Рецензия на книгу

Заповедник

Сергей Довлатов

Аноним9 июня 2016 г.
Довлатов - он такой... Какой такой? Ну... такой русский.
И не важно, как называется его рассказ и как зовут главного героя. Книга всегда будет об одном и том же: о России (не о Союзе, хотя и о нем тоже, а о вечных русских вопросах и болячках).
Господи, как же с одной стороны это все грустно. Грустно от такой вот картины "русской души". Самая точная книга о русском человеке - непременно хрестоматия об алкоголизме. Самые искренние строки о стране и людях пишут вынужденные эмигранты. И ирония всегда такая горькая, что аж челюсть сводит.
Хотя спрашивается... Как ни страшна в нашей стране тема алкоголизма, она почему-то всегда рождает столько анекдотов и всегда о ней высказывались как-то особенно деликатно:

Действительно, было в Михал Иваныче что-то аристократическое. Пустые
бутылки он не сдавал, выбрасывал.
Совестно мне, - говорил он, - чего это я буду, как нищий...
И о пьяницах русские писатели пишут скорее с каким-то теплым пониманием, как о блаженных или как о мудрецах.

В "Заповеднике" собрана чуть ли не коллекция во всем разнообразии этого вида.
Главный герой - Бог с ним, это типичнейший образ творческого алкаша не для мира материального, эдакий географ, который пропил свой глобус.
Куда больший интерес вызывает яркий персонаж Михал Иваныч. В его матершинные уста автор вложил чуть ли не всю мощь русской философии низов.

Трезвым я его видел дважды. В эти парадоксальные дни Михал Иваныч
запускал одновременно радио и телевизор. Ложился в брюках, доставал коробку
из-под торта "Сказка". И начинал читать открытки, полученные за всю жизнь.
Читал и комментировал:
"...Здравствуй, папа крестный!... Ну, здравствуй, здравствуй, выблядок
овечий!.. Желаю тебе успехов в работе... Успехов желает, едри твою мать...
Остаюсь вечно твой Радик... Вечно твой, вечно твой... Да на хрен ты мне
сдался?.."
И тут остается только восхищаеться этой Довлатовской пэзией. Вся мощь русского образного языка в каких-то двух-трех фразах. И грустно это, но в то же время как пахнет от всего этого Родиной .. :)

И вообще, Мишина речь была организована примечательно. Членораздельно и
ответственно Миша выговаривал лишь существительные и глаголы. Главным
образом, в непристойных сочетаниях. Второстепенные же члены употреблял Михал
Иваныч совершенно произвольно. Какие подвернутся. Я уже не говорю о
предлогах, частицах и междометиях. Их он создавал прямо на ходу. Речь его
была сродни классической музыке, абстрактной живописи или пению щегла.
Эмоции явно преобладали над смыслом. Допустим, я
Миша, пора тебе завязывать хотя бы на время.
емя.

Эт сидор-пидор бозна где... Пятерку утром хва и знато бысь в

Ну не шедевр ли?
Ну а что касается эмиграции, то и тут она во всей красе, приправленная таким неоднозначным еврейским вопросом.
А еще в этой книге как никогда много меланхолии и потерянности, юмор в ней уж слишком грустен и правдив, чтобы смеяться. И каждая буква, каждое слово сильны от глубокого смысла в них. Ни одного лишнего знака, ни одной страницы ни о чем. За каждым словом скрывается десять, за каждой фразой целая картина.
Поэтому не буду и я сорить словами.
Очень-очень хорошо.