовские "Наши" действительно НАШИ, а не ЕГО.
-=-
История знакомства с Леной очаровательна. Стоит потом перечитать только ради этого эпизода.

О чем вы думаете, когда слышите о "хрущевской оттепели", "застое" и "холодной войне"? Все эти первые полеты в космос, "железные занавесы", диссиденты для нынеживущих стали всего лишь набором чисел и сухих фактов. Но как можно рассуждать о том "что такое хорошо и что такое плохо", не зная как оно было на самом деле, отталкиваясь от мертвых исторических справок, а не от живых человеческих судеб?

К черту долгие преамбулы, скажу прямо - я открыл для себя писателя, чье творчество переносит сквозь время в 1960-1980 года, прямиком в кипящий котел жизни советского народа в СССР и советского народа в эмиграции.
Этим писателем является Сергей Донатович Довлатов.
---------------------------------------------------
"Заповедник".

Рассказ ведется от лица Бориса Алиханова, ленинградского интеллигента, устраивающегося работать экскурсоводом в Пушкинский музей в Михайловском. Борис - не слишком удачливый прозаик, которого не печатают отнюдь не от отсутствия таланта, а из-за цензуры, безоговорочно правящей в стране. Уже после этих описаний становится понятно, что прототипом главного героя является сам рассказчик, а википедия только подтверждает нам то, что такой эпизод в жизни Сергея Донатовича имел место, и он действительно работал в Пушкинском музее.
Как и Довлатов, Борис пьет, пьет часто и запойно.

"— Знаете, я столько читал о вреде алкоголя! Решил навсегда бросить... читать."

Устраиваясь в заповедник, главный герой бежит от жены, от безденежья, от долгов, от повседневной жизни с ее проблемами. Но не смотря на это, он влюбляет в себя с первых строк. Возможно все дело в его искрометности, его образованности, в его спокойном отношении к глобальному хаосу, творящемуся в Псковской глубинке.
И это действительно ценное умение - сохранять самообладание и оптимизм в самой безвыходной ситуации (лично я бы очень хотел этим владеть).

"Соседняя комната выглядела еще безобразнее. Середина потолка угрожающе нависала. Две металлические кровати были завалены тряпьем и смердящими овчинами. Повсюду белели окурки и яичная скорлупа.
Откровенно говоря, я немного растерялся. Сказать бы честно: "Мне это не подходит..." Но очевидно, я все-таки интеллигент. И я произнес нечто лирическое:
— Окна выходят на юг?
— На самый, самый юг, - поддакнул Толик."
---------------------------------------------------
Рассказ честно отображает жизненный уклад своего времени - читая, можно воочию увидеть пьющих мотористов (хотя их и в реальной жизни сложно не заметить), НКВДшников, литераторов и писателей-диссидентов.
И честность-то не в стенаниях граждан СССР (хотя такое было), и не в раболепном почитании Коммунизма (да и такое имело место быть), а в понимании простого факта - это жизнь и ее нужно жить. Плохо ли, хорошо ли, с партийными лозунгами или с нонконформистскими огрызаниями, но жизнь протекает и пройти она должна не в пустую.
А потому Довлатов просто принимает факт жесточайшей цензуры и террора чекистов и... пишет об этом. Причем пишет реалистичным, живым языком, полным ярких образов и искрометных шуток.
Про шутки Довлатова не устану говорить, потому что в контексте они действительно очень смешные. Убедитесь в этом сами!
---------------------------------------------------
А еще я выяснил, что некоторые из произведений Сергея Донатовича входят в список "100 книг для школьников", созданный в 2012 году. Признайтесь, кто такой же позорник как и я, кто не читал его до сих пор или только начал?

Когда начинаешь читать Довлатова впервые (так уж получилось, что "Заповедник" - первая книга этого автора, до которой я добралась), спустя энное количество страниц ловишь себя на мысли: до чего же просто он пишет. Аж глаза эта простота режет. А потом откуда-то приходит осознание, почему для Довлатова принципиально важно отсутствие какой бы то ни было напыщенности, значительности, глобальности. Все вышеперечисленные качества, все эти "большие идеи" - атрибуты советской власти, столь чужой, столь чуждой автору и герою книги. Поколение Сергея Донатовича настолько перекормили этими громогласными лозунгами, что хотелось сбежать от них куда-нибудь. Спрятаться. Укрыться… в заповеднике, например.

Но и там не найти покоя от абсурдной действительности и личного хаоса. Замкнутый, замковый, кафкианский круг: замок-заповедник - и деревня вокруг него. Восхитительно абсурден, нелеп "и в доброте своей, и в злобе" Михал Иваныч. Абсурден заповедник, в котором сталкиваются подлинное, пушкинское, и фиктивное, наносное. И, казалось бы, здесь доминирует мир фикции - с его выдуманной аллеей Керн, портретом Закомельского "под видом Ганнибала" и могилой Пушкина, якобы скрытой от народа... Однако есть в этом насквозь фальшивом заповеднике, где о Пушкине говорят пафосными шаблонными словами (в то время как герою хочется о нем помолчать), нечто настолько настоящее, что перекрывает всю эту суету вокруг гения и "нашего всего". Это природа. Природа - и, наверное, еще архитектура.

Удается ли герою убежать от хаоса? Удалось ли укрыться все от того же хаоса жене и дочери героя, которые "изменили Родине" и отправились в Америку? Сложно сказать. Но хочется верить, что выход героя из запоя в финале повести – это выход из застоя, отрезвление не только физическое, но и духовное.

Есть такой тип мужчин, которые обладают талантом, но заливают его водкой.
Покупая книгу “Заповедник”, я ждала информацию о Пушкине, а получила ощущение безысходности, обречённости, безнадёжности, беспросветности.
Пишет Довлатов интересно, с юмором, я читала на одном дыхании, не могла оторваться, но эта смесь алкоголя, отчаяния и сатиры оставила после себя двоякое послевкусие: либо рискнуть прочитать ещё что-нибудь, либо сразу решить, что алкоголиков бывших не бывает…

Насколько я поняла, это произведение автобиографичное, поскольку Довлатов сам работал одно время в Пскове, водил экскурсии по пушкинским местам. Очень запомнился один момент из рассказа:

Это как-то так по-русски…
В итоге, хочется сказать, что книга на любителя…
P.S. В Псков я всё-таки съезжу, хотя бы воздухом подышу, которым наслаждался сам Поэт!

Я долго думала, каким словом объединить свои впечатления о Довлатове и решила, что «близко» (простите мне мою тавтологию) — ближе всех. Он пишет о друзьях и знакомых, о соседях и сослуживцах отца, – твоих, моих, наших. Очень простой и лёгкий слог, с юмором, с душой и искренне. Прочитала на свою голову текст Лимонова о Довлатове, который твердит о его посредственности и заурядности, о том, что для того, чтобы быть великой, литературе нужен трагизм. Погоди, погоди, Эдичка, а что ещё красной нитью проходит сквозь все тексты Довлатова, если не трагизм и здоровое чувство юмора (удивительный коктейльчик, а?)? Смех сквозь слезы, потому что мало кто мог и (уж тем более) может так преподнести пошлую и грубую прозу (трагедию) жизни, чтобы она вышибала слезу и вызывала приступы смеха. Он ясно даёт понять, что жизнь несправедлива, местами глупа, скучна, но, главное, – быстротечна.

Довлатов - он такой... Какой такой? Ну... такой русский.
И не важно, как называется его рассказ и как зовут главного героя. Книга всегда будет об одном и том же: о России (не о Союзе, хотя и о нем тоже, а о вечных русских вопросах и болячках).
Господи, как же с одной стороны это все грустно. Грустно от такой вот картины "русской души". Самая точная книга о русском человеке - непременно хрестоматия об алкоголизме. Самые искренние строки о стране и людях пишут вынужденные эмигранты. И ирония всегда такая горькая, что аж челюсть сводит.
Хотя спрашивается... Как ни страшна в нашей стране тема алкоголизма, она почему-то всегда рождает столько анекдотов и всегда о ней высказывались как-то особенно деликатно:

• Совестно мне, - говорил он, - чего это я буду, как нищий...

  И о пьяницах русские писатели пишут скорее с каким-то теплым пониманием, как о блаженных или как о мудрецах.

И тут остается только восхищаеться этой Довлатовской пэзией. Вся мощь русского образного языка в каких-то двух-трех фразах. И грустно это, но в то же время как пахнет от всего этого Родиной .. :)

• Миша, пора тебе завязывать хотя бы на время.